ОГНЕННАЯ ЧАША

- Я не верю собственным глазам! - протрясённо воскликнул Рон, в толпе учащихся "Хогварца" поднимаясь по лестнице позади делегации "Дурмштранга". - Это же Крум, Гарри! Виктор Крум!
- Боже ты мой, он же всего-навсего квидишный игрок, - сказала Гермиона.
- Всего-навсего квидишный игрок? - Рон посмотрел на неё так, словно теперь не верил собственным ушам. - Гермиона, да он же один из лучших Ищеек в мире! Я представления не имел, что он ещё учится в школе!
Продвигаясь по вестибюлю в направлении Большого зала, Гарри видел, как Ли Джордан пританцовывает на цыпочках, чтобы лучше рассмотреть затылок Крума. Несколько девочек из шестого класса судорожно рылись на ходу в карманах: "Вот ужас, у меня нет с собой ни одного пера!!" - "Как ты думаешь, он согласится расписаться у меня на шляпе губной помадой?"
- Честное слово, - с высокомерным презрением произнесла Гермиона, когда они миновали девочек, пререкающихся из-за губной помады.
- Я тоже постараюсь получить у него автограф, если получится, - заявил Рон, - Гарри, у тебя случайно нет пера?
- Не-а, они наверху, в рюкзаке, - ответил Гарри.
Они прошли к гриффиндорскому столу. Рон специально позаботился о том, чтобы сесть лицом к двери, поскольку Крум и его товарищи ещё толпились у входа, видимо, не понимая, куда им следует садиться. Ребята из "Бэльстэка" решили сесть за стол "Равенкло". Они с мрачными лицами оглядывали Большой зал. Трое по-прежнему прижимали к головам шарфы и шали.
- Здесь вовсе не так холодно, - раздражённо бросила наблюдавшая за ними Гермиона. - И вообще, почему они не взяли с собой мантии?
- Сюда! Идите садитесь сюда! - зашептал Рон. - Сюда! Гермиона, придвинься, освободи место...
- Что?
- Всё, уже поздно, - горько вздохнул Рон.
Виктор Крум и другие дурмштранговцы уселись за стол "Слизерина". У Малфоя, Краббе и Гойла сделался на редкость самодовольный вид. Пока Гарри смотрел на них, Малфой наклонился вперёд, чтобы поговорить с Крумом.
- Давай-давай, подлизывайся, Малфой, - ядовито зашипел Рон. - Я уверен, Крум видит тебя насквозь... наверняка он привык, что к нему все липнут... а где, как вы думаете, они будут спать? Можно предложить им нашу спальню, как ты считаешь, Гарри?... Я мог бы уступить ему свою постель и поспать на раскладушке...
Гермиона фыркнула.
- У них более довольный вид, чем у бэльстэковцев, - заметил Гарри.
Снимая свои меха, ученики "Дурмштранга" с интересом смотрели на звёздный потолок; некоторые брали со стола золотые тарелки и кубки и вертели их в руках, явно впечатлённые роскошью.
Возле учительского стола суетился Филч, расставляя дополнительные кресла. По торжественному случаю смотритель надел старый замшелый фрак. Гарри удивился, что Филч добавил четыре кресла, по два с каждой стороны от Думбльдора.
- Приехало только два человека, - поднял брови Гарри. - Почему же Филч принёс четыре кресла? Кто ещё должен приехать?
- А? - ничего не понимая, переспросил Рон. Он пожирал глазами Крума.
Когда все учащиеся расселись за столами своих колледжей, в зал вошли учителя и тоже стали по очереди занимать места за центральным столом. Последними стояли профессор Думбльдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев свою директрису, бэльстэковцы вскочили. Кто-то из "Хогварца" засмеялся. Бэльстэковцев это совершенно не смутило; они не сели, пока мадам Максим не опустилась в кресло слева от профессора Думбльдора. Думбльдор, между тем, остался стоять. В Большом зале воцарилась тишина.
- Добрый вечер, леди и джентльмены, призраки, а самое главное - дорогие гости, - залучился улыбкой Думбльдор, глядя на иностранных школьников. - Мне выпала особая честь приветствовать вас в стенах "Хогварца". Надеюсь, что ваше пребывание здесь будет приятным, что вам будет у нас хорошо и уютно.
Одна из девочек "Бэльстэка", всё ещё придерживающая ладонями кашне на голове, издала явственный иронический смешок.
- Не нравится - не оставайся! - прошептала Гермиона, ощетинившись.
- Официальное открытие Турнира состоится в конце пира, - объявил Думбльдор, - а сейчас прошу вас наслаждатся едой и напитками и вообще - будьте как дома!
Он сел. К нему немедленно наклонился Каркаров, и они погрузились в оживлённый разговор.
Посуда на столе, как всегда, волшебным образом наполнилась кушаниями. Домовые эльфы превзошли самих себя; раньше Гарри никогда ещё не видел такого разнообразия блюд, и среди них было несколько очевидно иностранных.
- А это ещё что такое? - Рон показал на огромное блюдо, наполненное чем-то вроде тушёных моллюсков, которое стояло рядом с пудингом с мясом и почками.
- Буйабес, - сказала Гермиона.
- Будь здорова, - пожелал Рон.
- Это по-французски, - объяснила Гермиона, - я ела это на каникулах прошлым летом, попробуй, это вкусно.
- Я и так тебе верю, - и Рон положил себе пудинга.
Хотя приехало от силы человек двадцать гостей, создавалось впечатление, что Большой зал до отказа набит народом; может быть, потому, что цветная форма слишком ярко выделялась на фоне чёрных хогварцевских роб. Кстати, под мехами учеников "Дурмштранга" обнаружилась форма глубокого, кроваво-красного цвета.
Через двадцать минут после начала пира в дверь за учительским столом бочком протиснулся Огрид. Он проскользнул в своё кресло на краю стола и помахал Гарри, Рону и Гермионе сильно забинтованной рукой.
- Драклики в порядке, Огрид? - прокричал Гарри.
- Отлично, - счастливым голосом прокричал в ответ Огрид.
- Кто бы сомневался, - тихо пробурчал Рон. - Похоже, они наконец-то выяснили, какая еда им нравится. Пальцы Огрида.
В этот момент чей-то голос произнёс:
- Извиньите, пошалуйста, ви есчё будьете буйабес?
Это была та девочка, которая засмеялась во время речи Думбльдора. Она наконец-то сняла с головы кашне. Завеса серебристо-золотых волос ниспадала почти до самой её талии. У неё были огромные синие глаза и очень белые, ровные зубы.
Рон побагровел и, разинув рот, уставился на девочку. Хотел ответить, но у него не вышло ничего, кроме слабого бульканья.
- Нет, возьмите, - Гарри подвинул блюдо к девочке.
- А ви ужье закончили?
- Да, - беззвучно пролепетал Рон, - да, это очень вкусно.
Девочка взяла блюдо и осторожно понесла его к столу "Равенкло". Рон таращился ей вслед с таким видом, как будто никогда в жизни не видел девочек. Гарри захихикал. Этот звук вернул Рона в чувство.
- Она же вейла! - хрипло выдохнул он.
- Ничего подобного! - поджала губы Гермиона. - Кроме тебя, никто больше на неё не пялится как идиот!
Это была не совсем правда. Многие мальчики поворачивали головы вслед длинноволосой красавице, и некоторые их них временно столбенели, в точности как Рон.
- Говорю вам, это не обыкновенная девочка! - Рон отклонился немного вбок, чтобы не потерять её из виду. - В "Хогварце" таких не делают!
- В "Хогварце" тоже делают всё что надо, - не подумав, брякнул Гарри. Так уж случилось, что Чу Чэнг сидела совсем недалеко от девочки с серебристыми волосами.
- Когда к вам обоим вернётся способность нормально видеть, - оживлённо сказала Гермиона, - вы узнаете, кто только что приехал.
Она показала на учительский стол. Два пустующих кресла наконец-то были заняты. Со стороны профессора Каркарова сел Людо Шульман, а мистер Сгорбс, начальник Перси, сел около мадам Максим.
- Что они здесь делают? - изумился Гарри.
- Это же они занимались организацией Тремудрого Турнира, - отозвалась Гермиона. - Думаю, они захотели присутствовать на открытии.
Когда подали сладкое, ребята заметили ещё некоторое количество незнакомых кушаний. Рон внимательно изучил бледное бламанже, а затем аккуратно передвинул на несколько дюймов вправо, так, чтобы его было видно со стола "Равенкло". Однако, девочка, похожая на вейлу, видимо, наелась и больше не подходила.
Потом золотые тарелки заблистали чистотой, и Думбльдор снова встал со своего места. Зал в волнении замер. По телу Гарри пробежала приятная дрожь - интересно, что сейчас будет? Через несколько стульев от него Фред с Джорджем выжидательно наклонились вперёд и внимательными глазами впились в Думбльдора.
- Час пробил, - объявил тот, улыбаясь целому морю повёрнутых к нему лиц. - Тремудрый Турнир начинается. До того как внести ларец, я хотел бы сделать некоторые пояснения...
- Внести что? - не понял Гарри
Рон пожал плечами.
- ... по поводу того, что будет происходить в этом учебном году. Но сначала позвольте представить вам наших гостей: мистер Бартемиус Сгорбс, глава департамента международного магического сотрудничества, - раздались вежливые аплодисменты, - и мистер Людо Шульман, глава департамента по колдовским играм и спорту.
На этот раз аплодисменты были много громче, возможно, благодаря неувядающей квидишной славе Шульмана, а может быть, просто потому, что он выглядел гораздо приятнее. Шульман в знак благодарности сделал артистический жест рукой. Бартемиус Сгорбс, напротив, никак не отреагировал, услышав своё имя. Гарри, вспомнив Сгорбса на стадионе в безукоризненном костюме, подумал, что колдовская одежда смотрится на нём неестественно. А усы щёткой и чрезмерно ровный пробор рядом с длинными волосами и бородой Думбльдора производили совсем уже странное впечатление.
- Мистер Шульман и мистер Сгорбс многие месяцы трудились над организацией Тремудрого Турнира, - продолжал Думбльдор, - и они, вместе со мной, профессором Каркаровым и мадам Максим, войдут в состав жюри, которое будет оценивать мастерство участников-чемпионов.
На слове "чемпионы" и без того напряжённое внимание аудитории заметно повысилось.
Наверное, профессор Думбльдор это заметил - поскольку улыбнулся и сказал:
- Теперь, пожалуйста, ларец, мистер Филч, будьте любезны.
Филч, до этого незаметно ютившийся в дальнем конце зала, подошёл к Думбльдору с большим деревянным ящиком, инкрустированным драгоценными камнями. Ящик был бесконечно древний. Между присутствующих пробежал взволнованный шепоток; Деннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но, поскольку он был по-настоящему крошечный, его голова еле-еле поднималась над головами сидящих.
- Мистер Сгорбс и мистер Шульман уже изучили инструкции к заданиям, которые предстоит выполнить чемпионам, - снова заговорил Думбльдор, после того как Филч осторожно поставил перед ним на стол ларец, - и организовали всё необходимое. Состязаний всего три, они разнесены по времени на протяжении учебного года и позволят с разных сторон проверить способности чемпионов... их колдовскую состоятельность - способность к дедукции - и, разумеется, умение достойно встретить опасность.
При этих словах в зале стало настолько тихо, что, казалось, все внезапно перестали дышать.
- Как вы уже знаете, в Турнире состязаются трое колдунов, - спокойно продолжал Думбльдор, - по одному от каждой из школ-участниц. В зависимости от того, насколько хорошо будут выполняться задания, им будут начисляться баллы. Чемпион, набравший самое большое количество баллов, выигрывает Тремудрый Кубок. Чемпионов выберет независимый судья... а именно, Огненная чаша.
Думбльдор достал волшебную палочку и трижды стукнул по крышке ящика. Крышка со скрипом приоткрылась. Думбльдор сунул руку внутрь и вытащил большую, грубо вырубленную деревянную чашу - ничем особым не примечательную, если не считать того, что её до самых краёв наполнял пляшущий, бело-голубой огонь.
Думбльдор закрыл крышку и аккуратно разместил на ней чашу. Теперь она стала хорошо видна всем сидящим в зале.
- Желающие подать заявки на участие в конкурсе на звание чемпиона должны написать свою фамилию и название школы на листке пергамента и бросить этот листок в чашу, - объяснил Думбльдор. - Потенциальным чемпионам предоставляется на раздумия двадцать четыре часа. Завтра вечером, в Хэллоуин, чаша сообщит имена тех троих, кого она считает наиболее достойными защищать честь их школ. Сегодня вечером чашу установят в вестибюле, в свободном доступе для всех желающих.
- Чтобы у учащихся, не достигших установленного возраста, не возникало никаких искушений, - добавил Думбльдор, - я, как только чаша будет установлена в вестибюле, проведу вокруг неё Возрастной Рубеж. Этот рубеж не сможет пересечь ни один из тех, кому не исполнилось семнадцати.
- И наконец, я должен поставить в известность всех желающих принять участие в соревновании, что условия Турнира не так просты. Чемпион, избранный Огненной чашей, обязан пройти весь путь до конца. Опускание листка с вашей фамилией в чашу создаёт некую неразрывную связь, своего рода магический контракт. После избрания вас чемпионом ничего изменить нельзя. Поэтому, прошу вас, хорошенько обдумайте, готовы ли вы идти до конца. А теперь пора спать. Доброй всем ночи.
- Возрастной Рубеж! - блестя глазами, воскликнул Фред Уэсли, когда все они направились к выходу из Большого зала. - Что ж, его-то как раз можно обмануть с помощью Старильного зелья. А как только ты бросил бумажку в чашу - всё, дело сделано, откуда она знает, семнадцать тебе или нет?
- Но мне не кажется, что те, кому меньше семнадцати, способны справиться с заданиями, - вмешалась Гермиона, - мы ещё столько всего не знаем...
- Говори только за себя, - отрезал Джордж. - Гарри, ты как, будешь пробовать?
Гарри на короткое мгновение вспомнил, как настойчиво просил Думбльдор тех, кому ещё нет семнадцати, не подавать заявки. Но эти воспоминания потеснила сладостная картина, как он выигрывает Тремудрый кубок... хотелось бы знать, насколько сильно разозлится Думбльдор, если кто-то младше семнадцати найдёт способ пересечь Возрастной Рубеж...
- Где же он? - Рон не слышал ни слова из этого разговора; он смотрел по сторонам в надежде увидеть Крума. - Думбльдор случайно не говорил, где будут спать дурмштранговцы?
Ответ на его вопрос был получен немедленно; именно в этот момент они поравнялись со слизеринским столом, где Каркаров как раз собирал своих учеников.
- Всё, возвращаемся на корабль, - говорил он. - Виктор, как ты себя чувствуешь? Ты наелся? Послать за глинтвейном?
Гарри увидел, как Крум, натягивая меховую куртку, отрицательно покачал головой.
- Профессор, я би хотель вино, - с надеждой попросил другой мальчик.
- Я предлагал его не тебе, Поляков, - рявкнул Каркаров. С него мигом слетела вся родительская заботливость. - Ты, я вижу, опять перепачкал едой всю робу, неряха...
Каркаров повернулся и повёл учеников к дверям, достигнув их одновременно с Гарри, Роном и Гермионой. Гарри остановился, пропуская профессора.
- Спасибо, - равнодушно поблагодарил Каркаров, скользнув на ходу взглядом по лицу Гарри.
И замер. Он обернулся к Гарри и уставился на него словно не в силах поверить собственным глазам. За спиной своего директора ученики "Дурмштранга" тоже остановились. Каркаров медленно провёл глазами по лицу Гарри. Взгляд его остановился на шраме. Дурмштранговцы тоже с интересом смотрели на Гарри. Краем глаза Гарри видел, как некоторые лица озаряются пониманием. Мальчик-неряха пхнул локтем в бок стоящую рядом девочку и открыто показал на шрам.
- Да, это именно он, - пророкотал голос сзади.
Профессор Каркаров резко обернулся. Перед ним, тяжело опираясь на посох, стоял Шизоглаз Хмури. Волшебный глаз, не моргая, смотрел на директора "Дурмштранга".
Кровь мгновенно отхлынула от лица Каркарова. На нём появилось ужасающее выражение гнева, смешанного со страхом.
- Вы! - выдохнул он, глядя на Хмури с таким выражением, словно увидел привидение.
- Я, - сурово ответил Хмури. - Если вам нечего сказать Поттеру, Каркаров, то лучше проходите. Вы создаёте затор.
И действительно, за ними скопилось уже ползала. Все вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, чем вызвана задержка.
Не сказав более ни слова, профессор Каркаров увёл своих подопечных. Вперив ему в спину волшебный глаз, Хмури с глубочайшей неприязнью следил, как тот удаляется.

***

Поскольку на следующий день была суббота, большинство учащихся должны были бы завтракать поздно. Однако, сегодня не только Гарри, Рон и Гермиона поднялись гораздо раньше обычного. Спустившись в вестибюль, они обнаружили там человек двадцать. Кто-то жевал бутерброды, кто-то изучал Огненную чашу. Та красовалась посреди вестибюля на табурете, куда обычно ставили шляпу-сортировщицу. На полу была нарисована тонкая золотая линия, образующая вокруг чаши окружность радиусом в десять футов.
- Кто-нибудь уже бросил туда листок? - с жадным любопытством спросил Рон у девочки из третьего класса.

- Все дурмштранговцы, - ответила та. - А из "Хогварца" я пока никого не видела.
- Наверняка некоторые положили вчера вечером, после того как все ушли спать, - сказал Гарри. - Я бы так и сделал... я бы не хотел, чтобы кто-нибудь это видел. Представляешь, если чаша тут же тебя выплюнет?
За спиной у Гарри раздался смех. Он повернулся и увидел, что вниз по лестнице бегут Фред, Джордж и Ли Джордан. У всех троих был до крайности возбуждённый вид.
- Мы это сделали, - шёпотом сообщил Фред Гарри, Рону и Гермионе с видом победителя, - только что приняли!
- Что приняли? - непонимающе спросил Рон.
- Старильное зелье, тупица, - объяснил Фред.
- По одной капле, - Джордж радостно потирал руки. - Нам же надо состариться всего на несколько месяцев.
- Мы хотим поделить тысячу галлеонов на троих, если один из нас выиграет, - Ли широко улыбался.
- Знаете, не думаю, что это сработает, - предупредила Гермиона. - Уверена, что Думбльдор предусмотрел такую возможность.
Фред, Джордж и Ли не обратили на неё никакого внимания.
- Готовы? - обратился Фред к двум другим, дрожа от волнения. - Тогда пошли - я первый...
В восторге раскрыв глаза, Гарри смотрел, как Фред вынул из кармана кусочек пергамента, на котором было написано: "Фред Уэсли - "Хогварц". Фред подошёл к Возрастному Рубежу и встал, покачиваясь на подошвах, как пловец, готовящийся прыгнуть с пятидесятифутовой высоты. К нему были прикованы взгляды всех ребят в вестибюле. Он глубоко вдохнул и пересёк Рубеж.
На долю секунды Гарри поверил, что трюк сработал - Джордж-то уж точно поверил, он издал победный клич и прыгнул следом за Фредом - но в следующее мгновение что-то громко зашипело и обоих близнецов словно невидимой катапультой выкинуло за пределы золотой окружности. Они, больно ударившись, приземлились на холодный каменный пол в десяти футах от чаши, после чего, как будто этого унижения было недостаточно, у обоих с громким хлопком выросли длинные белые бороды.
Стены вестибюля задрожали от хохота. Даже Фред с Джорджем, когда они поднялись на ноги и как следует оглядели друг друга, тоже рассмеялись.
- Я же вас предпреждал, - произнёс глубокий, изумлённый голос, и, повернувшись, все увидели вышедшего из Большого зала профессора Думбльдора. Он внимательно осмотрел близнецов. В его глазах танцевали лукавые огоньки. - Думаю, вам следует отправиться к мадам Помфри. Она уже пользует мисс Фоссет из "Равенкло" и мистера Саммерса из "Хуффльпуффа", которые также сочли необходимым слегка состариться. Хотя, следует заметить, их бороды не идут ни в какое сравнение с вашими.
Фред с Джорджем помчались в больничное крыло, сопровождаемые рыдающим от хохота Ли. Гарри, Рон и Гермиона, хихикая, отправились завтракать.
Сегодня утром убранство Большого зала изменилось. По случаю Хэллоуина под зачарованным потолком трепыхали крылышками облака настоящих летучих мышей. Из каждого угла пялились фигурно вырезанные тыквы. Гарри подошёл к Дину с Симусом, обсуждавшим тех учащихся "Хогварца" старше семнадцати, которые, по их мнению, достойны были стать чемпионами.
- Говорят, что Уоррингтон встал рано утром и опустил своё имя в чашу, - сказал Дин Гарри. - Знаешь, такой громила-слизеринец, похож на ленивца.
Гарри, однажды игравший против Уоррингтона в квидиш, с отвращением потряс головой:
- Чемпион-слизеринец? Ни за что!
- Хуффльпуффцы в один голос твердят о Диггори, - презрительно бросил Симус. - Только, мне кажется, он не захочет рисковать своей смазливенькой физией.
- Слышите? - вдруг вскрикнула Гермиона.
Из вестибюля неслись радостные вопли. Все развернулись на стульях и увидели входящую в зал Ангелину Джонсон. Она смущённо улыбалась. Высокая, черноволосая девушка, Охотник гриффиндорской команды, Ангелина подошла к ним, села и сказала:
- Всё, я подала заявку! Опустила бумажку и всё!
- Ты шутишь! - Рон был очень впечатлён.
- Значит, тебе уже семнадцать? - спросил Гарри.
- Конечно, семнадцать. Бороду не видишь, что ли? - тут же откликнулся Рон.
- У меня день рождения был на прошлой неделе, - сообщила Ангелина.
- Наконец-то кто-то из "Хогварца" подал заявку, - сказала Гермиона, - Ангелина, я так надеюсь, что тебя выберут!
- Спасибо, Гермиона, - кивнула Ангелина.
- Да уж, лучше ты, чем Красавчик Диггори, - вздохнул Симус, и на него тут же окрысились несколько хуффльпуффцев, проходивших мимо.
- Так что мы сегодня будем делать? - спросил Рон у Гарри и Гермионы после завтрака, когда они выходили из Большого зала.
- Мы же ещё не навещали Огрида, - сообразил Гарри.
- Годится, - согласился Рон, - если только он не попросит нас сдать по паре пальцев на кормление драклов.
Лицо Гермионы внезапно озарилось.
- Я только что поняла - я же ещё не предлагала Огриду вступить в П.У.К.Н.И! - радостно вскричала она. - Подождите меня немножко, я сбегаю за значками.
- Что за человек, - обессиленно охнул Рон. Гермиона уже унеслась вверх по мраморной лестнице.
- Эй, Рон, - вдруг сказал Гарри, - она же твой друг...
С улицы через парадную дверь вошли бэльстэковцы - и, среди прочих, девочка-вейла. Пропуская их, собравшиеся вокруг Огненной чаши расступились, выжидательно повернув головы.
Мадам Максим вошла в вестибюль последней и тут же выстроила своих учеников в стройную линейку. Дисциплинированные бэльстэковцы по одному пересекали Возрастной Рубеж и бросали кусочки пергамента в бело-голубое пламя. При попадании листочков в огонь пламя на короткое время становилось красным и испускало искры.
- Как ты думаешь, что будет с теми, кого не выберут? - тихонько спросил Рон у Гарри, когда девочка-вейла бросила в огонь свою бумажку. - Думаешь, они уедут обратно? Или останутся здесь смотреть Турнир?
- Откуда я знаю? - пожал плечами Гарри. - Думаю, останутся... Мадам Максим ведь остаётся, она будет судьёй...
После того, как все бэльстэковцы подали заявки, мадам Максим вывела их из вестибюля обратно на улицу.
- А где же они спят? - Рон, как зачарованный, непроизвольно двинулся следом за ними.
Громкое звякание возвестило о возвращении Гермионы с коробкой значков "П.У.К.Н.И."
- О, отлично, пойдём быстрей, - обрадовался Рон и запрыгал вниз по парадной лестнице, не отрывая глаз от спины девочки-вейлы, которая вместе со всей группой мадам Максим была уже на середине склона.
Ребята подошли к хижине Огрида, стоявшей на опушке Запретного леса, и тайна местонахождения штаб-квартиры "Бэльстэка" разрешилась. Примерно в двухстах ярдах от парадной двери домика Огрида стояла гигантская бледно-голубая карета, и бэльстэковцы в настоящий момент забирались внутрь. Слоноподобные летающие кони паслись рядом в импровизированном загоне.
Гарри постучал. В ответ сразу же раздалось гулкое гавканье Клыка.
- Наконец-то! - воскликнул Огрид, распахнув дверь и увидев, кто пришёл. - А я уж было решил, вы забыли, где я живу!
- Мы были страшно заняты, Огр... - Гермиона внезапно потеряла дар речи. Она в изумлении воззрилась на Огрида.
Тот зачем-то облачился в парадный (к тому же немыслимо уродливый) волосатый коричневый костюм и галстук в жёлто-оранжевую клетку. Но это было ещё не самое страшное; Огрид ко всему прочему предпринял попытку приручить свои дикие волосы с помощью огромного количества какого-то вещества, больше всего похожего на колёсную мазь. Теперь прилизанная грива разделялась на две части - наверное, Огрид сначала попробовал завязать хвост как у Билла, но потом понял, что волос у него слишком много. Такая причёска совершенно не шла Огриду. Гермиона, некоторое время потаращив глаза, всё-таки решила воздержаться от комментариев и спросила:
- Э-м-м... как драклы?
- Они на тыквенных грядках, - счастливым голосом отозвался Огрид. - Растут, между прочим, уж три фута почти! Вот только беда - стали убивать друг дружку!
- Не может быть! - ахнула Гермиона, предупреждающе стрельнув глазами в сторону Рона, который не сводил удивлённого взора с дурацкой причёски Огрида и уже открыл рот, чтобы что-то сказать.
- Угу, - удручённо вздохнул Огрид, - ну да ничего, я их рассадил по отдельным ящикам. Штук двадцать ещё осталось.
- Какая удача, - сказал Рон. Сарказма Огрид не уловил.
В хижине Огрида была всего одна комната, в углу которой стояла громадная кровать, покрытая лоскутным одеялом. Перед камином, под свисающими с потолка многочисленными окороками и тушками птиц, располагался не менее громадный деревянный стол, окружённый стульями. Гарри, Рон и Гермиона уселись за стол, а Огрид принялся готовить чай. Вскоре все они погрузились в обсуждение Тремудрого Турнира. Огрид был ничуть не менее взволнован предстоящими событиями, чем ребята.
- Вот погодите, - улыбался он, - вы только погодите. Такое увидите, чего сроду не видывали. Первое заданье... Эх, мне ж нельзя вам об этом говорить!
- Ну, скажи, Огрид! - хором стали упрашивать Гарри, Рон и Гермиона, но он, не переставая улыбаться, лишь мотал головой.
- Чего ж я вам буду всё портить... Только, доложу я вам, это будет зрелище! Чемпионам уж придётся попотеть. Вот уж не чаял дожить до того, что снова будут проводить Тремудрые Турниры!
Ребята остались обедать с Огридом, но съесть им удалось немного - Огрид подал нечто, что он назвал говяжьей запеканкой, но, после того как Гермиона обнаружила в своей порции здоровенный коготь, Гарри с Роном как-то потеряли аппетит. В то же время они приятно провели время, пытаясь выудить из Огрида информацию о первом состязании, споря, кого, скорее всего, выберут чемпионом и гадая, избавились ли уже Фред с Джорджем от бород.
После полудня пошёл небольшой дождик, и им было очень уютно сидеть у огня, слушать тихое постукивание капель по стеклу, наблюдать за Огридом, штопающим носки и одновременно спорящим с Гермионой по поводу домовых эльфов - едва увидев значки, он категорически отказался вступить в П.У.К.Н.И.
- Это им не на пользу, Гермиона, - сурово проговорил он, протягивая большую костяную иголку с толстой жёлтой нитью. - У них это в натуре - следить за людьми, они - такие, понимаешь? Ежели забрать у них работу, они станут несчастные, а уж если ты попробуешь им платить - для них это будет оскорбление.
- Но Гарри же освободил Добби, и тот чуть не до луны прыгал от радости! - воскликнула Гермиона. - И мы слышали, что он теперь хочет получать жалование!
- Ну так что ж, везде есть свои белые вороны. Я и не говорю, да, есть некоторые эльфы, которые хотят свободы, но большинство из них ты ни в жисть не уговоришь - нет, ничего не выйдет, Гермиона.
Гермиона надулась и спрятала коробку со значками в карман мантии.
К половине шестого стемнело, и ребята решили, что пора идти обратно в замок на пир по случаю Хэллоуина - а главное, на объявление имён чемпионов.
- Я с вами, - Огрид отложил штопку. - Секундочку погодите.
Он встал, подошёл к комоду у кровати и стал рыться в ящиках. Ребята не смотрели в его сторону, пока до их ноздрей не долетел поистине ужасный запах.
Рон, закашлявшись, вскричал:
- Огрид, что это?!
- А? - Огрид повернулся. В руках у него была большая бутылка. - Чего, не нравится?
- Это лосьон после бритья? - полузадушенно поинтересовалась Гермиона.
- Э-э-э... одеколон, - Огрид побагровел. - Может, переборщил... - пробормотал он хрипловато. - Пойду, смою, подождите...
Он вышел, и через окно ребята увидели, как он интенсивно отмывается в бочке с водой.
- Одеколон? - в изумлении произнесла Гермиона. - Огрид?
- А причёска и костюм? - вполголоса добавил Гарри.
- Смотрите! - вдруг завопил Рон, показывая в окно.
Огрид как раз выпрямился и повернулся. И, если то, что произошло с ним раньше, называлось "побагровел", то для описания теперешнего его состояния эпитетов не имелось. Осторожно поднявшись из-за стола, чтобы Огрид их не заметил, Гарри, Рон и Гермиона подошли к окну. Из кареты, тоже собравшись на пир, только что вышли мадам Максим и её подопечные. Ребятам не было слышно, что именно говорит Огрид, но выражение, с которым он смотрел на мадам Максим - восторг на лице, затуманенный взгляд - Гарри видел у него лишь однажды, когда он любовался на детёныша дракона, Норберта.
- Он пошёл в замок с ней! - возмутилась Гермиона. - Что же он нас не подождал?
Ни разу не оглянувшись, Огрид брёл рядом с мадам Максим. Бэльстэковцам приходилось бежать трусцой, чтобы поспеть за их великанскими шагами.
- Он в неё втюрился! - неверяще прошептал Рон. - Что ж, если у них родятся дети, то они установят мировой рекорд - их младенец будет весить не меньше тонны!
Ребята вышли из хижины и закрыли за собой дверь. Снаружи оказалось на удивление темно. Поплотнее закутавшись в мантии, они пошли вверх по склону.
- О-о-о, это же они, смотрите! - шёпотом воскликнула Гермиона.
От озера к замку шли дурмштранговцы - Виктор Крум рядом с Каркаровым, остальные сзади. Рон восхищённо уставился на Крума, но тот даже не обернулся, хотя подошёл к дверям замка почти одновременно с Гарри, Роном и Гермионой.
Когда они вошли в залитый светом свечей Большой зал, тот был почти полон. Огненную чашу перенесли, она стояла на учительском столе перед пустым креслом Думбльдора. Фред с Джорджем - снова чисто выбритые - кажется, достойно приняли своё поражение.
- Надеюсь, выберут Ангелину, - сказал Фред, когда Гарри, Рон и Гермиона сели рядом с ним.
- Я тоже! - беззвучно произнесла Гермиона. - Ну, скоро всё узнаем.
Пир в честь Хэллоуина, по ощущениям, длился гораздо дольше, чем обычно. Возможно, оттого, что это был второй пир подряд, изысканные деликатесы не вызывали у Гарри должного энтузиазма. Наоборот, он, как и все остальные в зале - если судить по непрерывно выгибающимся шеям, нетерпеливым выражениям лиц, суетливым движениям и беспрерывному вскакиванию с мест с целью посмотреть, закончил Думбльдор есть или нет - был бы рад, если бы еда сию минуту исчезла с тарелок и можно было бы услышать, кого выбрали чемпионами.
Наконец, после бесконечно долгого ожидания, золотые блюда вернулись в безупречно-чистое состояние, и по залу пробежал шумный рокот, мгновенно стихнувший, как только Думбльдор поднялся со своего места. По обеим сторонам от него, профессор Каркаров и мадам Максим застыли в столь же напряжённом волнении, какое владело и остальными. Людо Шульман сиял и подмигивал во все стороны. Мистер Сгорбс, напротив, выглядел абсолютно незаинтересованным в происходящем и даже скучал.
- Что ж, чаша почти готова выдать ответ, - объявил Думбльдор, - по моим оценкам, осталось ждать не более минуты. Как только имена чемпионов будут названы, я прошу их подойти сюда, к учительскому столу, и пройти вот в эту комнату, - он показал на дверь позади себя, - где они получат первые инструкции.
Думбльдор достал волшебную палочку и широко взмахнул ею; сразу же все свечи, кроме тех, что горели внутри тыкв, погасли, и в зале воцарился загадочный полумрак. Самым ярким пятном теперь была Огненная чаша, от ярко сверкающего бело-голубого пламени глазам становилось больно. Все замерли в ожидании... некоторые нетерпеливо смотрели на часы...
- Вот сейчас, - прошептал Ли Джордан, сидевший за два места от Гарри.
Огонь вдруг покраснел. Из чаши полетели искры. И, вместе с длинным языком пламени, оттуда выстрелил обугленный кусочек пергамента - зал ахнул от неожиданности.
Думбльдор поймал пергамент и отставил его от себя на расстояние вытянутой руки, так, чтобы в свете огня, вновь ставшего бело-голубым, можно было прочесть надпись.
- Чемпионом "Дурмштранга", - прочитал он звучным, ясным голосом, - объявляется Виктор Крум!
- Вот уж неудивительно! - заорал Рон. Зал взорвался радостными криками и аплодисментами. Гарри увидел, как Виктор Крум встал из-за стола "Слизерина" и, сутулясь, поплёлся по направлению к Думбльдору, потом повернул направо, прошёл вдоль учительского стола и исчез за дверью, ведущей в заднюю комнату.
- Браво, Виктор! - прогудел Каркаров так громко, что, несмотря на грохот, все его услышали. - Знал, что в тебе это есть!
Возгласы и овации стихли. Внимание присутствующих переключилось на Чашу, огонь в которой, пару секунд спустя, вновь сделался красным. Вращаясь в языках пламени, из чаши вылетел второй кусочек пергамента.
- Чемпионом "Бэльстэка", - сообщил Думбльдор, - объявляется Флёр Делакёр!
- Это же она, Рон! - завопил Гарри. Девочка, которая так сильно напоминала вейлу, с лёгким изяществом встала из-за стола, откинула назад густую завесу серебристо-золотых волос и грациозно прошла между столами "Равенкло" и "Хуффльпуффа".
- Смотрите, как они все расстроились, - в поднявшемся шуме сказала Гермиона, кивая на остальных бэльстэковцев. "Расстроились" - это слабо сказано, подумал Гарри. Среди неизбранных двое из девочек горько рыдали, уронив головы на руки.
Флёр Делакёр скрылась в задней комнате, и в зале снова воцарилась тишина, на сей раз настолько перенасыщенная эмоциями, что её, казалось, можно было попробовать на вкус. Очередь за "Хогварцем"...
Огненная чаша в очередной раз покраснела; из неё полетели искры; в воздух выстрелил длинный язык пламени, и с его кончика Думбльдор снял третий кусочек пергамента.
- Чемпионом "Хогварца", - выкрикнул он, - объявляется Седрик Диггори!
- Нет! - громко простонал Рон, но этого никто кроме Гарри не расслышал; буря за соседним столом была слишком яростной. Все хуффльпуффцы, визжа и вопя, повскакали на ноги, в то время как Седрик, с широченной улыбкой на устах, прошёл мимо них, а потом по проходу за учительским столом в заднюю дверь. Овации продолжались очень долго, и прошло порядочно времени, прежде чем Думбльдору снова удалось заговорить.
- Прекрасно! - радостно воскликнул он, когда замерли последние вскрики. - Что ж, теперь у нас есть три чемпиона. Я не сомневаюсь, что каждый из вас, включая неизбранных учеников "Бэльстэка" и "Дурмштранга", будет изо всех сил поддерживать чемпионов. Тем самым вы внесёте поистине неоценимый...
Но Думбльдор вдруг замолчал, и всем сразу стало ясно, почему.
Огонь в чаше снова стал красным. Полетели искры. В воздух выстрелил язык пламени и вынес ещё один кусочек пергамента.
Длинной рукой Думбльдор автоматически схватил пергамент. Он вытянул его перед собой и уставился на имя, написанное на нём. В течение долгой паузы Думбльдор оторопело взирал на пергамент, а все в зале взирали на Думбльдора. Затем он прочистил горло и прочитал:
- Гарри Поттер.

ЧЕТЫРЕ ЧЕМПИОНА

Гарри сидел неподвижно, чувствуя, что к нему повёрнуты все головы в Большом зале. Он был поражён. Он ничего не ощущал. Абсолютно очевидно - он задремал. И услышал что-то не то.
Аплодисментов не было. В зале постепенно нарастал гомон, похожий на жужжание рассерженных пчёл; некоторые привставали, чтобы получше разглядеть окаменевшего от потрясения Гарри.
Профессор МакГонаголл встала из-за стола, стремительно прошла позади Людо Шульмана и профессора Каркарова и настоятельно зашептала что-то Думбльдору, который, слегка нахмурясь, приблизил к ней ухо.
Гарри повернулся к Рону с Гермионой; из-за них, разинув рты, на него смотрел весь гриффиндорский стол.
- Я не подавал заявки, - без выражения сказал Гарри, - вы же знаете, я не подавал.
Они оба так же без выражения уставились на него.
За учительским столом профессор Думбльдор, кивнув профессору МакГонаголл, выпрямился.
- Гарри Поттер! - снова провозгласил он. - Гарри! Будь любезен, подойди сюда.
- Иди, - шепнула Гермиона, легонько подтолкнув Гарри.
Гарри встал и, наступив на подол собственной робы, слегка споткнулся. Он двинулся по проходу между гриффиндорским и хуффльпуффским столами. Он шёл целую вечность, учительский стол никак не хотел приближаться. Гарри ощущал на себе прожекторы сотен и сотен глаз. Гул становился всё громче. Прошёл, казалось, час, прежде чем он очутился перед Думбльдором. Все учителя не отрываясь смотрели на него.
- Что же... в эту дверь, Гарри, - показал Думбльдор без улыбки.
Гарри побрёл вдоль учительского стола. Огрид сидел в торце. Он не подмигнул, не помахал Гарри, словом, не поприветствовал его как обычно. Он выглядел совершенно ошеломлённым и на лице у него отражалась та же оторопь, что и у всех остальных. Гарри вышел в заднюю дверь и оказался в комнате поменьше, чем Большой зал, увешанной портретами разных колдунов и ведьм. На противоположном конце, в камине, ревел жаркий огонь.
Когда Гарри вошёл, к нему дружно повернулись все лица на портретах. Одна сморщенная старушенция метнулась со своей картины на соседнюю, где был изображён колдун с усами как у моржа. Сморщенная старушенция принялась жарко шептать ему в ухо.
Виктор Крум, Седрик Диггори и Флёр Делакёр стояли у камина. Их силуэты, чётко прорисованные на фоне пламени, имели загадочный и внушительный вид. Сгорбленный и недовольный Крум, чуть поодаль от остальных, облокачивался на каминную полку. Седрик, заложив руки за спину, глядел в огонь. Флёр Делакёр оглянулась на вошедшего Гарри и откинула назад серебристые волосы.
- Что слючилось? - спросила она. - Нас зовут обгатно в заль?
Она решила, что его прислали с каким-то поручением. Гарри не знал, как объяснить, что случилось. Он просто стоял и смотрел на трёх чемпионов. Его потрясло, какие они все высокие.
Послышался топот ног, и в комнату влетел Людо Шульман. Он взял Гарри за руку ниже локтя и подвёл его ближе к остальным.
- Это что-то экстраординарное! - забормотал он, сжимая руку Гарри. - Абсолютно экстраординарное! Господа... и дамы, - прибавил он, подходя ближе к огню и обращаясь к трём другим чемпионам. - Разрешите представить вам - каким бы невероятным это ни казалось - четвёртого участника Тремудрого Турнира.
Виктор Крум выпрямился. Он смерил Гарри изучающим взглядом, и его мрачное лицо помрачнело ещё больше. Седрик пребывал в полном замешательстве. Он переводил взгляд от Шульмана к Гарри и обратно в уверенности, что что-то не так расслышал. Флёр Делакёр, между тем, тряхнула волосами, улыбнулась и сказала:
- О, какая смешная шютка, мистег Шульман.
- Шутка? - повторил потрясённый Шульман. - Нет, вовсе нет! Огненная чаша только что выдала имя Гарри!
Густые брови Крума дёрнулись. Седрик по-прежнему всем своим видом выражал вежливое недоумение.
Флёр нахмурилась.
- Но очьевидно, что пгоизошла ошибка, - вызывающе произнесла она. - Он не может согевноваться. Он ошьень маленький.
- Согласен... всё это очень странно, - Шульман потёр гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. - Хотя, как вы знаете, ограничения по возрасту введены только в этом году в качестве дополнительной меры предосторожности. К тому же, его имя выдала Огненная чаша... я имею в виду, на данном этапе отступать некуда... таковы правила, вы обязаны... теперь Гарри просто придётся сделать всё, что...
Дверь в комнату распахнулась, и вошло сразу много людей: профессор Думбльдор, и следом за ним мистер Сгорбс, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонаголл и профессор Злей. Из Большого зала до Гарри донёсся гул множества голосов. Потом профессор МакГонаголл закрыла дверь.
- Мадам Максим! - Флёр сразу же бросилась к своей руководительнице. - Они гово'ят, что этот мальенький мальшик тоже будьет согевноваться.
Где-то глубоко, под коркой оцепенелого непонимания происходящего, Гарри почувствовал острый укол гнева. Маленький мальчик?
Мадам Максим выпрямилась во весь свой немаленький рост. Задев макушкой красивой головы канделябр с горящими свечами, она расправила гигантскую шёлковую грудь.
- Что всё это значит, Думбли-догг? - властно осведомилась она.
- Я и сам хотел бы понять, в чём дело, Думбльдор, - поддержал её профессор Каркаров. На его лице застыла холодная улыбка, а голубые глаза превратились в осколки льда. - Два чемпиона от "Хогварца"? Не припоминаю, чтобы кто-нибудь говорил мне, что принимающая сторона имеет право выдвинуть двух чемпионов - возможно, я недостаточно внимательно изучил правила?
Он коротко, гадко хохотнул.
- C'est impossible, - огромная ладонь мадам Максим с многочисленными великолепными опалами покоилась на плече Флёр. - "'Огварц" не может иметь двух чемпионов. Это неспгаведливо.
- Мы считали, что ваш Рубеж, Думбльдор, закроет доступ к чаше претендентам, не достигшим нужного возраста, - холодная улыбка не сходила с губ Каркарова, но глаза сделались гораздо холоднее льда. - В противном случае, мы бы, разумеется, представили более полный набор кандидатов от наших школ.
- Каркаров, во всём виноват один Поттер, - тихо процедил Злей. Его чёрные глаза зажглись злобой. - Не нужно обвинять Думбльдора в том упорстве, с которым Поттер нарушает все возможные правила. Он занимается этим с самого первого дня пребывания здесь...
- Достаточно, благодарю вас, Злодеус, - твёрдо пресёк его речь Думбльдор, и Злей умолк, хотя его глаза по-прежнему убийственно сверкали из-под чёрной занавеси сальных волос.
Профессор Думбльдор обратил взгляд на Гарри, а тот в ответ посмотрел ему прямо в лицо, стараясь определить, что выражают глаза за стёклами в форме полумесяца.
- Гарри, помещал ли ты в Огненную чашу свою заявку? - спокойно спросил Думбльдор.
- Нет, - ответил Гарри, всей кожей чувствуя на себе взгляды присутствующих. Злей в полумраке издал тихий звук, выражающий нетерпеливое недоверие.
- Просил ли ты кого-либо из старших классов поместить твою заявку в Огненную чашу вместо тебя? - игнорируя Злея, продолжал допрос Думбльдор.
- Нет, - неистово мотнул головой Гарри.
- Ах, но 'азумеется, он вгёт! - вскричала мадам Максим. Злей, скривив губы в усмешке, качал головой.
- Он не мог пересечь Возрастной Рубеж, - резко вмешалась профессор МакГонаголл, - с этим, кажется, все согласились...
- Должно быть, Думбли-догг допустил с Губежом ошибку, - пожала плечами мадам Максим.
- Это, безусловно, возможно, - вежливо согласился Думбльдор.
- Думбльдор, вы прекрасно знаете, что никакой ошибки не было! - сердито сказала профессор МакГонаголл. - В самом деле, что за чушь! Гарри не мог пересечь Возрастной Рубеж сам, и профессор Думбльдор верит, что он не просил никого из страшеклассников сделать это за него, чего же вам ещё?
Она бросила очень недовольный взгляд на профессора Злея.
- Мистер Сгорбс... мистер Шульман, - голос Каркарова снова зазвучал елейно, - вы здесь единственные, кто... м-м-м... способен судить объективно. Уверен, вы согласитесь, что всё это в высшей степени несообразно?
Шульман промакнул круглое, мальчишеское лицо носовым платком и посмотрел на мистера Сгорбса, который стоял за пределами круга света, отбрасываемого камином. В полутьме его лица почти не было видно, и оно походило на череп. Сгорбс казался много старше, чем на самом деле, и вообще выглядел существом из потустороннего мира. Заговорил он, однако, совершенно обычным отрывистым голосом:
- Мы должны следовать правилам, а правила чётко и ясно гласят: те, чьё имя выдано Огненной чашей, обязаны принять участие в Турнире.
- Ну вот! Барти знает свод законов вдоль и поперёк, - Шульман, сияя, повернулся к Каркарову и мадам Максим с таким видом, словно вопрос теперь можно было спокойно считать закрытым.
- Я настаиваю на повторном предоставлении заявок остальными кандидатами от моей школы, - заявил Каркаров. Он оставил елейный тон и прекратил улыбаться. На его лице появилось по-настоящему страшное выражение. - Вы должны снова установить Огненную чашу, и мы будем продолжать процедуру до тех пор, пока не получим по два чемпиона от каждой школы. Согласитесь, Думбльдор, это будет справедливо.
- Но, Каркаров, так не выйдет, - возразил Шульман. - Огненная чаша только что остыла - и она не зажжётся вновь вплоть до следующего Турнира...
- ... в котором "Дурмштранг" ни под каким видом не будет участвовать! - взорвался Каркаров. - После всех наших встреч, переговоров и компромиссов я никак не ожидал ничего подобного! Я не знаю, может быть, мне вообще следует уехать!
- Пустые угрозы, Каркаров, - прорычал от двери чей-то голос. - Вы не можете уехать и бросить своего чемпиона. Ему придётся участвовать. Им всем придётся. Думбльдор уже говорил, это своего рода магический контракт. Как удобно, а?
В комнату вошёл Хмури. Он проковылял к огню, и при каждом ударе правой ноги об пол раздавалось громкое клацанье.
- Удобно? - переспросил Каркаров. - Боюсь, я не понимаю вас, Хмури.
Гарри было совершенно очевидно, что Каркаров изо всех сил старается придать голосу насмешливое выражение, чтобы показать, что слова Хмури не заслуживают никакого внимания, но руки выдавали его - они сжались в кулаки.
- Не понимаете? - спокойно повторил Хмури. - Всё очень просто, Каркаров. Кто-то поместил заявку от Поттера в чашу, зная, что в случае, если чаша выберет его, ему придётся участвовать.
- Очевидно, это сделал кто-то, кто хотел, чтоби "'Огвагц" откусил от яблочка целих два кусочка! - бросила мадам Максим.
- Совершенно с вами согласен, мадам Максим, - Каркаров поклонился ей, - я непременно подам жалобу в министерство магии, а также в международную конфедерацию чародеев...
- Если кому и нужно жаловаться, так это Поттеру, - пророкотал Хмури, - но... удивительное дело... я не слышу от него ни слова...
- Почьему ему жаловаться? - взвилась Флёр Делакёр, топнув ногой. - Он получиль шанс согевноваться, так? Мы все ньеделями надеялись, что нас избегут! Это чьесть для наших школь! Пгиз в тисьячу галлеонов - за это многие согласились би умерьеть!
- Возможно, кто-то как раз и надеется, что Поттер умрёт за это, - с еле заметным намёком на рык в голосе, заметил Хмури.
За этими словами последовало очень и очень напряжённое молчание.
Людо Шульман, сильно встревоженный, покачался на пятках и сказал:
- Хмури, старина... что ты такое говоришь!
- Все мы знаем, что профессор Хмури считает утро пропавшим зря, если к обеду не раскроет шести заговоров, - громко заявил Каркаров. - Видимо, сейчас он обучает своих воспитанников опасаться наёмных убийц. Странное качество для преподавателя защиты от сил зла, но... у вас, очевидно, свои резоны, Думбльдор.
- Значит, мне померещилось? - зарычал Хмури. - Я всё придумал, да? Только высококлассный колдун или ведьма могли поместить имя мальчика в Огненную чашу...
- Ах, да какие же у вас доказательства? - воздела громадные руки мадам Максим.
- Такие, что они обвели вокруг пальца очень мощный волшебный предмет! - вскричал Хмури. - Нужна была исключительно сильная Дурильная Порча, чтобы заморочить чашу настолько, чтобы она забыла, что в Турнире участвуют всего лишь три школы... Думаю, они поместили имя Поттера в качестве претендента от четвёртой школы, ибо в этом случае он являлся единственным кандидатом...
- Вы что-то слишком много думаете, Хмури, - ледяным тоном оборвал Каркаров, - и, безусловно, пришли к абсолютно гениальным выводам... Хотя, насколько мне известно, недавно вы вообразили также, что один из подарков на ваш день рождения суть не что иное, как хитро замаскированное яйцо василиска, и раздолбили его на кусочки, не успев сообразить, что это обычные часы для кареты. Поэтому вы поймёте нас, если мы не станем принимать ваши слова так уж всерьёз...
- Есть люди, которые не побрезгуют извратить самое невинное высказывание, - угрожающе парировал Хмури. - Моя работа - мыслить так, как это делают чёрные маги... а вы, Каркаров, должны бы помнить...

- Аластор! - предупреждающе воскликнул Думбльдор. Гарри сначала даже не понял, к кому он обращается, но тут же осознал, что "Шизоглаз" - вряд ли настоящее имя. Хмури замолчал, но продолжал мерить Каркарова удовлетворённым взглядом - лицо у того горело.
- Каким образом могла возникнуть подобная ситуация, мы не знаем, - сказал Думбльдор, обращаясь ко всем собравшимся. - Однако, мне кажется, что нам не остаётся ничего иного, кроме как принять её. И Седрик, и Гарри избраны для участия в Турнире. Следовательно, именно это они и будут делать...
- Ах, но Думбли-догг...
- Моя дорогая мадам Максим, если вы можете предложить альтернативное решение, я был бы счастлив узнать о нём.
Думбльдор подождал, но мадам Максим ничего не сказала, а только стояла, источая гнев. И не она одна, кстати. Злей выглядел возмущённым; Каркаров пребывал в ярости. Но на лице у Шульмана прочитывалось нетерпеливое предвкушение.
- Ну-с, может, приступим? - предложил он, потирая руки и одаривая всех улыбкой. - Наши чемпионы ждут своих первых инструкций, не так ли? Барти, ты как - хочешь побыть председателем?
Мистер Сгорбс вышел из глубокой задумчивости.
- Да, - кивнул он, - инструкции. Да... первое задание...
Он прошёл поближе к камину. Гарри увидел его вблизи и подумал, что у мистера Сгорбса совсем больной вид. Под глазами пролегли глубокие тени, морщинистая кожа на лице со времени финала кубка истоньшилась и приобрела какой-то бумажный оттенок.
- Первое состязание имеет своей целью испытать вашу отвагу, - объявил он Гарри, Седрику, Флёр и Круму, - и поэтому мы не скажем, в чём конкретно оно будет заключаться. Храбрость перед лицом неизвестности суть очень важное колдовское качество... очень важное...
- Первое состязание будет проведено двадцать четвёртого ноября в присутствии всех школьников и судейского жюри. При выполнении заданий Турнира чемпионам не разрешается просить помощи в каком бы то ни было виде или принимать таковую от своих преподавателей. Первое испытание чемпионы встретят, вооружённые единственно своими волшебными палочками. Информация о втором состязании будет получена вами по прохождении первого. Также, вследствие того, что участие в Турнире отнимает много времени и сил, чемпионы освобождаются от сдачи экзаменов.
Мистер Сгорбс повернул голову к Думбльдору:
- Мне кажется, я ничего не забыл, Альбус?
- Вроде бы нет, - отозвался Думбльдор, смотревший на мистера Сгорбса с некоторым беспокойством. - Ты уверен, что не хочешь остаться на ночь в "Хогварце", Барти?
- Нет, Думбльдор, мне необходимо вернуться в министерство, - отказался мистер Сгорбс, - у нас сейчас очень трудное, очень напряжённое время... Пришлось оставить за главного юного Уэзерби... он проявляет большое рвение... по правде говоря, слишком уж большое...
- Может быть, по крайней мере, выпьешь чего-нибудь перед дорожкой? - предложил Думбльдор.
- Да ладно тебе, Барти! Я вот остаюсь! - с энтузиазмом воскликнул Шульман. - Ты пойми, всё самое важное происходит здесь и сейчас, а ты - министерство, министерство...
- Я так не думаю, Людо, - сказал Сгорбс, и в его голосе засквозили нотки былой нетерпеливости.
- Профессор Каркаров, мадам Максим - не желаете по рюмочке перед сном? - любезно осведомился Думбльдор.
Но мадам Максим уже положила руку на плечо Флёр и повела её прочь из комнаты. Гарри слышал, как они, выходя за дверь в Большой зал, быстро-быстро говорят по-французски. Каркаров поманил Крума, и они тоже вышли, но молча.
- Гарри, Седрик, я считаю, вам обоим лучше отправиться наверх, - Думбльдор с улыбкой посмотрел на чемпионов "Хогварца". - Нисколько не сомневаюсь, что в настоящую минуту и гриффиндорцы, и хуффльпуффцы с нетерпением ждут вас, чтобы отпраздновать вашу победу, и было бы жестоко лишить их прекрасного повода устроить бурное веселье.
Гарри бросил взгляд на Седрика, тот кивнул, и они вместе вышли.
В Большом зале было пусто; свечи почти догорели, и от их мерцания зубастые улыбки тыкв приобрели загадочный, почти зловещий вид.
- Итак, - произнёс Седрик, еле заметно улыбаясь, - мы снова играем друг против друга.
- Получается, так, - чуть приподнял плечи Гарри. Он не смог придумать, что ещё можно сказать. В голове у него царил полный кавардак, как будто там только что провели обыск.
- Скажи, - начал Седрик, когда они дошли до вестибюля; Огненной чаши больше не было, и свет исходил только от факелов. - Как тебе удалось подать заявку?
- Я этого не делал, - Гарри поднял на него глаза, - я не подавал. Это правда.
- А-а.. ОК, - пожал плечами Седрик. Было ясно, что он не поверил Гарри. - Ну, тогда... увидимся.
У центральной лестницы Седрик свернул направо в боковую дверь. Гарри постоял, прислушиваясь к удаляющимся вниз по каменным ступеням шагам, а затем, очень медленно, начал подниматься по мраморным.
Интересно, поверит ли ему кто-нибудь, кроме Рона и Гермионы, или все будут думать, что он каким-то образом смухлевал? Хотя, как такое может прийти в голову, если вспомнить, что ему придётся состязаться с соперниками, у которых на три года больше колдовского опыта - и что теперь ему предстоит принять участие в испытаниях не только опасных, но и таких, которые будут проходить перед лицом сотен людей? Да, он мечтал об этом... но это же были просто мечты, фантазии... он ни разу всерьёз не думал о том, чтобы подать заявку на участие...
Кто-то другой, между тем, подумал за него... Кто-то захотел, чтобы он участвовал в Турнире, и сделал так, чтобы его выбрали. Зачем? В качестве подарка?... Что-то непохоже...
Чтобы посмотреть, как он выставит себя дураком? Что ж, тогда их желание наверняка исполнится...
Но чтобы погубить? Что это, обычная паранойя Хмури? Почему этого не могли сделать ради шутки? Неужели кому-то и в самом деле нужно, чтобы он погиб?
Ответ на этот вопрос у Гарри был готов. Да, есть кое-кто, кто действительно хочет, чтобы он умер, причём хочет с тех пор, как Гарри исполнился год... Это Лорд Вольдеморт. Но каким образом Лорд Вольдеморт смог добиться того, чтобы заявку от Гарри поместили в Огненную чашу? Считалось, что Вольдеморт находится где-то очень далеко, скрывается в далёкой стране, один... слабый и немощный...
И всё же... ведь в том сне, от которого заболел шрам, Вольдеморт не был один... он говорил с Червехвостом... и они планировали убить Гарри...
Гарри с удивлением обнаружил, что уже стоит перед Толстой Тётей. Он и не заметил, как сюда дошёл. С неменьшим удивлением он увидел, что Толстая Тётя не одна. Рядом с ней восседала та самая сморщенная старушенция, которая шмыгнула на соседнюю картину, когда он присоединился к остальным чемпионам. Ей, наверное, пришлось мчаться со всех ног, чтобы по картинам, висящим вдоль семи лестниц, добраться сюда раньше него. Обе дамы смотрели вниз на мальчика с живейшим интересом.
- Так-так-так, - произнесла Толстая Тётя, - Виолетта мне только что всё рассказала. Стало быть, нас избрали чемпионом?
- Вздор, - скучно сказал в ответ Гарри.
- И вовсе нет! - старушенция от возмущения даже побледнела.
- Нет, нет, Ви, это пароль, - успокоила её Толстая Тётя, и они обе уехали вверх, впустив Гарри в общую гостиную.
Как только портрет открылся, Гарри в уши ударил такой грохот, что его чуть ли не откинуло назад. Он не успел понять, что случилось дальше, но только в следующий момент его потащила внутрь по меньшей мере дюжина пар рук - и вот он уже стоял лицом к лицу с гриффиндорцами, визжащими, свистящими, рукоплещущими.
- Надо было нам сказать, что ты подал заявку! - взревел Фред; он был и недоволен, и восхищён одновременно.
- Как тебе удалось обойтись без бороды? Гениально! - заорал Джордж.
- Я не подавал, - заговорил Гарри, - я не знаю...
Но на него уже налетела Ангелина.
- Пусть не я, так хоть гриффиндорец....
- Ты расквитаешься с Диггори за последний квидишный матч, Гарри! - завопила Кэтти Белл, второй Охотник "Гриффиндора".
- Гарри, мы притащили всякой еды, иди сюда...
- Я не голодный, я наелся на пиру...
Но никто не желал слышать, что он не голоден; никто не желал слышать, что он не подавал заявку; ни один человек не заметил, что он не в настроении что-либо праздновать... Ли Джордан откопал где-то гриффиндорский флаг и настоял на том, чтобы Гарри завернулся в него, как в мантию. Избавиться от всего этого было невозможно; стоило Гарри попытаться бочком пройти к лестнице наверх в спальню, как беснующаяся толпа смыкалась вокруг, вливала в него очередную порцию усладэля, пихала в руки чипсы и орешки... все жаждали узнать, как ему это удалось, как он перешёл Возрастной Рубеж, как поместил в чашу заявку...
- Я этого не делал, - твердил Гарри снова и снова, - я не знаю, как это получилось.
Он мог бы этого вовсе не говорить - никто не обращал ни малейшего внимания.
- Я устал! - взорвался он наконец, с трудом выдержав полчаса. - Нет, честно, Джордж - я пойду спать...
Больше всего на свете ему хотелось отыскать Рона и Гермиону, обрести хоть какой-то покой, но его друзей не было в гостиной. Настояв на том, что ему нужно пойти спать, и чуть не размазав по стенке братцев Криви, которые попытались преградить ему путь у лестницы, Гарри сумел ото всех отделаться и поспешно удалился в спальню.
К величайшему облегчению, он обнаружил там Рона. Тот одетый лежал на кровати. Когда Гарри захлопнул за собой дверь, Рон поднял глаза.
- Ты где был? - спросил Гарри.
- О... привет, - ответил Рон.
Он улыбался, но очень странной, натянутой улыбкой. Гарри вдруг осознал, что до сих пор закутан в малиновый гриффиндорский флаг. Он принялся срывать его с себя, но узел был завязан очень туго. Рон лежал без движения и смотрел, как Гарри сражается с полотнищем.
- Ну, - сказал он, когда Гарри наконец удалось победить флаг и отшвырнуть его в угол, - поздравляю.
- Что значит, поздравляю? - Гарри уставился на Рона. Определённо, было что-то не правильное в том, как Рон улыбался; это была не улыбка, а скорее гримаса.
- Ну... никому другому не удалось перейти Возрастной Рубеж, - пояснил Рон. - Даже Фреду с Джорджем. Что ты сделал - надел плащ-невидимку?
- Плащ-невидимка не помог бы мне перейти Рубеж, - медленно проговорил Гарри.
- О, конечно! - воскликнул Рон. - Наверно, ты бы мне сказал, если бы это был плащ... под ним мы могли бы спрятаться оба... Но ты нашёл другой способ... Какой?
- Послушай, - Гарри поглядел Рону в глаза, - я не подавал заявки. Это сделал кто-то другой.
Рон поднял брови.
- С какой же это стати?
- Понятия не имею, - ответил Гарри. Сказать: "чтобы погубить меня" было бы слишком мелодраматично.
Брови Рона поднялись так высоко, что грозили потеряться в рыжих волосах.
- Не бойся, мне ты можешь сказать правду, - бросил он. - Не хочешь говорить всем остальным, прекрасно, только я не понимаю, зачем врать, ведь тебе же за это ничего не сделали! Подруга Толстой Тёти, эта Виолетта, уже всем рассказала, что Думбльдор разрешил тебе участвовать. Приз в тысячу галлеонов, да? И экзаменов сдавать не надо...
- Я не подавал заявки на участие в Турнире! - Гарри начал сердиться.
- Да-да, конечно, - процедил Рон тем же скептическим тоном, что и Седрик. - Только ты ещё утром говорил, что сделал бы это ночью, чтобы никто тебя не увидел... я, знаешь ли, не дурак.
- Ты всё извращаешь, - огрызнулся Гарри.
- Да? - теперь на лице Рона не было улыбки, ни искренней, ни натянутой. - Тебе пора спать, Гарри, тебе наверняка завтра надо быть в форме, сниматься для газеты и всё такое прочее.
Он с силой задёрнул полог, а Гарри остался стоять у двери, глядя на тёмно-красный бархат, скрывающий одного из тех немногих, кто, как он полагал, должен был ему поверить.

ВЗВЕШИВАНИЕ ПАЛОЧЕК

Проснувшись на следующее, воскресное, утро, Гарри не сразу вспомнил, отчего ему так тревожно и отчего он чувствует себя таким несчастным. Затем воспоминания о вчерашнем вечере обрушились на него. Он резко сел и с силой отдёрнул полог, намереваясь объясниться с Роном, заставить Рона поверить ему - но только обнаружил, что соседняя кровать пуста; очевидно, Рон ушёл завтракать один.
Гарри оделся и по винтовой лестнице спустился в общую гостиную. Стоило ему появиться, как те, кто уже вернулся с завтрака, разразились бешеными аплодисментами. Перспектива появиться в Большом зале перед целой толпой гриффиндорцев, каждый из которых считал его героем, привлекала мало, однако, выбор был не богат, оставалось либо пойти туда, либо попасть в плен к братьям Криви - оба отчаянно махали руками, призывая Гарри присоединиться к ним. Гарри решительно направился к портрету, распахнул его, выбрался наружу и лицом к лицу столкнулся с Гермионой.
- Привет, - поздоровалась она. В руках у неё была горка бутербродов, завёрнутая в салфетку. - Я вот тут тебе принесла... хочешь пойти погулять?
- Хорошая мысль, - с благодарностью сказал Гарри.
Они спустились вниз, быстро, не оглядываясь на Большой зал, пересекли вестибюль и скоро уже шли по газону к озеру, на глади которого покачивался пришвартованный дурмштранговский корабль и его чёрное отражение. Утро было холодное, и они, не останавливаясь, жуя бутерброды, бродили туда-сюда, пока Гарри в подробностях рассказывал Гермионе обо всём, что случилось вчера вечером после того, как он вышел из-за гриффиндорского стола. К его огромному облегчению, Гермиона безоговорочно всему поверила.
- Разумеется, я знала, что ты не подавал заявки, - проговорила она, после того как Гарри закончил описывать сцену в комнате за Большим залом. - Достаточно было взглянуть на твоё лицо, когда Думбльдор назвал тебя! Вопрос в том, кто это сделал? Потому что Хмури прав, Гарри... Не думаю, что такое под силу кому-либо из школьников... никому из них ни за что не удалось бы обдурить чашу или перехитрить Думбльдора...
- Ты видела Рона? - перебил Гарри.
Гермиона замялась.
- Э-м-м... да... за завтраком, - ответила она.
- Он всё ещё думает, что это сделал я?
- Ну... нет, не думаю... не так чтобы... - забормотала Гермиона.
- Что это значит, не так чтобы?
- О, Гарри, неужели ты не понимаешь? - в отчаяньи вскричала Гермиона. - Он завидует!
- Завидует? - не поверил своим ушам Гарри. - Чему завидует? Он что, хотел бы вместо меня оказаться в идиотском положении перед всей школой? Так, что ли?
- Послушай, - терпеливо начала Гермиона, - всё внимание всегда направлено на тебя, согласись, что это так. Я знаю, ты в этом не виноват, - быстро добавила она, заметив, что Гарри в ярости открыл рот, - и знаю, что ты об этом не просил... но... сам знаешь, у Рона куча братьев, с которыми его так или иначе сравнивают, а ты, его лучший друг, настоящая знаменитость - люди смотрят на тебя и не замечают его, и он с этим мирится и никогда не говорит об этом, но мне кажется, что этот раз оказался для него просто чересчур...
- Отлично, - горько воскликнул Гарри, - просто великолепно. Передай ему от меня, что я в любое время готов поменяться с ним местами. Передай, что я ему искренне желаю - пусть люди пялятся ему в лоб, где бы он ни появился...
- Я ему ничего передавать не буду, - отрезала Гермиона. - Ты ему сам об этом скажешь, это единственный способ всё выяснить.
- Я не стану за ним бегать и уговаривать, чтобы он повзрослел! - закричал Гарри так громко, что с соседнего дерева в испуге слетело несколько сов. - Может, он сам поверит, что для меня в этом нет ничего хорошего, когда я сломаю себе шею или...
- Не шути так, - тихо сказала Гермиона. - Всё это совсем не смешно. - Она была до крайности взволнована. - Гарри, я тут подумала... но ты же и сам знаешь, что надо сделать, да? Сразу же, как только вернёмся в замок?
- Конечно, знаю, дать Рону хорошего пинка под...
- Послать письмо Сириусу. Ты должен рассказать ему обо всём, что случилось. Он просил тебя сообщать ему обо всём, что происходит в "Хогварце"... такое впечатление, что он ждал чего-то подобного. Я взяла с собой пергамент и перо...
- С ума сошла? - Гарри оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не слышит, но во дворе никого не было. - Он вернулся в страну только потому, что у меня болел шрам. А если я скажу, что кто-то подстроил, чтобы я участвовал в Турнире, он вообще, наверное, ворвётся прямо в замок...
- Ему нужно это знать, - сурово произнесла Гермиона. - Он в любом случае узнает...
- Каким образом?
- Гарри, такие новости не остаются незамеченными, - Гермиона сделалась крайне серьёзна. - Турнир - значительное событие, ты - знаменитость, я удивлюсь, если в "Прорицательской" уже не появилось статьи о твоём участии... ты и так уже почти во всех книжках про Сам-Знаешь-Кого... а Сириус предпочёл бы узнать обо всём от тебя, я уверена.
- Ладно, ладно, напишу, - Гарри выбросил остаток бутерброда в озеро. Пару мгновений они оба задумчиво наблюдали, как он плавает, пока из-под воды не высунулось длинное щупальце и не утащило его. Тогда они пошли обратно в замок.
- Чью же сову мне взять? - спросил Гарри, когда они взбирались по лестнице. - Он же сказал не посылать Хедвигу.
- Спроси у Рона, можно ли взять...
- Ничего я у Рона спрашивать не буду, - ровным голосом отрезал Гарри.
- Тогда возьми одну из школьных сов, их всем можно брать, - предложила Гермиона.
Они поднялись в совяльню. Гермиона дала Гарри пергамент, перо и бутылочку чернил и принялась расхаживать вдоль длинных насестов, рассматривая сов, а Гарри сел, прислонился к стене и стал сочинять письмо.
Дорогой Сириус!
Ты просил меня сообщать тебе обо всём, что происходит в "Хогварце", так что слушай - я не знаю, может, ты уже слышал об этом - в этом году в "Хогварце" состоится Тремудрый Турнир, а в субботу вечером меня выбрали четвёртым чемпионом. Я не знаю, кто поместил мою заявку в Огненную чашу, я сам этого не делал. Другой чемпион "Хогварца" Седрик Диггори, он из "Хуффльпуффа".
Тут он задумался. Ему хотелось как-то объяснить, какой тяжёлый камень лежит у него на душе со вчерашнего вечера, но он не смог облечь это в слова, поэтому просто ещё раз обмакнул перо в чернильницу и дописал:
Надеюсь, у тебя всё в порядке, и у Конькура тоже.
Гарри
- Всё, - сказал он Гермионе, встав на ноги и отряхивая с робы солому. В этот момент ему на плечо, трепеща крыльями, опустилась Хедвига и протянула лапку.
- Я не могу тебя послать, мне нужно послать кого-нибудь из них, - объяснил ей Гарри, оглядываясь на школьных сов.
Хедвига издала очень громкий крик и взлетела так резко, что её когти больно вонзились в плечо Гарри. Всё то время, пока он привязывал письмо к лапке большой амбарной совы, Хедвига сидела к нему задом. Когда амбарная сова улетела, Гарри протянул руку и попытался погладить Хедвигу, но та свирепо щёлкнула клювом и взмыла к стропилам.
- Сначала Рон, а теперь ещё и ты, - рассердился Гарри. - Я не виноват.

***

Если Гарри думал, что, как только все привыкнут к мысли, что его выбрали чемпионом, дела наладятся, то следующий день показал, насколько он ошибался. В понедельник начались занятия, он больше не мог прятаться от всей школы - и стало ясно, что вся школа, как и гриффиндорцы, не сомневается, что Гарри сам подал заявку на участие в Турнире, но, в отличие от гриффиндорцев, вовсе от этого не в восторге.
Хуффльпуффцы, у которых всегда были чудесные отношения с гриффиндорцами, внезапно сделались с ними со всеми чрезвычайно холодны. Чтобы это понять, хватило одного урока гербологии. Хуффльпуффцы явно считали, что Гарри украл славу у их чемпиона; это чувство усугублялось тем, что "Хуффльпуффу" вообще редко доставалась какая-либо слава, а Седрик был одним из немногих добившихся её своей победой над "Гриффиндором" в квидишном матче. Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флэтчи, до этого отлично ладившие с Гарри, не захотели с ним разговаривать, хотя им пришлось вместе пересаживать лупящие луковицы в горшках, стоящих на одном подносе - и гадко заржали, когда одна из луковиц вывернулась из рук Гарри и вмазалась ему в глаз. Рон тоже не разговаривал с Гарри. Гермиона сидела между ними, предпринимая героические попытки поддерживать весьма натянутую беседу, и они оба отвечали ей нормальным тоном, но избегали встречаться взглядами. Гарри показалось, что даже профессор Спаржелла держалась с ним очень формально - но, в конце концов, она ведь была завучем "Хуффльпуффа".
При нормальных обстоятельствах он бы с нетерпением ждал встречи с Огридом, но уход за магическими существами означал также и встречу со слизеринцами - впервые с того момента, как его объявили чемпионом.
Вполне предсказуемо, Малфой прибыл к хижине Огрида с прочно утвердившейся на лице презрительной гримасой.
- Гляньте-ка, да это же чемпион, - обратился он к Краббе и Гойлу, как только убедился, что Гарри его услышит. - Вы захватили блокнотики для автографов? Лучше получить подпись сейчас, а то я сомневаюсь, что он пробудет среди нас долго... Сколько собираешься продержаться, Поттер? Я ставлю на десять минут с начала первого состязания.
Краббе с Гойлом льстиво заржали, но тут Малфою пришлось умолкнуть, потому что из-за хижины появился Огрид. Он тащил перед собой колышащуюся башню корзин, в каждой из которых сидело по громадному взрывастому драклу. К ужасу класса, Огрид объяснил, что причина, по которой драклы убивают друг друга, кроется в избытке энергии, происходящем от неподвижного образа жизни, и что теперь каждый должен выбрать животное, взять его на поводок и вывести на прогулку. Единственно хорошим в этой затее было то, что она полностью отвлекла на себя внимание Малфоя.
- На прогулку? Этих уродов? - с отвращением переспросил он, уставившись на один из ящиков. - И куда же, скажите на милость, цеплять поводок? К жалу, к присоске или к взрывателю?
- За середину, - невозмутимо показал Огрид. - Э-э-э... наденьте перчатки из драконьей кожи, что ли, для предосторожности. Гарри - иди-ка сюда, помоги мне с этим здоровым...
На самом же деле, Огрид хотел поговорить с Гарри в стороне от остальных.
Он подождал, пока все разойдутся со своими драклами, а затем повернулся к Гарри и очень серьёзно сказал:
- Стало быть... будешь участвовать, Гарри. В Турнире. Чемпион школы.
- Один из, - поправил Гарри.
Чёрными глазами-жуками Огрид посмотрел на него из-под кустистых бровей.
- Не в курсе, кто тебя в это втравил, а?
- Значит, ты веришь, что я сам этого не делал? - Гарри с трудом удалось унять благодарный восторг, охвативший его при этих словах Огрида.
- Яс'дело, - подтвердил Огрид, - ты ж сказал, не я, я и верю - и Думбльдор верит, и все.
- Хотел бы я знать, кто это сделал, - горько вздохнул Гарри.
Они оба посмотрели на газон, по которому разбрелись ученики. У всех были большие проблемы. Драклы выросли до трёх футов в длину и стали очень сильными. Они больше не были голыми и бесцветными, а обросли чем-то вроде толстого, серо-стального панциря. Они походили на помесь гигантских скорпионов и каких-то удлиннённых крабов - но всё ещё не имели сколько-нибудь различимых голов и глаз. Мощь, которой они теперь обладали, не позволяла легко с ними справиться.
- Глянь, как они радуются, глянь! - воскликнул счастливый Огрид. Гарри предположил, что он имеет в виду драклов, потому что его одноклассники вовсе не радовались - то и дело звучало громкое "бум!", раздавался взрыв, во все стороны летели искры, и от их ударов не один человек упал животом на землю, отчаянно барахтаясь, чтобы снова встать на ноги.
- Ох, не знаю я, Гарри, - вдруг вздохнул Огрид, с тревогой опуская к нему глаза, - чемпион школы... и чего только с тобой не приключалось, да?
Гарри не ответил. Да, чего только с ним не приключалось... то же самое сказала Гермиона во время прогулки вокруг озера и, по её словам, именно по этой причине Рон с ним больше не разговаривает.

***

Следующие несколько дней стали для Гарри самыми ужасными за всё время его пребывания в "Хогварце". Конечно, во втором классе, когда вся школа подозревала его в нападениях на других учеников, он чувствовал себя примерно так же. Но тогда Рон был на его стороне. Он смирился бы с отношением всех остальных, если бы только с ним помирился Рон, но, раз сам Рон мириться не хочет, Гарри не собирается его уговаривать. Но ему было страшно одиноко, тем более, что враждебность так и сочилась со всех сторон.
Он ещё мог понять хуффльпуффцев (хотя их отношение ему очень не нравилось), должны же они поддерживать своего чемпиона. От слизеринцев, разумеется, и ждать нечего, кроме злобных оскорблений - те всегда его ненавидели, ведь благодаря Гарри "Гриффиндор" уже столько раз побеждал "Слизерин", что в квидишном чемпионате, что в соревновании между колледжами. Но он так надеялся на равенкловцев, что они найдут в своих сердцах место и для него, а не только для Седрика. Но он ошибался. Судя по всему, большинство равенкловцев считало, что Гарри так жаждал заработать ещё немного славы, что обманул чашу, заставив её принять свою заявку.
Вообще-то, нельзя было не признать, что Седрик гораздо больше отвечает образу чемпиона, чем Гарри. Трудно сказать, кому в последнее время доставалось больше внимания: Круму или Седрику - удивительно красивому юноше с прямым носом, тёмными волосами и серыми глазами. Гарри как-то раз видел, как во время обеденного перерыва те же самые шестиклассницы, которые в своё время умирали от желания получить автограф Крума, умоляли Седрика поставить свою подпись на их рюкзаках.
Помимо всего прочего, от Сириуса не было никакого ответа, Хедвига дулась, профессор Трелани предсказывала его скорую гибель с большей, чем когда-либо, убеждённостью, и он так плохо справился с Призывным заклятием на уроке у профессора Флитвика, что получил на дом дополнительную работу - единственный из всего класса, если не считать Невилля.
- Это не так уж трудно, Гарри, - попыталась приободрить его Гермиона, когда они выходили из кабинета Флитвика. Сама-то она весь урок заставляла различные предметы подлетать к себе с такой скоростью, как будто являлась своеобразным магнитом для луноскопов, тряпок для доски и корзинок для бумаг. - Ты просто не мог как следует сконцентрироваться...
- Вот уж непонятно, почему, - мрачно проворчал Гарри. Мимо прошёл Седрик Диггори, окружённый толпой отчаянно жеманящихся девочек. Все эти девочки оглядели Гарри с таким видом, словно он был исключительно противным взрывастым драклом. - Но... зачем обращать на это внимание, а? У меня есть чем утешиться: впереди великое счастье - сдвоенное зельеделие...
Сдвоенные уроки зельеделия и всегда были тяжким испытанием, но последнее время превратились в настоящую пытку. Находиться в течение полутора часов практически один на один со Злеем и слизеринцами, будто задавшимися целью как можно суровее покарать Гарри за то, что он осмелился стать чемпионом школы - трудно было вообразить что-нибудь хуже. В прошлую пятницу он уже получил сполна (Гермиона тогда сидела рядом и монотонно твердила: "не обращай внимания, не обращай внимания, не обращай внимания"), но не ждал, что сегодня будет лучше.
После обеда они с Гермионой подошли к подземелью Злея и увидели, что у дверей уже собрались слизеринцы. У всех без исключения на груди был приколот значок. На какое-то дикое мгновение Гарри почему-то решил, что это значки "П.У.К.Н.И." - но потом разглядел, что на них яркими красными буквами, светящимися в полутьме подземного коридора, написано:
Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ - НАСТОЯЩЕГО чемпиона "Хогварца"!
- Нравится, Поттер? - громко спросил Малфой у подошедшего Гарри. - Это ещё не всё... Смотри!
Он нажал на значок у себя на груди, и надпись исчезла, сменившись другой, зелёной:
ПОТТЕР - ВОНЮЧКА
Слизеринцы взвыли от хохота, после чего дружно нажали каждый на свой значок. Повсюду вокруг Гарри засветилось сообщение "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА". Жар бросился ему в лицо, разлился по шее.
- Ох, как смешно, - с сарказмом сказала Гермиона Панси Паркинсон и её подружкам, заливавшимся громче других, - просто на редкость остроумно.
У стены рядом с Дином и Симусом стоял Рон. Он не смеялся, но и не защищал Гарри.
- Хочешь себе, Грэнжер? - Малфой протянул Гермионе значок. - У меня их куча. Только не прикасайся к моей руке. Я её только что вымыл, не хочу пачкаться обо всякое мугродье.
Злость, копившаяся в груди у Гарри в течение многих дней, вдруг словно прорвала какую-то плотину. Не успев подумать, что делает, он выхватил волшебную палочку. Стоявшие вокруг бросились прочь, подальше от него.
- Гарри! - предупреждающе воскликнула Гермиона.
- Давай, давай, Поттер, - Малфой спокойно вытащил собственную палочку. - Здесь нет твоего защитничка Хмури - посмотрим, на что ты сам способен...
Не более доли секунды оба молча смотрели друг другу в глаза, а потом, одновременно, оба сделали выпад.
- Фурнункулюс! - проорал Гарри.
- Денсоджео! - завопил Малфой.
Из обеих палочек выстрелили снопы яркого света, встретились в воздухе и ударили рикошетом: Гаррин луч попал в лицо Гойлу, а луч Малфоя - в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, где от ожога стали вырастать отвратительные пузыри, а Гермиона, поскуливая от страха, прижала ладони ко рту.
- Гермиона! - бросился к ней Рон.
Гарри повернулся и увидел, как Рон с силой отводит руку Гермионы от лица. Зрелище открылось жуткое. Передние зубы Гермионы - и без того немаленькие - росли с ужасающей скоростью. По мере того, как они удлинялись, дойдя сначала до нижней губы, потом до подбородка, Гермиона всё больше и больше становилась похожа на бобра - она в панике схватилась за зубы и издала потрясённый вопль.
- И что это здесь за шум? - произнёс вкрадчивый, зловещий голос. Прибыл Злей.
Слизеринцы заговорили хором. Злей ткнул длинным жёлтым пальцем в Малфоя и сказал: "Объясните".
- Поттер напал на меня, сэр...
- Мы атаковали друг друга одновременно! - вскричал Гарри.
- ... он попал в Гойла - взгляните...
Злей изучил физиономию Гойла, сейчас более всего уместную в качестве иллюстрации к книге про ядовитые грибы.
- В больницу, - спокойно приказал Злей.
- А Малфой попал в Гермиону! - вмешался Рон. - Смотрите!
Он заставил Гермиону показать Злею зубы - она, как могла, прятала их руками, хотя от этого было мало толку, зубы уже доросли до воротника. Панси Паркинсон с подружками согнулись пополам в немом хохоте, за спиной у Злея показывая на Гермиону пальцами.
Злей холодно оглядел Гермиону, затем процедил:
- Не вижу разницы.
Гермиона со всхлипом взвизгнула. Глаза её наполнились слезами, она развернулась на каблуках и бросилась прочь, быстро пробежала по коридору и скрылась из виду.
Очень удачно, что Гарри и Рон начали кричать на Злея одновременно; удачно, что эхо их голосов гулко разносилось по каменному коридору, поскольку весь этот звон помешал Злею расслышать, какими именно словами его называют. Суть он, однако, уловил.
- А теперь давайте разберёмся, - произнёс он наишелковейшим из голосов. - Минус пятьдесят баллов с "Гриффиндора". Поттеру и Уэсли - взыскание. И быстро в класс, а то получите взысканий на целую неделю.
У Гарри звенело в ушах. Несправедливость произошедшего возмущала его, ему хотелось разорвать Злея на тысячу мерзких кусочков. Они с Роном, миновав Злея, прошли в конец подземелья. Гарри с силой швырнул рюкзак на парту. Рона тоже трясло от гнева - на мгновение показалось, что между ними всё стало как прежде, но тут Рон отвернулся и сел с Дином и Симусом, оставив Гарри одного. На другом конце подземелья Малфой, повернувшись спиной к Злею и, осклабясь, нажал на значок. "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА" - моргнула надпись.
Начался урок. Гарри сидел и неотрывно смотрел на Злея, представляя себе всё ужасное, что могло бы произойти с ним... вот если бы он умел накладывать пыточное проклятие... Злей бы, как тот паук, валялся на спине, извиваясь и дёргаясь...
- Противоядия! - провозгласил Злей, обводя класс горящими неприятным блеском чёрными глазами. - У всех уже должны быть готовы рецепты. Я попрошу тщательно настоять ваши зелья, а потом мы выберем человека, на котором и проверим правильность изготовления...
Злей встретился глазами с Гарри, и тот сразу понял, что его ждёт. Злей собирается отравить его. Гарри представил, как он хватает свой котёл, бежит с ним через весь класс и обрушивает со всей силы на грязную Злееву голову...
В эти радужные мечты вдруг ворвался громкий стук в дверь.
Это был Колин Криви. Он протиснулся в класс, с сияющим видом посмотрел на Гарри и прошёл к столу Злея.
- Да? - коротко спросил Злей.
- Пожалуйста, сэр, мне велели привести Гарри Поттера наверх.

ВЕНГЕРСКИЙ ШИПОХВОСТ

В течение следующих двух недель только надежда встретиться с Сириусом с глазу на глаз поддерживала Гарри, была единственным светлым пятном на горизонте, никогда ещё не казавшемся столь безрадостным. Шок, испытанный, когда его объявили чемпионом школы, постепенно проходил, а на его место просачивался страх перед грядущими испытаниями. Первое состязание неуклонно приближалось. Гарри казалось, что оно нависает над ним словно внезапно выросший на пути чудовищный монстр. Раньше ничто и никогда, ни один квидишный матч (даже последний, со "Слизерином", решавший, кому достанется квидишный кубок) не заставлял его так нервничать. Гарри не мог даже заставить себя думать о том, что его ждёт; ему казалось, что не только смысл всей его предыдущей жизни, но и её завершение - в первом испытании...
Вообще говоря, Гарри не верилось, что и Сириус сможет его подбодрить - так или иначе, а ему предстоит продемонстрировать владение магией в сложных и опасных условиях перед лицом сотен людей - но, в данных обстоятельствах, увидеть лицо друга уже значит очень и очень многое. Гарри написал Сириусу, что будет у камина общей гостиной в назначенное время, и они с Гермионой часами обсуждали, как избавиться от полуночников, которые могут там оказаться. В самом худшем варианте придётся разбросать навозные бомбы, решили они, однако надеялись, что до этого дело не дойдёт - иначе Филч снимет с них шкуру.
Тем временем, существование Гарри сделалось почти что невыносимым - Рита Вритер опубликовала статью о Тремудром Турнире, и это оказался не столько отчёт о предстоящих состязаниях, сколько в высшей степени колоритное жизнеописание Гарри Поттера. Большая часть первой страницы газеты была отведена под его фотографию; статья (продолжающаяся на второй, шестой и седьмой страницах) рассказывала исключительно о нём, имена чемпионов "Бэльстэка" и "Дурмштранга" (написанные с ошибками) были втиснуты в последнее предложение, а о Седрике вообще не упоминалось.
Статья вышла десять дней назад, но до сих пор всякий раз при воспоминании о ней у Гарри возникало жгучее, тошнотворное чувство стыда. По версии Риты, он наговорил много такого, чего ему в жизни - а уж тем более в чулане для мётел - не пришло бы в голову сказать.
Думаю, я черпаю силы у моих родителей, я знаю, они очень гордились бы мной, если бы могли видеть меня сейчас... да, иногда я до сих пор плачу о них по ночам и не стыжусь признаться в этом... Я уверен, во время Турнира со мной ничего не может случиться, потому что они оберегают меня...
Но Рита Вритер не только трансформировала его невразумительные "э-м-м" в длинные, отвратительные фразы, она пошла гораздо дальше - взяла о нём интервью у других ребят.
В "Хогварце" Гарри наконец обрёл любовь. Его близкий друг, Колин Криви, рассказывает, что Гарри редко можно увидеть без сопровождения некоей Гермионы Грэнжер, удивительно миловидной муглорождённой девушки, которая, так же как и Гарри, является одной из лучших учениц школы.
С момента появления этой статьи Гарри приходилось терпеть, что многие - в основном слизеринцы - при виде его тут же начинали её цитировать и отпускать презрительные замечания.
- Дать платочек, Поттер, а то ещё начнёшь плакать на превращениях?
- С каких же это пор ты являешься одним из лучших учеников школы, Поттер? Или речь о той школе, в которой учитесь только вы с Длиннопоппом?
- Эй, Гарри!
- Да-да, совершенно верно, - Гарри так достали, что он, неожиданно для самого себя, стал орать, даже не успев развернуться, хотя начал это делать очень стремительно, - я уже обрыдался по покойной маме, и сейчас иду порыдать ещё...
- Да нет... просто... ты уронил перо.
Это была Чу. Гарри начал неудержимо краснеть.
- А!... Да... извини, - пробормотал он, принимая перо.
- Э-э-э... удачи тебе во вторник, - пожелала Чу. - Надеюсь, ты хорошо со всем справишься.
Гарри остался стоять, чувствуя себя идиотом.
Гермионе, кстати сказать, тоже изрядно доставалось, правда, она не опускалась до того, чтобы орать на ни в чём не повинных людей, на самом деле, Гарри искренне восхищался тем, как она держится.
- Удивительно миловидная? Она? - возопила Панси Паркинсон, когда в первый раз после появления статьи увидела Гермиону. - По сравнению с кем? С бурундуками?
- Не обращай внимания, Гарри, - исполненным достоинства голосом произнесла Гермиона, задрала подбородок и гордо прошествовала мимо слизеринских девиц, словно и не слышала их. - Просто не обращай внимания и всё.
Но Гарри не мог "просто не обращать внимания". Рон, с тех пор как сказал про наказание, больше с ним не разговаривал. Гарри лелеял надежду, что они как-нибудь помирятся за те два часа, что им пришлось вместе собирать по подземелью крысиные мозги, но, к несчастью, это был как раз тот день, когда вышла статья Риты, и это, казалось, лишь утвердило Рона во мнении, что Гарри на самом деле наслаждается поднятой вокруг него шумихой.
Гермиона страшно сердилась на них обоих, ходила от одного к другому и пыталась заставить поговорить друг с другом, но Гарри был непреклонен: он будет говорить с Роном только в том случае, если Рон признает, что Гарри не помещал заявки в Огненную чашу, и извинится за то, что назвал его лжецом.
- Не я это начал, - упрямо твердил Гарри. - Это его проблемы.
- Ты скучаешь по нему! - в нетерпении воскликнула как-то Гермиона. - И я знаю, что он скучает по тебе!
- Скучаю? - возмутился Гарри. - Ничего я не скучаю!...
Но это была истинная правда. Как бы хорошо не относился Гарри к Гермионе, она не могла заменить Рона. Когда твой лучший друг - Гермиона, то в жизни неизбежно становится гораздо меньше веселья и гораздо больше сидения в библиотеке. Гарри пока так и не сумел овладеть техникой выполнения Призывного заклятия, похоже, у него возникло нечто вроде психологического барьера, а Гермиона утверждала, что изучение теории должно помочь. Поэтому во время обеденных перерывов они упорно сидели в библиотеке над книжками.
Виктор Крум тоже проводил в библиотеке очень много времени. Интересно, чего ему тут надо, думал Гарри. Он просто так занимается или выискивает информацию, которая может оказаться полезной для первого состязания? Гермиона часто жаловалась, что ей мешает присутствие Крума - не то чтобы он когда-либо к ним обращался, но неподалёку от него, где-нибудь за полками почти всегда оказывались толпы хихикающих девчонок, и шум отвлекал Гермиону от чтения.
- Ведь он даже не красивый! - ворчала она, сердито сверля глазами резкий профиль Крума. - Они бегают за ним только потому, что он знаменитость! Они его и не замечали бы, если бы он не мог проделать эту... как её... Обвалку Кральского...
- Обманку Вральского, - сжав зубы, прошипел Гарри. И почувствовал горький укол, не только потому, что ему не нравилось, когда перевирают квидишные термины, но и потому, что представил выражение лица Рона, если бы тому довелось услышать про Обвалку Кральского.

***

Удивительно, но почему-то, когда чего-нибудь боишься и готов отдать всё что угодно за возможность замедлить бег времени, оно как нарочно начинает бежать гораздо быстрее. Дни, остававшиеся до первого состязания, промчались так, как будто кто-то поставил часы на двойную скорость. Куда бы Гарри ни пошёл, его, вместе со злобными комментариями по поводу статьи в "Прорицательской", повсюду сопровождало чувство едва поддающейся контролю паники.
В субботу перед первым состязанием всем учащимся начиная с третьего класса было позволено пойти в Хогсмёд. Гермиона сказала, что Гарри не повредит побыть вне замка, и его не понадобилось долго убеждать.
- А как же Рон? - в то же время спросил он. - Может быть, ты хочешь пойти с ним?
- О... ну, - Гермиона еле заметно порозовела, - я подумала, что мы можем с ним встретиться в "Трёх мётлах"...
- Нет, - отрезал Гарри.
- О, Гарри, это так глупо...
- Я пойду, но встречаться с Роном не буду. И надену плащ-невидимку.
- Как хочешь, - рассердилась Гермиона, - только я терпеть не могу разговаривать с тобой, когда ты в этом плаще, потому что непонятно, куда я смотрю, на тебя или не на тебя.
Итак, Гарри надел плащ в спальне, потом спустился вниз, и они с Гермионой отправились в Хогсмёд.
Под плащом он чувствовал себя потрясающе свободно. На подходе к деревне их обгоняли другие школьники, большинство со значками "Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ", но, для разнообразия, никто не отпускал уничижительных замечаний, никто не цитировал проклятую статью.
- Ну вот, теперь все глазеют на меня, - недовольно проворчала Гермиона, когда они вышли из кондитерской "Рахатлукулл", поедая громадные, наполненные кремом шоколадины. - Думают, я разговариваю сама с собой.
- А ты не шевели так сильно губами.
- Да брось ты! Сними свой дурацкий плащ, здесь тебя никто трогать не будет.
- Вот как? - тихо воскликнул Гарри. - Оглянись.
Из "Трёх мётел" только что вышли Рита Вритер и её коллега-фотограф. Разговаривая приглушёнными голосами, они прошли справа от Гермионы, не удостоив её взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену "Рахатлукулла", чтобы Рита не задела его крокодиловой сумочкой.
Когда они удалились, Гарри сказал:
- Она не уехала. Спорим, она придёт смотреть первое состязание?
Как только он произнёс эти слова, его окатила волна жгучего страха. Он ничего не сказал; они с Гермионой почти не обсуждали, что его ждёт на первом состязании; у Гарри создалось ощущение, что она боится думать об этом.
- Она ушла, - Гермиона прямо сквозь Гарри смотрела в конец Высокой улицы. - Может, зайдём, выпьем усладэля? А то что-то холодно... Тебе вовсе не обязательно общаться с Роном! - добавила она раздражённо, абсолютно правильно истолковав его молчание.
В "Трёх мётлах" было полно народу, в основном учеников "Хогварца", но также и всякого другого волшебного люда, который Гарри редко доводилось видеть где-либо ещё. Деревня Хогсмёд, единственное полностью колдовское поселение Британии, являлось чем-то вроде тихой гавани для существ типа леших, которые не были такими экспертами маскировки, как колдуны и ведьмы.
В плаще-невидимке было очень тяжело пробираться в толпе - Гарри боялся задеть кого-нибудь, что неизбежно вызвало бы массу ненужных вопросов. Пока Гермиона ходила за усладэлем, он аккуратно протиснулся в уголок к свободному столику. По дороге Гарри заметил Рона, сидевшего с Фредом, Джорджем и Ли Джорданом. Совладав с настоятельным желанием хорошенько треснуть Рона по затылку, он наконец добрался до столика и сел.
Гермиона подошла минуту спустя и незаметно пропихнула усладэль ему под плащ.
- Одна я тут выгляжу совершеннейшей дурой, - тихонько пробормотала она. - Хорошо ещё, у меня есть чем заняться.
И она достала блокнот, куда записывала членов П.У.К.Н.И. Вверху очень короткого списка Гарри увидел своё имя и имя Рона. Казалось, прошла тысяча лет с тех пор, как они сидели вместе, сочиняя предсказания, а Гермиона пришла и предложила им должности секретаря и казначея.
- А знаешь, наверно, мне надо попробовать сагитировать кого-нибудь из жителей деревни вступить в П.У.К.Н.И., - глубокомысленно протянула Гермиона, оглядывая посетителей.
- Ага, так они и побежали, - скептически заметил Гарри. Он глотнул усладэля под плащом. - Гермиона, когда ты бросишь всю эту затею со своим П.У.К.Н.И.?
- Когда домовые эльфы получат достойную заработную плату и приличные условия труда! - зашипела она в ответ. - Знаешь, я начинаю думать, что пришло время для более решительных действий. Интересно, как пробраться на школьную кухню?
- Понятия не имею, спроси у Фреда с Джорджем, - пожал плечами Гарри.
Гермиона погрузилась в задумчивое молчание, а Гарри молча пил усладэль и разглядывал народ в трактирчике. Все выглядели такими весёлыми и спокойными... За соседним столиком Эрни Макмиллан менялся шоколадушными карточками с Ханной Аббот. У обоих на мантиях красовался значок "Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ". Возле самой двери сидела Чу с большой компанией друзей-равенкловцев. У неё значка не было... и это слегка порадовало Гарри...
Ну почему, почему он не один из этих ребят, которые сидят здесь, смеясь и болтая, и которым не о чем больше беспокоиться, кроме как о невыполненных домашних заданиях? Он представил себе, каково бы ему было сейчас, если бы Огненная чаша не объявила его чемпионом? Прежде всего, он не сидел бы сейчас в плаще. Рон сидел бы рядом с ним. Скорее всего, они втроём вполне жизнерадостно обсуждали бы, какие страсти и ужасы предстоят во вторник чемпионам. Он бы предвкушал интереснейшее зрелище, жаждал бы увидеть, как чемпионы справятся с тем, с чем им там предстоит справиться... подбадривал бы вместе со всеми Седрика с безопасного места на трибуне...
Ему стало интересно, что чувствуют сейчас другие чемпионы. Седрика в последнее время он видел исключительно в окружении большой толпы поклонников, и тот выглядел хотя и чуть-чуть испуганным, но в то же время радостно-взволнованным. Изредка в коридорах мелькала Флёр Делакёр, неколебимо высокомерная и невозмутимая. А Крум просто сидел в библиотеке над книжками.
Гарри вспомнил о Сириусе, и крепкий, тугой узел в его груди немного ослаб. Всего через двенадцать часов они смогут поговорить, поскольку именно на сегодняшнюю ночь назначена встреча у камина - конечно, если ничего не случится, как случается всё последнее время...
- Смотри-ка, Огрид! - воскликнула Гермиона.
Над толпой возвышался косматый затылок - к счастью, Огрид перестал носить хвосты. Гарри недоумённо подивился, как это он не заметил Огрида раньше, ведь он такой большой, но, поднявшись в полный рост, увидел, что Огрид низко пригибается, разговаривая с профессором Хмури. Перед Огридом стояла его обычная кружка-ведёрко, а Хмури пил из фляжки. Мадам Росмерта, хорошенькая хозяйка заведения, была не очень-то этим довольна; собирая с соседних столов пустые кружки, она то и дело бросала на Хмури вопросительные взгляды. Она, наверное, воспринимала поведение Хмури как оскорбление своему глинтмёду, но Гарри-то знал, в чём дело. На последнем занятии по защите от сил зла Хмури сказал, что предпочитает сам готовить себе еду и питьё, поскольку для чёрного колдуна нет ничего проще как отравить пищу, оставленную без присмотра.
Пока Гарри наблюдал за ними, Огрид и профессор Хмури встали и приготовились уходить. Гарри помахал рукой, но потом вспомнил, что Огрид его не видит. Хмури, однако, задержался, и его волшебный глаз уставился в тот угол, где стоял Гарри. Он пихнул Огрида в поясницу (будучи не в силах дотянуться до его плеча), что-то сказал ему тихонько, и они оба прошли через весь трактир к столу, где сидели Гарри и Гермиона.
- Порядочек, Гермиона? - громко спросил Огрид.
- Привет, - Гермиона улыбнулась в ответ.
Хмури проковылял вокруг стола и нагнулся; Гарри подумал, что он решил заглянуть в блокнот с записями о П.У.К.Н.И., но тот вдруг пробормотал:
- Красивый плащ, Поттер.
Гарри удивлённо воззрился на него. На таком близком расстоянии было особенно заметно то, что в носу Хмури отсутствует целый кусок. Хмури ухмыльнулся.
- А что, ваш глаз?... в смысле, вы?...
- Да, я могу видеть сквозь плащи-невидимки, - спокойно подтвердил Хмури. - И временами это очень пригождается, поверь мне.

Огрид, тоже глядя на Гарри, излучал радость. Гарри точно знал, что Огрид его не видит, но, очевидно, Хмури сказал Огриду, что он здесь.
Огрид, под предлогом изучения блокнота, тоже склонился над столом и прошептал так тихо, что его услышал только Гарри:
- Гарри, приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. В плаще.
После этого, выпрямившись, Огрид сказал громко:
- Приятно было повидаться, Гермиона, - подмигнул и удалился. Хмури последовал за ним.
- Зачем он хочет, чтобы я пришел к нему в полночь? - очень удивлённо пробормотал Гарри.
- Вот как? - у Гермионы сделался потрясённый вид. - Что это он затевает? Не знаю, стоит ли тебе идти, Гарри... - она нервно огляделась по сторонам и свистяще прошептала:
- Можешь опоздать на встречу с Сириусом.
И действительно, поход в двенадцать ночи к Огриду было крайне трудно состыковать со встречей с Сириусом; Гермиона предложила послать к Огриду Хедвигу с сообщением, что Гарри не может прийти - если, конечно, сова согласится - но Гарри считал, что надо быстренько разобраться с тем, чего хочет Огрид; ведь до этого Огрид никогда не приглашал к себе Гарри так поздно.

***

Вечером, в половине двенадцатого, Гарри, до этого притворившийся, что хочет рано лечь спать, завернулся в плащ-невидимку и тихонько спустился вниз в общую гостиную. Там ещё сидело достаточно много народу. Братья Криви откопали где-то упаковку значков "Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ" и старались переколдовать их, чтобы надпись гласила: "Поддерживайте ГАРРИ ПОТТЕРА". Пока что, однако, их попытки привели лишь к тому, что надпись заело на "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА". Гарри прокрался мимо них к выходному отверстию и подождал там, не сводя глаз с часов. Потом, согласно плану, Гермиона открыла портрет Толстой Тёти снаружи. Гарри проскользнул мимо неё, прошептал "Спасибо!" и отправился по темному замку.
Во дворе тоже было очень темно. Гарри спустился по холму к огонькам хижины. Огромное обиталище бэльстэковцев тоже было освещено изнутри; стуча в дверь хижины, Гарри слышал доносящийся из кареты голос мадам Максим.
- Это ты, Гарри? - шёпотом спросил Огрид, открыв дверь и оглядываясь по сторонам.
- Угу, - Гарри проскользнул внутрь и стащил с головы плащ. - В чём дело?
- Хочу кой-чего тебе показать, - сказал Огрид.
Он был чем-то сильно взволнован. В петлице у него красовался цветок, похожий на гипертрофированный артишок. К колёсной мази он больше не прибегал, но расчесать волосы явно пробовал - из гривы торчали сломанные зубья гребня.
- Что ещё ты мне хочешь показать? - устало вздохнул Гарри. Что на этот раз - драклы снесли яйцо или Огрид купил в трактире очередную трёхголовую собаку?
- Пошли со мной, только не вылезай из-под плаща и ни гу-гу, понял? - велел Огрид. - Клыка не берём, ему это будет не по нраву...
- Слушай, Огрид, я долго не могу... Мне надо вернуться в замок к часу...
Но Огрид не слушал; он отворил дверь хижины и вышел в ночь. Гарри поспешил за ним и, к своему несказанному удивлению, обнаружил, что Огрид ведёт его к бэльстэковской карете.
- Огрид, что?...
- Ш-ш-ш! - цыкнул на него Огрид и трижды постучал в дверь с золотыми скрещенными палочками.
Ему открыла мадам Максим. Массивные плечи окутывала шёлковая шаль. Лицо при виде Огрида озарилось улыбкой:
- Ах, Ог'ид... что, уже вгемя?
- Бонь-суар, - отозвался излучающий счастье Огрид и протянул громадную ладонь, чтобы помочь даме спуститься по золотым ступенькам.
Мадам Максим закрыла за собой дверь кареты, Огрид галантно предложил ей взять себя под руку и так, вместе, они двинулись в путь вдоль ограды загона, где содержались гигантские крылатые кони. Следом трусил абсолютно ошеломлённый Гарри. Ему приходилось бежать, чтобы поспевать за великанами. Неужели Огрид хотел показать ему мадам Максим? Он её уже видел и может всегда посмотреть, как только захочет... Да её и не захочешь - увидишь...
Однако, стало понятно, что мадам Максим, как и Гарри, тоже было предложено какое-то интересное зрелище, потому что спустя некоторое время она игриво произнесла:
- Куда же ви меня ведёте, Ог'ид?
- Вам понравится, - хрипло отозвался Огрид, - На это стоит поглядеть, чес'слово. Только... никому не говорите, что я вам это показывал, ладно? Вам про это знать не положено.
- Конечно же, нет, - ответила мадам Максим, трепеща длинными чёрными ресницами.
Они шли и шли. Гарри, трусивший сзади, всё больше нервничал, раздражался и поминутно смотрел на часы. Огрид придумал какую-то ерунду, а он из-за этого, чего доброго, пропустит встречу с Сириусом. Если они через две минуты не дойдут до места, то он просто развернётся и пойдёт назад в замок, а Огрид пусть гуляет под луной с мадам Максим сколько хочет...
Но тут - они прошли по краю Запретного леса уже так далеко, что и замок, и озеро скрылись из виду - Гарри услышал очень странные звуки. Откуда-то сверху доносились крики каких-то мужчин... потом раздался сокрушительный рёв...
Огрид обвёл мадам Максим вокруг небольшой рощицы и остановился. Гарри бегом догнал их - сначала ему показалось, что он видит костры и бегающих вокруг них мужчин - но потом челюсть у него отвисла.
Это были драконы.
Четыре взрослых огромных дракона очень злобного вида, страшно храпя, приседали на задние лапы внутри загона, огроженного толстыми досками. Они вытягивали шеи, и, в пятидесяти футах над землёй, на фоне чёрного неба, из разверстых, клыкастых пастей вырывались вихри пламени. Один дракон был серебристо-голубой, с длинными острыми рогами, он, огрызаясь, старался вырваться из пут, накинутых на него стоящими на земле колдунами; второй - зелёный, гладко-чешуйчатый, извивающийся и изворачивающийся изо всех сил; третий - красный с золотой оборкой острых игл вокруг морды, выпускавший в воздух грибоподобные огненные клубы; а четвёртый, стоявший ближе всех - громадный, чёрный, больше остальных похожий на ящера.
По крайней мере тридцать человек, по семь-восемь у каждого дракона, старались обуздать чудовищ, натягивая цепи, прикреплённые к широким кожаным ремням, обвязанным вокруг шей и лап. Гарри как зачарованный поднял голову и встретился взглядом с глазами чёрного дракона. Эти глаза с кошачьими зрачками выкатились то ли от страха, то ли от ярости, трудно было сказать, от чего именно... Дракон издавал страшный, скрипящий вой...
- Стой там, Огрид! - проорал ближайший к ограде колдун, изо всей силы удерживая цепь. - Они могут плевать огнём футов на двадцать! А этот шипохвост и на все сорок, я сам видел!
- Ну, разве не красавец? - нежно проворковал Огрид.
- Не помогает! - закричал в это время другой колдун. - На счёт три, сногсшибальные заклятия, быстро!
Все драконозагонщики вытащили палочки.
- Ступефай! - прокричали они в унисон, и сногсшибальные заклятия огненными ракетами выстрелили в темноту, после чего, ударившись о чешуйчатые шкуры, рассыпались звёздным фонтаном...
Гарри увидел, что ближайший к ним дракон угрожающе переступил задними лапами и, широко разинув пасть, внезапно издал беззвучный вопль; в ноздрях вдруг иссякло пламя, хотя дым ещё шёл - затем, медленно-медленно, дракон упал - несколько тонн плоти ударились о землю с такой сокрушительной силой, что позади Гарри задрожали деревья.
Драконозагонщики опустили палочки и подошли к неподвижно лежащим питомцам, каждый из которых был похож на небольшую гору. Они проворно натянули цепи и надёжно пристегнули их к железным кольям, которые с помощью волшебных палочек заставили уйти глубоко в землю.
- Хотите посмотреть поближе? - восторженно предложил Огрид мадам Максим. Они приблизились к ограде. Гарри двинулся следом. Колдун, предупреждавший о том, что ближе подходить нельзя, обернулся - и Гарри узнал Чарли Уэсли. Тот подошёл пообщаться.
- Как жизнь, Огрид? - еле переводя дух, выговорил он. - Теперь они должны угомониться - на пути сюда мы их вырубили сонным зельем, думали, будет лучше, если они проснутся в тишине и темноте - а ничего подобного, им здесь не понравилось, совсем не понравилось...
- А какие это породы, Чарли? - спросил Огрид, неотрывно глядя на ближайшего - чёрного - дракона с выражением истинного благоговения. Глаза чудовища были по-прежнему открыты. Под морщинистым веком сверкала полоска жёлтого.
- Это венгерский шипохвост, - ответил Чарли. - Вон тот, зелёный, обыкновенный уэльсский, который поменьше, серо-голубой - шведский тупорыл, а красный - китайский огнешар.
Чарли оглянулся на мадам Максим, прогуливавшуюся вдоль ограды и рассматривавшую неподвижных драконов.
- Я не знал, что ты её приведёшь, Огрид, - нахмурился Чарли. - Чемпионы не должны знать, что их ждёт - а она ведь своим обязательно скажет?
- Да я так... подумал, они ей понравятся, - пожал плечами Огрид, в упоении пожиравший драконов глазами.
- Воистину романтическое свидание, - покачал головой Чарли.
- Четыре... - протянул Огрид в ответ, - стало быть, по одному на каждого чемпиона, так? А чего с ними надо делать - сразиться, что ли?
- Скорее, пробраться мимо них, - сказал Чарли. - Мы будем рядом, чуть что - гасильное заклятие. Кстати, попросили привезти самок, которые только что отложили яйца, уж не знаю, зачем... но я тебе вот что скажу - не завидую я тому, кому достанется шипохвост. Жутко злобный. Причём с хвоста такой же опасный, как и с морды. Смотри.
Чарли показал: из хвоста через каждые несколько дюймов торчали длинные бронзовые шипы.
В этот момент к шипохвосту подошли пятеро коллег Чарли. Они принесли в одеяле кладку громадных, гранитно-серых яиц и аккуратно положили под драконий бок. Огрид жадно застонал.
- Они все посчитаны, Огрид, - сурово предупредил Чарли. А затем спросил:
- А как Гарри?
- В норме, - рассеянно ответил Огрид. Он не отрывал глаз от яиц.
- Надеюсь, он останется в норме после встречи с этими друзьями, - мрачно проговорил Чарли, обводя взглядом загон. - Я не решился даже сказать маме, что за состязание его ждёт, она и так из-за него с ума сходит... - Чарли сымитировал тревожный голос своей матери:
- "И как они могли допустить его на этот Турнир, он же ещё совсем маленький! А я-то думала, им ничего не грозит, думала, что они введут ограничение по возрасту!" А тут ещё эта статья в "Прорицательской"... Она обрыдалась... "Он всё ещё плачет по маме с папой! Ах, бедняжка, если бы я знала!"
Гарри решил, что с него довольно. Уверенный, что Огрид, пребывающий под воздействием притягательной силы четырёх драконов и мадам Максим, скучать без него не будет, он молча развернулся на месте и отправился к замку.
Гарри не мог точно сказать, рад ли он, что узнал о предстоящем испытании или нет. Хотя, наверное, так лучше. По крайней мере, первое потрясение уже позади. Если бы во вторник он увидел драконов в первый раз, то, скорее всего, упал бы в обморок прямо перед всей школой... впрочем, может, он и так упадёт... В качестве оружия против огнедышащего, пятидесятифутового, покрытого бронёй, шипастого дракона у него будет одна лишь волшебная палочка - а что она, в сущности, такое? тоненькая щепочка, не более... во всяком случае, сейчас так казалось... И нужно будет пройти мимо этого дракона. На глазах у всех. Спрашивается, как?
Гарри пошёл скорее, держась опушки леса; у него меньше пятнадцати минут на то, чтобы добраться до замка. Тогда можно будет поговорить с Сириусом, сейчас ему больше чем когда-либо хотелось с кем-нибудь поговорить - и вдруг, безо всякого предупреждения, он наткнулся на нечто очень твёрдое.
Он упал на спину, очки съехали набок. Гарри прижал к себе плащ, чтобы тот не распахнулся. Чей-то голос вскрикнул:
- Ой! Кто здесь?
Гарри поскорее проверил, что плащ закрывает его целиком, и лёг очень тихо, глядя вверх на чёрный силуэт колдуна, в которого врезался. Он узнает эту бородку... Это же Каркаров!
- Кто здесь? - с огромным подозрением повторил Каркаров, озираясь в темноте. Гарри оставался неподвижен и молчал. Спустя минуту или около того Каркаров, видимо, решил, что наткнулся на какое-то животное; он стал смотреть по сторонам на уровне пояса, как будто ожидая увидеть собаку. Затем он прокрался под кроны деревьев и начал осторожно пробираться к тому месту, где находились драконы.
Очень медленно и очень осторожно, Гарри поднялся на ноги и припустил к замку, стараясь не создавать слишком много шума.
У него не было никаких сомнений относительно того, что здесь делает Каркаров. Он тайком покинул свой корабль, чтобы попробовать разузнать, в чём будет заключаться первое испытание. Возможно, он видел, как Огрид и мадам Максим вместе идут в лес - их нетрудно заметить даже с большого расстояния... а теперь Каркаров по голосам быстро отыщет, куда идти. И тогда он, как и мадам Максим, будет знать, что предстоит чемпионам. Получается, что единственный человек, кто действительно во вторник встретится с неизвестностью - это Седрик.
Гарри подошёл к замку, проскользнул в парадную дверь и начал взбираться по мраморной лестнице; он сильно задыхался, но не решался замедлить шаг... оставалось всего пять минут до встречи у камина...
- Вздор! - выдохнул он в лицо мирно дремавшей Толстой Тёте.
- Как скажешь, - сонно пробормотала она, не открывая глаз, после чего картина отъехала вверх и пропустила его. Гарри забрался внутрь. В общей гостиной никого не было и, судя по тому, что пахло здесь как обычно, Гермионе не пришлось разбрасывать навозные бомбы, чтобы предоставить им с Сириусом возможность встретиться наедине.
Гарри стащил с себя плащ-невидимку и упал в кресло перед камином. В комнате стояла полутьма; невысокие языки пламени служили единственным источником света. Рядом на столе, тускло отражая огонь, валялись значки "Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ", над которыми так долго возились братья Криви. Теперь надпись на значках гласила: "ПОТТЕР - ЖУТКАЯ ВОНЮЧКА". Гарри перевёл взгляд в огонь и подскочил на месте.
В пламени сидела голова Сириуса. Если бы раньше, на кухне дома Уэсли, Гарри не видел в том же самом положении голову мистера Диггори, он бы до смерти перепугался. Но, вместо этого, на лице у него расползлась первая за много дней улыбка. Он выбрался из кресла, сел перед камином на корточки и сказал:
- Сириус... как ты поживаешь?
По сравнению с образом, сохранившимся у Гарри, Сириус выглядел иначе. В тот день, когда они простились, у Сириуса было измождённое лицо, окружённое спутанной гривой тусклых, чёрных волос - а сейчас волосы были чисто вымыты и коротко подстрижены, лицо немного пополнело, Сириус выглядел моложе и гораздо больше походил на человека с той фотографии, которая была у Гарри - фотографии, снятой на свадьбе его родителей.
- Я-то ладно, как ты? - серьёзно спросил Сириус.
- Я... - Гарри попытался заставить себя сказать: "нормально", но не смог. Раньше, чем он успел себя остановить, речь его полилась потоком, он уже много-много дней столько не разговаривал - о том, как никто не верит, что он не подавал заявки на участие в Турнире, как Рита Вритер опубликовала о нём статью, полную чудовищной лжи, как он не может пройти по коридору без того, чтобы не услышать какого-нибудь издевательского замечания... а главное, он рассказал про Рона, что тот не верит ему, что тот завидует...
- ... а сейчас Огрид только что показал мне, в чём будет заключаться первое испытание, и... это будут драконы, Сириус, я пропал! - закончил он в отчаянии.
Сириус посмотрел на него, и глаза его были полны тревоги, глаза, ещё не потерявшие того мёртвого выражения, которое появилось в них в Азкабане. Он не перебивал Гарри, дав ему высказаться полностью, но теперь сказал:
- Гарри, с драконами мы справимся, но об этом чуть позже... у меня совсем мало времени... Чтобы воспользоваться камином, я пробрался в один колдовской дом, но хозяева могут вернуться в любую минуту. Есть кое-что, о чём я должен тебя предупредить.
- О чём? - настроение Гарри упало ещё на несколько делений... что может быть хуже драконов?
- О Каркарове, - ответил Сириус, - Гарри, он был Упивающимся Смертью. Ты ведь знаешь, кто такие Упивающиеся Смертью?
- Да... Так он... что?
- Его схватили, он сидел в Азкабане вместе со мной, но потом его выпустили. Я готов спорить на что угодно - именно из-за него Думбльдору в этом году понадобился в школе аврор - чтобы следить за ним. Это ведь Хмури схватил Каркарова. И посадил его в Азкабан.
- Каркарова освободили? - медленно повторил Гарри - его мозг отказывался принимать очередную порцию потрясений. - А почему?
- У него была договорённость с министерством магии, - горько ответил Сириус. - Он сказал, что осознал свои ошибки и назвал многих своих сообщников... из-за него очень многих посадили... что, надо сказать, не прибавило ему популярности. А после освобождения, насколько мне известно, он стал в своей школе обучать детей чёрной магии. Так что дурмштранговского чемпиона тоже берегись.
- Ладно, - задумчиво отозвался Гарри. - Но... ты думаешь, это Каркаров поместил моё имя в чашу? Потому что если это он, то он очень хороший актёр. Он вёл себя так, как будто разъярён этим. И хотел, чтобы мне запретили участвовать.
- Он действительно хороший актёр, - подтвердил Сириус, - ему же удалось убедить министерство магии отпустить его. А ещё, Гарри, я читаю "Прорицательскую газету" и...
- Ты и весь остальной мир, - с горечью вставил Гарри.
- ...и, насколько я смог прочитать между строк в статье этой дамы, Риты, на Хмури было совершено нападение в ночь перед началом работы в "Хогварце". Да, я знаю, она утверждает, что это была очередная ложная тревога, - торопливо добавил Сириус, не дав Гарри заговорить, - но я почему-то этому не верю. Я думаю, кто-то не хотел, чтобы он появился в "Хогварце". Кто-то понимал, что выполнение задачи будет сильно затруднено его присутствием. И понимал, что всерьёз никто не будет заниматься расследованием, Шизоглаз слишком часто поднимал панику на ровном месте. Но это не означает, что он уже не может распознать настоящего преступника. В министерстве не было аврора лучше Хмури.
- Так что ты хочешь сказать? - медленно спросил Гарри. - Что Каркаров хочет убить меня? Но... зачем?
Сириус замялся.
- До меня доходят всякие странные слухи, - не сразу заговорил он. - В последнее время Упивающиеся Смертью что-то уж слишком активны. Смотри сам: они открыто показались на кубке мира. Потом кто-то создал Смертный Знак... и ещё - ты слышал про ведьму из министерства, которая пропала?
- Берту Джоркинс? - спросил Гарри.
- Совершенно верно. Она пропала в Албании, а, по слухам, именно там Вольдеморта видели в последний раз... а она ведь знала о том, что в этом году снова начнут проводить Тремудрые Турниры, правильно?
- Да, но... вряд ли она могла наткнуться прямо на Вольдеморта? - засомневался Гарри.
- Слушай, я хорошо знаю Берту, - суровым тоном ответил Сириус. - Она училась в "Хогварце" одновременно со мной, на пару-тройку лет старше, чем мы с твоим отцом. Она была настоящая идиотка. Жутко любопытная, но совершенно безмозглая, совершенно. Это страшное сочетание, Гарри. Я бы сказал, что заманить её в ловушку ничего не стоило.
- Значит... Вольдеморт мог узнать про Турнир? - сказал Гарри. - Ты это имеешь в виду? Думаешь, Каркаров здесь по его приказу?
- Не знаю, - задумался Сириус, - просто не знаю... По моим представлениям, Каркаров не из тех, кто снова примкнул бы к Вольдеморту, не будучи убеждён, что тот достаточно силён, чтобы защитить его. И всё же, кто бы не поместил твою заявку в чашу, он сделал это не случайно. Я не могу избавиться от мысли, что Турнир - очень хороший способ напасть на тебя и выдать всё за несчастный случай.
- На мой взгляд, это безупречный план, - бесцветным голосом произнёс Гарри. - Им всего-навсего нужно будет отойти в сторонку и подождать, пока дракон меня прикончит.
- Кстати - о драконах, - заторопился Сириус. - Есть хороший способ, Гарри. Не пытайся использовать сногсшибальное заклятие - драконы очень сильные и обладают слишком мощной магической силой, чтобы с ними можно было в одиночку справиться с помощью сногсшибателя. Чтобы повалить дракона, нужно полдюжины колдунов...
- Да, я знаю, только что видел, - кивнул Гарри.
- Но ты сможешь справиться и один, - продолжил Сириус, - есть хороший способ, и тебе понадобится одно-единственное простое заклинание. Надо просто...
Но Гарри вытянул вперёд руку, призывая Сириуса замолчать. Сердце громко забилось, вырываясь из груди - он услышал шаги. Кто-то спускался сверху по винтовой лестнице.
- Уходи! - зашипел он Сириусу. - Уходи скорей! Кто-то идёт!
Гарри неловко вскочил, закрывая собой камин - если кто-нибудь увидит Сириуса, поднимется страшная паника - приедут представители министерства - его, Гарри, начнут допрашивать о местонахождении Сириуса...
Гарри услышал позади себя еле слышное "хлоп" и понял, что Сириус исчез. Он уставился на подножие лестницы - кому это пришло в голову прогуляться среди ночи? И к тому же не дать Сириусу рассказать, как пройти мимо дракона?
Это оказался Рон в пёстрой бордовой пижаме. Увидев на другом конце комнаты Гарри, он замер как вкопанный и огляделся по сторонам.
- С кем это ты разговаривал? - спросил он.
- А тебе какое дело? - взъерепенился Гарри. - Ты-то что здесь делаешь среди ночи?
- Я просто испугался, куда ты... - Рон оборвал сам себя и пожал плечами. - Ничего я не делаю. Спать иду.
- Хотел немножко пошпионить? - накинулся на него Гарри. Он знал, что Рон не имел ни малейшего представления, каку

ПЕРВОЕ СОСТЯЗАНИЕ

Поднявшись с постели утром в воскресенье, Гарри начал одеваться. Делал он это крайне невнимательно и отнюдь не сразу сообразил, что пытается натянуть на ногу шляпу вместо носка. Потом, пристроив наконец все детали одежды на соответствующие части тела, он поскорее побежал искать Гермиону и обнаружил её в Большом зале за гриффиндорским столом, где она завтракала вместе с Джинни. Гарри подташнивало, и есть он не стал, а просто сидел и дожидался, когда Гермиона отправит в рот последнюю ложку овсянки, после чего утащил её во двор на очередную прогулку вокруг озера. Там он рассказал ей и о драконах, и о разговоре с Сириусом.
Хотя известие о предполагаемых намерениях Каркарова очень сильно встревожило Гермиону, она тем не менее считала, что первоочередной проблемой являются драконы.
- Давай пока что сосредоточимся на том, чтобы во вторник к вечеру ты был ещё жив, - в волнении воскликнула она, - а уж потом будем думать о Каркарове.
Они трижды обошли вокруг озера и всю дорогу старались придумать простое заклинание, которое может утихомирить дракона. В голову ничего не приходило, и тогда они отправились в библиотеку. Гарри притащил все книги по драконоведению, какие только смог отыскать, сложил их в высоченную стопку, и они с Гермионой приступили к работе.
- Заклинания для стрижки когтей... лечение чешуйчатой гнили... это всё не то, это для психов вроде Огрида, которые заботятся об их здоровье...
- Сразить дракона крайне трудно из-за сильнейшего древнего волшебства, пропитывающего его толстый панцирь, проникнуть под который могут лишь очень мощные заклятия... а Сириус сказал: "простое"...
- Давай тогда посмотрим учебники простейших заклинаний, - предложил Гарри, отбросив в сторону "Людей, которые слишком сильно любили драконов".
Он принёс новую стопку литературы, поставил на стол и начал листать все книги по очереди. Над ухом у него безостановочно бормотала Гермиона: "Есть, конечно, оборотные заклятия... но что от них толку? Разве что заменить зубы на винную жвачку или что-нибудь в этом роде, тогда он станет не такой опасный... беда в том, что - как сказано в той книге - мало что способно проникнуть под панцирь... лучше бы всего превратить его во что-нибудь, но... они такие огромные.. это безнадёжно.. сомневаюсь, чтобы даже профессор МакГонаголл... если только не имеется в виду, что ты сам должен превратиться? Чтобы придать себе дополнительную колдовскую силу? Но это вовсе не простые заклинания, я хочу сказать, мы их не проходили, я о них знаю только потому, что пробовала выполнить тесты на С.О.В.У..."
- Гермиона, - сквозь зубы попросил Гарри, - помолчи, пожалуйста, ладно? Мне надо сосредоточиться.
Но, когда она замолчала, произошло только то, что его голова наполнилась ровным и бессмысленным гулом, не дававшим сосредоточиться. Он безнадёжно водил пальцем по оглавлению брошюрки под названием "Некогда, а от злости корчит? Скорая эффективная порча": мгновенное оскальирование... у драконов нет волос... перечное дыхание... от этого только огневая мощь усилится... язык-рог... ещё чего не хватало, дать ему дополнительное оружие...
- О, нет, только не это!... Неужели нельзя почитать на своём дурацком корабле? - раздражённо воскликнула Гермиона. В библиотеку только что неуклюже вошёл Виктор Крум. Он бросил на ребят мрачный згляд и уселся в дальнем углу над стопкой книг. - Пойдём отсюда, Гарри, давай вернёмся в гостиную... сюда сейчас придут его фанатки... как начнут щебетать...
И правда - когда они выходили из библиотеки, мимо на цыпочках прошествовала стайка девиц в болгарских шарфах, повязанных вокруг талии.

***

Ночью Гарри почти не спал. Проснувшись в понедельник утром, он - первый раз за всё время - всерьёз подумал о том, чтобы убежать из "Хогварца", но, тоскливо вбирая глазами обстановку Большого зала во время завтрака, представил себе, каково ему будет, если он покинет замок, и понял, что не сможет этого сделать. Это же единственное место на земле, где он чувствует себя счастливым... ну, с родителями ему, конечно, в своё время тоже было очень хорошо, но этого он не помнит.
Почему-то, осознание того, что лучше остаться здесь и драться с драконом, чем вернуться на Бирючиновую аллею, очень помогло, даже успокоило. Гарри с трудом впихнул в себя остатки бекона (горло почему-то отказывалось нормально функционировать), после чего, встав из-за стола одновременно с Гермионой, увидел Седрика, покидающего стол "Хуффльпуффа".
Седрик до сих пор ничего не знает о драконах... единственный из всех чемпионов (если Гарри прав в своих подозрениях, что мадам Максим и Каркаров уже сказали о них Флёр и Круму)...
- Гермиона, встретимся в теплице, - вид удаляющегося Седрика вдруг придал Гарри решимости, - иди, я тебя догоню.
- Гарри, ты опоздаешь, колокол вот-вот прозвонит...
- Я догоню. ОК?
К тому времени, когда Гарри добежал до подножия мраморной лестницы, Седрик был уже на вершине. Его окружала толпа приятелей-шестиклассников. Говорить при них не хотелось; там были те, кто при встречах с Гарри неустанно цитировал Риту Вритер. Гарри пошёл за Седриком на отдалении и увидел, что тот направляется в коридор, ведущий к кабинету заклинаний. Тут у Гарри родилась одна идея. Он остановился, достал палочку и тщательно прицелился:
- Диффиндо!
Рюкзак Седрика лопнул по шву. Книжки, перья, пергамент посыпались на пол. Разбилось несколько чернильниц.
- Оставьте, я сам, - раздосадованно сказал Седрик друзьям, наклонившимся было, чтобы помочь ему, - скажите Флитвику, что я сейчас подойду...
Именно на это Гарри и рассчитывал. Он спрятал палочку, подождал, пока остальные ребята скроются в классе и быстро пошёл по коридору, где теперь не было никого, кроме него самого и Седрика.
- Привет, - поздоровался Седрик, подбирая с полу забрызганный "Курс высших превращений". - У меня рюкзак порвался... совсем новый, представляешь?
- Седрик, - объявил Гарри, - первое испытание - драконы.
- Что? - Седрик удивлённо поднял глаза.
- Драконы, - быстро повторил Гарри, опасаясь, что профессор Флитвик может выйти посмотреть, что задержало Седрика. - Их четыре, по одному на каждого, и мы должны будем пробраться мимо них.
Седрик продолжал глазеть на него. В серых глазах Гарри узнал ту панику, которую с субботнего вечера испытывал и сам.
- Ты уверен? - охрипшим голосом спросил Седрик.
- На все сто, - ответил Гарри, - я их видел.
- Но как тебе удалось узнать? Мы же не должны...
- Неважно, - поспешно перебил Гарри. Он знал, что у Огрида будут жуткие неприятности, если правда выплывет наружу. - Но знаю не только я. Флёр и Крум тоже, скорее всего, знают - и Каркаров, и Максим видели драконов.
Седрик, с охапкой заляпанных книжек, перьев и пергаментных свитков в руках, медленно поднялся. На плече болтался рваный рюкзак. Он не отрывал от Гарри взгляда, в котором сквозило удивление, смешанное с подозрением.
- А почему ты мне это говоришь? - спросил он.
Гарри не поверил собственным ушам. Воистину, если бы Седрик сам видел драконов, у него не возникло бы такого вопроса. Встретиться с этими чудовищами неподготовленным Гарри не пожелал бы даже самому злейшему врагу - ну, разве, может быть, Малфою или Злею...
- Это... справедливо, - ответил он Седрику, - чтобы все были на равных.
Седрик всё ещё не сводил с него подозрительного взгляда, когда Гарри вдруг услышал за спиной знакомое клацанье. Он обернулся и увидел, что из соседнего класса выходит Шизоглаз Хмури.
- Идём со мной, Поттер, - раскатисто позвал он. - Диггори, можешь идти.
Не ожидая ничего хорошего, Гарри посмотрел на Хмури. Слышал ли он, о чём они говорили?
- Э-э-э... Профессор, мне нужно на гербологию...
- Ничего, Поттер. В мой кабинет, пожалуйста...
Гарри побрёл за ним, гадая, что теперь будет. Что, если Хмури захочет узнать, откуда ему известно о драконах? И как он поступит: пойдёт к Думбльдору и донесёт на Огрида или попросту превратит Гарри в хорька? Что ж, хорьку проще пробраться мимо дракона, скучно подумал Гарри, хорёк маленький, с пятидесятифутовой высоты его и не разглядишь...
Следом за Хмури он вошёл в его кабинет. Учитель прикрыл дверь и повернулся к Гарри, уставившись на него обоими глазами, и волшебным, и нормальным.
- Ты поступил очень благородно, Поттер, - спокойно изрёк Хмури.
Гарри не нашёлся, что ответить; такой реакции он совершенно не ожидал.
- Садись, - велел Хмури, и Гарри сел, оглядываясь по сторонам.
Он бывал в этом кабинете при двух предыдущих хозяевах. Во времена профессора Чаруальда стены были сплошь увешаны глянцевыми, кокетливо подмигивающими фотографиями его самого. А при профессоре Люпине здесь можно было увидеть массу самых удивительных существ, представителей сил зла, которых учитель добывал, чтобы показывать детям на уроках. Теперь же в комнате находилось множество на редкость странных предметов, видимо, тех самых, которыми Хмури пользовался в бытность аврором.
На письменном столе стоял большой треснувший стеклянный волчок. Гарри сразу узнал горескоп, у него у самого был такой же, только гораздо меньше. В углу на маленьком столике возвышалось нечто напоминающее сильно изогнутую золотую телевизионную антенну. Она тихонько гудела. Напротив Гарри на стене висело зеркало, только оно ничего не отражало. Внутри двигались туманные, расплывчатые фигуры.
- Тебе нравятся мои детекторы зла? - поинтересовался Хмури, внимательно наблюдавший за Гарри.
- А что это такое? - Гарри показал на изогнутую золотую антенну.
- Сенсор Секретности. Если рядом кто-то лжёт или что-нибудь скрывает, он вибрирует... Здесь, конечно, от него мало проку, слишком много помех - ученики то и дело врут, почему не выполнили домашнее задание. Гудит с самого моего приезда. Горескоп вообще пришлось отключить - постоянно свистел. Он сверхчувствительный, ловит малейшее шевеление в радиусе мили. Разумеется, он мог поймать и не только детские шалости, - добавил он рокочуще.
- А это зеркало?...
- Это Зеркало Заклятых. Видишь, там рыщут мои заклятые враги? Это нестрашно, пока не станут видны белки их глаз. А вот тогда я открываю свой сундук.
Он коротко, хрипло хохотнул и показал на большой сундук под окном. В сундуке было семь расположенных в ряд замочных скважин. Гарри впал в задумчивость: что же внутри, однако следующий вопрос Хмури быстро вернул его к действительности.
- Значит... ты узнал про драконов, не так ли?
Гарри заколебался. Именно этого вопроса он и боялся - впрочем, как он не сказал Седрику, так не скажет и Хмури о том, что Огрид нарушил правила.
- Да ничего страшного, - успокоил Хмури, усаживаясь и со стоном протягивая вперёд деревянную ногу, - жульничество - одна из традиций Тремудрого Турнира, так всегда было.
- Я не жульничал, - взвился Гарри, - это... вышло случайно.
Хмури осклабился.
- Я тебя не обвиняю, парень. Я с самого начала говорил Думбльдору: сам он может сколько угодно носиться со своими возвышенными идеалами, но Каркаров и Максим этого делать не станут. Скажут своим чемпионам всё, что удастся выведать. Им надо выиграть. Победить Думбльдора. Доказать, что ничто человеческое ему не чуждо.
Хмури снова хрипло хохотнул, и его волшебный глаз с жуткой скоростью провернулся. Гарри проследил за его движением, и от этого у него закружилась голова.
- Итак... ты уже придумал, как разобраться с драконом? - спросил Хмури.
- Нет, - признался Гарри.
- Я тебе подсказывать не собираюсь, - ворчливо сказал Хмури. - У меня любимчиков не бывает. Я тебе просто дам полезный совет. Правило первое - используй свои сильные стороны.
- У меня их нет, - сразу же открестился Гарри.
- Нет уж, извини, - пророкотал Хмури, - если я говорю, что у тебя они есть, значит, они есть. Подумай-ка. Что ты умеешь делать лучше всего?

Гарри старательно задумался. Что он умеет делать лучше всего? Ну, это, пожалуй, просто...
- Играть в квидиш, - бесцветно произнёс он, - жутко полезное умение...
- Совершенно верно, - Хмури глядел на него в упор, волшебный глаз почти не шевелился. - Ты чертовски хорошо летаешь, насколько я слышал.
- Да, но... - Гарри не отрываясь смотрел на Хмури. - У меня же не будет метлы, у меня будет только палочка...
- А второе правило, - громко перебил Хмури, - пользуйся старыми, добрыми, простыми заклинаниями, которые помогут получить то, что тебе нужно.
Гарри тупо пялился на учителя. А что ему нужно?
- Ну, давай же, парень, - прошептал Хмури, - соображай... это вовсе не так сложно...
И тогда в голове у Гарри что-то щёлкнуло. Лучше всего он умеет летать. Он обойдёт дракона по воздуху. Для этого ему понадобится "Всполох". А для этого ему понадобится...
- Гермиона, - шёпотом проговорил Гарри, ворвавшись тремя минутами позже в теплицу и на бегу извинившись перед профессором Спаржеллой, - Гермиона, ты должна мне помочь.
- А я что, по-твоему, пытаюсь делать? - шёпотом же ответила она, круглыми тревожными глазами глядя на него поверх дрожащих листьев трепекуста, который обрезала.
- Гермиона, к завтрашнему дню мне нужно научиться Призывному заклятию.

***

И они начали учиться. Они не пошли на обед, а отправились вместо этого в свободный класс, где Гарри, напрягая всю свою волю, стал заставлять различные предметы подлетать к нему через комнату. Получалось плохо. Книжки и перья на полдороге теряли решимость и камнем падали на пол.
- Сосредоточься, Гарри, сосредоточься...
- А я что делаю? - сердился Гарри. - Но мне почему-то всё время представляется дракон... громадный, отвратительный... Ладно, попробуем ещё...
Он хотел прогулять прорицания и продолжить практиковаться, но Гермиона наотрез отказалась пропускать арифмантику, а оставаться без неё не имело смысла. Поэтому пришлось пережить час в обществе профессора Трелани, посвятившей полурока разъяснению того обстоятельства, что позиция Марса по отношению к Сатурну такова, что у людей, рождённых в июле, практически нет шансов избежать внезапной, ужасной смерти.
- Вот и хорошо, - громко заявил Гарри, не сдержавшись, - что внезапной, не хочу мучиться.
У Рона на мгновение сделался такой вид, как будто он вот-вот рассмеётся; определённо, он впервые за много дней встретился с Гарри взглядом, но Гарри всё ещё слишком на него обижался и притворился, что не заметил. Остаток урока он провёл, палочкой призывая к себе под столом всякие мелочи. Ему удалось заставить муху влететь прямиком к себе в кулак, хотя он и не был уверен, что это произошло из-за успехов в освоении Призывного заклятия - может, это просто была какая-нибудь муха-дебилка.
После прорицаний, за обедом, он с трудом впихнул в себя немного еды, а потом вместе с Гермионой - во избежание ненужных вопросов, под плащом-невидимкой - вернулся в пустую классную комнату. Они тренировались до полуночи. Могли бы и дольше, но явился Дрюзг и, якобы решив, что Гарри нужно, чтобы в него кидались разными предметами, принялся швыряться стульями. Гарри с Гермионой поспешно ретировались, испугавшись, что шум привлечёт Филча, и вернулись в общую гостиную "Гриффиндора", по счастью, уже опустевшую.
К двум часам ночи Гарри стоял у камина в окружении горы всяких вещей - книжек, перьев, нескольких перевёрнутых стульев, старых комплектов побрякушей и Невиллевой жабы Тревора. За последний час Гарри вдруг понял, в чём секрет Призывного заклятия.
- Уже лучше, Гарри, гораздо лучше, - Гермиона выглядела усталой, но на редкость довольной.
- В следующий раз, когда я не смогу освоить какое-нибудь заклинание, ты знаешь, что надо делать, - отозвался Гарри, кидая обратно рунический словарь, чтобы попробовать ещё раз, - пугай меня драконом. Так... - Он в который уже раз поднял палочку. - Ассио Словарь!
Тяжеленный том выскочил из рук Гермионы, промчался по комнате и влетел в руки Гарри.
- Гарри, ты научился! - восклинула восхищённая Гермиона.
- Завтра увидим, - сказал Гарри. - "Всполох" будет гораздо дальше от меня, чем все эти штучки, он будет в замке, а я - во дворе...
- Это неважно, - уверенно заявила Гермиона, - если ты как следует, как следует сосредоточишься, он прилетит. Гарри, хорошо бы немного поспать... тебе это необходимо.

***

Гарри так много думал о Призывном заклятии, что немного позабыл о терзавшем его слепом ужасе. На следующее утро, однако, паника возвратилась в полном объёме. В замке царила атмосфера напряжённого, но радостного ожидания. Уроки должны были закончиться в середине дня, чтобы у школьников было время добраться до драконьего загона - хотя им, конечно, пока ещё было неизвестно, что их ждёт.
Гарри чувствовал странное отчуждение от остальных, независимо то того, желали они удачи или шипели вслед: "Поттер, мы уже приготовили платочки". Это было состояние такой кошмарной нервозности, что он опасался, как бы не потерять голову, когда его поведут к дракону, и не начать проклинать всё и вся вокруг.
Время вело себя самым причудливым образом, исчезая громадными кусками: вроде бы только что он сидел на первом уроке, истории магии, а вот уже идёт на обед... а вот (куда, скажите на милость, подевалось утро? Последние до-драконьи часы?) через весь Большой зал к нему торопится профессор МакГонаголл. Многие повернули головы.
- Поттер, чемпионы должны срочно спуститься во двор... пора готовиться к первому состязанию.
- Хорошо, - Гарри встал. Вилка со звоном упала на тарелку.
- Удачи, Гарри, - прошептала Гермиона, - всё будет хорошо!
- Ага, - ответил Гарри совершенно чужим голосом.
Вместе с профессором МакГонаголл он вышел из Большого зала. Завуч тоже была сама не своя; пожалуй, она выглядела не менее встревоженной, чем Гермиона. Спускаясь рядом с Гарри по каменным ступеням навстречу холодному ноябрьскому полудню, она положила руку ему на плечо.
- Главное - не паникуй, - сказала она, - сохраняй хладнокровие... помни, кругом расставлены колдуны, которые контролируют ситуацию... главное, сделай всё что в твоих силах, и никто о тебе ничего плохого не подумает... Ты хорошо себя чувствуешь?
- Да, - с удивлением услышал Гарри собственный голос, - хорошо.
Профессор МакГонаголл вела его по опушке леса к тому месту, где содержались драконы, но, когда они приблизились к рощице, откуда открывался вид на загон, оказалось, что его загораживает недавно установленная палатка.
- Ты, Поттер, и остальные чемпионы должны находиться внутри, - сильно дрожащим голосом объявила профессор МакГонаголл, - и ждать своей очереди. Мистер Шульман тоже там... он расскажет вам о... процедуре... Удачи.
- Спасибо, - неживым голосом поблагодарил Гарри. Профессор МакГонаголл оставила его у входа в палатку. Он вошёл внутрь.
В углу на низкой деревянной табуретке сидела Флёр Делакёр. От её обычной сдержанности буквально ничего не осталось, лицо было бледно и покрыто холодным потом. Виктор Крум выглядел гораздо мрачнее обыкновенного, что, как предположил Гарри, должно было выражать нервозность. Седрик мерил шагами пол. Когда Гарри вошёл, Седрик слабо улыбнулся ему, и Гарри улыбнулся в ответ, обнаружив, что мускулы лица работают с трудом, словно позабыв, как это делается.
- Гарри! Ого-го! - радостно возопил Шульман, оборачиваясь к нему. - Входи, входи, будь как дома!
Среди бледных чемпионов Шульман странным образом напоминал яркую мультипликационную фигуру несколько большего, чем нужно, размера. Он снова облачился в старую квидишную форму.
- Что ж, все в сборе - пора снабдить вас информацией! - радостно объявил Шульман. - Когда публика займёт свои места, я предложу каждому из вас этот мешочек, - он потряс маленьким мешочком из пурпурного шёлка, - откуда вы достанете фигурку того, с кем вам предстоит встретиться! Они разных... э-э-э... разного вида. Так, что-то ещё я должен вам сказать... ах, да... ваша задача добыть золотое яйцо!
Гарри обвёл взглядом присутствующих. Седрик кивнул один раз, показав, что понял слова Шульмана, и снова принялся расхаживать туда-сюда; он слегка позеленел. Флёр Делакёр и Крум вообще никак не отреагировали. Может быть, они боялись, что их вырвет, если они откроют рот - этого, по крайней мере, боялся сам Гарри. А ведь они, в отличие от него, находятся здесь по доброй воле...
Казалось, не прошло и секунды, а мимо палатки уже топотали тысячи ног, слышались оживлённые разговоры, шутки, смех... Гарри чувствовал себя настолько отдельно от этих людей, как будто они были существами разных пород. И тогда - по ощущениям, ещё максимум через секунду - Шульман принялся распускать завязки пурпурного шёлкового мешочка.
- Леди вперёд, - он поднёс мешочек к Флёр.

ФРОНТ ОСВОБОЖДЕНИЯ ДОМОВЫХ ЭЛЬФОВ

Вечером Гарри, Рон и Гермиона отправились в совяльню за Свинринстелем - Гарри хотел отправить Сириусу письмо с сообщением о том, что он справился с драконом и даже не пострадал. По дороге Гарри поведал Рону обо всём, что узнал от Сириуса о Каркарове. В первый момент, узнав, что Каркаров входил в ряды Упивающихся Смертью, Рон был просто шокирован, но к тому времени, когда они дошли до совяльни, он уже говорил, что с самого начала это подозревал.
- Всё сходится! - кричал он. - Помнишь, в поезде Малфой говорил, что Каркаров - друг его папаши? Теперь-то мы знаем, где они подружились! Небось, и на финале кубка вместе бегали в масках... Только я вот что тебе скажу, Гарри: если это Каркаров поместил в чашу твою заявку, он сейчас должен чувствовать себя полным идиотом! Не вышло! Тебя всего лишь слегка поцарапало! Подожди-ка... я сам...
Осознав, что ему собираются поручить доставку, Свинринстель так перевозбудился, что начал носиться кругами над головой у Гарри, ухая как полоумный. Рон сцапал совёнка и удерживал его двумя руками, пока Гарри привязывал к лапке послание.
- Не может же быть, чтобы следующие испытания оказались опаснее этого, правда? - продолжал Рон, относя Свинринстеля к окну. - Знаешь что? Я думаю, у тебя есть шанс выиграть Турнир, Гарри, я серьёзно.
Гарри, конечно, понимал, что Рон говорит это только затем, чтобы как-то извиниться за своё поведение в течение последних нескольких недель, но ему всё равно было очень приятно. А вот Гермиона скрестила на груди руки, прислонилась к стене совяльни и, нахмурившись, поглядела на Рона.
- До конца Турнира ещё очень далеко, - с серьёзным видом изрекла она, - если таково было первое задание, мне страшно подумать, каковы будут следующие.
- Оптимистка ты наша! - раздосадованно бросил Рон. - С профессором Трелани вы бы подружились.
Он выбросил Свинринстеля в окно. Тот пролетел камнем вниз футов двенадцать, не меньше, прежде чем сумел выправиться, так как привязанное к его ноге письмо было длиннее и, следовательно, тяжелее обыкновенного - Гарри не смог устоять перед соблазном снабдить Сириуса подробнейшим, движение за движением, отчётом о том, как именно он изворачивался, кружил вокруг и увиливал от шипохвоста.
Ребята проследили за быстро исчезнувшим в темноте Свинринстелем, а потом Рон сказал:
- Ну чего, пошли вниз? Гарри, тебе там приготовили сюрприз - Фред с Джорджем, наверное, уже натащили с кухни всякой еды.
И действительно, когда они вошли в общую гостиную, она взорвалась радостными криками. На всех возможных поверхностях высились горы пирожных, стояли кувшины с тыквенным соком и усладэлем; Ли Джордан запустил пару-тройку холодных петард мокрого запуска д-ра Филибустера, и воздух загустел от летающих звёздочек и искр; Дин Томас, который умел хорошо рисовать, успел изготовить несколько потрясающих плакатов, где был изображён Гарри, шныряющий на метле возле драконьей головы. Ещё парочка постеров демонстрировала публике Седрика с подожжённой головой.
Гарри приналёг на еду; он уже и забыл, каково это - чувствовать настоящий голод. Он сидел с друзьями и не мог поверить, что на свете бывает такое счастье: Рон рядом, первое испытание позади, а второе - только через три месяца.
- Ух ты, какое тяжёлое! - воскликнул Ли Джордан, взвешивая в руках золотое яйцо, которое Гарри оставил на столе. - Открой его, Гарри! Давай посмотрим, что внутри!
- По условиям, он должен отгадать загадку сам, - поспешно вставила Гермиона, - таковы правила Турнира...
- По условиям, я должен был сам придумать, как обойти дракона, - вполголоса проговорил Гарри, так, чтобы его могла слышать одна Гермиона. Она виновато улыбнулась.
- Правда, Гарри, давай, открой! - хором поддержало несколько человек.
Ли передал яйцо Гарри. Тот запустил ногти в опоясывавшую скорлупу бороздку и с усилием раскрыл.
Внутри яйцо было полое и абсолютно пустое - но, стоило Гарри открыть его, как комнату наполнил невероятно противный, громкий скрипучий вой. Нечто похожее Гарри слышал лишь однажды, на смертенинах у Почти Безголового Ника, когда оркестр привидений играл на музыкальных пилах.
- Закрой скорей! - возопил Фред, зажимая уши.
- Что это было? - пролепетал Симус Финниган, в ужасе глядя на яйцо, немедленно захлопнутое. - Похоже на банши... Может, во втором состязании вместо дракона будет банши?
- Это крики человека, которого пытают! - вскричал побелевший Невилль и уронил на пол пирожок с мясом. - Тебе придётся противостоять пыточному проклятию!
- Ты чего, Невилль, это же противозаконно, - резонно возразил Джордж. - Нельзя использовать пыточное проклятие против чемпионов. По-моему, это слегка напоминает пение Перси... Гарри, тебе, наверно, придётся напасть на него, когда он будет в душе...
- Гермиона, хочешь тортик? - предложил Фред.
Гермиона подозрительно воззрилась на тарелку, которую он ей протягивал. Фред ухмыльнулся:
- Не бойся, с этим я ничего не делал. А вот сливочных тянучек следует опасаться...
Невилль, только что вонзивший зубы в тянучку, поперхнулся и выплюнул её.
Фред засмеялся.
- Я пошутил, Невилль...
Гермиона взяла торт. А потом спросила:
- Фред, вы взяли всё это с кухни, да?
- Угу, - улыбнулся Фред и пронзительно запищал, имитируя домового эльфа:
- "Всё что угодно, сэр, всё, что вы только захотите!" Они всегда рады помочь... жареного быка бы достали, если бы я сказал, что голодный.

- А где вообще у нас кухня? - невиннейшим, равнодушнейшим голоском поинтересовалась Гермиона.
- За потайной дверью. А дверь за картиной, где ваза с фруктами. Нужно пощекотать грушу, она начинает хихикать и... - Фред вдруг замолчал и с подозрением посмотрел на неё:
- А что?
- Да так, ничего, - быстро сказала Гермиона.
- Хочешь устроить забастовку домовых эльфов? - поинтересовался Джордж. - Думаешь перейти от стадии листовок к организации восстания?
Некоторые загоготали. Гермиона промолчала.
- Не вздумай ходить туда и рассказывать, что им нужна одежда и зарплата! - с угрозой предупредил Фред. - Только отвлекать их от готовки!
В этот миг Невилль переключил на себя всеобщее внимание, внезапно превратившись в большую канарейку.
- Ой!... Прости, Невилль! - под дружный смех закричал Фред. - Я забыл... мы и правда заколдовали сливочные тянучки!...
Впрочем, не более чем через минуту, Невилль начал линять и, когда у него выпали последние перья, он обрёл свой нормальный вид. И даже начал смеяться вместе со всеми.
- Канарейские конфетки! - провозгласил Фред, обращаясь к потрясённой толпе. - Мы с Джорджем их сами изобрели! Семь сиклей штука, прошу!
Был уже почти час ночи, когда Гарри вместе с Роном, Невиллем, Симусом и Дином наконец удалились в спальню. Прежде чем задёрнуть шторы балдахина, Гарри поставил на прикроватный столик крошечную фигурку венгерского шипохвоста. Фигурка зевнула, свернулась клубком и закрыла глазки. Вообще-то, подумал Гарри, задёргивая занавески, Огрид прав... они ничего, эти драконы...

***

Начало декабря принесло в "Хогварц" ветер и дождь со снегом. Зимой замок продувался насквозь, и тем не менее, Гарри всякий раз с благодарностью думал о его толстых стенах и уютных каминах, когда проходил мимо дурмштранговского корабля. Его зверски качало на жестоком ветру, паруса яростно бились на фоне тёмных небес. В карете "Бэльстэка", тоже, должно быть, прохладно, думал Гарри. Огрид, как он заметил, исправно снабжал коней мадам Максим их любимым виски; от паров, распространяемых кормушкой в углу загона, все ученики на занятиях по уходу за магическими существами ходили навеселе. Что было очень некстати, так как им по-прежнему приходилось ухаживать за кошмарными драклами, а это требовало особого внимания.
- Вот я только не пойму, впадают они в спячку иль нет, - поделился сомнениями с дрожащим от холода на тыквенном огороде классом Огрид. - Видать, надо последить, не клюют ли они носом... А сейчас мы просто уложим их в эти ящики...
Драклов осталось всего десять; видимо, жажда убивать себе подобных была неискоренима. Каждый дракл достигал шести футов в длину. Их серые панцири, мощные крабьи ноги, жала, присоски и плюющие огнём хвосты делали драклов самыми отвратительными созданиями, когда-либо виденными Гарри. Весь класс с убитым видом посмотрел на громадные ящики, которые принёс Огрид. В ящиках лежали подушки и пуховые одеяла.
- Сейчас мы вас уложим, - приговаривал Огрид, - закроем крышечками и посмотрим, чего будет.
Выяснилось, однако, что драклы не впадают в спячку, так же как не любят укладываться в ящики с подушками и одеяльцами под заколачиваемые гвоздями крышки. Вскоре Огрид вовсю вопил: " тихо, тихо, без паники", а драклы разбегались по тыквенным грядкам, заваленным дымящимися обломками ящиков. Большинство учеников - во главе с Малфоем, Краббе и Гойлом - через заднюю дверь вломились в хижину Огрида и забаррикадировались; Гарри, Рон и Гермиона остались среди тех, кто остался помогать Огриду. Совместными усилиями, хотя и ценой многочисленных ран и ожогов, им удалось изловить и связать девять драклов, на свободе оставался только один.
- Вы, глав'дело, не напугайте его! - закричал Огрид, когда Рон с Гарри с помощью волшебных палочек выпустили залпы огненных искр в дракла, который устрашающе надвигался на них, выгибая над спиной трепещущее жало. - Попробуйте накинуть на жало верёвку, чтоб он своих сородичей не повредил!
- Это было бы просто ужасно! - сердито огрызнулся Рон. Они с Гарри прижимались спинами к стене хижины, отстреливаясь от дракла искрами.
- Так-так-так... Какое интересное развлечение.
Рита Вритер, прислоняясь к садовой ограде, с интересом наблюдала за творящимся безобразием. Сегодня она была одета в толстую ярко-малиновую мантию с пушистым пурпурным воротником. Сумочка из крокодиловой кожи свешивалась с руки.
Огрид бросился на загнавшего в угол Гарри с Роном дракла и прижал его к земле своим телом; из хвоста вырвался залп, и взрыв раскрошил ближайшие тыквы.
- Вы кто? - спросил Огрид у Риты, набрасывая на жало верёвочную петлю и затягивая её.
- Рита Вритер, корреспондент "Прорицательской газеты", - радостно представилась Рита. Сверкнули золотые зубы.
- Вроде Думбльдор распорядился больше вас в школу не пускать, - немного нахмурившись, проговорил Огрид. Одновременно он слез со слегка помятого дракла и за верёвку потянул его к сородичам.
Рита повела себя так, как будто не слышала слов Огрида.
- А как называются эти забавные зверьки? - вскричала она, просияв ещё больше.
- Взрывастые драклы, - пробурчал Огрид.
- Да что вы! - с живейшим интересом воскликнула Рита. - Никогда о таких не слышала... а откуда они?
Гарри увидел, как из-под косматой чёрной бороды выползает тускло-багровый румянец, и сердце у него оборвалось. В самом деле, где Огрид раздобыл этих уродов?
Гермиона, видимо, подумавшая о том же самом, немедленно вмешалась:
- Правда, они очень интересные? Правда, Гарри?
- Что? А, да... ой... ужасно интересные, - отреагировал Гарри, после того как она наступила ему на ногу.
- Ах, и ты здесь, Гарри! - поворачиваясь, вскричала Рита. - Значит, тебе нравятся уроки ухода за магическими существами, да? Это твой любимый предмет?
- Да, - решительно кивнул Гарри. Огрид заулыбался во весь рот.
- Прелестненько, - сказала Рита, - прелестненько. А вы давно здесь учителем? - обратилась она к Огриду.
Гарри видел, как её взгляд пропутешествовал от Дина (щёку которого пересекал страшный порез) к Лаванде (чья роба была сильно опалена) и Симусу (дувшему на обожжённые пальцы), а потом к окнам хижины, за которыми столпился почти весь класс, прижимая носы к стёклам и дожидаясь, пока утихнет сражение.
- Только второй год, - ответил Огрид.
- Прелестненько... А вы не хотели бы дать мне интервью, нет? Поделиться опытом по уходу за магическими существами? "Прорицательская газета" по средам даёт зоологическую колонку, впрочем, я уверена, вы и сами знаете. Мы могли бы просветить публику насчёт этих... пулястых драклов.
- Взрывастых драклов, - с энтузиазмом поправил Огрид. - Э-э-э... да, пожалуй, почему нет?
Гарри всё это ужасно не понравилось, но не было никакого способа донести свои чувства до Огрида без того, чтобы не увидела Рита, и ему пришлось молча наблюдать, как они договариваются о встрече в "Трёх мётлах" на этой неделе для спокойной продолжительной беседы. Вскоре в замке прозвонил колокол, возвещая конец урока.
- Что ж, до свидания, Гарри! - весело попрощалась Рита Вритер, когда он с Роном и Гермионой направился к школе. - До пятницы, Огрид!
- Она переврёт всё, что он ей скажет, - вполголоса сказал Гарри.
- Будем надеяться, что он не ввозил своих драклов нелегально, - в отчаянии вздохнула Гермиона. Они посмотрели друг на друга - чего ещё ждать от Огрида!
- Огрид уже сто раз такое творил, а Думбльдор всё равно его не увольнял, - утешительно произнёс Рон. - В худшем случае, ему придётся избавиться от драклов. Извините... я сказал, в худшем? Я хотел сказать, в лучшем!
Гарри с Гермионой рассмеялись и, повеселев, отправились на обед.
Во второй половине дня Гарри искренне наслаждался сдвоенным уроком прорицаний; они по-прежнему составляли звёздные карты и предсказания по ним, но теперь, когда они с Роном помирились, это опять было весело. Профессор Трелани, которая была так довольна, когда они напредсказывали столько разных вариантов собственной смерти, очень скоро пришла от Гарри с Роном в страшное раздражение, поскольку они бесконечно фыркали во время её рассказа о различных видах разрушительного влияния Плутона на повседневную жизнь.
- Можно было бы ожидать, - произнесла она мистическим шёпотом, нисколько, впрочем, не скрывавшим её раздражения, - что некоторые из нас, - она со значением вперила взор в Гарри, - не стали бы вести себя так фривольно, если бы им открылось то, что открылось мне, когда я прошлой ночью смотрела в хрустальный шар. Я сидела, увлечённая вязанием, но внезапно меня охватило неудержимое желание проконсультироваться с шаром. Я поднялась, села перед ним и воззрилась в его хрустальные глубины... и что, как вы думаете, посмотрело на меня оттуда?
- Старая уродливая летучая мышь в огромных очках? - еле слышно предположил Рон.
Гарри невероятным усилием сохранил невозмутимое выражение.
- Смерть, мои дорогие.
Парватти и Лаванда в ужасе прижали ладошки ко рту.
- Да, - внушительно кивнула профессор Трелани, - она подошла близко, как никогда, она кружит над головой как ястреб, опускается над замком всё ниже... ниже...
Она многозначительно посмотрела на Гарри. Тот широко и откровенно зевнул.
- Я был бы потрясён гораздо сильнее, если бы она не предсказывала того же самого уже раз восемьдесят, - сказал Гарри, когда они вышли на лестницу из кабинета профессора Трелани и смогли наконец снова глотнуть свежего воздуха. - Если бы я падал замертво после каждого предсказания, я стал бы медицинским феноменом.
- Ты был бы очень настырным привидением, - подавился смехом Рон. Мимо в противоположном направлении, угрожающе сверкая глазами, как раз прошествовал Кровавый Барон. - Ладно, хоть на дом ничего не задали. Надеюсь, Гермионе, наоборот, зададут кучу всего, люблю, когда она занимается, а мы нет...
Но Гермионы не было за обедом, и не было в библиотеке, куда они заглянули после. Там сидел один только Виктор Крум. Рон на некоторое время завис за полками, наблюдая за ним и шёпотом дебатируя с Гарри по поводу того, стоит ли просить автограф - но потом Рон вдруг понял, что за другими полками шныряет примерно шесть или семь девочек, обсуждая то же самое, и растерял весь энтузиазм.
- Интересно, куда она подевалась? - спросил Рон на пути назад в гриффиндорскую башню.
- Понятия не имею... Вздор.
Толстая Тётя только-только начала отъезжать вверх, как громкий топот бегущих ног возвестил о прибытии Гермионы.
- Гарри! - задыхаясь, проговорила она, резко затормозив возле него (Толстая Тётя уставилась на неё, высоко подняв брови). - Гарри, пойдём со мной - пойдём, случилось нечто необыкновенное - пожалуйста...
Она схватила Гарри за руку и потянула его назад по коридору.
- Что случилось? - удивился Гарри.
- На месте всё поймёшь - пошли же скорей!
Гарри оглянулся на Рона, тот ответил заинтригованным взглядом.
- Ладно, пошли, - согласился Гарри и пошёл за Гермионой; Рону пришлось пробежать пару шагов, чтобы догнать их.
- А на меня, значит, можно не обращать внимания! - раздражённо прокричала вслед Толстая Тётя. - Можно не извиняться за то, что потревожили меня! Я могу и так повисеть, вся настежь, пока вы не соизволите вернуться, так, что ли?
- Ага, спасибо, - через плечо крикнул Рон.
- Гермиона, скажи хоть, куда мы идём? - не выдержал Гарри, когда они прошли уже шесть этажей и начали спускаться по мраморной лестнице в вестибюль.
- Увидишь, сейчас всё увидишь! - еле сдерживая лихорадочное возбуждение, ответила Гермиона.
Спустившись с лестницы, она повернула налево и побежала по направлению к двери, за которой скрылся Седрик Диггори в тот вечер, когда Огненная чаша провозгласила их с Гарри чемпионами. Гарри никогда ещё не бывал здесь. Вслед за Гермионой они с Роном спустились по каменным ступеням, но попали вовсе не в мрачный подземный коридор, аналогичный тому, который вёл в подземелье Злея, а в широкую галерею с каменными стенами, ярко освещённую факелами и увешанную красивыми картинами, в основном натюрмортами с различной едой.
- Ох, подожди-ка... - медленно проговорил Гарри, оказавшись на середине галереи, - подожди минуточку, Гермиона...
- Что? - она обернулась. Её лицо выражало нетерпеливое предвкушение.
- Я знаю, куда ты нас ведёшь, - сказал Гарри.
Он ткнул Рона в бок и показал на картину, висевшую прямо за спиной Гермионы. Там была изображена огромная серебряная ваза с фруктами.
- Гермиона! - Рон тоже сообразил, в чём дело. - Опять хочешь нас вовлечь в свои дела с пукни!
- Нет-нет, ничего подобного! - затрясла головой Гермиона. - Только не пукни, Рон...
- Ах, значит, ты поменяла название? - сурово воззрился на неё Рон. - И кто же мы теперь? Фронт Освобождения Домовых Эльфов? Я не пойду в кухню уговаривать их бросить работу. Ни за что...
- А я тебя и не прошу! - нетерпеливо перебила Гермиона. - Я только что была там, просто хотела с ними поговорить, а там... Ой, ну пошли же скорей, Гарри, я покажу!
Она опять схватила его за руку, потянула к картине с фруктовым натюрмортом и указательным пальцем пощекотала громадную зелёную грушу. Та, захихикав, начала извиваться и внезапно превратилась в большую зелёную дверную ручку. Гермиона потянула за неё, открыла дверь и с силой толкнула Гарри в спину, понуждая его войти.
Он едва успел мельком разглядеть необъятное помещение с высоким потолком, такое же огромное, как и Большой зал, располагавшийся прямо над ним, с грудами сияющих медных кастрюль и сковородок вдоль стен и громадным кирпичным очагом на противоположном конце, когда из центра зала к нему вдруг бросилось нечто маленькое, с писком:
- Гарри Поттер, сэр! Гарри Поттер!
В следующую секунду это нечто с силой ударилось Гарри в живот, совершенно вышибив из него дух, и сжало в объятиях с такой силой, что Гарри испугался за свои рёбра.
- Д-добби? - выдохнул Гарри.
- Добби, сэр, Добби, конечно, Добби! - запищал голос откуда-то от его пупка. - Добби многие дни надеялся повидать Гарри Поттера, сэр, и вот Гарри Поттер сам пришёл повидаться с Добби, сэр!
Добби отпустил дорогого гостя и отступил на несколько шагов назад, радостно оглядывая Гарри. Огромные, размером с теннисный мяч, зелёные глаза наполнились слезами от счастья. Эльф выглядел точно так же, каким Гарри его и запомнил: нос-карандашик, уши как у летучей мыши, длинные пальчики и ступни - только одежда была другой, совсем другой.
Когда Добби служил у Малфоев, он всегда носил одно и то же - старую грязную наволочку. Теперь же его одежда состояла из самых немыслимых предметов; пожалуй, с подбором гардероба он справился даже хуже, чем колддуны на финале кубка. В качестве шляпы Добби использовал стёганный чехольчик на чайник, к которому он приколол множество разнообразных значков; галстук с узором из подков прикрывал голую грудь, далее следовали детские футбольные шорты и, наконец, носки - по одному от двух разных пар. Один из этих носков, как понял Гарри, был тот самый, чёрный, который он снял со своей собственной ноги с тем, чтобы хитростью заставить мистера Малфоя отдать его Добби и тем самым освободить эльфа. Другой носок пестрел яркими розово-оранжевыми полосками.
- Добби, что ты здесь делаешь? - в полнейшем изумлении спросил Гарри.
- Добби пришёл в "Хогварц" и получил работу, сэр! - скрипуче похвастался Добби. - Профессор Думбльдор дал Добби и Винки работу, сэр!
- Винки? - переспросил Гарри. - Она тоже здесь?
- Да, сэр, да! - воскликнул Добби, схватил Гарри за руку и потащил вглубь кухни по проходу между двумя из четырёх длинных деревянных столов. Гарри заметил, что расположение этих столов точно такое же, как и столов четырёх колледжей наверху, в Большом зале. Сейчас на них не было никакой еды, поскольку ужин уже кончился, но Гарри не сомневался, что всего час назад они ломились от яств, которые через потолок отправлялись наверх, на соответствующий стол.
В кухне находилось не меньше сотни эльфов. Они стояли, источая любезные улыбки, кланялись и делали реверансы Гарри, когда Добби проводил его мимо них. Все они были одеты в форму: кухонное полотенце с хогварцевским гербом, завязанное на манер тоги, как в своё время у Винки.
Добби остановился у выложенного кирпичом очага и показал пальцем.
- Винки, сэр! - объявил он.
Винки сидела у огня на стуле. В отличие от Добби, она, очевидно, не сама нашла себе одежду. На ней была аккуратная короткая юбочка, блузка и подходящая к ним голубая шапочка с прорезями для ушей. Однако, если все предметы одежды Добби блистали ухоженной чистотой и выглядели как с иголочки, то Винки не заботилась о своём платье вовсе. Блузка была заляпана пятнами от супа, а на юбке красовалась прожжённая дырка.
- Здравствуй, Винки, - поприветствовал её Гарри.
У Винки задрожали губы. А потом она, точно так же, как после финального матча, разразилась слезами, брызнувшими из огромных карих глаз на блузку.
- О Боже, - произнесла Гермиона. Они с Роном вслед за Гарри и Добби прошли в дальний конец кухни. - Винки, не плачь, пожалуйста, не плачь...
Но Винки только сильнее зарыдала. А Добби продолжал счастливо смотреть на Гарри.
- Не пожелает ли Гарри Поттер чашечку чая? - спросил он визгливо и громко, чтобы перекричать всхлипывания Винки.
- Э-э-э... да, хорошо, - согласился Гарри.
В то же мгновение раздалось деловитое топотание, и к нему трусцой подбежали шесть домовых эльфов с огромным серебряным подносом, на котором стояли чайник, чашки для Гарри, Рона и Гермионы, кувшин с молоком и большое блюдо бисквитов.
- Хорошо работаете! - восхитился Рон. Гермиона насупилась, поглядев на него, но эльфы выглядели польщёнными; они очень низко поклонились и ретировались.
- А сколько ты уже здесь? - поинтересовался Гарри, когда Добби протянул ему чашку.
- Всего неделю, Гарри Поттер, сэр! - радостно отрапортовал Добби. - Добби посетил профессора Думбльдора, сэр. Понимаете, сэр, домовому эльфу, которого уволили, сэр, очень трудно снова найти себе работу, сэр, очень-очень трудно...
При этих словах Винки громко взвыла, из носа-томата потекло, но она не сделала ни единой попытки остановить этот ручей.
- Добби путешествовал по стране целых два года, сэр, и всё пытался найти работу, сэр! - визгливо продолжал Добби. - Но Добби не нашёл работы, сэр, потому что ему теперь нужна заработная плата!
Услышав это, остальные домовые эльфы, с интересом внимавшие разговору, отвели глаза, как будто Добби сказал что-то неприличное.
Зато Гермиона, наоборот, поддержала:
- И правильно, Добби!
- Благодарю вас, мисс! - зубасто улыбнулся ей Добби. - Только большинство колдунов не хотят платить домовым эльфам, мисс. "С какой стати мы должны платить домовому эльфу" - вот что они говорили и захлопывали дверь прямо у Добби перед носом! Добби любит работать, но он хочет носить одежду и хочет, чтобы ему платили, Гарри Поттер... Добби нравится быть свободным!
Весь штат домовых эльфов "Хогварца" попятился от Добби, словно узнав, что у него заразная болезнь. Одна Винки оставалась где была, но рыдания её сделались значительно громче.
- А потом, Гарри Поттер, Добби навестил Винки и узнал, что Винки тоже дали свободу, сэр! - восторженно вскричал Добби.
Тут Винки бросилась со стула на выложенный каменной плиткой пол и осталась лежать лицом вниз. Она била кулачками и заходилась отчаянными криками. Гермиона стремительно упала перед ней на колени и попыталась успокоить, но никакие её слова не находили у Винки ни малейшего отклика.
Добби продолжал свой рассказ, пронзительно перекрикивая истеричные вопли.
- А потом Добби пришла в голову одна мысль, Гарри Поттер, сэр! "А почему бы Добби и Винки не поискать работу вместе?" - сказал Добби. "Где же найдётся работа сразу для двух домовых эльфов?" - спросила Винки. Тогда Добби стал думать и придумал, сэр! В "Хогварце"! И вот Добби и Винки пришли к профессору Думбльдору, сэр, и профессор Думбльдор согласился принять нас!
Добби засиял, и его глаза опять наполнились счастливыми слезами.
- И профессор Думбльдор сказал, что будет платить Добби, сэр, раз уж Добби хочет получать заработную плату! И теперь Добби свободный эльф, сэр, и Добби получает галлеон в неделю и один выходной день в месяц!
- Но это же очень мало! - возмущённо прокричала с пола Гермиона, поверх непрекращающихся рыданий и стука кулачков.
- Профессор Думбльдор предлагал Добби десять галлеонов и два выходных в неделю, - пояснил Добби, содрогаясь, как будто перспектива подобного богатства и праздности его пугала, - но Добби сумел сбить цену, мисс... Добби любит свободу, мисс, но ему не нужно слишком много свободы, мисс, работу он любит больше.
- А сколько профессор Думбльдор платит тебе, Винки? - ласково спросила Гермиона.
Она жестоко ошибалась, если рассчитывала таким образом приободрить Винки. Рыдания прекратились, и бедняжка села, но её огромные глаза на мокром лице заполыхали свирепой яростью.
- Винки, конечно, падший эльф, но не настолько, чтоб получать плату! - запищала она. - Винки никогда до такого не опустится! Винки стыдится своей свободы, как и подобает!
- Стыдится? - непонимающе переспросила Гермиона. - Но... Винки, брось! Это мистер Сгорбс должен стыдится, а не ты! Ты не сделала ничего дурного, это он вёл себя с тобой ужасно...
Услышав такое, Винки прижала ладошки к прорезям в шляпе, приплюснув уши к голове, чтобы ничего не слышать, и заверещала:
- Вы не смеете оскорблять моего господина, мисс! Мистер Сгорбс хороший колдун, мисс! Мистер Сгорбс правильно уволил бедную Винки!
- Винки плохо привыкает, Гарри Поттер, - доверительно проскрипел Добби. - Винки всё время забывает, что больше не принадлежит мистеру Сгорбсу. Ей теперь позволено говорить всё что вздумается, но она этого делать не будет.
- Значит, домовые эльфы не могут говорить про своего хозяина то, что думают? - спросил Гарри.
- О, нет, сэр, нет, - Добби внезапно посерьёзнел. - Таковы условия порабощения, сэр. Мы храним их секреты и наше молчание, сэр, поддерживает честь семьи, и мы никогда не говорим о них дурно - хотя профессор Думбльдор сказал Добби, что не настаивает на этом. Профессор Думбльдор сказал, мы можем даже... можем...
Добби вдруг занервничал и поманил Гарри поближе. Гарри наклонился.
Добби прошептал:
- Он сказал, что мы можем даже называть его... старым маразматиком, если нам так нравится, сэр!
Добби испуганно захихикал.
- Только Добби такого не хочет, Гарри Поттер, - он снова заговорил нормальным голосом и потряс головой так, что уши захлопали по щекам. - Добби очень любит профессора Думбльдора, сэр, и гордится тем, что может хранить его секреты.
- А про Малфоев ты теперь можешь говорить всё, что хочешь? - ухмыльнулся Гарри.
В огромных глазах возник едва заметный страх.
- Добби... мог бы, - с сомнением ответил эльф. Он пожал узкими плечиками. - Добби мог бы сказать Гарри Поттеру, что его бывшие хозяева... они... плохие чёрные маги!
Мгновение Добби стоял, дрожа с головы до ног, потрясённый собственной смелостью - а потом бросился к ближайшему столу и начал биться об него головой с криками: "Плохой Добби! Плохой Добби!"
Гарри схватил Добби за галстук и оттащил от стола.
- Спасибо, Гарри Поттер, спасибо, - поблагодарил задыхающийся Добби, потирая голову.
- Тебе просто нужна практика, - сказал Гарри.
- Практика! - яростно взвизгнула Винки. - Стыдиться, вот что тебе нужно, Добби! Так говорить о своих хозяевах!
- Они больше не мои хозяева, Винки! - с уверенностью заявил Добби. - Добби больше не интересно их мнение!
- О, ты плохой эльф, Добби! - простонала Винки, и по её лицу снова потекли слёзы. - Мой бедный, бедный мистер Сгорбс, что он будет делать без своей Винки? Я ему нужна, ему нужна моя помощь! Я всю жизнь заботилась о Сгорбсах, и моя мать, и бабка... о, что бы они сказали, если бы узнали, что Винки дали свободу! О, позор, позор! - Она зарылась лицом в юбку и завыла.
- Винки, - решительно обратилась к ней Гермиона, - я уверена, что мистер Сгорбс прекрасно справляется без тебя. Мы его недавно видели....
- Вы видели моего господина? - беззвучно повторила Винки, поднимая залитое слезами лицо и вытаращивая на Гермиону огромные глаза, - вы видели его здесь, в "Хогварце"?
- Да, - ответила Гермиона. - Они с мистером Шульманом - судьи на Тремудром Турнире.
- И мистер Шульман здесь? - пискнула Винки и, к великому удивлению Гарри (да и Рона с Гермионой, судя по выражению их лиц) снова рассердилась:
- Мистер Шульман плохой колдун! Очень плохой! Мой господин его не любит, о нет, совсем не любит!
- Шульман - плохой? - удивился Гарри.
- О да, - Винки часто закивала. - Мой господин доверял Винки кое-какие секреты! Но Винки не расскажет... Винки хранит секреты господина...
И снова утонула в слезах; были слышны её горькие всхлипы: "Бедный, бедный хозяин, нет у него больше Винки, некому ему помочь!"
Больше от Винки не удалось добиться ни единого разумного слова, и её оставили плакать. Ребята допили чай под счастливую болтовню Добби о том, как хорошо ему живётся в качестве свободного эльфа, и о его планах относительно собственных накоплений.
- В следующий раз Добби купит себе джемпер, Гарри Поттер! - радостно объявил он, показывая на голую грудь.
- Знаешь, Добби, что я тебе скажу, - проговорил Рон, проникшийся к эльфу большой симпатией, - я подарю тебе один из тех, что моя мама каждый раз вяжет мне на Рождество. Тебе нравится бордовый цвет?
Добби был в восторге.
- Может, его придётся немного усадить, чтобы он был тебе как раз, - продолжил Рон, - но он точно подойдёт к твоему чехлу.
Когда ребята собрались уходить, к ним подбежала толпа эльфов, предлагая взять с собой угощение. Гермиона отказалась, с болью глядя на то, как они кланялись и делали реверансы, а Гарри с Роном набили карманы тянучками и пирожками.
- Большое спасибо! - поблагодарил Гарри эльфов, столпившихся у двери, чтобы попрощаться. - Увидимся, Добби!
- Гарри Поттер... а можно Добби иногда приходить в гости? - робко спросил Добби.
- Конечно, можно, - ответил Гарри, и Добби просиял.
- Знаете что? - обратился к друзьям Рон, когда они поднимались по лестнице в вестибюль. - Я все эти годы так гордился Фредом и Джорджем, как лихо они таскают с кухни еду - а оказывается, это вовсе не сложно! Они только рады раздавать её!
- Мне кажется, это лучшее, что могло случиться с этими двумя эльфами, - сказала Гермиона на мраморной лестнице. - Я имею в виду, что Добби получил здесь работу. Другие эльфы увидят, как ему хорошо, что он свободен, и постепенно до них дойдёт, что и им тоже нужно освободиться!
- Тогда будем надеяться, что они не станут обращать слишком много внимания на Винки, - отозвался Гарри.
- О, она повеселеет, - заверила Гермиона, правда, в её голосе всё же звучало сомнение. - Как только пройдёт первое потрясение, и она привыкнет к "Хогварцу", она сразу поймёт, насколько ей лучше без этого Сгорбса.
- А по-моему, она его любит, - невнятно пробурчал Рон (он только что отправил в рот кусок кремового торта).
- Зато не любит Шульмана, заметили? - добавил Гарри. - Интересно, что такого говорил про него Сгорбс дома?
- Например, что он плохо управляет своим департаментом, - небрежно бросила Гермиона, - и, если смотреть правде в глаза... у него есть для этого некоторые основания, не так ли?
- И всё-таки я бы лучше работал на него, чем на на Сгорбса, - заявил Рон. - У Шульмана, по крайней мере, есть чувство юмора.
- Главное, чтобы Перси тебя не услышал, - губы Гермионы изогнулись в лёгкой улыбке.
- А чего такого? Перси так и так не хотел бы работать на человека с чувством юмора, правда? - Рон приступил к шоколадному эклеру. - Перси не распознал бы шутку, даже если бы она танцевала перед ним голая в Доббином чехле на чайник.

НЕОЖИДАННАЯ ПРОБЛЕМА

- Поттер! Уэсли! Вы будете слушать или нет?! - хлыстом прорезал тишину раздражённый голос профессора МакГонаголл на занятиях по превращениям в четверг. Гарри с Роном подпрыгнули на месте и подняли глаза.
Это произошло в самом конце урока. Всё уже было сделано: цесарки, которых они превращали в морских свинок, заперты в большой клетке на столе профессора МакГонаголл (свинка Невилля отличалась чудесным оперением); домашнее задание ("Покажите на конкретных примерах, как следует адаптировать трансформационные заклятия при межвидовом превращении") переписано с доски. Колокол должен был прозвонить с минуты на минуту, поэтому Гарри с Роном, застигнутые врасплох на задней парте в процессе фехтования фальшивыми палочками производства Фреда с Джорджем, подняв глаза, оторопело застыли - Рон с жестяным попугаем в руке, а Гарри с резиновой рыбкой.
- Наконец-то Поттер и Уэсли соблаговолили повести себя сообразно своему возрасту, - профессор МакГонаголл ожгла их сердитым взглядом. Голова Гарриной рыбки поникла и тихо упала на пол, где несколько мгновений спустя была растерзана клювом Ронова попугая. - Мне нужно сделать объявление.
- Приближается Рождественский бал - традиционное мероприятие Тремудрого Турнира, а кроме того, прекрасная возможность для всех нас ближе познакомиться с иностранными гостями. На бал допускаются школьники начиная с четвёртого класса - хотя при желании вы можете пригласить и младших...
Лаванда Браун пронзительно хихикнула. Парватти Патил с силой пхнула её под рёбра, сама усиленно работая лицевыми мыщцами, чтобы победить неудержимый смех. Они обе обернулись к Гарри. Профессор МакГонаголл не обратила на девочек никакого внимания, что, по мнению Гарри, было в высшей степени несправедливо - ведь им с Роном она только что сделала выговор.
- Форма одежды - парадная, - продолжала профессор МакГонаголл. - Бал состоится в Рождество в Большом зале, начнётся в восемь вечера и продлится до полуночи. И вот ещё что...
Профессор МакГонаголл с некоторой неуверенностью обвела глазами класс.
- На Рождественском балу разрешается... э-э-э... распускать волосы, - закончила она весьма неодобрительным тоном.
Лаванда захихикала ещё сильнее, зажимая рот ладошкой, чтобы заглушить звук. На этот раз Гарри понял, что ей показалось смешным: профессор МакГонаголл со своим тугим пучком имела такой вид, как будто она сама, находясь в здравом уме, ни под каким видом не распустила бы волосы.
- Но это НЕ означает, - снова заговорила профессор МакГонаголл, - что мы готовы опустить планку требований, которые наша школа предъявляет к своим учащимся. Я буду крайне недовольна, если кто-либо из учащихся "Гриффиндора" каким-либо образом опорочит свой колледж.
Прозвучал удар колокола, и в классе началась обычная суета: ребята спешно собирали вещи и закидывали рюкзаки на спины.
Профессор МакГонаголл прокричала поверх шума:

- Поттер! На пару слов, пожалуйста.
Предполагая, что с ним будут беседовать о несчастной безголовой рыбке, Гарри неохотно поплёлся к учительскому столу.
Профессор МакГонаголл подождала, пока все разойдутся, а затем сказала:
- Поттер, чемпионы и их партнёры...
- Какие партнёры? - перебил ничего не понимающий Гарри.
Профессор МакГонаголл посмотрела на него с подозрением, видимо, подумав, что он таким образом шутит.
- Партнёры на Рождественском балу, Поттер, - холодно ответила она. - Партнёры по танцам.
У Гарри всё внутри перевернулось и завязалось узлом.
- Партнёры по танцам?
Он почувствовал, что неудержимо краснеет.
- Я не умею танцевать, - выпалил он.
- Умеешь, умеешь, - ворчливо сказала профессор МакГонаголл. - Слушай дальше. По традиции Рождественский бал открывают чемпионы и их партнёры.
Гарри тут же представил себя во фраке и цилиндре рядом с девушкой в платье с оборочками из разряда тех, что тётя Петуния надевала на конторские вечера на фирме дяди Вернона.
- Я не танцую, - повторил он.
- Это традиция, - отрезала профессор МакГонаголл. - Ты чемпион "Хогварца", представитель школы, и должен выполнять всё что положено. Поэтому, Поттер, ты обязан найти партнёршу.
- Но... я не...
- Я всё сказала, Поттер, - произнесла профессор МакГонаголл каким-то особо непререкаемым тоном.

***

Неделю назад Гарри сказал бы, что по сравнению с венгерским шипохвостом поиск партнёрши - ерунда на постном масле. А теперь, когда встреча с драконом осталась позади, и над ним нависла необходимость приглашать на бал какую-то девчонку, Гарри казалось, что лучше бы ему предстоял второй тур сражения с драконом.
Ещё никогда списки остающихся в школе на рождественские каникулы не бывали такими длинными. Гарри оставался всегда, ибо в противном случае ему приходилось бы проводить каникулы на Бирючиновой аллее, но обычно таких как он было мало. А в этом году оставались все, начиная с четвероклассников и старше, причём все они, по мнению Гарри, дружно помешались на предстоящем бале - девочки уж точно. Кстати, внезапно оказалось, что в "Хогварце" немыслимое количество девочек; раньше Гарри этого почему-то не замечал. Девочек, хихикающих и шепчущихся по углам; девочек, заливающихся пронзительным смехом при виде проходящих мальчиков; девочек, делящихся соображениями о том, что они наденут в рождественский вечер...
- Почему они всегда перемещаются стаями? - спросил у Рона Гарри, когда мимо них, фыркая от смеха, продефилировала дюжина, а то и больше, девочек. Все до единой пялились на Гарри. - Как, спрашивается, отловить кого-нибудь из них в одиночестве, чтобы пригласить на бал?
- С помощью лассо? - предложил Рон. - А ты уже выбрал, кого пригласить?
Гарри не ответил. Он прекрасно знал, кого бы хотел пригласить, но решиться на это... Чу на год старше, она очень хорошенькая, превосходно играет в квидиш и вообще пользуется большой популярностью...
Рон, похоже, догадывался, что творится у Гарри внутри.
- Слушай, у тебя не будет никаких проблем. Ты чемпион, только что победил дракона. Спорим, они на тебя в очередь записываются? - Во имя недавно восстановленной дружбы Рон снижал уровень горечи, всё-таки звучавшей в его голосе, до еле заметного минимума.
К вящему изумлению Гарри, оказалось, что он прав.
На следующий же день кудрявая третьеклассница из "Хуффльпуффа", с которой Гарри ни разу не обмолвился и словом, попросила пригласить её на бал. Гарри настолько перепугался, что, не успев ничего сообразить, ответил "нет". Девочка ушла обиженная, а Гарри всю историю магии терпел всевозможные поддёвки по её поводу от Дина, Симуса и Рона. На следующий день к нему обратились ещё две девочки, второклассница и (о ужас!) пятиклассница. Последняя подошла с таким видом, как будто намеревалась дать ему по морде, если он откажется.
- А она, между прочим, ничего, - признал Рон, отсмеявшись.
- Она же на фут выше меня, - пролепетал Гарри, всё ещё не в себе от потрясения. - Представляю, как бы мы с ней выглядели на балу.
Ему вспоминались слова, сказанные Гермионой о Круме. "Они бегают за ним только потому, что он знаменитость!" Гарри очень сомневался, чтобы какая-нибудь из этих девочек захотела бы, чтобы он пригласил её на бал, если бы он не был чемпионом. А потом задумался: волновало бы его это, если бы к нему подошла Чу?
В целом, приходилось признать, что, после того, как он благополучно покончил с первым испытанием, жизнь стала значительно лучше - даже если учесть то неприятное обстоятельство, что ему предстоит открывать бал. В коридорах его больше не дразнили, чем, как подозревал Гарри, он был во многом обязан Седрику - у него создалось впечатление, что в благодарность за подсказку о драконе Седрик велел хуффльпуффцам оставить Гарри в покое. Значки "Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ" тоже стали попадаться реже. Драко Малфой, разумеется, не переставал при каждом удобном случае цитировать статью Риты Вритер, но реакция публики на это становилась всё более равнодушной - и, словно для поддержания у Гарри чувства, что жизнь удалась, в "Прорицательской" так и не появилось статьи об Огриде.
- По правде сказать, не больно-то ей было интересно про всяких существ, - признался Огрид, когда на последнем занятии по уходу за магическими существами Гарри, Рон и Гермиона поинтересовались, как прошло интервью с Ритой. К величайшему облегчению всего класса, Огрид больше не настаивал на прямых контактах с драклами, и сегодня они спокойно сидели позади хижины за деревянным столом и готовили очередную еду, которая должна раздразнить аппетит мерзких созданий.
- Она про тебя хотела поговорить, Гарри, - вполголоса продолжал Огрид. - Ну, я ей и рассказал, что мы давно друзья, с той самой поры, как я тебя забирал от Дурслеев. "И за все четыре года вам ни разу не приходилось его ругать?" - это она спросила. Я говорю, нет, только это ей, кажись, не по нраву пришлось. Похоже, она рассчитывала услышать, что ты ужас что такое, Гарри.
- Так оно и есть, - подтвердил Гарри, бросив пригоршню драконьей печёнки в большой металлический таз и взяв со стола нож, чтобы нарезать ещё. - А то сколько можно писать о бедном трагическом герое, это скучно.
- Ей нужен новый угол, Огрид, - поучительно произнёс Рон, облупляя скорлупу с саламандровых яиц. - Надо было сказать, что Гарри - малолетний маньяк.
- Какой же он маньяк! - Огрид был искренне шокирован.
- Ей надо было взять интервью у Злея, - хмуро сказал Гарри. - Он бы такого порассказал. Поттер нарушает все возможные правила с самого первого дня пребывания в школе...
- Это он так говорил, да? - спросил Огрид, в то время как Рон с Гермионой засмеялись. - И то, кое в чём ты точно идёшь против правил, Гарри... но вообще-то ты у нас молодец.
- Твоё здоровье, Огрид, - ухмыльнулся Гарри.
- А ты на бал придёшь, а, Огрид? - поинтересовался Рон.
- Может, и приду, чего ж нет, - пробасил Огрид. - Должно быть здорово. А ты, Гарри, будешь открывать танцы? Кого пригласишь-то, знаешь уже?
- Пока нет, - Гарри почувствовал, что снова заливается краской. Впрочем, Огрид не стал развивать тему.
В последнюю неделю семестра события развивались бурно - чем дальше, тем больше. Повсюду носились слухи о Рождественском бале, хотя Гарри не верил и половине из них - скажем, тому, что Думбльдор закупил у мадам Росмерты восемьсот баррелей глинтмёда. Впрочем, слухи о том, что он ангажировал знаменитых Чёртовых Сестричек, вроде были вовсе и не слухами, а истинной правдой. Кто или что такое Чёртовы Сестрички, Гарри понятия не имел, поскольку у него никогда не было доступа к колдовскому радио, но, по безумному ажиотажу среди тех, кто вырос, регулярно слушая КВН (Канал Волшебных Новостей), он заключил, что это сверхпопулярная музыкальная группа.
Некоторые учителя, например, маленький профессор Флитвик, оставили попытки обучать детей чему-нибудь, когда их мысли явно находятся где-то в другом месте; в среду он разрешил играть в игры и провёл большую часть урока, беседуя с Гарри о том, насколько идеально тот выполнил Призывное заклятие на первом состязании. Другие учителя не были способны на подобное благородство. Так, профессора Биннза ничто не могло заставить отказаться от тщательного перепахивания записей о восстаниях гоблинов - впрочем, такое ничтожное событие как Рождество и не могло помешать учительствовать тому, кто не позволил этого сделать даже собственной смерти. Удивительно, но Биннзу удавалось рассказывать о кровавых, злодейских бунтах так, что они становились скучнее, чем отчёт Перси о днищах котлов. Профессор МакГонаголл и Хмури заставляли класс работать до самой последней секунды, а Злей, разумеется, скорее усыновил бы Гарри, чем позволил играть у себя на уроке. С премерзким видом оглядев класс, он уведомил всех, что на последнем уроке семестра намерен проверять противоядия.
- Злыдень, вот кто он такой, - горестно вздохнул тем же вечером Рон в гриффиндорской гостиной. - Устроить контрольную на самом последнем уроке. Испортить последние денёчки дурацким повторением.
- М-м-м... нельзя сказать, чтобы ты особо перенапрягался, - заметила Гермиона, взглянув на него поверх тетрадки по зельеделию. Рон в это время сосредоточенно строил замок из колоды взрывающихся карт - по сравнению мугловыми с картами занятие куда более интересное, потому что всё сооружение могло в любую секунду взорваться.
- Сейчас ведь Рождество, Гермиона, - лениво проговорил Гарри; сидя в кресле у камина, он в десятый раз перечитывал "Полёты с Пушками".
Гермиона и его одарила свирепым взглядом.
- А тебе, Гарри, следовало бы заниматься чем-нибудь более конструктивным, даже если ты не хочешь повторять противоядия!
- Например? - небрежно полюбопытствовал Гарри, увлечённый тем, как игрок "Пушек" Джой Дженкинс бросает Нападалу в Охотника "Недотёпских нетопырей".
- А яйцо? - прошипела Гермиона.
- Да ладно тебе, до двадцать четвёртого февраля у меня ещё куча времени! - отмахнулся Гарри.
Золотое яйцо было спрятано в сундуке, и после вечеринки в честь первого состязания он ни разу не открывал его. В конце концов, впереди ещё два с половиной месяца, чтобы разгадать загадку скрипучего завывания.
- Но на то, чтобы разгадать загадку, тебе может понадобиться много недель! - воскликнула Гермиона. - Представь, каким идиотом ты будешь выглядеть, если все будут знать, в чём заключается второе задание, а ты нет!
- Оставь его в покое, Гермиона, он заслужил отдых, - вмешался Рон, помещая последние две карты на вершину замка, после чего всё сооружение немедленно взорвалось, опалив ему брови.
- Отлично выглядишь, Рон... это здорово пойдёт к твоей парадной робе!
Подошли близнецы. Они сели за столик к ребятам. Рон в это время наощупь определял нанесённый бровям ущерб.
- Рон, можно нам взять Свинринстеля? - попросил Джордж.
- Нет, он сейчас улетел с письмом, - ответил Рон. - А зачем вам?
- Затем, что Джордж хочет пригласить его на бал, - съязвил Фред.
- Нам надо послать письмо, тупица ты невозможная, - объяснил Джордж.
- А кому это вы всё пишете, а? - продолжал расспросы Рон.
- Носик прочь от наших дел, Рон, а то я тебе и его опалю, - пригрозил Фред, помахав палочкой. - Итак... вы уже нашли себе партнёрш?
- Не-а, - ответил Рон.
- Тогда поторопитесь, друзья, хороших быстро разбирают, - усмехнулся Фред.
- А сам с кем пойдёшь? - полюбопытствовал Рон.
- С Ангелиной, - тут же без тени смущения ответил Фред.
- Как? - новость застигла Рона врасплох. - Ты её уже пригласил?
- Хороший вопрос, - проговорил Фред. Он повернул голову и крикнул через всю гостиную:
- Эй! Ангелина!
Ангелина, болтавшая у камина с Алисией Спиннет, посмотрела на него.
- Что? - прокричала она в ответ.
- Пойдёшь со мной на бал?
Ангелина удивлённо подняла брови.
- Ну давай, - согласилась она, повернулась обратно к Алисии и продолжила беседу, незаметно улыбаясь.
- Вот так, - сказал Фред Гарри и Рону, - дело в шляпе.
Потом встал, зевнул и прибавил:
- Тогда, Джордж, пойдём, возьмём школьную сову....
Близнецы ушли. Рон перестал щупать брови и поверх дымящихся останков карточного замка поглядел на Гарри.
- А знаешь, надо бы нам поторопиться с этим... пригласить кого-нибудь. Фред прав. Мы же не хотим в конечном итоге остаться с парочкой троллих.
Гермиона чуть не подавилась от возмущения.
- Простите, с парочкой... кого?
- Ну, сама понимаешь, - пожал плечами Рон, - лучше пойти в одиночестве, чем с... ну, скажем, с Элоизой Мошкар.
- Между прочим, прыщи у неё уже проходят - и потом, она очень милая!
- У неё нос набок, - отрезал Рон.
- Ах, вот как! - взвилась Гермиона. - Понимаю! Получается, лучше пригласить наиболее симпатичную девочку из тех, что согласится с тобой пойти, даже если она клиническая идиотка?
- М-м-н-э... примерно так, - признал Рон.
- Я иду спать, - рявкнула Гермиона и, не сказав более ни слова, бросилась к лестнице, ведущей к спальням девочек.

***

В это Рождество преподавательский состав "Хогварца" задался целью показать замок иностранным гостям в наилучшем виде. В процессе украшения школы к празднику Гарри успел не один раз подумать, что такой красоты он ещё ни разу не видел. Перила мраморной лестницы запорошили нетающие снежинки; ежегодно устанавливаемые в Большом зале двенадцать ёлок были увешаны всеми возможными украшениями, начиная от светящихся ягод остролиста и заканчивая живыми, ухающими, золотыми совами. Рыцарские доспехи заколдовали таким образом, что, стоило к ним приблизиться, они начинали исполнять рождественские гимны. Это было что-то - вдруг услышать из-под пустого шлема, знающего, ко всему прочему, только половину слов, "Придите, все верующие". Смотрителю Филчу несколько раз приходилось извлекать из доспехов Дрюзга, повадившегося там прятаться. Он заполнял промежутки лирикой собственного сочинения, отличавшейся редким похабством.
А Гарри до сих пор не пригласил Чу на бал. Они с Роном оба начали сильно нервничать, хотя, по справедливому замечанию Гарри, без партнёрши Рон выглядел бы отнюдь не так глупо, как он сам - ведь Гарри вместе с остальными чемпионами предстоит открывать бал.
- На крайний случай, всегда есть Меланхольная Миртл, - хмуро проворчал он однажды, имея в виду привидение, являвшееся в туалете для девочек на втором этаже.
- Гарри! Надо сжать зубы и сделать это, - торжественно объявил Рон в пятницу утром. По его тону можно было предположить, что они как минимум собираются штурмовать неприступную крепость. - Давай договоримся - вечером мы должны вернуться в спальню, уже зная, с кем идём на бал, хорошо?
- М-м-м... хорошо, - помявшись, согласился Гарри.
Но всякий раз, когда он в течение дня встречал Чу - на переменах, потом во время обеда, и один раз по дороге на историю магии - она была окружена друзьями. Она вообще куда-нибудь ходит одна? Может, устроить на неё засаду по дороге в туалет? Но нет - она и туда ходит с эскортом из четырёх-пяти подружек. А ведь если не пригласить её сейчас, то её неизбежно пригласит кто-то другой.
На контрольной по противоядиям Гарри не мог сосредоточиться и неизменно забывал добавлять главное - безоаровый камень - чем, видимо, обеспечил себе двойку. Впрочем, наплевать; единственно важное сейчас - это набраться, наконец, смелости, и сделать то, что необходимо сделать. Едва прозвонил колокол, он схватил рюкзак и бросился к выходу из подземелья.
- Встретимся за обедом, - бросил он на бегу Рону с Гермионой.
Он просто попросит Чу на пару слов, и все дела... Гарри нёсся по переполненным коридорам, повсюду её разыскивая и (гораздо раньше, чем ожидал) наткнулся на неё, когда она выходила из кабинета защиты от сил зла.
- Э-э... Чу? Можно с тобой поговорить?
Все эти хиханьки надо запретить законом, в ярости подумал Гарри: все девочки, окружавшие Чу, прыснули. Но не она сама. Она сказала: "Хорошо" и последовала за ним на безопасное расстояние, откуда её одноклассницы не могли их услышать.
Гарри повернулся к Чу, и у него в животе всё как-то странно подпрыгнуло, как будто на лестнице он шагнул мимо ступеньки.
- Э-э-э, - начал он.
Он не мог этого сказать. Просто не мог. Но это было необходимо. Чу стояла с недоумевающим видом и молча на него смотрела.
Слова вырвались изо рта раньше, чем Гарри успел справиться со своим языком:
- Йдёшсомойабал?
- Прости? - не поняла Чу.
- Ты... не хотела бы... пойти со мной на бал? - спросил Гарри. С какой, ну с какой стати ему понадобилось краснеть именно сейчас? С какой стати?
- О! - тихо воскликнула Чу и тоже покраснела. - О, Гарри, мне очень жаль, - выглядела она так, словно ей и вправду было очень жаль, - меня уже пригласили.
- О, - сказал Гарри.
Странно, секунду назад внутренности извивались как змеи, а сейчас они вдруг куда-то исчезли.
- Ну, ничего, - совладал с собой он, - всё нормально.
- Мне очень жаль, - повторила Чу.
- Да ладно, - пожал плечом Гарри.
Они постояли друг перед другом, а потом Чу выговорила:
- Ну тогда...
- Да, - кивнул Гарри.
- Тогда до свидания, - пробормотала Чу, всё ещё очень красная. И ушла.
Не успев остановить себя, Гарри крикнул ей вслед:
- А с кем ты идёшь?
- О... с Седриком, - ответила она. - С Седриком Диггори.
- А, понятно, - сказал Гарри.
Внутренности вернулись на место. Пока их не было, кто-то заполнил их свинцом.
Напрочь забыв об обеде, он поплёлся в гриффиндорскую башню. При каждом шаге в голове эхом звучали слова Чу: "С Седриком - с Седриком Диггори". В последнее время Седрик начал ему нравиться - Гарри готов был даже забыть о том поражении в квидишном матче, которое потерпел из-за Седрика, забыть, что Седрик очень симпатичный, всеобщий любимец и настоящий чемпион. А сейчас он внезапно осознал, что Седрик - не более чем никчёмный красавчик, у которого мозгов не хватит даже чтобы наполнить подставку для яиц.
- Китайские фонарики, - пробубнил он скучно, подходя к Толстой Тёте - пароль вчера сменили.
- И правда, дорогой! - в восторге закричала та, разглаживая на голове новенькую ленточку из ёлочного дождя, после чего, распахнувшись, пропустила его.
Войдя в гостиную, Гарри огляделся и с удивлением увидел Рона. Тот сидел в дальнем углу с пепельно-серым лицом. Джинни сидела рядом и говорила что-то тихим, успокаивающим голосом.
- В чём дело, Рон? - подойдя, спросил Гарри.
Рон поднял к Гарри лицо, полное слепого ужаса.
- Зачем я это сделал? - дико вопросил он. - Я не понимаю, что меня заставило это сделать!
- Сделать что? - не понял Гарри.
- Он... м-м-м... только что пригласил Флёр Делакёр на бал, - объяснила Джинни. Она как будто еле-еле сдерживала улыбку, хотя и не переставала сочувственно похлопывать Рона по руке.
- Что?! - не поверил Гарри.
- Я не понимаю, что меня заставило это сделать! - в беззвучном ужасе повторил Рон. - Что на меня нашло? Там было полно народу - кругом! - я сошёл с ума - все видели! Я шёл мимо по вестибюлю - она стояла и разговаривала с Диггори - и тут на меня что-то накатило - и я пригласил её!
Рон застонал и спрятал лицо в ладонях. И продолжал говорить, хотя слова с трудом можно было разобрать.
- Она посмотрела на меня как на червяка! Даже не ответила. А потом - не знаю - я вроде как пришёл в чувство и убежал.
- Она же частично вейла, - сказал Гарри. - Ты был прав - её бабушка была вейла. Так что ты не виноват, я уверен, что, когда ты проходил мимо, она старалась околдовать Диггори, а тебе досталось случайно - только она зря старается. Он идёт с Чу Чэнг.
Рон вопросительно поднял глаза.
- Я её только что пригласил, - бесцветно пояснил Гарри, - и она мне сказала.
С лица Джинни сбежала улыбка.
- Вот сумасшествие! - воскликнул Рон. - Мы одни остались без партнёрш - ну, и ещё Невилль. Кстати - угадай, кого он пригласил? Гермиону!
- Что?! - вскричал Гарри. Эта потрясающая новость совершенно отвлекла его от переживаний.
- Вот так-то! - Рон засмеялся и краска начала возвращаться к его щекам. - Он мне сказал после зельеделия! Говорит, она всегда такая добрая, помогает ему с уроками и всё такое - но она, оказывается, сказала, что идёт с кем-то ещё. Ха! Как бы не так! Она просто не хотела идти с Невиллем... ну, то есть... а кто бы пошёл?
- Не говори так! - с раздражением оборвала его Джинни. - Не смейся над ним...
В это время в портретное отверстие влезла Гермиона.
- Вы чего не были на обеде? - поинтересовалась она, присоединившись к ним.
- Потому что - ой, да хватит ржать! - потому что им обоим отказали девочки, которых они пригласили на бал! - сообщила Джинни.
Рон с Гарри мгновенно умолкли.
- Спасибо огромное, Джинни, - кисло процедил Рон.
- Значит, Рон, всех красивых девочек разобрали? - высокомерно бросила Гермиона. - Элоиза Мошкар хорошеет на глазах, не так ли? Что ж, я не сомневаюсь, что где-нибудь вы сумеете найти кого-нибудь, кто с вами пойдёт.
Но Рон уставился на Гермиону так, как будто внезапно увидел её в абсолютно новом свете.
- Слушай, Гермиона, а ведь Невилль прав - ты же тоже девочка...
- Какое верное наблюдение, - ядовито заметила она.
- Ну так - ты могла бы пойти с кем-то из нас!
- Нет, не могла бы, - огрызнулась Гермиона.
- Ладно, брось, - нетерпеливо махнул рукой Рон, - нам же нужны партнёрши, без них мы будем выглядеть полными идиотами, у всех будут...
- Я не смогу пойти с вами, - повторила Гермиона, вдруг вспыхнув, - потому что меня уже пригласили.
- Ничего тебя не пригласили! - закричал Рон. - Ты это сказала только для того, чтобы отделаться от Невилля!
- Да неужели? - процедила Гермиона, и её глаза угрожающе сверкнули. - Если тебе, Рон, потребовалось три года на то, чтобы заметить, что я - девочка, это ещё не значит, что другим нужно столько же!
Рон воззрился на неё. А потом снова заулыбался.
- Хорошо, хорошо, ты - девочка, мы теперь знаем, - успокаивающе произнёс он, - довольна? Теперь пойдёшь?
- Я же сказала! - рассердилась Гермиона. - Меня уже пригласили!
И, уже во второй раз за последнее время, бросилась к спальням девочек.
- Она врёт, - уверенно заявил Рон, глядя ей вслед.
- Нет, - спокойно возразила Джинни.
- И кто же её пригласил? - резко спросил Рон.
- Я не могу вам сказать, это её дело, - отказалась Джинни.
- Отлично, - Рон выглядел по-настоящему потерянным, - всё это становится очень глупым. Джинни, ты можешь пойти с Гарри, а я тогда просто...
- Я не могу, - воскликнула Джинни, и тоже запунцовела. - Я иду с.. с Невиллем. Когда Гермиона отказалась, он пригласил меня, а я подумала... ну... иначе я ведь не могу пойти, я же ещё не в четвёртом классе. - У неё сделался несчастный вид. - Я... пойду на ужин, - и Джинни, опустив голову, направилась к выходному отверстию.
Рон вытаращенными глазами посмотрел на Гарри.
- Что это на них на всех нашло? - вскричал он.
А Гарри в это время увидел, что в гостиную только что влезли Парватти и Лаванда. Пришло время для решительных действий.
- Подожди здесь, - велел он Рону, встал, направился прямо к Парватти и сказал:
- Парватти? Хочешь пойти со мной на бал?
С Парватти случился припадок хихиканья. Гарри терпеливо пережидал его, держа в кармане скрещенные пальцы.
- Да, ладно, пойдём, - ответила она наконец, жутко покраснев.
- Спасибо, - с большим облегчением выдохнул Гарри. - Лаванда? А ты пойдёшь с Роном?
- Она идёт с Симусом, - ответила за неё Парватти, и обе снова захихикали.
Гарри вздохнул.
- А ты не знаешь кого-нибудь, кто бы пошёл с Роном? - он понизил голос так, чтобы Рон не мог его услышать.
- Гермиона Грэнжер? - предположила Парватти.
- Нет, её уже пригласили.
Парватти обомлела.
- О-о-о-о... а кто? - с живейшим интересом спросила она.
Гарри пожал плечами:
- Понятия не имею. Так что насчёт Рона?
- Ну.... - медленно проговорила Парватти, - наверное, моя сестра сможет... Падма, знаешь её? Из "Равенкло". Я спрошу у неё.

- Это было бы здорово, - без выражения произнёс Гарри. - Скажи мне тогда, что она ответит, ладно?
И пошёл обратно к Рону, думая про себя, что этот дурацкий бал вовсе не стоит всей той суеты, которую вокруг него поднимают, а также от души надеясь, что нос Падмы Патил расположен строго по центру.

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ

Несмотря на то, что четвероклассникам на каникулы задали немыслимо много домашних заданий, Гарри, после окончания семестра, так и не смог заставить себя заниматься и провёл неделю, оставшуюся до Рождества, наслаждаясь жизнью вместе со всеми. Невзирая на каникулы, в гриффиндорской башне ничуть не убавилось народу; наоборот, казалось, что сама башня стала меньше, поскольку её обитатели вели себя куда активнее, чем во время семестра. Громадным успехом пользовались канарейские конфетки близнецов - первые дни каникул каждую минуту кто-нибудь да покрывался перьями. Очень скоро, однако, народ приучился относиться к предлагаемым угощениям с чрезвычайной осторожностью, на случай, если внутри спрятаны канарейские конфетки, и тогда Фред признался Гарри, что они с Джорджем подумывают изобрести что-нибудь новенькое. Гарри тут же сделал себе мысленную пометку не принимать от близнецов ничего, даже печенья. Он до сих пор не мог забыть Дудли и Помадку Пуд-Язык.
И замок, и двор давно были укрыты пушистым снежным ковром. Бледно-голубая бельстэкская карета рядом с запорошённым пряничным домиком, в который превратилась хижина Огрида, казалась огромной, холодной, мороженной тыквой. Иллюминаторы дурмштранговского корабля зеледенели, снасти побелели от мороза. Домовые эльфы подавали разнообразные вкусные блюда - сытное, горячее тушёное мясо, пряные пудинги - и только одна Флёр Делакёр находила поводы для недовольства.
- Ета 'огвагцевская еда такая тьяжёлая, - как-то раз услышали её ворчание ребята, выходя после ужина из Большого зала (Рон прятался за Гарри, чтобы Флёр его не увидела). - Я не вльезу в пагадную 'обу!
- Скажите, пожалуйста, какая трагедия! - взорвалась Гермиона, когда Флёр вышла в вестибюль. - Не слишком ли много она о себе воображает, эта барышня?
- Гермиона, а с кем ты идёшь на бал? - невпопад спросил Рон.
Он неустанно задавал ей этот вопрос в самые неожиданные моменты, надеясь, что как-нибудь застанет Гермиону врасплох и тогда получит ответ. Гермиона же только нахмурилась и ответила:
- Не скажу, вы будете надо мной смеяться.
- Ты шутишь, Уэсли? - вмешался Малфой, случайно оказавшийся сзади. - Только не говори, что кто-то решился пригласить это на бал? Только не это длиннозубое мугродье!
Гарри с Роном дружно развернулись на месте, а Гермиона спокойно и громко сказала, помахав кому-то за спиной у Малфоя:
- Здравствуйте, профессор Хмури!
Малфой побледнел и отскочил назад, дико озираясь - но Хмури всё ещё сидел за учительским столом, управляясь с тушёным мясом.
- Экий ты, оказывается, трусливый хорёк, Малфой, - уничтожающе бросила Гермиона, и они с Гарри и Роном со смехом стали подниматься по мраморной лестнице.
- Гермиона, - Рон, искоса погладев на неё, вдруг наморщил лоб, - а твои зубы...
- Что мои зубы? - спросила она.
- Ну... они как-то изменились... я только что заметил...
- Конечно, изменились! А ты что хотел, чтобы я оставила себе эти бивни, которыми наградил меня Малфой?
- Нет, я имел в виду, что они изменились по сравнению с тем, какими были до его заклятия.... они такие... прямые и... и... нормального размера.
Гермиона вдруг очень хитро улыбнулась, и тогда Гарри тоже заметил: эта улыбка отличалась от той, какой он её помнил.
- Дело в том... я тогда пришла к мадам Помфри, чтобы их уменьшить, а она поставила передо мной зеркало и велела сказать, когда зубы станут такими же как раньше, - объяснила Гермиона. - И я просто... остановила её чуточку позже. - Она заулыбалась ещё шире. - Мама с папой вряд ли обрадуются. Я уже миллион лет умоляла их позволить мне уменьшить себе зубы, а они настаивали, чтобы я продолжала носить скобки. Понимаете, они же зубные врачи, они считают, что зубы и магия - две вещи... Смотрите-ка! Свинринстель вернулся!
На вершине запорошённых волшебным инеем перил часто-пречасто трепыхал крылышками крошечный совёнок. К его ноге был привязан пергаментный свиток. Проходившие мимо школьники показывали на него пальцами и смеялись, а какие-то третьеклассницы даже остановились и принялись восклицать: "Ой, смотрите, какая крошка! Ну разве не прелесть!"
- Дурак пернатый! - зашипел Рон, бросаясь вверх по лестнице и хватая птичку. - Письма надо носить прямо адресату, понял? А не устраивать из этого представление!
Свинринстель, чья маленькая головка едва высовывалась из кулака Рона, ответил радостным уханием. Третьеклассницы были шокированы.
- Идите отсюда! - напустился на них Рон, замахиваясь кулаком, в котором держал Свинринстеля. Тот так и зашёлся от счастья. - Вот - держи, Гарри, - вполголоса добавил он. Третьеклассницы с видом оскорблённого достоинства бросились прочь. Рон снял письмо Сириуса с лапки Свинринстеля, Гарри спрятал его в карман, и они поспешили в гриффиндорскую башню, чтобы поскорее прочитать его.
Находившиеся в общей гостиной гриффиндорцы были слишком озабочены тем, чтобы выпустить излишки каникулярного пара, у них не было времени обращать внимание на других. Гарри, Рон и Гермиона сели подальше от остальных у тёмного окна, постепенно засыпаемого снегом, и Гарри стал читать:
Дорогой Гарри!
Поздравляю с успешным завершением первого состязания! Не знаю, кто поместил в чашу твою заявку, но только он сейчас должен быть жутко недоволен! Сам я хотел предложить использовать Конъюнктивное заклятие, потому что глаза у драконов - самое слабое место...
- Это то, что сделал Крум! - прошептала Гермиона.
...но ты придумал ещё лучше, я просто в восторге.
Однако, не расслабляйся, Гарри. Это было всего лишь первое испытание; у тех, кто вовлёк тебя в участие в Турнире, будет ещё много возможностей причинить тебе вред, если они захотят. Держи глаза открытыми - особенно, когда рядом тот, о ком мы говорили - и сосредоточься на том, чтобы не вляпаться в неприятности.
Непременно пиши мне, особенно если случится что-то необычное.
Сириус
- Он прямо как Хмури, - тихим голосом заметил Гарри, пряча письмо во внутренний карман, - "Неусыпная бдительность!" Можно подумать, я расхаживаю по школе с закрытыми глазами, натыкаясь на стены...
- Но он прав, Гарри, - сказала Гермиона, - у тебя впереди ещё целых два состязания. И тебе, знаешь, действительно нужно подумать над яйцом, попытаться разгадать эту загадку...
- Гермиона, у него впереди ещё сто лет! - напал на неё Рон. - Хочешь поиграть в шахматы, а, Гарри?
- Давай, - охотно согласился Гарри. Потом, заметив выражение лица Гермионы, добавил:
- Да ладно тебе! Как, по-твоему, я должен думать над ним, когда кругом так шумно? Я даже не услышу его завываний.
- Да уж, не услышишь, - вздохнула она и села смотреть шахматный матч, завершившийся тем, что Рон при посильном участии двух отчаянно храбрых пешек и одного очень жестокого слона поставил Гарри потрясающий мат.

***

В рождественское утро Гарри проснулся внезапно. Не понимая, чем вызвано такое резкое возвращение из мира грёз, он открыл глаза и увидел, что на него из тьмы светят огромные, круглые, зелёные фонари, и что они находятся очень близко, практически у самого его носа!
- Добби! - вскричал Гарри, отшатнувшись от эльфа с такой силой, что чуть не упал с кровати. - Не делай так никогда!
- Добби извиняется, сэр! - виновато проскрипел Добби, прижав длинные пальцы ко рту и отпрыгивая. - Добби только хотел сказать Гарри Поттеру: "Счастливого Рождества!" и подарить ему подарок, сэр! Гарри Поттер разрешил Добби иногда приходить в гости, сэр!
- Ладно, всё нормально, - сказал Гарри. Он всё ещё учащённо дышал, но сердечный ритм уже восстанавливался, - только - на будущее - толкни меня или ещё что-нибудь, не нависай так надо мной...
Гарри отдёрнул шторы балдахина, взял с тумбочки очки и надел их. Его вопли разбудили Рона, Симуса, Дина и Невилля. Все они, встрёпанные, с опухшими глазами, выглядывали сквозь щёлочки в своих занавесках.
- На тебя кто-то напал, Гарри? - сонно спросил Симус.
- Нет, это Добби, - пробормотал Гарри, - спите дальше.
- А-а... подарочки! - Симус заметил гору свёртков в ногах своей постели. Рон, Дин и Невилль тоже решили, что, раз уж они всё равно проснулись, то могут заняться подарками. Гарри повернулся к Добби, нерешительно замеревшего у его постели, встревоженного тем, что побеспокоил Гарри. С петельки на чехле для чайника свисала ёлочная игрушка.
- Можно Добби подарить свой подарок Гарри Поттеру? - робко спросил эльф.
- Конечно, можно, - ответил Гарри. - А у меня... м-м-м... для тебя тоже кое-что есть.
Это была не правда, он ничего не купил для Добби, но, по-быстрому открыв сундук, вытащил оттуда скатанную в клубок пару носков горчичного цвета. Эти носки были самые старые и плохие, все в затяжках, раньше они принадлежали дяде Вернону. А в затяжках они были потому, что вот уже больше года Гарри использовал их для заворачивания горескопа. Он вытащил горескоп и протянул Добби носки со словами:
- Извини, я забыл их упаковать...
Но Добби пришёл в истинный восторг.
- Из всей одежды Добби больше всего, больше всего любит носки, сэр! - вскричал он, снимая с ног свои разные носки и надевая носки дяди Вернона. - У меня их уже семь, сэр... но, сэр... - глаза эльфа расширились, когда он полностью натянул носки, и они достигли края шорт, - в магазине ошиблись, они дали Гарри Поттеру два одинаковых!
- Какой ужас, Гарри, как же ты мог этого не заметить! - Рон ухмылялся со своей кровати, заваленной упаковочной бумагой. - Знаешь что, Добби - вот тебе - возьми ещё эти два, и тогда у тебя будет две правильные пары. А вот и твой свитер.
Он кинул Добби пару только что распакованных фиолетовых носков и свитер ручной работы - подарки от миссис Уэсли.
Добби был просто потрясён.
- Сэр очень добрый! - пискнул он, и его глаза наполнились слезами. Он низко поклонился Рону. - Добби знал, что сэр должен быть великий колдун, поскольку сэр - лучший друг Гарри Поттера, но Добби не знал, что он так щедр, так благороден, так бескорыстен...
- Это всего лишь носки, - у Рона немного покраснели уши, но он тем не менее был очень доволен. - Ух ты, Гарри! - он открыл подарок от Гарри, шляпу "Пуляющих Пушек". - Здорово! - он нахлобучил шляпу на голову, отчего мгновенно выявилось ужасное несоответствие её цвета цвету волос Рона.
Теперь настала очередь Добби протянуть Гарри маленький свёрток, в котором оказались - носки.
- Добби их сам связал, сэр! - счастливым голосом объявил эльф. - Он купил шерсть на свою зарплату, сэр!
Левый носок был ярко-красный, с узором из мётел; правый - зелёный, с узором из Проныр.
- Они такие... просто очень... спасибо, Добби, - поблагодарил Гарри и надел носки, а Добби ещё сильнее залучился от счастья.
- Добби должен идти, сэр, мы в кухне уже готовим рождественский ужин! - сообщил Добби и побежал из спальни, помахав на прощание Рону и всем остальным.
Другие подарки, которые получил Гарри, оказались гораздо интереснее непарных носков - за исключением, разумеется, подарка от Дурслеев, представлявшего собой бумажный носовой платок. Пожалуй, ничего хуже они ещё не дарили. Видимо, никак не могли забыть Помадку Пуд-Язык. Гермиона подарила книжку "Квидишные команды Британии и Ирландии", Рон - громадный пакет навозных бомб, Сириус - очень удобный ножичек с приспособлениями для открывания любых замков и развязывания любых узлов, а Огрид прислал немыслимых размеров коробищу с любимыми Гарриными сладостями: всевкусными орешками Берти Ботт, шоколадушками, взрывачкой Друблиса и шипучими шмельками. Среди свёртков был, конечно же, и подарок от миссис Уэсли - новый джемпер (зелёный, с вывязанным на груди драконом-видимо, Чарли в подробностях рассказал ей о шипохвосте) и много-много пирожков с мясом.
Гарри и Рон встретились с Гермионой в гостиной и вместе отправились на завтрак. Первую половину дня они провели в гриффиндорской башне, где все возились со своими подарками, а потом снова пошли в Большой зал. Там был устроен потрясающий обед - на столах стояло великое множество индеек, рождественских пудингов и большие стопки волшебных карточных крекеров.
После обеда ребята вышли во двор. Снежный покров был совершенно нетронут, если не считать глубоких тоннелей, прорытых бэльстэковцами и дурмштранговцами от своих обиталищ к замку. Гермиона не захотела присоединиться к игре в снежки, затеянной Гарри с Роном, и наблюдала со стороны, а в пять часов сказала, что ей нужно возвращаться, чтобы подготовиться к балу.
- Как, тебе нужно целых три часа? - Рон разинул рот и немедленно за это поплатился, получив снежком, который бросил Джордж, по голове. - А с кем ты идёшь? - проорал он вслед удаляющейся Гермионе, но она только помахала рукой и, поднявшись по каменной лестнице, скрылась в замке.
Чаепития сегодня не устраивали, потому что бал включал в себя также и пир, поэтому в семь часов, когда стало трудно как следует прицеливаться, мальчики прекратили сражение и дружной толпой подвалили к общей гостиной. Толстая Тётя сидела за своей рамой с подругой Виолеттой с нижнего этажа. Обе были уже изрядно навеселе. На полу картины валялось множество пустых коробок из-под шоколадных конфет с ликёром.
- Китайские фонарики, это как раз то, что нужно! - хихикнула она, услышав пароль, и впустила пришедших.
Гарри, Рон, Симус, Дин и Невилль поднялись в спальню и переоделись в парадные робы. У всех сделался смущённый вид. Рон чувствовал себя ещё более неловко, чем остальные, он с крайним отвращением осмотрел себя в большом, висевшем в углу, зеркале. Закрыть глаза на то, что его парадная роба больше походила на женское платье, было невозможно. В отчаянной попытке придать ей более мужественный вид, Рон применил к воротнику и манжетам Обрывное заклятие. Оно сработало довольно удачно, во всяком случае, от кружев не осталось и следа, но, поскольку Рон не проявил достаточной аккуратности, обтрёпанные края сильно напоминали бахрому. С тем ему и пришлось пойти вниз.
- Я так и не могу понять, как вам удалось заполучить двух самых симпатичных девочек нашей параллели, - проворчал Дин.
- Животный магнетизм, - хмуро ответил Рон, выдёргивая нитки из манжет.
Общая гостиная, полная народу в разноцветных вместо привычного чёрного одеждах, выглядела необычно. Парватти дожидалась Гарри у подножия лестницы. Она и в самом деле была очень хорошенькая в своей ярко-розовой робе, с украшенными золотом косичками и золотыми браслетами, сверкающими на запястьях. Гарри с облегчением увидел, что она не хихикает.
- А ты... м-м-м... прекрасно выглядишь, - неловко сделал комплимент он.
- Спасибо, - кивнула Парватти. - Падма будет ждать тебя в вестибюле, - добавила она, обращаясь к Рону.
- Ладно, - буркнул Рон, оглядываясь. - А где Гермиона?
Парватти пожала плечами.
- Ну что, пойдём вниз, Гарри?
- Пошли, - сказал Гарри, больше всего на свете желая никогда не покидать общей гостиной. Но он направился к портретному отверстию и по дороге прошёл мимо Фреда - который подмигнул ему.
Вестибюль тоже был полон школьников. Они толпились там в ожидании восьми часов, когда должны были открыться двери в Большой зал. Те, чьи партнёры учились в других колледжах, рыскали в толпе в поисках друг друга. Парватти нашла свою сестру Падму и подвела её к Гарри с Роном.
- Привет, - поздоровалась Падма, такая же хорошенькая, как и Парватти, только в ярко-бирюзовом. Впрочем, она была не особенно довольна Роном как партнёром; она осмотрела его сверху донизу, и её тёмные глаза с неодобрением задержались на бахромчатых краях воротника и манжет его парадной робы.
- Привет, - бросил Рон, не глядя на неё, но озираясь вокруг. - О, нет...
Он слегка согнул колени, чтобы спрятаться за Гарри - мимо проплыла ослепительная Флёр Делакёр в одеждах серебристого-серого шёлка, сопровождаемая капитаном квидишной команды "Равенкло" Роджером Дэвисом. Когда они удалились, Рон выпрямился и снова начал озираться.
- Ну где же Гермиона? - опять спросил он.
По лестнице из подземелья вышла компания слизеринцев. Шествие возглавлял Малфой. В чёрной бархатной робе с высоким воротником он был ужасно похож на викария. Под руку с Малфоем, прильнув к нему, шла Панси Паркинсон в бледно-розовой робе со множеством оборок. Краббе с Гойлом нарядились в зелёное и напоминали покрытые мхом булыжники. Ни один из них, с удовольствием отметил про себя Гарри, не нашёл себе пары.
Распахнулись парадные дубовые двери. Все головы повернулись посмотреть, как входят учащиеся "Дурмштранга", ведомые профессором Каркаровым. Первым шёл Крум с какой-то красивой девочкой в голубой робе; Гарри её не знал. Поверх голов дурмштранговцев он увидел, что часть газона перед замком превратилась в просторный грот, увешанный китайскими фонариками - тысячи настоящих живых фей сидели в наколдованных розовых кустах, а также висели, трепеща крылышками, у статуй - кажется, Деда Мороза и его оленей.
Затем раздался голос профессора МакГонаголл:
- Чемпионы, сюда, пожалуйста!
Сияющая Парватти поправила браслеты. Они с Гарри сказали: "Увидимся позже" Рону и Падме и прошли вперёд. Оживлённо болтающие ребята расступались, пропуская их. Профессор МакГонаголл в парадной робе в красную клетку, украсившая край своей шляпы довольно уродливым венком из чертополоха, попросила их подождать возле двери, пока все остальные пройдут в зал. Процессия чемпионов и их сопровождающих должна была войти после того, как все усядутся. Флёр Делакёр и Роджер Дэвис стояли ближе всего к дверям. Дэвис был так потрясён своей счастливой участью стать кавалером Флёр, что не мог ни на минуту отвести от неё глаз. Седрик и Чу тоже были рядом, Гарри отвёл глаза, чтобы не пришлось с ними разговаривать. В результате он случайно взглянул на девочку, пришедшую с Крумом. И тут у него отвисла челюсть.
Это была Гермиона.
Но она была совершенно не похожа на себя. Она сделала что-то такое со своими волосами, отчего они больше не стояли дыбом, а были стянуты в блестящий, гладкий, элегантный узел на затылке. Гермиона была одета в робу из летящего материала цвета барвинка и держалась как-то иначе - возможно, из-за того, что на плече у неё не висел рюкзак с двадцатью учебниками, как обычно. И она улыбалась - да, очень нервно, конечно - но уменьшение размера передних зубов сразу бросалось в глаза. Гарри никак не мог понять, как же он не замечал этого раньше.
- Привет, Гарри! - сказала она. - Привет, Парватти!
Парватти уставилась на Гермиону с не слишком лестным изумлением. И не она одна. После того, как открылись двери в Большой зал, мимо прошагал Крумов фэн-клуб, по пути обдав Гермиону волнами глубочайшего презрения. Панси Паркинсон, пройдя мимо с Малфоем, чуть ли не икнула от потрясения, но даже её спутник не нашёлся, что сказать, как оскорбить Гермиону. А вот Рон прошёл мимо Гермионы, даже не посмотрев в её сторону.
Как только в зале все уселись, профессор МакГонаголл велела чемпионам и их сопровождающим выстроиться парами и проходить. Они так и сделали, и зал зааплодировал, как только они вошли внутрь и начали медленно двигаться по направлению к большому круглому столу в конце зала, за которым сидели судьи.
Стены покрывал слой сверкающего серебристого инея; усеянный звёздами чёрный потолок украшали сотни гирлянд из плюща и омелы. Столы колледжей исчезли, вместо них повсюду стояли небольшие столики человек на двенадцать с горящими на них фонариками.
Гарри был поглощён тем, чтобы не споткнуться. Парватти, кажется, наслаждалась происходящим, она посылала всем вокруг сияющие улыбки и вела Гарри так властно, что он чувствовал себя собакой на выставке. Подходя к главному столу, он вдруг увидел Рона и Падму. Рон прищуренными глазами следил за Гермионой. Падма глядела мрачно.
При виде приближающихся чемпионов Думбльдор радостно заулыбался. Каркаров глядел на Крума и Гермиону с тем же выражением, что и Рон. Людо Шульман, одетый по случаю праздника в ярко-бордовую с жёлтыми звёздами робу, хлопал в ладоши с энтузиазмом школьника, а мадам Максим, сменившая форменное платье из чёрного шёлка на красиво ниспадающее, тоже шёлковое, платье цвета лаванды, аплодировала с очень вежливым выражением. А мистера Сгорбса, как вдруг понял Гарри, здесь не было. Пятый стул за столом занимал Перси Уэсли.
Когда чемпионы и их партнёры подошли к столу, Перси выдвинул стоящий рядом с ним свободный стул и многозначительно посмотрел на Гарри. Тот понял его намёк и сел возле Перси, одетого в новую, с иголочки, парадную робу цвета морской волны и всем своим видом выражавшего редкостное самодовольство.
- Меня повысили, - провозгласил он раньше, чем Гарри успел что-либо сказать, и по его тону можно было подумать, что он объявляет о своём избрании на пост Главного Правителя Вселенной. - Я теперь личный помощник мистера Сгорбса, и здесь я присутствую от его имени.
- А сам он почему не приехал? - спросил Гарри. Ему не улыбалось весь вечер слушать лекции про днища.
- К сожалению, мистер Сгорбс, боюсь, очень неважно себя чувствует, очень и очень неважно. С самого финала кубка. И неудивительно - он переутомлён. Он уже не так молод - хотя, разумеется, он по-прежнему прекрасный руководитель, и память замечательная, нисколько не ухудшилась. Но организация финального матча оказалась полным фиаско для всего министерства, к тому же мистер Сгорбс испытал настоящее потрясение из-за неповиновения этого его домового эльфа, Блинки или как-бишь-её-там. Естественно, он её тут же уволил, но - как я обычно говорю - ему тем не менее надо жить, за ним нужен уход и, мне кажется, после её увольнения он почувствовал дома существенное снижение уровня комфортности. А нам тем не менее нужно было организовывать Турнир и исправлять последствия произошедшего на финале кубка - эта отвратительная Вритер вилась вокруг нас как муха - нет, он, бедняга, заслужил спокойное, тихое Рождество. Я очень рад, что он знает, что у него есть на кого положиться, есть кому заступить на его пост, и может быть спокоен.
У Гарри зачесался язык спросить у Перси, перестал ли уже мистер Сгорбс называть его "Уэзерби", но он сдержался.
На золотых тарелках пока не было еды, перед каждым прибором лежало маленькое меню. Гарри неуверенно взял карточку в руки и осмотрелся - официантов нигде не было. Думбльдор, однако, внимательно изучил своё меню, а затем, обращаясь к тарелке, отчётливо произнёс:
- Свиную отбивную, пожалуйста!
И появилась свиная отбивная. Уловив, как нужно действовать, все остальные за столом тоже сделали заказы своим тарелкам. Гарри покосился на Гермиону: интересно, как она отреагирует на этот новый, более сложный, способ питания - очевидно, из-за него у домовых эльфов значительно прибавится работы - но Гермиона, ради праздника, на время забыла про П.У.К.Н.И. Она оживлённо беседовала с Виктором Крумом и едва ли замечала, что ест.
Гарри внезапно пришло в голову, что он никогда раньше не слышал, чтобы Крум разговаривал, но сейчас он определённо именно этим и занимался, причём с огромной охотой.
- Что ше, - говорил он Гермионе, - у нас тоше замок, не такой болшой как ваш и не такой уютный. У нас всего шетыре эташа, а камины разшигаются только для волшебных целей. Но территория у нас болше шем ваша - правда, зимой ми имеем ошень мало света, и не мошем много гулять. А вот летом ми летаем кашштый день, над озёрами и горами...
- Виктор, Виктор! - одёрнул Каркаров с улыбкой, так и не достигшей его холодных глаз. - Не выдавай уж нас, пожалуйста, не то твоя очаровательная подруга сразу догадается, где нас можно найти!
Думбльдор улыбнулся и сверкнул глазами.
- Игорь, вся эта конспирация... можно подумать, вы не рады гостям.
- Знаете, Думбльдор, - отозвался Каркаров, демонстрируя жёлтые зубы, - всем нам свойственно защищать свои частные владения, не так ли? Не все ли мы ревниво охраняем палаты просвещения, вверненные нашему попечению? Разве не правы мы в том, что гордимся тем, что только нам одним известны секреты наших школ, разве не правы в желании сохранить их?
- Что вы, Игорь, я и не мечтаю узнать все секреты "Хогварца", - дружелюбно возразил Думбльдор. - Вот сегодня утром, например, я не туда повернул по дороге в ванную и оказался в очень красивой комнате, безупречной архитектуры, оказавшейся вместилищем превосходной коллекции ночных горшков. А когда я потом вернулся, чтобы исследовать повнимательнее, комната исчезла. Но я теперь буду следить. Возможно, доступ в неё открыт лишь в пять тридцать утра. А может быть, она появляется лишь при видимой четверти луны - или когда у того, кто её ищет, особенно сильно переполнен мочевой пузырь.
Гарри хрюкнул в гуляш. Перси нахмурился, но - Гарри готов был дать голову на отсечение - Думбльдор едва заметно подмигнул ему.
Тем временем, Флёр Делакёр, обращаясь к Роджеру Дэвису, критиковала праздничное убранство "Хогварца".
- Ето всьё пустьяки, - уничижительно заявила она, обводя глазами сверкающие стены Большого зала. - У нас во двогце Бэльстэк в 'ождьество по всьему обедьенному залу гасставльены льедяные скульптугы. Коньечно, они не таят... Они как г'омадные алмазные статуи, зальивают сиянием всьё вок'уг. А еда пгосто вьеликольепна! И ми не имеем всех этих ужасных доспьехов по стьенам, а ужье если би полтеггейст вздумаль явиться в Бэльстэк, его викинули би вот так! - и она с силой хлопнула по столу ладонью.
Роджер Дэвис слушал её как заворожённый и всё время попадал не туда вилкой, тыкая себя в щёку. У Гарри создалось впечатление, что любование Флёр отнимает у Роджера остатки разума, и он не понимает ни слова из того, что она говорит.
- Совершенно верно, - быстро поддакнул он, тоже хлопая по столу, - вот так! Да.
Гарри оглядел зал. Огрид сидел за одним из преподавательских столов, снова в своём кошмарном волосатом костюме. Он неотрывно смотрел на главный стол. Гарри заметил, как он украдкой помахал рукой, и, оглянувшись, увидел, что мадам Максим помахала в ответ, сверкнув опалами.
Гермиона теперь обучала Крума правильно произносить своё имя, а то он называл её "Херми-овна".
- Гер - ми - о - на, - медленно и чётко говорила она.
- Херм - иоун - нина.
- Ну почти что, - она поймала взгляд Гарри и усмехнулась.
Когда пир подошёл к концу, Думбльдор встал и попросил учеников сделать то же самое. По мановению его палочки, столы отлетели к стенам, освободив пространство в центре зала, и тогда директор возле правой стены соорудил сцену. На ней находилась ударная установка, а также несколько гитар, лютня, виолончель и волынка.
Под бешеные аплодисменты на сцену в искусно разорванных чёрных робах взошли "Чёртовы Сестрички" с дикими копнами волос. Они взяли в руки инструменты, и Гарри, который с таким интересом следил за ними, что на время забыл, что его ждёт, вдруг увидел: фонарики погасли, а другие чемпионы и их партнёры поднимаются из-за столов.
- Вставай же! - свистящим шёпотом поторопила Парватти. - Мы же должны танцевать!
Вставая, Гарри наступил на подол собственной робы. Чёртовы Сестрички затянули печальную, траурную мелодию; Гарри вышел в ярко освещённый центр зала, тщательно избегая чьих-либо взглядов (и тем не менее увидел, что ему машут ухмыляющиеся Дин и Симус), а в следующее мгновение Парватти схватила его за руки, одну из них обвила вокруг своей талии, а вторую цепко держала наолёте.
Всё не так ужасно, как могло бы быть, думал Гарри, медленно вращаясь на месте (в танце вела Парватти). Он упорно смотрел поверх голов наблюдающей за танцем толпы. Вскоре многие из них тоже вышли на освещённую площадку, и чемпионы перестали быть центром внимания. Рядом танцевали Джинни и Невилль - было видно, как Джинни морщится, когда Невилль наступает ей на ногу. Думбльдор вальсировал с мадам Максим. Рядом с ней он казался карликом - верхушка его остроконечной шляпы периодически щекотала ей подбородок, и всё же, для такой огромной женщины, она двигалась на удивление грациозно. Шизоглаз, в паре с профессором Зловестрой, выделывал какой-то чрезвычайно неэлегантный тустеп; Зловестра испуганно уворачивалась от агрессивной деревянной ноги.
- Симпатичные носочки, Поттер, - пророкотал Хмури, оказавшись рядом. Его волшебный глаз смотрел сквозь подол Гарри.
- А? Да, это мне Добби связал, домовый эльф, - улыбнулся в ответ Гарри.
- Он такой жуткий! - шёпотом воскликнула Парватти, когда Хмури уцокал в сторону. - По-моему, этот его глаз надо запретить!
Тут Гарри с облегчением услышал последнюю дрожащую ноту, изданную волынкой. Чёртовы Сестрички закончили играть, зал в очередной раз разразился рукоплесканиями, и Гарри сразу же отстранился от Парватти.
- Может, пойдём, посидим?
- О - но - эта тоже очень хорошая! - стала возражать Парватти. Чёртовы Сестрички заиграли новую мелодию, гораздо более динамичную, чем предыдущая.
- Нет, мне не нравится, - соврал Гарри и, мимо Фреда с Ангелиной, отплясывавших столь лихо, что люди шарахались от них, опасаясь получить травму, повёл Парватти с танцевальной площадки к столику, за которым сидели Рон и Падма.
- Как дела? - спросил Гарри у Рона, присаживаясь рядом и открывая бутылку усладэля.
Рон не ответил. Он гневно следил за Гермионой и Крумом, кружившихся неподалёку. Падма сидела скрестив руки и ноги. Одна ступня подёргивалась в такт музыке. Периодически она бросала на Рона недовольные взгляды - на что Рон не обращал ни малейшего внимания. Парватти села по другую сторону от Гарри, тоже скрестила руки-ноги и уже через пару минут была приглашена на танец мальчиком из "Бэльстэка".
- Ты не возражаешь, Гарри? - спросила она.
- Что? - не понял Гарри, наблюдавший за Чу и Седриком.
- Ничего! - рассердилась Парватти и удалилась со своим новым кавалером. Когда танец закончился, она не вернулась.
Подошла Гермиона и села на освободившееся место Парватти. От танцев она порозовела.
- Привет, - сказал Гарри. Рон промолчал.
- Жарко, да? - Гермиона обмахивалась рукой. - Виктор пошёл за напитками.
Рон бросил на неё испепеляющий взгляд.
- Виктор? - повторил он. - А он ещё не просил тебя называть его Викки?
Гермиона посмотрела с удивлением.
- Что это с тобой? - спросила она.
- Раз сама не знаешь, - злобно огрызнулся Рон, - то и я тебе объяснять не намерен.
Гермиона непонимающе воззрилась на него, потом на Гарри. Тот пожал плечами.
- Рон, в чём?...
- Он из "Дурмштранга", вот в чём! - взвился Рон. - Он выступает против Гарри! Против "Хогварца"! А ты... а ты... - Рон не сразу смог подобрать достаточно сильные слова, чтобы описать преступление Гермионы, - братаешься с врагом, вот что ты делаешь!

СЕНСАЦИЯ РИТЫ ВРИТЕР

На второй день Рождества все встали поздно. В гриффиндорской гостиной было необычно тихо, ленивые разговоры то и дело прерывались зевками. Густые волосы Гермионы снова распушились. Она призналась Гарри, что, причёсываясь на бал, использовала невероятное количество Гладкукладкеровского прилизелья для волос. "Но уж слишком много возни, чтобы делать это каждый день", - сказала она как бы между прочим, почёсывая громко урчащего Косолапсуса за ушами.
С Роном они, казалось, пришли к молчаливому соглашению больше не обсуждать свои разногласия и общались очень доброжелательно, но как-то формально. Гарри с Роном, разумеется, при первой же возможности доложили Гермионе о подслушанном ими разговоре Огрида с мадам Максим, но на Гермиону новость о том, что Огрид является полугигантом, подействовала совсем не так сильно, как на Рона.
- Я, в общем-то, так и думала, - пожала плечами она. - Понятно, что чистокровным гигантом он быть не может, тогда он был бы футов двадцать ростом. Но, честно сказать, все эти вопли насчёт гигантов - самая настоящая истерия. Не могут же все они быть такими уж страшными... Это такие же предрассудки, как и по отношению к оборотням... расизм, больше ничего.
Рон собрался было сказать что-то ядовитое, но, видимо, не захотел снова ссориться, и поэтому только неверяще покачал головой, когда Гермиона отвернулась.
Между тем, пришло время заняться домашними заданиями, о которых они начисто забыли в первую неделю каникул. После празднеств все ходили какие-то обессилевшие - за исключением Гарри, который понемногу начинал ощущать лёгкое беспокойство.
Оказалось почему-то, что по эту сторону Рождества двадцать четвёртое февраля стало гораздо ближе, а он ещё даже не пробовал разгадать загадку золотого яйца. Поэтому теперь всякий раз, заходя в спальню, Гарри доставал яйцо из сундука, открывал его и внимательно вслушивался в заунывный вой - вдруг в нём отыщется какой-нибудь тайный смысл. Напрягаясь изо всех сил, он старался понять, что (кроме музыкальных пил) ему напоминает этот ужасный звук, но... нет, он никогда не слышал ничего подобного. Тогда он закрывал яйцо, интенсивно его тряс и снова открывал - вдруг звуки переменятся - но они оставались точно такими же. Он пробовал задавать яйцу вопросы, перекрикивая вой, но это не действовало. Однажды он даже швырнул зловредный предмет в другой конец комнаты - не очень, впрочем, надеясь, что это поможет.
Гарри не забыл про намёк Диггори, но, к сожалению, те далёкие от дружеских чувства, которые он испытывал сейчас к Седрику, не позволяли принять от него помощь, по крайней мере, до тех пор, пока оставалась надежда, что удастся обойтись без неё. В любом случае, Гарри считал, что, если бы Седрик и в самом деле хотел помочь, он мог бы выразиться и пояснее. Вот он, Гарри, прямо сказал Седрику, что их ждёт на первом состязании - а тот советует принять ванну! Разве это по-честному? Нет уж, не надо ему такой дурацкой помощи - тем более от того, кто расхаживает по коридорам за ручку с Чу.
А тем временем наступил первый день нового семестра, и Гарри отправился на уроки, нагруженный, как всегда, книжками, перьями и пергаментом. Сосущее беспокойство по поводу неразгаданной загадки висело на нём дополнительной тяжестью, как будто он и яйцо повсюду таскал с собой.
Школьный двор по-прежнему был завален снегом, а окна теплиц так запотели, что на гербологии сквозь них ничего не было видно. В такую погоду никому не хотелось идти на уход за магическими существами, правда, как справедливо заметил Рон, уж драклы их точно согреют: либо будут за ними гоняться, либо подожгут домик Огрида своими взрывами.
Однако, приблизившись к хижине, ребята увидели возле неё пожилую ведьму с коротко стриженными седыми волосами и сильно выдающимся вперёд подбородком.
- Поторопитесь, поторопитесь, колокол прозвенел пять минут назад, - рявкнула она на медленно бредущих по снегу учеников.
- А вы кто? - не очень-то вежливо уставился на неё Рон. - И где Огрид?
- Я - профессор Гниллер-Планк, - светским тоном ответила дама, - временный преподаватель ухода за магическими существами.
- Где Огрид? - громко повторил Гарри.
- Его отстранили, - не вдаваясь в подробности, сообщила профессор Гниллер-Планк.
До Гарри донёсся тихий противный смех. Гарри обернулся - подошли слизеринцы, возглавляемые Драко Малфоем. У всех был довольный вид, новой преподавательнице никто не удивился.
- Сюда, пожалуйста, - пригласила профессор Гниллер-Планк и направилась к загону, где тряслись от холода огромные бэльстэковские кони. Гарри, Рон и Гермиона пошли за ней, на ходу оглядываясь на хижину. Занавески на окнах были задёрнуты. Где же Огрид? Там, внутри, больной и одинокий?
- А что с Огридом? - спросил Гарри, нагнав профессора Гниллер-Планк.
- Тебя это не касается, - ответила она так, как будто он спросил о чём-то неприличном.
- Нет, касается, - с горячностью возразил Гарри. - Что с ним такое?
Профессор Гниллер-Планк словно не услышала. Вдоль загона с зябко съёжившимися бэльстэковскими конями она провела класс к дереву на опушке Запретного леса. К нему был привязан большой красивый единорог.
Девочки заохали от восторга.
- О-о-о, какой он красивый! - прошептала Лаванда Браун. - Откуда она его взяла? Их ведь так трудно поймать!
По сравнению с ослепительно-белым единорогом снег казался серым. Животное нервно било золотыми копытами и запрокидывало назад рогатую голову.
- Мальчикам - отойти назад! - приказала профессор Гниллер-Планк. Она запрещающе выбросила назад руку, при этом больно ткнув Гарри в грудь. - Единороги предпочитают женщин. Девочки - выйдите вперёд. Приближайтесь осторожно... Тихо, тихо, не торопитесь...
Она и девочки медленными шагами направились к единорогу. Мальчики остались стоять у изгороди.
Как только профессор Гниллер-Планк оказалась вне зоны слышимости, Гарри повернулся к Рону:
- Что же с ним случилось? Как ты думаешь, это не дракл?...
- Нет, Поттер, дракл на него не нападал, если ты этого боишься, - раздался вкрадчивый шёпот Малфоя. - Нет. Просто он стыдится показать людям свою громадную противную рожу.
- Что ты хочешь этим сказать? - резко спросил Гарри.
Малфой сунул руку во внутренний карман робы и достал свёрнутый газетный лист.
- Вот, - протянул он. - Жаль тебя огорчать, Поттер...
Гнусно осклабясь, он смотрел, как Гарри схватил газету, развернул её и стал читать заметку. Рон, Симус, Дин и Невилль читали через его плечо. В газете была напечатана статья, предваряемая фотографией Огрида, на которой он имел особенно неблагонадёжный вид.
ГИГАНТСКАЯ ОШИБКА ДУМБЛЬДОРА
Альбус Думбльдор, эксцентричный директор школы колдовства и ведьминских искусств "Хогварц", всегда позволял себе совершенно необъяснимые вольности в подборе преподавательского состава, - писала Рита Вритер, специальный корреспондент. В сентябре этого года в школу в качестве преподавателя защиты от сил зла был принят печально знаменитый Аластор "Шизоглаз" Хмури, помешанный на сглазе экс-аврор. Учитывая дурную привычку Хмури нападать на всякого, кто в его присутствии осмеливается совершить резкое движение, это административное решение вызвало немалое удивление в министерстве магии. В то же время, Шизоглаз Хмури выглядит вполне добропорядочным гражданином в сравнении с тем недочеловеческим существом, которого Думбльдор наначил на пост преподавателя ухода за магическими существами.
Рубеус Огрид, по его собственному признанию, исключённый из "Хогварца" на третьем году обучения, с тех самых пор вёл вполне благополучную жизнь, выполняя обязанности привратника и дворника - работу, предоставленную ему сердобольным Думбльдором. Однако, в прошлом году Огрид умело воспользовался своим таинственным влиянием на директора и, в обход многих более достойных кандидатов, добился получения ещё одной должности - преподавателя ухода за магическими существами.
Мужчина дикарской наружности и пугающих размеров, Огрид использовал своё новообретённое положение с тем, чтобы с помощью разнообразных чудовищных созданий терроризировать вверенных его попечению учеников. Прямо под "невидящим" оком Думбльдора Огриду удалось - на уроках, о которых многие отзываются не иначе как о "страшных" - покалечить многих детей.
"На меня напал гиппогриф, а моего друга Винсента Краббе жутко искусал бешеный скучечервь", - рассказал четвероклассник Драко Малфой. - "Мы все ненавидим Огрида, только боимся кому-нибудь сказать об этом".
При всём том, Огрид не намерен прекращать свою деятельность, направленную на унижение школьников. В беседе с корреспондентом "Прорицательской газеты", состоявшейся в прошлом месяце, он признался, что занимается выращиванием существ, которых он неуклюже окрестил "взрывастыми драклами". Эти существа суть не что иное как в высшей степени опасный гибрид мантикоры и огневого краба. Как мы все знаем, выведение новых пород магических существ является деятельностью, которая должна проводиться под строжайшим контролем со стороны департамента по надзору за магическими существами. Но Огрид, похоже, считает, что всякие "дурацкие ограничения" не для него.
"Ну, я просто позабавился чутка", - отмахнулся он и быстро сменил тему разговора.
В добавление к вышесказанному (хотя и одного этого более чем достаточно), "Прорицательская газета" получила неоспоримые доказательства того, что Огрид не совсем чистокровный колдун - каковым всегда прикидывался. В действительности, он даже не совсем человек. Согласно сведениям, полученным из экслюзивного источника, его мать - не кто иная как гигантесса Фридвульфа, чьё местонахождение в настоящее время неизвестно.
В течение последнего столетия кровожадные и злые гиганты, бесконечно воюя друг с другом, сами довели себя до состояния почти полного истребления. Горстка оставшихся в живых влилась в ряды сторонников Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. На их совести лежат наитягчайшие преступления, совершённые в годы его ужасного правления, в том числе массовые убийства муглов.
Фридвульфа не попала в число гигантов, уничтоженных аврорами, боровшимися против Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Возможно, она, бежав из страны, примкнула к одному из сообществ гигантов, всё ещё обитающих в горных массивах других стран. Если принять во внимание эскапады сына Фридвульфы на проводимых им уроках, становится ясно, что он в полной мере унаследовал жестокий характер своей матери.
По невероятной прихоти судьбы, Огрид известен тем, что завёл близкую дружбу с мальчиком, который послужил причиной заката власти Сами-Знаете-Кого - и тем самым вынудил мать самого Огрида, также как и остальных приспешников Чёрного Лорда, скрываться в изгнании. Возможно, бедный Гарри Поттер не знает всей правды о своём "большом" друге - однако, удостовериться, чтобы и он, и остальные школьники были предупреждены относительно опасностей, которыми чревата дружба с полугигантами, есть прямая обязанность Альбуса Думбльдора.
Гарри закончил чтение и посмотрел на Рона, разинувшего от удивления рот.
- Как она узнала? - прошептал он.
Гарри беспокоило совсем другое.
- Что ты хотел этим сказать: "мы все ненавидим Огрида"? - бросил он в лицо Малфою. - И что за чушь насчёт того, что его, - Гарри показал на Краббе, - жутко искусал бешеный скучечервь? Да у них и зубов нет!
Краббе тупо лыбился, крайне довольный собой.
- Я рассчитывал положить конец преподавательской карьере этого идиота, - сверкнул глазами Малфой. - Подумать только! А я-то ещё думал, что он в детстве наглотался "Скеле-Роста"... Ну, а уж такое никому из папочек-мамочек не понравится... они забоятся: вдруг он скушает их детушек... ха-ха...
- Ты...
- Вы собираетесь слушать или нет? - донёсся до их ушей голос профессора Гниллер-Планк.
К этому времени возле единорога столпились все девочки. Они осторожно гладили красавца. Гарри повернулся - газетная вырезка дрожала в ходящей от ярости ходуном руке - и невидяще посмотрел на единорога, чьи волшебные свойства в настоящий момент перечисляла профессор Гниллер-Планк - громким голосом, чтобы мальчики тоже услышали.
- Хорошо бы, она осталась! - воскликнула после урока Парватти Патил, когда все они возвращались в замок на обед. - Я даже не думала, что уход за магическими существами может быть таким интересным... за настоящими существами, вроде единорогов, а не за какими-нибудь монстрами...
- А как же Огрид? - напустился на неё Гарри. Они уже поднимались по парадной лестнице.
- А что Огрид? - равнодушно-холодным тоном проговорила Парватти. - Останется дворником.
Со времени бала Парватти вообще была чрезвычайно холодна с Гарри. Наверно, он и правда уделил ей недостаточно внимания, но ведь она и без этого прекрасно себя чувствовала. Во всяком случае, она не забывала уведомить всех и каждого, что в ближайшие выходные встречается в Хогсмёде с мальчиком из "Бэльстэка".
- Урок и правда был очень хороший, - признала Гермиона на входе в Большой зал. - Я не знала и половины тех вещей, которые профессор Гниллер-Планк рассказала про едино...
- Ты на это посмотри! - рявкнул Гарри и сунул ей под нос заметку из "Прорицательской".
В процессе чтения Гермиона всё шире и шире открывала рот. Отреагировала она точно так же, как и Рон:
- Откуда эта жуткая Вритер всё узнала? Не Огрид же ей сказал?
- Нет, конечно, - ответил Гарри, первым подходя к гриффиндорскому столу и в бессильном гневе падая на стул. - Он даже нам не говорил! По-моему, она так обозлилась, что он не наговорил ей всяких ужасов про меня, что взяла и нарыла компромат на него.
- Возможно, она подслушала его разговор с мадам Максим во время бала, - задумчиво произнесла Гермиона.
- Мы её в саду не видели! - возразил Рон. - В любом случае, её больше не пускают в школу, Огрид сказал, что Думбльдор запретил ей...
- А вдруг у неё есть плащ-невидимка, - предположил Гарри, накладывая на тарелку куриную запеканку и в раздражении заляпывая всё вокруг. - Очень на неё похоже, не правда ли, шнырять в кустах и шпионить за людьми.
- Совсем как вы с Роном, - заметила Гермиона.
- Мы не хотели! - возмутился Рон. - У нас не было выбора! И вообще, чего этот дурень взялся вещать про свою мамочку там, где его всякий мог услышать!
- Надо сходить к нему, - решил Гарри. - Сегодня же вечером, после прорицания. Сказать, что мы хотим, чтобы он вернулся... Ты же хочешь, чтобы он вернулся? - прикрикнул он на Гермиону.
- Я... хм... не буду притворяться, было очень приятно для разнообразия побывать на нормальном уроке ухода за магическими существами... но я хочу, чтобы Огрид вернулся, конечно же, хочу! - поспешила закончить Гермиона, испугавшись свирепого взора Гарри.
Таким образом, после ужина все трое снова вышли из замка и по замёрзшему двору направились к хижине Огрида. Постучали. Ответом был гулкий лай Клыка.
- Огрид, это мы! - проорал Гарри, барабаня в дверь. - Открывай!
Но Огрид не отзывался. Было слышно, как Клык, поскуливая, скребётся в дверь, но дверь не открывалась. Они стучали ещё добрых десять минут, Рон даже не поленился сходить постучать в окно, но всё было бесполезно.
- С какой стати он нас-то избегает? - удивилась Гермиона, когда они наконец сдались и пошли назад в школу. - Он же не думает, что для нас это имеет значение. Подумаешь, полугигант!
И всё-таки Огрид, похоже, думал именно так. Всю неделю о нём не было ни слуху ни духу. Он не появлялся ни за едой, ни во дворе, полностью забросив обязанности дворника. На уроках его по-прежнему заменяла профессор Гниллер-Планк. Малфой не упускал ни малейшей возможности поиздеваться над Гарри и его друзьями.
- Скучаешь по своему дружку-полукровке? - шептал он на ухо Гарри в те моменты, когда рядом находился кто-то из учителей, чтобы Гарри не мог ничего сделать. - Льёшь слёзки по человеку-слону?
На середину января был назначен поход в Хогсмёд. Узнав, что Гарри тоже собирается идти, Гермиона выразила крайнее изумление.
- Я-то думала, ты воспользуешься случаем - ведь в общей гостиной никого не будет, - сказала она. - Пора уже начинать думать над яйцом.
- Да я... мне кажется, я уже почти понял, в чём там дело, - соврал Гарри.
- Да ты что? - воскликнула Гермиона, приятно поражённая. - Вот так молодец!
У Гарри в животе что-то сжалось от чувства вины, но он постарался не обращать на это внимания. В конце концов, у него ещё целых пять недель, а это ужас как много... а в Хогсмёде можно встретить Огрида и попробовать уговорить его вернуться...
В субботу он вместе с Роном и Гермионой вышел из замка и по мокрому, холодному двору отправился к воротам. Проходя мимо стоявшего на якоре дурмштранговского корабля, они увидели Виктора Крума. Тот вышел на палубу в одних плавках. Он был очень худенький, но, видимо, куда более крепкий, чем казалось - во всяком случае, он забрался на борт корабля и нырнул прямиком в ледяную воду.
- Во псих! - не выдержал Гарри, наблюдая за пляшущей посреди озера чёрной головой Крума. - Вода же ледяная, сейчас ведь январь!
- Там, откуда он приехал, гораздо холоднее, - ответила Гермиона. - Думаю, ему здесь кажется тепло.
- Да, но тут же ещё гигантский кальмар, - заметил Рон. Но в его голосе не было тревоги - скорее, надежда. Гермиона заметила это и нахмурилась.
- Знаешь, он очень хороший, - пылко заявила она. - Вовсе не такой, как ты думаешь, хоть и из "Дурмштранга". И ему гораздо больше нравится у нас, он мне сам сказал.
Рон промолчал. Со времени бала он ни разу не заговаривал о Круме, но на второй день Рождества Гарри нашёл у него под кроватью оторванную миниатюрную руку в болгарской квидишной робе.
Всю дорогу, пока они шли по слякотной Высокой улице, Гарри внимательно смотрел, не видно ли где Огрида, и, после того как убедился, что Огрида нет ни в одном из магазинов, предложил зайти в "Три метлы".
В кабачке было как всегда людно, но всего лишь один быстрый взгляд позволил Гарри понять, что Огрида нет и здесь. Сердце у него упало. Он вместе с Роном и Гермионой прошёл к стойке, заказал у мадам Росмерты три усладэля и мрачно подумал, что с тем же успехом мог остаться дома и послушать завывания.
- Он что, никогда не ходит на работу? - вдруг прошептала Гермиона. - Смотрите!
Она показала на зеркало за стойкой, и Гарри увидел там отражение Людо Шульмана. Тот сидел в тёмном уголке в компании гоблинов. Шульман очень тихо и очень быстро говорил, а гоблины сидели с весьма грозным видом, скрестив руки.
Вот уж странно, подумал Гарри, что Шульман здесь, в "Трёх мётлах", в выходные, когда даже нет никакого события, связанного с Турниром, и следовательно, ему не нужно выполнять судейские обязанности. Он следил за Шульманом в зеркале. Вид у бывшего Отбивалы был напряжённый, почти такой же, как тогда, в лесу, перед появлением Смертного знака. Тут как раз Шульман бросил взгляд на стойку, заметил Гарри и встал.
- На пару секунд, на пару секунд! - услышал Гарри его бесцеремонные выкрики, обращённые к гоблинам. Шульман подбежал к Гарри. Мальчишеская улыбка вернулась на место.
- Гарри! - воскликнул он. - Как дела? Я надеялся встретить тебя здесь! Ну как, всё идёт хорошо?
- Да, спасибо, - ответил Гарри.
- Слушай, мы можем поговорить наедине? Буквально два слова? - с горячностью поинтересовался Шульман. - Вы двое не будете так любезны, не оставите нас на минутку?
- Э-э-э... Ладно, - пожал плечами Рон, и они с Гермионой пошли искать столик.
Шульман отвёл Гарри как можно дальше от мадам Росмерты.
- Я... просто хотел ещё раз поздравить тебя с великолепным выступлением, - начал Шульман. - Это было потрясающе.
- Спасибо, - поблагодарил Гарри, но он знал, что этим дело не ограничится - поздравить его Шульман мог бы и в присутствии Рона с Гермионой. Однако, Шульман не торопился раскрывать карты. Гарри видел, как он опасливо посмотрел в зеркало на гоблинов. Те молча следили за ним и за Гарри чёрными глазами-щёлочками.

- Натуральный кошмар, - вполголоса сказал Шульман Гарри, заметив, что тот наблюдает за гоблинами. - По-английски ни бум-бум, практически... Я прямо как на финале кубка с болгарами... но те хотя бы объяснялись человеческими жестами. А эти бормочут на гобльдегуке... а я на гобльдегуке знаю только одно слово: бладвак. Это значит мотыга. Только я не хочу его употреблять, ещё подумают, что я им угрожаю. - Он разразился коротким, гулко бумкнувшим смешком.
- А чего они хотят? - спросил Гарри, обратив внимание, что гоблины не спускают с Шульмана пристальных взглядов.
- Ну... м-м-м... - Шульман вдруг занервничал. - Они... э-э-э... ищут Барти Сгорбса.
- А с какой стати они ищут его здесь? - удивился Гарри. - Он же в Лондоне, в министерстве?
- Э-э-э... вообще-то, я понятия не имею, где он, - признался Шульман. - Он как бы... перестал ходить на работу. Перси, его помощник, говорит, что мистер Сгорбс болен. И якобы присылает сов с распоряжениями. Только знаешь, никому не говори, ладно, Гарри? А то Рита Вритер всюду суёт свой нос, и я что хочешь готов поставить - она из его болезни обязательно что-нибудь состряпает. Ещё сделает из него вторую Берту Джоркинс...
- А о ней, кстати, что-нибудь слышно? - заинтересованно спросил Гарри.
- Нет, - Шульман опять напрягся. - Я, разумеется, послал людей на поиски... (вот уж давно пора, подумал Гарри)... только всё это очень странно. Она абсолютно точно прибыла в Албанию, потому что там она встречалась со своей троюродной сестрой. А от сестры отправилась на юг с целью навестить тётушку... и по пути бесследно исчезла. Пусть меня разорвёт, если я знаю, куда она подевалась... она не из тех, кто, скажем, сбегает с любовником... и тем не менее... впрочем, о чём это мы? О каких-то гоблинах, о Берте Джоркинс... Я же на самом деле хотел спросить, как у тебя дела с золотым яйцом?
- М-м-м... неплохо, - снова соврал Гарри.
Шульман, похоже, понял, что он говорит не правду.
- Слушай, Гарри, - тихо-претихо проговорил он. - Я очень переживаю из-за этого... ну, что тебя против воли кинули в этот Турнир... так что если (он говорил настолько тихо, что Гарри пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать)... если я могу чем-то помочь... подтолкнуть в нужном направлении... я к тебе очень проникся... только вспомнить, как ты справился с драконом!... В общем, только намекни.
Гарри поднял глаза и посмотрел в круглое, розовощёкое лицо, в широко распахнутые, младенчески-голубые глаза.
- Но мы же должны отгадать загадку самостоятельно, - ответил он осторожно, так, чтобы его слова не прозвучали как обвинение главы департамента по колдовским играм и спорту в нарушении правил.
- Разумеется, разумеется, - нетерпеливо перебил Шульман, - но... ай, да брось ты, Гарри!... Мы же все хотим, чтобы победил "Хогварц"!
- А вы и Седрику предлагали помочь? - задал прямой вопрос Гарри.
Гладкое лицо Шульмана исказила едва заметная беспокойная гримаса.
- Нет, не предлагал, - признался он, - я... как я уже сказал, я проникся к тебе. И решил, что постараюсь тебе помочь...
- Спасибо, - ещё раз поблагодарил Гарри, - но мне кажется, я почти уже догадался, в чём там дело... ещё пару дней - и всё.
Он толком не понимал, почему отказывается от помощи - разве только потому, что они с Шульманом совсем мало знакомы, и от этого его содействие воспринимается как нечто гораздо более противозаконное, чем советы Рона, Гермионы и Сириуса.
Шульман принял оскорблённую позу, но сказать уже ничего не смог, потому что подошли Фред с Джорджем.
- Здравствуйте, мистер Шульман, - радостно воскликнул Фред. - Разрешите, я угощу вас чем-нибудь?
- М-м-м... нет, - отказался Шульман, последний раз разочарованно посмотрев на Гарри, - спасибо, мальчики...
Фред с Джорджем расстроились не меньше Шульмана. Последний выглядел так, как будто Гарри ужасно его подвёл.
- Что ж, я должен бежать, - сказал он, - рад был вас всех повидать. Гарри - удачи!
И выбежал на улицу. Гоблины дружно выскользнули из-за стола и вышли следом. Гарри вернулся к Рону с Гермионой.
- Чего он от тебя хотел? - сразу же спросил Рон, едва только Гарри опустился на стул.
- Предложил помочь с золотым яйцом, - ответил Гарри.
- Он не должен так поступать! - вскричала шокированная Гермиона. - Он же судья! Но, в любом случае, ты ведь уже разгадал загадку - или нет?
- Э-э-э... почти что, - отвёл глаза Гарри.
- Вот уж Думбльдору не понравилось бы, если бы он узнал, что Шульман предлагал тебе сжульничать! - с крайним неодобрением произнесла Гермиона. - Надеюсь, Седрику он тоже предлагал помощь?
- Нет. Я спрашивал, - сказал Гарри.
- Кому это нужно помогать Диггори? - бросил Рон. Внутренне Гарри с ним согласился.
- А у этих гоблинов был весьма недружелюбный вид, - потягивая усладэль, задумчиво проговорила Гермиона. - Что они вообще здесь делают?
- Если верить Шульману, ищут Сгорбса, - ответил Гарри. - Он всё болеет. Не ходит на работу.
- Может, Перси потихоньку подсыпает ему яду? - предположил Рон. - Наверно, думает, что, если Сгорбс скопытится, его назначат главой департамента.
Гермиона одарила Рона взглядом а-ля такими-вещами-не-шутят и сказала:
- Странно, гоблины - и вдруг ищут мистера Сгорбса... обычно они имеют дело с департаментом по надзору за магическими существами.
- Сгорбс знает тысячу языков, - попробовал найти объяснение Гарри, - может, им был нужен переводчик.
- Теперь, значит, нас беспокоят бедненькие маленькие гоблинчики? - поддел Гермиону Рон. - Мы подумываем, не основать ли нам какой-нибудь О.З.У.Г.? Общество защиты уродливых гоблинов?
- Ха-ха-ха, - с сарказмом отозвалась Гермиона. - Гоблинов защищать незачем. Вы что, никогда не слушали, что рассказывал профессор Биннз про их восстания?
- Нет, - хором отрезали Гарри и Рон.
- Так вот, они вполне способны справиться с колдунами, - заявила Гермиона, отхлебнув усладэля. - Они очень умные. Это вам не домовые эльфы, которые боятся слово сказать.
- Ой-ёй, - вдруг уставился на дверь Рон.
В кабачок только что вошла Рита Вритер. Сегодня она была одета в бананово-жёлтую робу, ногти накрашены ядовито-розовым. С ней пришёл пузатый фотограф. Рита купила напитки, и они с фотографом пробрались сквозь толпу к ближайшему столику. Гарри, Рон и Гермиона с ненавистью воззрились на неё. Она была чем-то ужасно довольна и быстро-быстро говорила:
- ... не очень-то он нам обрадовался, да, Бузо? С чего же это, как ты думаешь? И вообще, что он тут делает в компании гоблинов?... Показывает достопримечательности... какая чушь!... он никогда не умел врать. Думаешь, он что-то затевает? Думаешь, стоит покопаться? Опозоренный бывший глава департамента по магическим играм и спорту, Людо Шульман... какое начало для статьи, скажи, Бузо - остаётся только найти к нему подходящую историю...
- Пытаетесь ещё кому-нибудь испортить жизнь? - громко спросил Гарри.
Посетители начали оглядываться. Глаза Риты за инкрустированной драгоценностями оправой расширились от удивления.
- Гарри! - просияла она. - Какая встреча! Почему бы тебе к нам не присоеди...
- Я бы к вам и на десятиметровой метле не приблизился! - яростно вскричал Гарри. - Зачем вы так поступили с Огридом, а?
Рита Вритер подняла густо начернёные брови.
- Наши читатели имеют право знать правду, Гарри, я просто делаю мою рабо...
- Какое кому дело до того, что он полугигант? - заорал Гарри. - Он хороший!
В зале стало тихо. Мадам Росмерта расширенными глазами смотрела в их сторону, очевидно, не замечая, что кувшин, который она наполняла мёдом, перелился.
Улыбка на долю секунды соскользнула с лица Риты, но она усилием воли удержала её на месте, щёлкнула застёжкой крокодиловой сумочки, достала принципиарное перо и спросила:
- Как насчёт интервью об Огриде, которого ты знаешь, Гарри? Кто скрывается за грудой мускулов? Ваша странная дружба и причины её возникновения? Не заменил ли он тебе отца?
Гермиона вскочила. В руке она как гранату сжимала усладэль.
- Вы ужасная женщина, - сквозь сжатые зубы процедила она, - вам ведь всё равно, вы же за хорошую статью кого угодно продадите, ведь так? Даже Людо Шульмана...
- Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не понимаешь, - ледяным тоном ответила Рита Вритер, пронзив Гермиону жёстким взглядом. - Я знаю про Людо Шульмана такое, отчего у тебя волосы встали бы дыбом... тебе это, правда, ни к чему, - добавила она, скользнув глазами по кудрявой копне Гермиониных волос.
- Пошли отсюда, - сказала Гермиона, - пошли... Гарри... Рон...
Они ушли. Многие смотрели им вслед. Подойдя к двери, Гарри оглянулся. Принципиарное перо со страшной скоростью носилось по лежащему на столе пергаменту.
- Гермиона, ты станешь её следующей жертвой, - тихо и встревоженно проговорил Рон. Ребята быстрым шагом шли назад по улице.
- Пусть попробует! - пронзительно вскричала Гермиона. Её трясло от гнева. - Я ей тогда покажу! Я, значит, глупая девчонка? Нет, я этого так не оставлю, сначала Гарри, потом Огрид...
- Гермиона, не вздумай раздражать Риту Вритер, - испуганно взмолился Рон, - я серьёзно, она что-нибудь такое на тебя откопает...
- Мои родители не читают "Прорицательскую газету", и меня она не заставит прятаться от людей! - Гермиона неслась по улице с такой скоростью, что Гарри с Роном едва поспевали за ней. В последний раз, когда Гарри видел Гермиону в подобном состоянии, дело кончилось тем, что она врезала по роже Драко Малфою. - И Огриду я тоже больше не дам скрываться! Он не должен был поддаваться! Пошли скорей!
Она побежала, мальчики побежали за ней, по деревенской улице к воротам с крылатыми кабанами, и потом через школьный двор к хижине Огрида.
- Огрид! - завопила Гермиона, барабаня в дверь. - Огрид, хватит прятаться! Мы знаем, что ты там! Никому нет дела до того, что твоя мама гигантесса! Как ты можешь обращать внимание на эту злобную дрянь! Огрид, выходи, ты ведёшь себя глу...
Дверь открылась. Гермиона сказала было: "Ну наконе..." и тут же осеклась, потому что оказалось, что она стоит лицом к лицу вовсе не с Огридом, а с Альбусом Думбльдором.
- Добрый день, - вежливо поздоровался тот, улыбаясь.
- Мы... э-э-э... хотели повидать Огрида, - очень робко объяснила Гермиона.
- Да, это я уже понял, - лукаво блеснул глазами Думбльдор. - Почему бы вам не зайти?
- О... хм... да, - промямлила Гермиона.
Ребята вошли в хижину. Клык с сумасшедшим лаем набросился на Гарри и попытался облизать ему уши. Гарри кое-как отбился и обвёл глазами помещение.
Огрид сидел за столом, на котором стояли две кружки с чаем. Выглядел он ужасно: глаза опухшие, лицо в красных пятнах... что касается волос, то он впал в другую крайность и больше вообще не причёсывался, на голову ему словно нахлобучили моток спутанной проволоки.
- Привет, Огрид, - поздоровался Гарри.
Огрид поднял голову.
- 'Вет, - просипел он.
- Ещё чаю, я полагаю, - сказал сам себе Думбльдор, закрыл за гостями дверь, достал волшебную палочку и принялся, будто играючи, вертеть её между пальцами. В воздухе возник вращающийся поднос с чайными приборами и блюдом пирожных. Думбльдор сделал так, чтобы поднос приземлился на стол. Все расселись. После непродолжительной паузы Думбльдор заговорил:
- Огрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэнжер?
Гермиона порозовела. Думбльдор улыбнулся ей и продолжил:
- Как видишь, и Гермиона, и Гарри, и Рон по-прежнему хотят с тобой общаться, даже жаждут - судя по упорству, с которым они пытались взломать дверь.
- Конечно, хотим! - в упор посмотрел на Огрида Гарри. - Ты же не думаешь, что слова этой коровы... извините, профессор, - поспешно прибавил он, поглядев на Думбльдора.
- Прости, Гарри, я отключился и совсем не слушал, что ты говоришь, - прикинулся дурачком Думбльдор, устремляя взгляд в потолок и вращая большими пальцами.
- А... понятно, - робко пробормотал Гарри. - Я только хотел сказать... Огрид, как ты мог подумать, что слова этой... женщины... имеют для нас хоть какое-то значение?
Из чёрных глаз-жуков выкатились две крупные слезы и медленно уползли в косматую бороду.
- Живое доказательство моих слов, - вставил Думбльдор, упорно не отрывающий взгляда от потолка. - Я же показал тебе бесчисленное множество писем от родителей, которые помнят тебя со времени собственного обучения в школе. Все они в весьма недвусмысленных выражениях заявляют, что, если я вздумаю тебя уволить, им будет что сказать по этому поводу...
- Не все, - хрипло пробасил Огрид, - не все так думают.
- Знаешь ли, Огрид, если тебе требуется признание вселенского масштаба, то, боюсь, тебе придётся оставаться дома очень и очень долго, - сквозь стёкла-полумесяцы Думбльдор сурово и пристально уставился на Огрида. - С того момента, как я стал директором этой школы, не проходит недели, чтобы я не получил по крайней мере одну сову с жалобами на то, насколько не правильно я ею управляю. Что же прикажешь делать? Забаррикадироваться в кабинете и ни с кем не разговаривать?
- Но вы... вы же не полугигант! - надтреснуто каркнул Огрид.
- Огрид, да ты посмотри на моих родственников! - не выдержав, завопил Гарри. - На Дурслеев посмотри!
- Верно подмечено, - кивнул профессор Думбльдор. - Или вот мой братец, Аберфорс. Его привлекли за применение неподобающих заклятий в отношении козы. Об этом было во всех газетах. Но разве Аберфорс стал прятаться? Нет, он ходил с гордо поднятой головой и продолжал заниматься своими делами! Правда, я не совсем уверен, что он умеет читать, так что, возможно, это была вовсе не храбрость...
- Возвращайся и учи нас дальше, - тихо попросила Гермиона, - пожалуйста, возвращайся, мы без тебя скучаем.
Огрид громко сглотнул. Слёзы безудержно лились по его щекам и пропадали в бороде. Думбльдор поднялся.
- Я отказываюсь принимать твою отставку, Огрид, и рассчитываю в понедельник увидеть тебя на рабочем месте, - объявил он. - Жду тебя к завтраку в Большом зале в восемь тридцать. И никаких отговорок. Желаю всем доброго дня.
Думбльдор, остановившись на секундочку почесать Клыка за ухом, вышел. Едва за ним закрылась дверь, Огрид уткнулся в огромные, каждая размером с крышку мусорного бака, ладони и разразился рыданиями. Гермиона похлопывала его по руке до тех пор, пока он не поднял голову - глаза были очень красные - и не сказал:
- Хороший человек, Думбльдор... хороший человек...
- Эт-точно, - подтвердил Рон. - А можно мне пирожное, а, Огрид?
- Угощайся, - кивнул Огрид, утирая слёзы тыльной стороной руки. - Он, яс'дело, прав... да вы все правы... я себя как дурак вёл... папаше б за меня стыдно было... - по лицу снова покатились слёзы, но Огрид с ожесточенностью отёр их и сказал:
- А я вам фотку моего старика не показывал, нет?... Сейчас...
Он встал, подошёл к комоду, открыл ящик и достал фотографию дядьки-коротышки с огридовыми глазами и морщинками вокруг них. Сидя на плече у сына, коротышка весело улыбался. Они снялись перед яблоней, по сравнению с которой становилось понятно, что рост Огрида не может быть меньше семи-восьми футов, но лицо было юное, круглое, гладкое, безбородое - мальчик никак не старше одиннадцати.
- Это я только-только поступил в "Хогварц", - заплаканным голосом пояснил Огрид. - Папаша был на седьмом небе... боялся, а вдруг я не колдун, ну, из-за мамы, понимаете... ладно, неважно. Яс'дело, у меня с магией всегда было не так чтобы очень... Хорошо хоть, он не дожил до того, как меня турнули. Помер, когда я во втором классе был...
- Как папаши не стало, за мной Думбльдор стал приглядывать. Работу вот мне дал... вера у него в людей есть, вот как. Не боится дать ещё один шанс... этим-то и отличается от других директоров. Кого хошь примет в "Хогварц", ежели только у них талант имеется. Понимает, что человек может быть правильный, даже если семья у него не того... не такая уважаемая. А некоторые не понимают. Некоторые так и будут к тебе... с камнем за пазухой. А некоторые вообще прикидываются, будто у них широкая кость, нет, чтобы встать и сказать: я такой, какой я есть и мне за это не стыдно. "Никогда не стыдись сам себя", - так мой старикан говаривал:
- "всегда найдутся те, кто будет против тебя, только тебе до них дела нет." И ведь был прав. Дурак я, ох, дурак. Мне до неё больше дела нет, вот увидите. Широкая кость... я ей покажу широкую кость.
Гарри, Рон и Гермиона смущённо переглянулись. Гарри скорее согласился бы вывести на прогулку пятьдесят взрывастых драклов, чем признаться Огриду в том, что слышал его разговор с мадам Максим. Но Огрид продолжал бормотать, очевидно, не сознавая, что говорит лишнее.
- И знаешь чего, Гарри? - он поднял блестящие от слёз глаза от фотографии своего отца. - Когда я тебя первый раз увидел, ты мне меня самого напомнил. Мамки с папкой нет... Помнишь, ты ещё не знал, подойдёшь ты для "Хогварца" иль нет? Не знал, справишься ли... а пос

ГЛАЗ И ЯЙЦО

Гарри не знал, как долго ему придётся принимать ванну, прежде чем он сумеет разгадать загадку, и поэтому, чтобы не ограничивать себя во времени, решил сделать это ночью. Кроме того, хоть ему и не хотелось полностью повиноваться Седрику, он всё-таки решил пойти в ванную комнату для старост; туда допускалось гораздо меньшее число людей, так что ему вряд ли могли там помешать.
Гарри спланировал своё путешествие со всей возможной тщательностью. Однажды ночью, во время блужданий по школе, он уже попадался смотрителю Филчу, и повторять этот опыт не было ни малейшего желания. Главная надежда, конечно, на плащ-невидимку, а в качестве вспомогательного средства он возьмёт Карту Мародёра - тоже очень ценный предмет в деле нарушения школьных правил. Карта показывала весь замок целиком, со всеми его секретными переходами и короткими путями, а самое главное - на ней, в виде крошечных, поименованных точек показывалось, кто где находится, так что, если кто-то соберётся посетить ванную, Гарри будет знать об этом заранее.
Ночью в четверг Гарри тихонько выбрался из кровати, надел плащ, прокрался вниз и, точно также как в ту ночь, когда Огрид показывал ему драконов, подождал пока откроется отверстие за портретом. На этот раз снаружи стоял Рон, он и сказал Толстой Тёте пароль ("блинчики с бананом"). "Удачи!" - уголком рта пожелал Рон, пролезая в общую гостиную мимо выходившего Гарри.
Двигаться под плащом сегодня было неудобно, потому что подмышкой одной руки у него было зажато тяжёлое яйцо, а другой он держал перед собой карту. К счастью, в освещённых коридорах было тихо и безлюдно, к тому же, он через равные промежутки времени проверял карту и мог быть абсолютно уверен, что не столкнётся ни с кем из тех, кого следует избегать. Дойдя до статуи Бориса Бессмысленного, колдуна, стоявшего с потерянным видом в перчатках не на ту руку, Гарри нашёл нужную дверь, близко к ней наклонился и, согласно инструкции Седрика, прошептал: "хвойный освежающий".
Дверь со скрипом отворилась. Гарри проскользнул внутрь, закрыл щеколду, снял плащ-невидимку и осмотрелся.
Первой его реакцией было: да, ради возможности пользоваться этой ванной имеет смысл стать старостой. Красивую комнату неярко освещали свечи в великолепных канделябрах, всё здесь было сделано из белого мрамора, в том числе и прямоугольное углубление в полу посредине - видимо, бассейн. По краям бассейна имелось множество золотых кранов, инкрустированных драгоценными камнями, каждый из которых был разного цвета. Здесь был также и трамплин для ныряния. Окна закрывали длинные белые шторы; в углу высилась стопка белых пушистых полотенец. Кроме того, на стене висела одна-единственная картина, изображающая русалку со светлыми волосами, уснувшую на скале. Русалка посапывала, отчего длинная прядь, упавшая на лицо, легонько шевелилась.
Гарри опустил на пол плащ, карту и яйцо, и прошёл вперёд, оглядываясь по сторонам. Его шаги гулким эхом отражались от стен. Какой бы прекрасной ни была комната - и как бы ему не хотелось попробовать открыть парочку-троечку этих красивых кранов - теперь, когда он находился здесь, у него возникло сильнейшее опасение, что Седрик его надул. Каким образом это может помочь разгадать загадку? Тем не менее, он поместил одно из полотенец, плащ, карту и яйцо на край ванны-бассейна, затем встал на колени и повернул сразу несколько кранов.
Сразу стало понятно, что из каждого льётся вода, смешанная с пеной своего цвета, но пена была не такая, к какой привык Гарри. Из одного крана ползли розовые и голубые пузыри размером с футбольный мяч, из другого струилась пена настолько густая, что Гарри показалось, что она могла бы при необходимости выдержать его вес, из третьего вырывался сильно надушенный пурпурный пар, повисавший над поверхностью воды. Гарри некоторое время забавлялся тем, что открывал и закрывал краны. Особенно ему понравился тот, струя которого, отталкиваясь от воды, расходилась широкими арками. А между тем, глубокий бассейн уже наполнился горячей водой, пеной и пузырями (причём, учитывая размеры бассейна, это заняло на удивление мало времени). Гарри закрыл все краны, снял халат, пижаму, шлёпанцы и погрузился в воду.
Там было так глубоко, что ноги еле-еле доставали до дна, и он не отказал себе в удовольствии проплыть пару раз туда и обратно. Потом подплыл к бортику и принялся бродить у края бассейна, уставившись на яйцо. Но, несмотря на то, что находиться в горячей, разноцветной, душистой пене было в высшей степени приятно, на него не снизошло ничего мало-мальски похожего на озарение.
Гарри протянул мокрые руки, взял яйцо и открыл его. Омерзительный вой заметался по ванной комнате, отражаясь от мраморных стен и оставаясь так же непонятен, как раньше, а может быть, даже больше из-за эха. Он поскорее захлопнул злополучный предмет, испугавшись, что завывания привлекут Филча, и заодно задумавшись, не в этом ли заключается коварный план Седрика - и тогда, заставив его вздрогнуть от неожиданности с такой силой, что он выронил яйцо (немедленно укатившееся в сторону), кто-то заговорил:
- На твоём месте я бы открыла его под водой.
От ужаса Гарри поскользнулся и изрядно наглотался пены. Потом, отплёвываясь, выровнялся и увидел призрак очень хмурой барышни, восседавшей, скрестив ноги, на одном из кранов. Это была Меланхольная Миртл, чей плач обыкновенно можно было слышать в туалете тремя этажами ниже.
- Миртл! - возмущённо закричал Гарри. - Я... на мне ничего нет!
Пена была такая густая, что вряд ли это имело хоть какое-то значение, но у него возникло кошмарное подозрение, что Миртл шпионила за ним из крана с того самого момента, как он здесь появился.
- Когда ты вошёл, я закрыла глаза, - сказал призрак, заморгав глазами за толстыми стёклами очков. - Ты не навещал меня уже тыщу лет.
- Да... точно... - пробормотал Гарри, сгибая колени, чтобы Миртл уж точно ничего не увидела, кроме его головы. - Но мне ведь и не полагается ходить в ваш туалет, правда? Он же женский.
- Когда-то тебя это не смущало, - несчастным голосом упрекнула Миртл. - Ты сидел там всё время.
Это была истинная правда. В своё время неработающий туалет Миртл очень пригодился Гарри, Рону и Гермионе для тайного изготовления Всеэссенции - запрещённого зелья, с помощью которого Гарри с Роном на час превратились в двойников Краббе и Гойла и сумели пробраться в общую гостиную "Слизерина".
- Меня отругали за то, что я туда ходил, - объяснил Гарри. Это была почти правда; действительно, один раз на выходе оттуда его изловил Перси. - И я подумал, что мне, наверное, лучше там не появляться.
- А... понятно... - угрюмо ковыряя прыщ на подбородке, протянула Миртл. - Ладно... неважно... Я бы опустила яйцо в воду. Седрик Диггори поступил именно так.
- Значит, ты и за ним шпионила? - возмутился Гарри. - Ты что же это, пробираешься сюда по вечерам посмотреть, как старосты принимают ванну?
- Иногда, - хитро ответила Миртл, - но до этого я ни с кем не заговаривала.
- Я польщён, - мрачно бросил Гарри. - Закрой глаза!
Он удостоверился, что Миртл как следует прикрыла очки ладошками, и только тогда выскочил из ванны. Накрепко обмотавшись полотенцем, он пошёл за яйцом.
Когда он снова оказался в воде, Миртл посмотрела сквозь пальцы и сказала:
- Давай же... открой его под водой!
Гарри опустил яйцо под слой пены и открыл его... на этот раз оно не завыло. Из него полилась булькающая, как будто кто-то полоскал под водой горло, песня. Слова различить было невозможно.
- Голову тоже опусти под воду, - распорядилась Миртл, получавшая явное наслаждение оттого, что имеет возможность им командовать. - Давай!
Гарри глубоко вдохнул и соскользнул вниз - и теперь, сидя на мраморном дне наполненной пеной ванны, он услышал из открытого яйца, которое держал в руках, хор дребезжащих, неземных голосов:
Иди на голос, но усвой:
Не можем петь мы над землей.
А взяли то, чего тебе
Хватать не будет на земле.
И у тебя всего лишь час,
Чтоб это отобрать у нас..
Пройдёт часок и всё, привет, - Оно уж не увидит свет.
Гарри позволил своему телу всплыть, и его голова вырвалась на поверхность над слоем пузырьков. Он убрал с глаз мокрые волосы.
- Слышал? - спросила Миртл.
- Да... "Иди на голос"... пойду, куда деваться... подожди, я ещё раз послушаю... - он снова скрылся под водой.
За три подводных прослушивания он запомнил стихи, а затем, глубоко задумавшись, побродил в воде. Миртл сидела и наблюдала за ним.
- Нужно найти людей, чьи голоса не слышны над землёй... - медленно проговорил он. - Э-э-э... кто же это такие?
- Ну ты и тугодум!
Он никогда не видел Миртл такой довольной, если не считать того раза, когда у Гермионы от приёма Всеэссенции покрылось шерстью лицо и вырос хвост.
Гарри, напряжённо размышляя, водил глазами по стенам комнаты... раз голоса слышны только под водой, значит, логично думать, что они принадлежат неким подводным существам. Он поделился своей теорией с Миртл, которая ухмыльнулась в ответ.
- То же самое говорил и Диггори, - кивнула она. - Он тут лежал и разговаривал сам с собой лет сто, не меньше. А может, и тыщу... почти все пузыри осели...
- Под водой... - задумчиво проговорил Гарри. - Миртл... кто, кроме гигантского кальмара, живёт в озере?
- Кто только не живёт, - ответила она. - Я иногда туда спускаюсь... иногда просто нет выбора, когда кто-то неожиданно спускает воду...
Стараясь не думать о Миртл, вместе с содержимым унитаза улетающей по канализационным трубам в озеро, Гарри продолжил:
- Хорошо, кто-нибудь с человеческими голосами там живёт? Подожди-ка...
Взгляд Гарри упал на изображение спящей русалки.
- Миртл, русалки там есть?
- О-о-о, какой ты молодец! - похвалила она, сверкнув очками. - Диггори думал гораздо дольше! При том, что она не спала, - Миртл с мрачным неодобрением дёрнула головой в сторону русалки, - хохотала, выпендривалась, трясла плавниками...
- Значит, всё правильно? - обрадовался Гарри. - Второе задание состоит в том, чтобы найти в озере русалок и... и...
Внезапно до него дошёл смысл им же самим сказанного, и радость стремительно вылилась из него, как будто кто-то вытащил из живота затычку. Плавает-то он не очень хорошо, у него никогда не было возможности как следует научиться. Когда они были маленькие, Дудли водили на уроки плавания, а Гарри - ни разу, видимо, в надежде, что в один прекрасный день он утонет. Поплавать в этой ванне ещё туда-сюда, но в озере... оно такое большое, такое глубокое... а русалки наверняка живут на самом дне...
- Миртл, - тихо позвал Гарри, - а как же мне там дышать?
При этих словах глаза Миртл вдруг снова наполнились слезами.
- Какая бестактность! - пробормотала она и полезла в карман за носовым платком.
- Почему бестактность? - не понял Гарри.
- Говорить со мной о дыхании! - взвилась Миртл, и её пронзительный крик громким эхом отозвался в ванной комнате. - Когда я сама не могу... когда я уже... много лет... - Она зарылась лицом в платок и громко захлюпала носом.
Гарри вспомнил, как обидчива становится Миртл при любом упоминании о том, что она мертва - никакое другое привидение не поднимало по этому поводу столько шума.
- Прости, - сказал он нетерпеливо, - я не имел в виду... я просто забыл...
- Конечно, очень просто забыть о том, что Миртл мертва, - икая от плача, Миртл посмотрела на него опухшими глазами. - Никто про меня не помнил, даже когда я была жива. Сколько времени им понадобилось, чтобы обнаружить моё тело - вечность! - уж я-то знаю, сколько я сидела, их дожидалась! В туалет зашла Оливия Хорнби - "Ты опять здесь, Миртл? Всё дуешься?" - спросила она. - "А то профессор Диппет велел мне тебя найти..." И тут она увидела моё тело... О-о-о, этого она не забудет до смертного часа, уж будьте уверены... уж я постаралась... всё ходила за ней и напоминала, даже на свадьбе её брата...
Но Гарри не слушал; он снова задумался о русалочьей песне. "А взяли то, чего тебе хватать не будет на земле". Видимо, они что-то украдут, что-то, что ему придётся у них отобрать. Но что именно?
- ... потом, конечно же, она обратилась в министерство магии, чтобы мне велели прекратить её преследовать, и тогда мне пришлось вернуться сюда и жить в туалете.
- Здорово, - невпопад отреагировал Гарри. - Что ж, теперь я продвинулся дальше... будь добра, закрой опять глаза, я выйду.
Он поднял яйцо со дна бассейна, вышел из воды, вытерся, потом надел пижаму и халат.
- Ты ещё когда-нибудь придёшь в туалет навестить меня? - трагическим тоном вопросила Миртл, когда Гарри наклонился за плащом-невидимкой.
- М-м-м... постараюсь, - ответил Гарри, прекрасно зная, что сделает это только в том случае, если все остальные туалеты в замке сломаются. - Увидимся, Миртл... Спасибо за помощь.
- Пока-пока, - мрачно сказала она. Гарри надел плащ и увидел, как Миртл стремительно всосалась в кран.
Снова оказавшись в тёмном коридоре, Гарри стал внимательно изучать Карту Мародёра, чтобы удостовериться, что путь свободен. Так. Точки, обозначающие Филча и миссис Норрис, благополучно сидят в кабинете смотрителя... Больше вроде бы нет никого, кроме Дрюзга, скачущего по трофейной этажом выше... Гарри уже сделал первый шаг по направлению к гриффиндорской башне, но тут кое-что на Карте привлекло его внимание... кое-что явно подозрительное.
Двигалась не только точка, обозначавшая Дрюзга. По комнате в левом нижнем углу - кабинету Злея - металась ещё одна точка. Но она не была помечена "Злодеус Злей"... под ней было написано: "Бартемиус Сгорбс".
Гарри в изумлении уставился на Карту. Мистер Сгорбс считается тяжело больным - настолько больным, что не смог приехать на Рождественский бал - так что же он делает в "Хогварце" в час ночи? Гарри следил за точкой, без устали кружившей по кабинету и лишь на мгновение останавливающейся в разных местах.
Гарри постоял в нерешительности... а потом любопытство победило. Он развернулся и зашагал в противоположном направлении, к ближайшей лестнице. Ему необходимо знать, что затевает Сгорбс.
Гарри спускался по лестнице насколько мог тихо. Несмотря на это, лица на некоторых портретах удивлённо поворачивались на скрип ступенек, на шорох пижамы. Внизу он прокрался по коридору примерно до середины, толкнул гобелен и стал спускаться по узкой лесенке - это был короткий путь, позволявший быстро спуститься ещё на два этажа. Гарри не забывал посматривать на Карту и всё время напряжённо думал... как-то не вяжется с характером мистера Сгорбса, такого правильного, законопослушного, то, что он среди ночи шарит в чужом кабинете...
И вот тут-то - когда Гарри не думал ни о чём другом, кроме непонятного поведения мистера Сгорбса - его нога провалилась на той самой злополучной ступеньке, которую вечно забывал перепрыгивать Невилль. Гарри глупо замахал руками, и золотое яйцо, всё ещё влажное, выскользнуло у него из подмышки - он рванулся, чтобы поймать его, но не успел; яйцо покатилось вниз по длинной лестнице, с грохотом ударяясь о каждую ступеньку. Плащ-невидимка стал соскальзывать, Гарри судорожно схватился за него и выпустил Карту Мародёра. Та съехала на шесть ступенек вниз. У Гарри, провалившегося по колено, не было никакой возможности её достать.

Золотое яйцо выкатилось за гобелен у подножия лестницы, распахнулось и завопило на весь замок. Гарри вытащил палочку и попытался коснуться Карты, чтобы стереть изображение, но она была слишком далеко.
Гарри поправил плащ, выпрямился и, зажмурив глаза от страха, внимательно прислушался... и почти сразу же услышал:
- ДРЮЗГ!
Это, вне всякого сомнения, был охотничий клич смотрителя Филча. До Гарри донеслись его быстрые, шаркающие шаги. С каждой секундой они становились всё громче. Пронзительный голос Филча звенел от ярости:
- Это что ещё за шум? Хочешь перебудить весь замок, да? Я тебе покажу, Дрюзг, я тебе покажу, ты у меня... а это ещё что такое?
Шаги Филча замерли; раздался металлический лязг, и вой прекратился - Филч подобрал яйцо и захлопнул его. Гарри, с ногой, зажатой в капкане волшебной ступеньки, застыл на месте, вслушиваясь в каждый звук. Филч вот-вот отодвинет гобелен, ожидая найти за ним Дрюзга... Дрюзга он не найдёт... но, если он хоть немного поднимется по лестнице, то заметит Карту Мародёра... а та, несмотря ни на какой плащ-невидимку, покажет "Гарри Поттера" на том самом месте, где он сейчас и находится...
- Яйцо? - донёсся тихий голос Филча от подножия лестницы. - Моя дорогая! - с ним, очевидно, была миссис Норрис. - Это же загадка Тремудрого Турнира! Оно принадлежит кому-то из чемпионов!
Гарри затошнило, сердце колотилось быстро-быстро...
- ДРЮЗГ! - возликовал Филч. - Это ты украл!
Он рванул гобелен, и Гарри увидел выпученные белёсые глаза с отвратительными мешками, всматривающиеся в темноту пустой (для Филча) лестницы.
- Спрятался? - вкрадчиво заговорил смотритель. - Сейчас я тебя поймаю, Дрюзг... Надо же, украл Тремудрую загадку... Смотри, мерзкий ворюга, Думбльдор тебе за это устроит...
Филч начал взбираться по лестнице. За ним по пятам бесшумно двигалась костлявая кошка цвета пыли. Огромные глаза-фонари миссис Норрис, столь похожие на глаза её хозяина, были прикованы к Гарри. Однажды у него уже возникали подозрения по поводу того, что плащ-невидимка не действует на кошек... Чувствуя себя больным от нехороших предчувствий, он смотрел на старый фланелевый халат приближающегося Филча - и судорожно дёрнул ногой, попытавшись её высвободить, но она только глубже застряла - Филч вот-вот увидит Карту или наткнётся прямо на него...
- Филч? Что здесь происходит?
Филч остановился за несколько ступенек от Гарри и обернулся. Внизу возле лестницы стоял единственный на всю школу человек, способный максимально ухудшить положение, в котором оказался Гарри - Злей. Он был одет в длинную серую ночную рубашку и имел крайне недовольный вид.
- Да это всё Дрюзг, профессор, - злорадно прошептал Филч. - Он сбросил с лестницы вот это яйцо.
Злей быстро поднялся по лестнице и остановился рядом с Филчем. Гарри сжал зубы, убеждённый, что его сейчас же обнаружат по громкому стуку сердца...
- Дрюзг? - тихо повторил Злей, задумчиво глядя на яйцо, которое держал в руках Филч. - Но Дрюзг не мог пробраться в мой кабинет...
- Яйцо было в вашем кабинете, профессор?
- Разумеется, нет, - отрезал Злей, - я услышал грохот и завывание...
- Да, профессор, это яйцо...
- Я вышел проверить...
- Его Дрюзг сбросил, профессор...
- ...а когда проходил мимо своего кабинета, увидел, что там зажжены факелы и дверца шкафа приоткрыта! Кто-то там рылся!
- Но Дрюзг не мог...
- Вот именно, не мог, Филч! - рявкнул Злей. - Я закрываю свой кабинет с помощью такого заклинания, снять которое способен только колдун! - Злей посмотрел сначала вверх по лестнице, прямо сквозь Гарри, а потом вниз по коридору. - Филч, прошу вас пойти со мной и помочь отыскать взломщика.
- Я... конечно, профессор... но...
Филч с вожделением поглядел наверх, тоже сквозь Гарри, и тот понял, что смотритель безумно хотел бы воспользоваться случаем прижать полтергейста. Уходи, молил про себя Гарри, иди за Злеем... уходи... У ног Филча крутилась миссис Норрис... У Гарри возникла уверенность, что она чует его запах... ну зачем он налил в ванну столько ароматической пены?
- Понимаете, профессор, - печально начал Филч, - на этот раз директор просто обязан будет ко мне прислушаться! Дрюзг украл вещь, принадлежащую ученику, это, может быть, мой единственный шанс, чтобы его вышвырнули из замка раз и навсегда...
- Филч, мне плевать, что будет с вашим дебильным полтергейстом, меня волнует мой кабинет...
Клац. Клац. Клац.
Злей внезапно замолчал. Они с Филчем одновременно посмотрели вниз. Между их голов Гарри увидел, как в поле зрения, хромая, появился Шизоглаз Хмури, как всегда, опирающийся на посох. Поверх ночной рубашки была накинута старая дорожная мантия.
- У нас тут что, вечеринка в пижамах? - пророкотал он снизу.
- Мы с профессором Злеем слышали какой-то шум, - немедленно отозвался Филч. - Дрюзг, как всегда, швыряется чем попало... а ещё профессор Злей обнаружил, что кто-то вломился к нему в кабинет...
- Замолчите! - шёпотом прикрикнул Злей на Филча.
Хмури приблизился к лестнице ещё на один шаг. Гарри видел, как волшебный глаз пробежался по Злею, а потом, вне всяких сомнений, по нему самому.
Сердце Гарри, жутко содрогнувшись, оборвалось. Хмури способен видеть сквозь плащи-невидимки... он единственный способен понять, насколько странную сцену застал... Злей в ночной рубашке, Филч прижимает к себе яйцо, а он, Гарри, застрял в ловушке. Косой рот-надрез раскрылся от удивления. Несколько секунд Хмури и Гарри глядели друг другу в глаза. Потом Хмури закрыл рот и снова перевёл голубой глаз на Злея.
- Я правильно расслышал, Злей? - с расстановкой спросил он. - Кто-то вломился в ваш кабинет?
- Кто-то из учеников, насколько я понимаю, - ответил Злей. Гарри было видно, как на жирной коже у виска преподавателя отчаянно бьётся жилка. - Это и раньше случалось. Из моего личного хранилища уже пропадали кое-какие вещества... без сомнения, кто-то затеял приготовить запрещённое зелье...
- Думаете, они искали ингредиенты для зелья? - продолжал допрос Хмури. - А вы, случайно, ничего этакого у себя не прячете, а?
Желтоватое лицо Злея приобрело отвратительный кирпичный оттенок, жилка на виске забилась быстрее.
- Вам лучше других известно, Хмури, что мне нечего прятать, - вкрадчиво, но угрожающе ответил он, - поскольку вы и сами тщательно обыскали мой кабинет.
Лицо Хмури искривилось в улыбке.
- По праву аврора, Злей. Думбльдор велел послеживать...
- Так уж случилось, что Думбльдор мне доверяет, - сквозь зубы процедил Злей. - Я отказываюсь поверить, что он отдал приказ обыскать мой кабинет!
- Конечно, Думбльдор вам доверяет, - урчаще подтвердил Хмури. - Он вообще доверчивый, не так ли? Верит в "ещё один шанс". Что же касается меня... я бы сказал, есть пятна, Злей, которые не смываются. Несмываемые пятна, понимаете, что я имею в виду?
Злей отреагировал очень странно. Он вдруг схватился правой рукой за левую, над запястьем, словно почувствовал внезапную боль.
Хмури засмеялся.
- Возвращайтесь в постель, Злей.
- Вы не уполномочены указывать, что мне делать! - зашипел Злей, отпуская собственную руку и как будто злясь сам на себя. - У меня есть такое же право ходить ночью по школе, как и у вас!
- Вот и идите отсюда, - ответил Хмури голосом, полным угрозы. - Надеюсь, мы встретимся как-нибудь в тёмном коридорчике... Кстати, вы что-то уронили...
Гарри словно нож вонзился в сердце, когда он увидел, что Хмури показывает на Карту Мародёра, по-прежнему лежащую шестью ступеньками ниже. Злей с Филчем повернулись к Карте, а Гарри, отбросив всяческую предосторожность, поднял под плащом руки и принялся размахивать ими, чтобы привлечь внимание Хмури, беззвучно крича: "Это моё! Моё!"
Злей потянулся за Картой. Гадкая физиономия постепенно озарялась пониманием...
- Ассио пергамент!
Карта, проскользнув меж пальцев Злея, взмыла над ступеньками и полетела вниз прямо в руку Хмури.
- Извините, ошибся, - спокойно произнёс тот. - Это моё... должно быть, раньше обронил...
Однако, чёрные глаза Злея быстро забегали от яйца в руке Филча к пергаменту в руке Хмури, и Гарри стало ясно, что Злей, со свойственной ему проницательностью, уже помножил два на два...
- Поттер, - тихо сказал он.
- Что такое? - по-прежнему спокойно спросил Хмури, сворачивая Карту и пряча её в карман.
- Поттер! - взревел Злей. Он повернул голову и посмотрел прямо туда, где и в самом деле стоял Гарри, словно вдруг обрёл способность видеть его. - Это яйцо принадлежит Поттеру. Этот лист пергамента тоже принадлежит Поттеру. Я видел его раньше, я узнал его! Поттер где-то здесь! В плаще-невидимке!
Злей, как слепец, вытянул руки и стал подниматься по лестнице. Его неестественно большие ноздри раздувались в попытке почуять Гарри - застрявший в ловушке, бедняга изо всех сил отклонялся назад, чтобы кончики пальцев Злея не дотронулись до него... всего пара миллиметров, и...
- Там никого нет, Злей! - гаркнул Хмури. - Но я буду рад доложить директору, что вы сразу же постарались свалить всё на Поттера!
- Что вы хотите этим сказать? - повернув голову к Хмури, рявкнул Злей. Его руки были всё ещё вытянуты вперёд и почти касались груди Гарри.
- Я хочу сказать, что Думбльдора очень интересует, кто в школе до такой степени ненавидит мальчика! - Хмури подковылял ближе к лестнице. - И меня тоже, к слову сказать... очень интересует... - Мерцающий свет факела озарил уродливое лицо, отчётливо прорисовав морщины и выемку в носу.
Злей смотрел вниз на Хмури, и Гарри не мог видеть выражения его лица. Какое-то время все молчали и не шевелились. Затем Злей медленно опустил руки.
- Я только подумал, - с вынужденным спокойствием заговорил Злей, - что, если Поттер снова разгуливает по школе в неположенное время... есть у него такая дурная привычка... то его следует остановить. Для его же блага.
- Ах, я понимаю, - мягко ответил Хмури. - Блюдём интересы Поттера?
Снова повисло молчание. Злей и Хмури сверлили друг друга взглядами. Миссис Норрис, высунувшись из-за ноги Филча, громко мяукнула, силясь найти источник запаха пены для ванн.
- Думаю, мне пора спать, - коротко бросил Злей.
- Первая здравая мысль за весь день, - съязвил Хмури. - А теперь, Филч, позвольте яйцо...
- Нет! - Филч, словно первенца, прижал яйцо к груди. - Профессор Хмури, это вещественное доказательство, что Дрюзг совершил кражу!
- Это имущество чемпиона, у которого он совершил кражу, - возразил Хмури. - Передайте его мне, будьте добры.
Злей стремительно спустился и прошёл мимо Хмури, не сказав более ни слова. Филч чирикнул что-то миссис Норрис, которая ещё несколько секунд неподвижно глядела на Гарри, прежде чем развернуться и отправиться за хозяином. Гарри дышал очень часто, не в силах успокоиться. До него донеслись удаляющиеся шаги Злея по коридору. Филч отдал яйцо Хмури и тоже скрылся из виду, бормоча миссис Норрис: "Ничего, моя дорогая... мы пойдём к Думбльдору утром... расскажем ему про Дрюзга..."
Хлопнула дверь. Гарри остался наедине с Хмури. Тот аккуратно положил посох на нижнюю ступеньку и начал с трудом взбираться по лестнице, на каждом втором шаге глухо клацая деревянной ногой.
- Чуть не попался, Поттер, - проворчал он.
- А... да... я... спасибо, - ослабевшим голосом пролепетал Гарри.
- Что это такое? - вынув из кармана Карту Мародёра и развернув её, спросил Хмури.
- Карта "Хогварца", - ответил Гарри, очень надеясь, что Хмури его освободит - нога ужасно болела.
- Мерлинова борода, - прошептал Хмури, уставившись на Карту. Волшебный глаз словно взбесился. - Вот так... вот так карта, Поттер!
- Да, она... очень полезная, - сказал Гарри. От боли у него уже слёзы проступили на глазах. - М-м-м... профессор Хмури, вы не могли бы мне помочь...
- Что? О! Да... разумеется...
Хмури взял Гарри под руки и потянул. Нога высвободилась из капкана, и Гарри поскорее перепрыгнул на одну ступеньку выше.
Хмури не отрывал глаз от Карты.
- Поттер, - медленно проговорил он, - а ты, случайно, не видел, кто вломился в кабинет к Злею? На этой карте, я имею в виду?
- Э-э-э... вообще-то, видел... - признался Гарри. - Это был мистер Сгорбс.
Волшебный глаз стремительно просканировал поверхность карты. Хмури вдруг ужасно встревожился.
- Сгорбс? - повторил он. -Ты.. уверен в этом, Поттер?
- Абсолютно, - подтвердил Гарри.
- Хм. Больше его здесь нет, - волшебный глаз не переставал бегать по карте. - Сгорбс... весьма... весьма интересно.
Почти минуту он молча изучал карту. Гарри было ясно, что эта новость что-то означает для Хмури, и очень хотел бы знать, что именно. Он задумался, не спросить ли, и не мог решиться. Хмури пугал его... но ведь он уже не раз помогал ему...
- Э-м-м... профессор Хмури... а зачем, как вы думаете, мистеру Сгорбсу понадобилось обыскивать кабинет Злея?
Волшебный глаз оторвался от карты и, подрожав, застыл на лице Гарри. Взгляд был пронизывающий, и у Гарри создалось ощущение, что Хмури обдумывает про себя, стоит ли отвечать вообще, и если да, то сколько он может рассказать.
- Скажем так, Поттер, - пробормотал наконец Хмури, - как ты знаешь, поговаривают, что старина Шизоглаз одержим манией преследования... повсюду ловит чёрных магов... но Шизоглаз ничто - ничто - в сравнении с Барти Сгорбсом.
Он вернулся к изучению карты. Гарри одолевало желание узнать больше.
- Профессор Хмури! - снова обратился он к учителю. - А вам не кажется... что это может иметь отношение к... вдруг мистер Сгорбс считает, что здесь... что-то происходит?...
- Что, например? - резко спросил Хмури.
Гарри не знал, на что решиться. Он не хотел, чтобы Хмури догадался, что у него есть источник информации вне "Хогварца" - это могло привести к ненужным расспросам про Сириуса.
- Не знаю, - пролепетал он в конце концов, - в последнее время случилось много всего странного, правда же? Это и в "Прорицательской" было... Смертный Знак во время финального матча, Упивающиеся Смертью и всё прочее...
Оба глаза Хмури расширились.
- А ты умный паренёк, Поттер, - сказал он. Волшебный глаз уехал вниз, к карте. - Сгорбс, наверно, тоже так думает, - медленно продолжал он, - очень может быть... в последнее время ходит много всяких загадочных слухов... не без помощи Риты Вритер, разумеется. Думаю, многие из-за этого нервничают. - Печальная улыбка перекосила кривой рот. - Ох, Гарри, если есть на свете что-то, что я ненавижу, - пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Гарри, причём волшебный глаз упорно смотрел в левый нижний угол карты, - так это Упивающийся Смертью, который разгуливает на свободе...
Гарри уставился на него. Неужели Хмури имеет в виду именно то, что он подумал?
- А теперь я хочу кое о чём тебя спросить, Поттер, - вдруг очень по-деловому произнёс Хмури.
Сердце у Гарри упало; он знал, что сейчас будет. Хмури спросит, откуда он взял карту - являвшуюся весьма сомнительным магическим предметом - а история того, как эта карта попала к нему в руки, ставила в ряды преступников не только его самого, но и его родного отца, Фреда и Джорджа Уэсли, и профессора Люпина, прошлогоднего преподавателя защиты от сил зла. Хмури помахал перед Гарри картой, тот внутренне сжался...
- Можно мне одолжить её у тебя?
- О! - воскликнул Гарри. Ему, конечно, было жалко отдавать Карту, но, с другой стороны, он чувствовал сейчас такое облегчение, что Хмури не спросил, откуда она взялась, к тому же, безусловно, надо чем-то отплатить Хмури за помощь. - Да, конечно.
- Хороший мальчик, - пророкотал Хмури. - Уж я ею воспользуюсь... это именно то, чего мне не хватало... так, всё, Поттер, спать, немедленно спать...
Они вместе поднялись по лестнице. Хмури не переставал смотреть на карту, словно это было сокровище, подобного которому он никогда не видел. Они молча дошли до двери в кабинет Хмури. Там учитель остановился и взглянул на Гарри.
- Ты никогда не думал о карьере аврора, а, Поттер?
- Нет, - Гарри никак не ожидал такого вопроса.
- А зря, - Хмури стоял, кивая, и задумчиво смотрел на Гарри. - Да, в самом деле... и, кстати... я подозреваю, что ты сегодня не просто так вывел яйцо погулять?
- Хм... нет... - Гарри улыбнулся. - Я отгадывал загадку.
Хмури подмигнул, и волшебный глаз снова закрутился как сумасшедший.
- Для размышлений, Поттер, ещё не придумано ничего лучше хорошей ночной прогулки... увидимся утром... - и он, уткнувшись в Карту Мародёра, вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь.
Гарри медленно побрёл в гриффиндорскую башню, глубоко задумавшись о Злее, о Сгорбсе, о том, что всё это означает... Почему Сгорбс притворяется больным, а сам, когда нужно, вполне способен добраться до "Хогварца"? И что он искал в кабинете Злея?
А Хмури считает, что ему, Гарри, следует стать аврором! Интересная мысль... правда, когда Гарри десять минут спустя забрался в свою постель - плащ и яйцо наконец-то были надёжно спрятаны в сундуке - ему подумалось, что, прежде чем решиться выбрать этот жизненный путь, хорошо бы сначала выяснить, много ли шрамов у других авроров.

ВТОРОЕ СОСТЯЗАНИЕ

- Ты же говорил, что разгадал загадку! - возмущённо воскликнула Гермиона.
- Тише ты! - сердито шикнул на неё Гарри. - Мне просто нужно было... кое-что уточнить.
Они с Роном и Гермионой сидели в кабинете заклинаний на последней парте. Предполагалось, что они упражняются в заклятии, противоположном Призывному - Отсыльном заклятии. Профессор Флитвик, считавший, что летающие по классу предметы являются источником потенциальной опасности, выдал ребятам огромное количество подушек - исходя из теоретического соображения, что подушки, даже пущенные мимо цели, в любом случае никого не покалечат. Теория, что и говорить, была хороша, но на практике не срабатывала: Невилль так плохо прицеливался, что то и дело запускал в полёт не подушки, а всякие другие, более тяжёлые, вещи - например, самого профессора Флитвика.
- Ты можешь на минуточку забыть про это несчастное яйцо? - прошипел Гарри, как раз когда мимо с покорным судьбе видом просвистел Флитвик, вскоре приземлившийся на шкаф. - Я пытаюсь рассказать про Злея и Хмури...
Для приватной беседы этот урок оказался идеальным прикрытием - одноклассники так веселились, что им ни до чего не было дела, и Гарри вот уже полчаса порциями пересказывал свои вчерашние приключения.
- Злей сказал, что и Хмури тоже обыскивал его кабинет? - шёпотом переспросил Рон. Его глаза зажглись живейшим интересом. Попутно он небрежным взмахом палочки отослал подушку прочь (просвистев по воздуху, она сшибла шляпу с Парватти). - А что... ты считаешь, Хмури здесь, чтобы следить не только за Каркаровым, но и за Злеем?
- Я не знаю, просил ли его об этом Думбльдор, но он этим в любом случае занимается, - ответил Гарри и, не особо задумываясь, тоже взмахнул палочкой, в результате чего подушка нелепо спрыгнула со стола. - Хмури ещё сказал, что Думбльдор разрешает Злею тут оставаться только потому, что даёт ему ещё один шанс... что-то в этом роде...
- Что?! - глаза Рона расширились, и его следующая подушка спирально закрутилась в воздухе, отрикошетила от канделябра и тяжело плюхнулась на учительский стол. - Гарри... может быть, Хмури думает, что это Злей поместил твою заявку в чашу?
- Ой, Рон, - скептически покачала головой Гермиона, - если ты помнишь, мы раньше тоже думали, что Злей хочет убить Гарри, а оказалось, он спасал ему жизнь.
Между делом она отослала подушку. Та пролетела по комнате и аккуратно приземлилась в ящик, куда, собственно, их и полагалось посылать. Гарри задумчиво посмотрел на Гермиону... Однажды Злей действительно спас ему жизнь, несмотря на то, что ненавидел Гарри точно так же, как в своё время ненавидел его отца. Злей обожал вычитать у Гарри баллы, никогда не упускал случая наложить взыскание и даже намекал, что хорошо было бы исключить его из школы.
- Мне всё равно, что говорит Хмури, - продолжала Гермиона, - Думбльдор не дурак. Он поверил Огриду и профессору Люпину, хотя другие ни за что не взяли бы их на работу, так почему же он должен оказаться не прав в отношении Злея, даже если Злей чуточку...
- Противный, - поспешил закончить Рон. - Брось ты, Гермиона, чего же тогда все эти ловцы чёрных магов обыскивают его кабинет?
- И почему мистер Сгорбс притворяется больным? - не обращая внимания на Рона, проговорила Гермиона. - Это как-то странно, правда? На Рождественский бал он приехать не может, а в кабинет к Злею среди ночи забраться может?
- Просто ты не любишь Сгорбса из-за его эльфа, из-за Винки, - сказал Рон и запустил подушку в окно.
- А тебе просто хочется думать, что Злей что-то затевает, - ответила Гермиона, и её подушка спокойно и с достоинством улетела в ящик.
- А мне просто хочется знать, что Злей сделал со своим первым шансом, раз ему дали ещё один, - мрачно произнёс Гарри, и его подушка, к его же величайшему изумлению, пролетела через весь класс и приземлилась точнёхонько на Гермионину.

***

Повинуясь просьбе Сириуса рассказывать обо всех необычных происшествиях в "Хогварце", Гарри этим же вечером послал ему письмо с подробным рассказом о том, как мистер Сгорбс взломал кабинет Злея, а также о разговоре между Злеем и Хмури. После чего со всей серьёзностью переключился на решение самой важной задачи, а именно, каким образом двадцать четвёртого февраля выжить под водой в течение целого часа.
Рон был за то, чтобы снова использовать Призывное заклятие - Гарри рассказал ему об аквалангах, и Рон не видел причин, почему бы не призвать один из них из ближайшего муглового города. Гермиона забраковала этот план, заметив, что, даже если Гарри и сумеет за час научиться пользоваться аквалангом - что маловероятно - то его всё равно дисквалифицируют за нарушение международного соглашения о колдовской секретности. Нельзя же, в самом деле, всерьёз надеяться на то, что ни один мугл не заметит летящего через всю страну акваланга.
- Разумеется, идеальным решением было бы, если бы ты сумел превратиться в подводную лодку или что-нибудь подобное, - сказала она. - Вот если бы мы уже прошли человеческие превращения! Но они, по-моему, у нас будут не раньше шестого класса, а так, если ты точно не знаешь, что делать, процесс может пойти не правильно...
- Да уж, мне вовсе не хочется расхаживать потом с перископом на лбу, - покивал Гарри. - Конечно, у меня ещё есть шанс напасть на кого-нибудь в присутствии Хмури, и он сделает всё за меня...
- Только он не обязательно превратит тебя в то, что нужно, - серьёзно возразила Гермиона. - Короче говоря, мне кажется, что лучше всего поискать какое-нибудь заклятие.
Таким образом, Гарри, с ощущением, что уж чего-чего, а книжек он наестся на всю оставшуюся жизнь, в очередной раз обложился пыльными томами и принялся искать заклинание, которое позволяло бы человеческому существу выжить без кислорода в течение часа. Однако, несмотря на то, что они втроём посвящали этому занятию все обеденные перерывы, все вечера и все выходные - и даже несмотря на то, что Гарри выпросил у профессора МакГонаголл пропуск в Запрещённый отдел библиотеки и обращался за помощью к раздражительной, похожей на стервятника, библиотекарше мадам Щипц - им не попалось ничего, что помогло бы Гарри пробыть под водой целый час и при этом остаться в живых.
На Гарри начали нападать привычные уже приступы паники, на уроках стало трудно сосредоточиться. Стоило подойти к окну, и озеро, привычная до неприметности часть пейзажа, сразу же привлекало к себе его взгляд - огромная, холодная, серо-стальная водная масса, неведомые ледяные глубины которой казались теперь дальше луны.
Как и в прошлый раз перед встречей с шипохвостом, время ускользало так стремительно, словно кто-то заколдовал часы, чтобы они шли с удвоенной скоростью. Только что до двадцать четвёртого февраля оставалась неделя (ещё есть время)... но вот уже остаётся пять дней (скоро я непременно что-нибудь найду)... три дня (пожалуйста, пусть я что-нибудь найду, ну, пожалуйста)...
Когда осталось два дня, у Гарри опять начисто пропал аппетит. Единственно приятным, что принёс завтрак в понедельник, оказалось возвращение совы, которую он посылал к Сириусу. Гарри взял принесённый ответ, развернул его и прочитал, пожалуй, самое коротенькое письмецо из всех, когда-либо написанных ему Сириусом:
Срочно пришли дату следующего похода в Хогсмёд.
Гарри повернул пергамент другой стороной, надеясь увидеть ещё что-нибудь, но больше ничего не было.
- Через выходные, - прошептала Гермиона, читавшая записку из-за плеча Гарри. - Вот - возьми моё перо и пошли ответ прямо сейчас.
Гарри нацарапал дату на обороте записки Сириуса, привязал пергамент к лапке совы и проследил, как она улетает. А чего он, собственно, ожидал? Совета, как продержаться под водой? Но ведь он так зациклился на рассказе про Злея и Хмури, что даже не упомянул о загадке в яйце.
- А зачем ему знать про следующий Хогсмёд? - спросил Рон.
- Откуда я знаю, - скучно пробормотал Гарри. Радость, мимолётно посетившая его при виде письма, умерла. - Пошли... на уход за магическими существами.
С тех пор как Огрид вернулся к работе, он - то ли в виде компенсации за неприятности, доставленные драклами, то ли потому, что драклов осталось всего два, а может быть, потому, что он хотел показать, что знает не меньше профессора Гниллер-Планк - продолжал занятия с единорогами. Выяснилось, что о единорогах Огрид знает столько же, сколько и о всяких чудищах - хотя он явно находил огорчительным отсутствие у единорогов ядовитых зубов.
К сегодняшнему уроку он умудрился изловить двух жеребят единорога. В отличие от взрослых животных, жеребята были чисто-золотого цвета. При виде них у Парватти с Лавандой от восторга едва не случились колики, и даже Панси Паркинсон пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы скрыть, как они ей нравятся.
- Их легче заметить, чем взрослых, - рассказывал Огрид. - Серебряные они становятся года в два, а рожки отрастают примерно в четыре. А чисто-белые они не станут, пока полностью не повзрослеют, это примерно в семь. Детёныши, они подоверчивей... и против мальчиков не так... идите сюда поближе, можете их погладить... дайте-ка вот им сахарку...
- Ты как, Гарри, нормально? - уголком рта спросил Огрид, отодвинувшись немного в сторону от учеников, в большинстве своём столпившихся возле малышей-единорогов.
- Да, - ответил Гарри.
- Боишься?
- Немного, - сказал Гарри.
- Гарри, - Огрид положил ему на плечо массивную ладонь, и под её тяжестью у Гарри подогнулись колени, - я тоже боялся, пока не увидал тебя с шипохвостом, зато теперь знаю: ежели захочешь, ты всё сможешь. Я больше совсем не боюсь. У тебя всё будет путём. Ты ж загадку-то разгадал, верно?
Гарри кивнул. При этом его одолевало жгучее желание признаться, что он понятия не имеет, как целый час продержаться на дне озера. Он поднял глаза на Огрида - может, тому иногда требуется спускаться под воду, общаться каким-нибудь образом с тамошними обитателями? В конце концов, он ведь присматривает за всем остальным на школьной территории...
- Ты обязательно победишь, - рокочущим басом заверил Огрид и похлопал Гарри по плечу. Тот почувствовал, как ноги уходят в слякотную землю. - Я точно знаю. Я чую. Ты обязательно победишь, Гарри.
На лице Огрида сияла такая счастливая, уверенная улыбка, что Гарри не смог, не захотел его разочаровывать. Он улыбнулся в ответ, притворился, что ужасно интересуется молодыми единорожками и пошёл их гладить вместе с остальными.

***

Перед вторым состязанием, к вечеру, Гарри почувствовал себя как в кошмаре, от которого он никак не может очнуться. Было абсолютно ясно, что, даже если он и найдёт подходящее заклинание, ему будет крайне трудно освоить его за ночь. Как же он мог до такого довести? Почему не взялся за загадку раньше? Почему он вечно ничего не слушает на уроках - вдруг кто-то из учителей рассказывал про то, как дышать под водой?
За окном садилось солнце, а они с Роном и Гермионой, разделённые грудами книг, сидели в библиотеке и лихорадочно перелистывали страницы. Всякий раз, когда Гарри видел слово "вода", у него от волнения случались перебои в сердце, но чаще всего это оказывалось что-нибудь вроде "возьмите две пинты воды, полфунта нашинкованых листьев мандрагоры и одного тритона..."
- По-моему, ничего не получится, - донёсся бесцветный голос Рона с другой стороны стола. - Здесь ничего нет. Ничегошеньки. Единственное хоть на что-то похожее - это Засушное заклятие, чтобы высушивать пруды и лужи, но для озера в нём не хватит мощности.
- Должно же быть что-то... - пробормотала Гермиона, ближе придвигая свечку. У неё так устали глаза, что она водила ими по меленьким строчкам манускрипта "Старинныя и забытыя чаровства", почти уткнувшись носом в страницу. - Они никогда не ставят невыполнимых задач.
- Ну вот же, поставили, - сказал Рон. - Гарри, в общем, так. Завтра пойдёшь к озеру, сунешь голову под воду, наорёшь на русалидов, чтобы отдавали то, чего они там спёрли, и посмотришь, что будет дальше. Это всё, что ты можешь.
- Должен, обязательно должен быть способ! - сердито оборвала его Гермиона - Обязан быть!
Отсутствие в библиотеке нужной информации она, похоже, воспринимала как личное оскорбление; раньше книги никогда её не подводили.
- Я знаю, что мне надо было сделать, - пробурчал Гарри, уронив лицо на "Хитрые трюки для каждой хитрюги". - Нужно было стать анимагом, как Сириус.
- Точно, и ты бы мог в любое время превращаться в золотую рыбку! - поддержал Рон.
- Или в лягушку, - зевнул Гарри. Он смертельно устал.
- На то, чтобы стать анимагом, уходят годы, к тому же надо регистрироваться и всё такое, - рассеянно забормотала Гермиона, проглядывая, прищурившись, оглавление "Критических колдовских ситуаций и способов их разрешения". - Помните, профессор МакГонаголл рассказывала... нужно зарегистрироваться в отделе не правомочного использования колдовства... указать, в какое животное ты можешь превращаться, сообщить свои особые приметы, чтобы не нарушать положения...
- Гермиона, я пошутил, - устало остановил её Гарри. - Я знаю, что не смогу к утру научиться превращаться в лягушку...
- О, это всё бесполезно, - Гермиона захлопнула "Критические колдовские ситуации". - На кой чёрт выращивать в носу локоны? Кому это надо?
- А я бы вот не возражал, - раздался вдруг голос Фреда Уэсли. - А что, всегда была бы тема для разговора.
Гарри, Рон и Гермиона подняли глаза. Из-за книжных полок появились близнецы.
- Что это вы двое тут делаете? - спросил Рон.
- Ищем тебя, - ответил Джордж. - Тебя МакГонаголл зовёт, Рон. И тебя, Гермиона, тоже.
- Зачем? - удивилась Гермиона.
- Вот уж не знаю... но вид у неё был мрачный, - доложил Фред.
Рон с Гермионой посмотрели на Гарри, у которого что-то оборвалось в животе. Неужели профессор МакГонаголл хочет отругать его друзей? Наверное, она обратила внимание, как много они ему помогают, а он же должен разбираться сам...
- Встретимся в общей гостиной, - сказала Гарри Гермиона. Они с Роном поднялись - оба с очень озабоченным видом. - Возьми с собой книжек, сколько сможешь унести, ладно?
- Ладно, - с тревогой в голосе пообещал Гарри.
В восемь часов мадам Щипц погасила все лампы и пришла выгонять Гарри из библиотеки. Шатаясь под тяжестью набранных книг, Гарри возвратился в гриффиндорскую башню, оттащил в угол один из столиков и продолжил поиски. Но не нашёл ничего ни в "Экстремальной магии для эксцентричных ведунов", ни в "Руководстве по средневековому волшебству"... Пребывание под водой не упоминалось ни в "Антологии заклинаний восемнадцатого столетия", ни в сочинении "Обитатели гадких глубин, или внутренние силы, о существовании которых вы не подозревали раньше, и не знаете, что с ними делать теперь, после того как вы прозрели".
На колени к Гарри забрался Косолапсус, свернулся клубочком и громко замурлыкал. Общая гостиная понемногу пустела. Все, так же как и Огрид, желали ему удачи весёлыми, бодрыми голосами, видимо, не сомневаясь, что его выступление пройдёт легко и гладко, как и в прошлый раз. Гарри был не в силах отвечать, он только кивал, чувствуя, что в горле застрял мяч для гольфа. До полуночи оставалось десять минут, и они с Косолапсусом остались в комнате одни. Гарри перерыл уже все книги, а Рон с Гермионой не возвращались.
Всё кончено, сказал он сам себе. Ты не справился. Завтра утром пойдёшь к озеру и скажешь об этом судьям...
Он представил, как объясняет жюри, что не сможет выполнить задание. Отчётливо увидел перед собой круглые, удивлённые глаза Шульмана, удовлетворённую желтозубую улыбку Каркарова. Он почти что слышал слова Флёр Делакёр: "я так и знала... он есчё слишком мальенький". Увидел, как Малфой демонстрирует публике значок "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА", увидел убитое, неверящее лицо Огрида...

Забыв, что у него на коленях расположился Косолапсус, Гарри вскочил; кот, свалившись на пол, сердито зашипел, с брезгливым недоумением поглядел на Гарри и удалился, задрав хвост. Но Гарри не видел этого, он уже бежал по винтовой лестнице наверх, в спальню... Он возьмёт плащ-невидимку и отправится назад в библиотеку, если нужно, он будет сидеть там всю ночь...
- Люмос, - прошептал Гарри четверть часа спустя, открывая дверь в библиотеку.
Водя перед собой светящимся кончиком волшебной палочки, Гарри прокрался вдоль книжных полок, вытаскивая по дороге книги - книги о порче и заклятиях, книги о русалидах и водяных чудовищах, книги о знаменитых колдунах и ведьмах, о магических изобретениях, словом, обо всём, где хотя бы вскользь могло упоминаться выживание под водой. Он отнёс книги к столу и взялся за работу, просматривая при свете слабого лучика страницу за страницей и изредка поглядывая на часы...
Час ночи... два ночи... единственным способом не сдаваться было твердить себе: в следующей книжке... в следующей... в следующей...

***

Русалка на картине в ванной комнате для старост громко смеялась. Гарри как пробка болтался в пузырящейся воде под её скалой, а она держала над головой его "Всполох".
- А ну-ка, отними! - потешалась коварная русалка. - Давай, прыгай!
- Не могу, - задыхался Гарри, хватаясь за метлу и отчаянно сражаясь с волнами. - Отдай!
Но злодейка, заливисто хохоча, больно ткнула его в бок древком.
- Ой! Больно!... Отстань!...
- Гарри Поттер должен немедленно проснуться, сэр!
- Хватит меня тыкать...
- Добби должен тыкать Гарри Поттера, сэр, он должен проснуться!
Гарри открыл глаза. Он по-прежнему находился в библиотеке; плащ-невидимка, пока он спал, соскользнул с головы, щека прилипла к странице брошюры "Была бы палочка, а способ найдётся". Он сел и поправил очки, моргая от яркого дневного света.
- Гарри Поттер должен торопиться! - пропищал Добби. - Второе состязание начинается через десять минут, и Гарри Поттеру...
- Через десять минут? - хрипло повторил Гарри. - Десять... минут?
Он посмотрел на часы. Добби был прав. Двадцать минут десятого. Что-то огромное, тяжёлое мёртвым грузом свалилось из груди Гарри прямо в живот.
- Гарри Поттер должен торопиться! - скрипел Добби, ущипывая Гарри за рукав. - Вы и остальные чемпионы уже должны быть у озера, сэр!
- Поздно, Добби, - безнадёжно махнул рукой Гарри. - И я не смогу выполнить задание, я не знаю как...
- Гарри Поттер обязательно выполнит задание! - пискнул эльф. - Добби знал, что Гарри не нашёл нужной книжки, поэтому Добби сделал это за него!
- Что? - не поверил своим ушам Гарри. - Но ведь ты не знал, в чём состоит задание?
- Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен прыгнуть в озеро и найти Весси...
- Какие вещи?
- Весси! Забрать Весси у русалидов!
- Что это такое - Весси?
- Вашего Весси, сэр, вашего Весси - Весси, который подарил Добби джемпер!
Добби приподнял пальчиками полотно севшего бордового свитера, который он теперь носил вместе с шортами.
- Что?! - задохнулся от ужаса Гарри. - Они... забрали Рона?
- То, чего Гарри Поттеру будет больше всего не хватать на земле, сэр! - пояснил Добби. - А через час...
- "Пройдёт часок и всё, привет", - процитировал Гарри, как безумный глядя на эльфа, - "оно уж не увидит свет"... Добби... что же делать?
- Съесть вот это, сэр! - скрипнул эльф, запустил руку в карман и вытащил моток чего-то непонятного, похожего на скользкие серо-зелёные крысиные хвосты. - Прямо перед тем, как нырнуть, сэр - это жаброводоросли!
- А зачем они? - Гарри тупо таращился на жаброводоросли.
- Они помогут Гарри Поттеру дышать под водой, сэр!
- Добби, - Гарри уцепился за последнюю надежду, - послушай... ты уверен в этом? - Всё-таки нельзя забывать тот случай, когда благодаря "помощи" Добби он остался без костей в правой руке.
- Добби абсолютно уверен, сэр! - убеждённо сказал эльф. - Добби слышит разговоры, сэр, он домовый эльф, он ходит по замку, зажигает камины, вытирает полы, и Добби слышал, как профессор МакГонаголл и профессор Хмури разговаривали в учительской про следующее задание... Добби не может позволить Гарри Поттеру потерять своего Весси!
Все сомнения Гарри исчезли. Вскочив на ноги, он стащил с себя плащ-невидимку, запихнул его в рюкзак, схватил жаброводоросли, спрятал их в карман и бросился вон из библиотеки. Добби бежал за ним по пятам.
- Добби должен быть на кухне, сэр! - скрипнул Добби, когда они оказались в коридоре. - Добби могут хватиться - удачи, Гарри Поттер, сэр, удачи!
- Потом увидимся, Добби! - прокричал Гарри и помчался по коридору, а потом по лестнице, через три ступени.
В вестибюле ещё попадались школьники, опаздывающие к началу второго состязания. Они выходили из Большого зала и торопились к двойным дубовым дверям. Все с удивлением проводили глазами просвистевшего мимо Гарри, который, случайно отбросив в разные стороны Колина и Денниса Криви, перелетел парадную лестницу и оказался на залитом ярким солнцем холодном дворе.
Барабаня пятками по газону, он всё-таки заметил, что трибуны, окружавшие драконий загон в ноябре, теперь возвышались на другом берегу озера и отражались в его ровной поверхности. Трибуны были заполнены до отказа; возбуждённый рокот голосов странно разносился над водой. Гарри со всех ног летел по направлению к судьям, сидевшим за задрапированным золотой тканью столом, который стоял у самой кромки воды на ближнем берегу. Седрик, Флёр и Крум находились подле судейского стола и смотрели на бегущего Гарри.
- Я... здесь... - через силу выговорил Гарри, резко затормозив и случайно обдав Флёр грязью.
- Где ты был? - недовольно произнёс начальственный голос. - Состязание вот-вот начнётся!
Гарри оглянулся. Голос принадлежал Перси Уэсли. Он сидел за судейским столом - мистер Сгорбс опять не смог явиться.
- Ладно, ладно, Перси! - сказал Людо Шульман, с нескрываемым облегчением глядя на Гарри. - Дай ему хоть дух перевести!
Думбльдор улыбнулся Гарри, а вот Каркаров и мадам Максим были недовольны его появлением... по их лицам было очевидно - они надеялись, что он так и не придёт.
Запыхавшийся Гарри согнулся пополам, уперев ладони в колени; бок болел так, словно в него вонзили нож, но времени прийти в себя не оставалось - Людо Шульман уже расставлял чемпионов на берегу на расстоянии десяти футов друг от друга. Гарри поставили самым последним, следом за Крумом, одетым в плавки и державшим наготове палочку.
- Всё нормально, Гарри? - шепнул Шульман, отодвигая Гарри от Крума ещё на пару футов. - Знаешь, что делать?
- Да, - выдохнул Гарри, потирая рёбра.
Шульман быстрым движением пожал ему плечо и вернулся к судейскому столу. Он, также как и на финале кубка, указал волшебной палочкой себе на горло, сказал: "Сонорус!" и его голос, загремев, понёсся над водой к трибунам.
- Итак, наши чемпионы готовы к выполнению второго задания. Они стартуют по моему свистку. У них есть ровно час, чтобы вернуть то, что у них отобрали. На счёт три, прошу: раз... два... три!
В холодном, неподвижном воздухе свисток прозвучал особенно пронзительно; трибуны взорвались радостными криками и рукоплесканиями. Не глядя на других чемпионов, Гарри снял ботинки и носки, вытащил из кармана скомканные жаброводоросли, запихал их в рот и вошёл в озеро.
Вода оказалась такой ледяной, что кожу на ногах опалило точно огнём. Чем глубже он входил, тем сильнее тянула его вниз намокающая роба, вода уже дошла до коленей, стремительно немеющие ноги скользили на илистом дне, на покрытых слизью плоских камнях. Он жевал жаброводоросли насколько мог быстро и тщательно, на вкус они были противные, скользко-резиновые, как щупальца осьминога. Оказавшись в воде по пояс, Гарри остановился, проглотил и стал ждать.
Он слышал смех публики и знал, что выглядит глупо: забрёл в воду как корова, сделал бы хоть что-нибудь волшебное. Часть тела, остававшаяся над водой, покрылась мурашками; он стоял наполовину в ледяной воде, жесточайший ветер трепал волосы, его колотило от холода. Он избегал смотреть на трибуны - смех становился всё громче, слизеринцы уже начали издавать всякие противные звуки...
А затем, совершенно неожиданно, Гарри ощутил, как его рот и нос накрыла какая-то невидимая подушка. Он попробовал вдохнуть, но от этого только закружилась голова; в лёгких было пусто, по бокам шеи вдруг возникла ужасная боль...
Гарри обеими руками схватился за горло и нащупал за ушами большие прорези, ритмично открывающиеся навстречу ледяному воздуху... у него появились жабры. Не раздумывая, он сделал то единственное, что имело смысл в данной ситуации - с размаху бросился в воду.