ЗАСТУПНИК

Гарри понимал, что Гермиона действовала из лучших побуждений, но не мог не злиться. Ведь это из-за неё оборвались короткие часы счастья, в течение которых он обладал самой лучшей метлой на свете. А теперь неизвестно, увидит он когда-нибудь свой “Всполох” или нет. И если сейчас - Гарри не сомневался - с метлой всё в порядке, то будет ли она в таком же порядке потом, после всех антизаговорных проверок?
Рон тоже злился на Гермиону. С его точки зрения, расчленение новёхонького “Всполоха” нельзя было назвать иначе как уголовным преступлением. Гермиона, убеждённая в своей правоте, стала избегать появляться в общей гостиной. Гарри с Роном предположили, что она прячется от них в библиотеке, но не захотели уговаривать её вернуться. Короче говоря, все они были только рады, когда после Нового Года в школу съехались остальные ученики, и в гриффиндорской башне снова закипела жизнь.
Ещё до начала нового семестра Гарри разыскал Древ.
- Хорошо провёл Рождество? - спросил он и тут же, не дожидаясь ответа, сел, понизил голос и продолжил:
- Я вот в каникулы всё обдумал... То, что случилось во время последнего матча, ну, ты понимаешь... Если дементоры появятся и на следующей игре... я хочу сказать... мы не можем себе позволить... ну....
Древ смешался.
- Я над этим работаю, - опередил все дальнейшие объяснения Гарри. - Профессор Люпин обещал научить меня отгонять дементоров. Мы начнём на этой неделе. Он сказал, что после Рождества у него будет время.
- А, - у Древа прояснилось лицо. - Что ж, в таком случае... Знаешь, мне ужасно не хотелось терять такую Ищейку, как ты. Кстати, ты заказал новую метлу?
- Нет, - ответил Гарри.
- Что?! Ты, знаешь ли, поторопись, не играть же тебе против “Равенкло” на “Падающей звезде”!
- Ему на Рождество подарили “Всполох”, - вмешался Рон.
- “Всполох”? Иди ты! Серьёзно? Настоящий “Всполох”?
- Не радуйся, Оливер, - мрачно сказал Гарри. - У меня его больше нет. Его конфисковали. - И он коротко рассказал о том, что “Всполох” в настоящее время проходит проверку на заговорённость.
- Заговорённость? С какой стати он должен быть заговорён?
- Это всё Сириус Блэк, - устало объяснил Гарри. - Считается, что он охотится за мной. Поэтому МакГонаголл решила, что “Всполох” прислал он.
Полностью проигнорировав сообщение о том, что за Ищейкой его команды охотится опасный преступник, Древ воскликнул:
- Блэк не мог купить “Всполох”! Он в бегах! Его ищет вся страна! Как, скажите на милость, они себе это представляют? Блэк, вот так вот запросто, зашёл в магазин и купил метлу?
- Я с тобой согласен, - ответил Гарри, - но МакГонаголл всё равно решила, что метлу надо разобрать на части...
Древ сильно побледнел.
- Я поговорю с ней, Гарри, - пообещал он. - Постараюсь убедить... “Всполох”... настоящий “Всполох”, в нашей команде... Она же не меньше нашего хочет, чтобы “Гриффиндор” выиграл... Я ей докажу. “Всполох”...
На следующее, сырое и холодное, январское утро начались занятия. Никому, разумеется, не хотелось два часа торчать на улице, но Огрид, чтобы развлечь “детишек”, устроил костёр с саламандрами, и урок получился на удивление интересный. Ребята с удовольствием собирали хворост, чтобы поддерживать огонь, а пламелюбивые ящерки шныряли туда-сюда по рассыпающимся, белым от жара, поленьям. На первом занятии по прорицанию развлечений было куда меньше; они начали изучать хиромантию, и профессор Трелани незамедлительно уведомила Гарри, что за всё своё земное существование не видела линии жизни короче, чем у него.
Гарри не мог дождаться защиты от сил зла; после разговора с Древом ему хотелось как можно скорее научиться отгонять дементоров.
- Ах, да, - сказал Люпин, когда Гарри напомнил ему об обещании. - Дай-ка подумать... В восемь вечера в четверг устроит? Кабинет истории магии по размеру нам подойдёт... Я должен хорошенько обдумать все наши действия... Настоящего дементора в замок привести нельзя...
- Всё ещё выглядит так себе, правда? - заметил Рон, когда они с Гарри шли на ужин. - Как ты думаешь, что с ним такое?
Позади раздалось громкое и нетерпеливое “тц!”. Это была Гермиона, она сидела на корточках у подножия рыцарских доспехов и перекладывала учебники в рюкзаке. Учебников было так много, что рюкзак никак не закрывался.
- И чего ты цыкаешь? - раздражённо спросил Рон.
- Да так, - повела глазами Гермиона, взваливая рюкзак на плечо.
- Ничего не “так”, - сказал Рон. - Я спросил, что такое с профессором Люпином, а ты...
- Разве это не очевидно? - с возмутительной надменностью изрекла Гермиона.
- Не хочешь говорить, не говори, - огрызнулся Рон.
- Отлично, - заносчиво бросила Гермиона и гордо удалилась.
- Сама не знает, - Рон обиженно глядел ей вслед, - просто хотела, чтобы мы снова стали с ней разговаривать.
В восемь вечера в четверг Гарри покинул гриффиндорскую башню и направился к кабинету магии. В кабинете никого не было, свет не горел. Гарри с помощью волшебной палочки зажёг лампы. Через пять минут появился Люпин, он принёс с собой огромный упаковочный ящик и с трудом водрузил его на письменный стол профессора Биннза.
- Что это? - заинтересовался Гарри.
- Вризрак, - ответил Люпин, расстёгивая мантию. - Я со вторника прочёсывал замок и, к счастью, мне попался вот этот, шнырял в картотечном шкафу у Филча. Как ты понимаешь, вризрак для нас - максимальное приближение к дементору. При виде тебя вризрак станет дементором, и мы сможем на нём потренироваться. В промежутках между нашими занятиями я буду держать его у себя в кабинете; возле стола есть тумбочка, которая должна ему понравиться.
- Хорошо, - только и сказал Гарри. Он постарался придать голосу такое выражение, будто вовсе ничего не боится, а даже наоборот, рад, что профессору Люпину удалось найти такую блестящую замену настоящему дементору.
- Итак... - профессор Люпин достал волшебную палочку и показал, что Гарри следует сделать то же самое. - Заклинание, которому я попробую научить тебя, Гарри, относится к разряду высшей магии - намного выше, чем Совершенно Обычный Волшебный Уровень. Это заклинание называется Заклятием Заступника.
- А что оно делает? - Гарри занервничал.
- Оно - разумеется, если всё проделано правильно - создаёт Заступника, - объяснил Люпин, - это что-то вроде противодементорной защиты, экран между тобой и дементором.
Гарри представил, как он прячется за огридоподобной фигурой, в руках у которой огромная дубина. Профессор Люпин продолжил:
- Заступник - это такая положительная сила, проекция всех тех чувств, которыми кормятся дементоры: надежды, счастья, жажды жизни. При этом, в отличие от человеческих существ, Заступник не может чувствовать отчаяния, именно поэтому дементоры не способны нанести ему вред. Однако, должен предупредить, Гарри, заклинание может оказаться для тебя чересчур сложным. Даже у самых умелых колдунов с ним бывают трудности.
- А как выглядит Заступник? - с любопытством спросил Гарри.
- У каждого колдуна он свой.
- А как его создать?
- С помощью волшебных слов. Но они подействуют только в том случае, если ты изо всех сил сосредоточишься на одном-единственном очень счастливом воспоминании.
Гарри порылся в памяти: что у него там на предмет счастливых воспоминаний. Всё, что было у Дурслеев, разумеется, не годилось. Наконец, он остановился на своём первом полёте на метле.
- Есть, - сказал он, детально вспоминая упоительное, гулкое ощущение во всём теле.
- Волшебные слова такие.. - Люпин откашлялся, - Экспекто патронум!
- Экспекто патронум, - повторил Гарри еле слышно, - экспекто патронум.
- Сосредоточился на счастливом воспоминании?
- Ой! Да... - засуетился Гарри, лихорадочно возвращаясь мыслями к незабываемому полёту, - экспекто патроно - нет, патронум - извините - экспекто патронум, экспекто патронум...
Неожиданно из волшебной палочки пыхнул серебристый дым.
- Вы видели? - взволнованно спросил Гарри. - Что-то произошло!
- Замечательно, - улыбнулся Люпин. - Ну, что? Готов испробовать это на дементоре?
- Да, - решился Гарри, крепко сжав в руке палочку и выходя на середину класса. Он старался думать о полёте, но к этому постоянно примешивались другие мысли... В любую секунду он может вновь услышать крик своей матери... об этом нельзя думать, а то действительно услышит, а он этого совсем не хочет... или всё-таки хочет?
Люпин взялся за крышку ящика и потянул.
Из ящика неспешно поднялся дементор, лицо под капюшоном медленно повернулось к Гарри. Из-под рясы тянулась скользко блестящая, покрытая струпьями рука. Лампы заморгали и погасли. Дементор вышел из ящика и молча двинулся на Гарри, судорожно втягивая ртом воздух. Мальчика окатила волна пронизывающего холода...
- Экспекто патронум! - завопил Гарри. - Экспекто патронум! Экспекто...
Однако, и комната, и сам дементор уже исчезли... Гарри падал куда-то в густом белом тумане, и голос его матери звучал громче, чем раньше:
"Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста... я сделаю всё что угодно....”
"Отойди! Отойди, глупая девчонка!”
- Гарри!
Он очнулся. Он лежал на спине на полу. Лампы снова горели. Нечего было спрашивать, что случилось - и так ясно.
- Извините, - пробормотал он, садясь и чувствуя, как под очками течёт пот.
- Ты как? - спросил Люпин.
- Нормально... - Гарри взялся рукой за ближайшую парту и с трудом поднялся на ноги.
- Возьми, - профессор Люпин протянул шоколадушку. - Съешь, а потом попробуем ещё. Я и не ждал, что у тебя получится; вообще-то, я бы страшно удивился, если бы это произошло сразу.
- С каждым разом всё хуже, - пожаловался Гарри, откусывая шоколадушке голову. - На этот раз я слышал её голос громче - и его тоже - Вольдеморта...
Люпин был бледнее обычного.
- Гарри, если ты откажешься продолжать, я пойму...
- Нет, я хочу! - Гарри яростно засунул в рот остатки шоколадушки. - Я должен! Что, если дементоры придут на матч с “Равенкло”? Я больше не могу себе позволить падать с метлы! Если мы проиграем на этот раз, то - прощай, кубок!
- Тогда ладно... - сказал Люпин. - Может быть, ты выберешь другое воспоминание, счастливое, я имею в виду... Видимо, это оказалось недостаточно сильным...
Гарри задумался, а потом решил, что чувства, которые он испытал, когда “Гриффиндор” в прошлом году выиграл кубок школы, вполне сойдут за очень и очень счастливые воспоминания. Он с силой сжал палочку и занял нужную позицию в центре класса.

- Готов? - спросил Люпин, взявшись за крышку ящика.
- Готов, - ответил Гарри, удерживая в голове радостные мысли о победе “Гриффиндора” и отгоняя тягостные предчувствия от того, что будет, когда крышка откроется.
- Поехали! - Люпин сдёрнул крышку. Комната мгновенно потемнела и наполнилась ледяным холодом. Дементор скользил к Гарри, втягивая воздух; полусгнившая рука уже тянулась к жертве...
- Экспекто патронум! - закричал Гарри. - Экспекто патронум! Экспекто патро...
Белый туман заволакивал чувства... громадные, размытые фигуры двигались возле него... затем раздался новый голос, незнакомый.. мужчина кричал в панике...
"Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Беги! Я задержу его...”
Топот спотыкающихся ног - шум распахивающейся двери - холодный, безжалостный смех...
- Гарри! Гарри... очнись...
Люпин с силой хлопал Гарри по лицу. На этот раз прошла минута, прежде чем мальчик понял, что лежит на пыльном полу классной комнаты.
- Я слышал папу, - невнятно пробормотал Гарри, - раньше такого не было... он бросился на Вольдеморта, чтобы дать маме время убежать...
Он вдруг понял, что по его лицу течёт не только пот, но и слёзы. Он пригнулся как можно ниже, притворился, что завязывает шнурки, и украдкой вытер лицо полой робы, так, чтобы профессор Люпин ничего не заметил.
- Ты слышал Джеймса? - спросил Люпин странным голосом.
- Да... - утерев лицо, Гарри взглянул вверх. - А что... вы ведь не были знакомы с папой? Или...
- Я? Вообще-то был. - ответил Люпин. - Мы вместе учились и дружили. Знаешь, Гарри, пожалуй, на сегодня достаточно. Это заклятие до ужаса сложное... Мне не следовало подвергать тебя таким испытаниям...
- Нет! - крикнул Гарри. Он снова поднялся на ноги. - Ещё один раз! Просто я думаю о не самых счастливых моментах, в этом всё дело... Подождите...
Он напряг мозги. Нужно очень-очень-очень счастливое воспоминание... такое, которое станет настоящим, хорошим Заступником...
Вот оно! Момент, когда он узнал, что он колдун и что он уедет от Дурслеев и будет учиться в “Хогварце”! Если уж это не счастливое воспоминание, то непонятно, чего же ещё... Вспомнив свои ощущения при известии о том, что он покидает Бирючиновую аллею, и сконцентрировавшись на них, Гарри встал лицом к ящику.
- Готов? - Люпин будто действовал против собственного убеждения. - Сконцентрировался? Хорошо... Давай!
Учитель в третий раз потянул крышку; над ящиком вырос дементор; комната погрузилась в холод и мрак...
- ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! - взревел Гарри. - ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Голова сразу же наполнилась криками, только звучали они на этот раз словно из плохо настроенного радиоприёмника - тише, громче, опять тише - Гарри продолжал видеть дементора - тот остановился - огромное, серебристое облако вылетело из кончика волшебной палочки Гарри и повисло между ним и дементором. У Гарри подогнулись колени, но он сумел удержаться на ногах - правда, не был уверен, что продержится долго...
- Риддикюлис! - загрохотал Люпин, стрелой метнувшись вперёд.
Раздался громкий щелчок, и дымчатый Заступник исчез вместе с дементором; Гарри упал на стул, обессиленный, как будто пробежал целую милю. Ноги его дрожали. Уголком глаза он видел, как Люпин палочкой заставил вризрака влезть обратно в ящик; при этом вризрак имел вид серебристого шара.
- Превосходно! - воскликнул Люпин, подходя к Гарри. - Превосходно! Это уже кое-что!
- А можно ещё раз попробовать? Всего один раз?
- Не сейчас, - твёрдо сказал Люпин. - Для одного дня мы сделали больше чем достаточно. На...
Он протянул Гарри большую плитку лучшего рахатлукуллового шоколада.
- Съешь всё, а то мадам Помфри сама меня живьём съест. Ну что, через неделю в это же время?
- Ага, - подтвердил Гарри. Он откусил кусок, наблюдая за Люпином. Тот гасил лампы, которые зажглись вновь после исчезновения дементора. Тут Гарри в голову пришла одна мысль.
- Профессор Люпин? - позвал он. - Раз вы знали моего папу, то и Сириуса Блэка тоже должны были знать?
Профессор Люпин очень быстро обернулся.
- Почему ты так решил? - он пронзил Гарри острым взглядом.
- Да так... Просто они тоже были друзьями, когда учились в “Хогварце”...
Люпин расслабился.
- Да, я знал Сириуса, - коротко ответил он. - По крайней мере, думал, что знаю. Тебе лучше идти, Гарри, уже совсем поздно.
Гарри покинул кабинет и пошёл по коридору. Завернув за угол, он вдруг зашёл за статую рыцаря в доспехах и устало опустился на постамент. Он сидел, доедая шоколадку, и жалел, что заговорил о Блэке - Люпин был явно не в восторге от этой темы. Потом Гарри снова стал думать о маме с папой...
Он чувствовал себя совершенно опустошенным, несмотря на весь съеденный шоколад. Пусть это невыносимо - слышать отголоски последних мгновений жизни родителей, и всё же... это единственная возможность услышать их голоса... Но, если он будет стремиться к тому, чтобы их услышать, ему никогда не удастся создать настоящего Заступника...
- Они мертвы, - сурово сказал он сам себе. - Они мертвы, и никакое эхо их не вернёт. Займись лучше самим собой, если хочешь выиграть квидишный кубок.
Он встал, засыпал себе в рот шоколадные крошки и направился в гриффиндорскую башню.
Матч “Слизерин” - “Равенкло” состоялся через неделю после начала семестра. Слизеринцы выиграли, хотя и с небольшим отрывом. По словам Древа, это была хорошая новость для “Гриффиндора”, который теперь мог оказаться на втором месте, в случае, если тоже победит “Равенкло”. По этой причине Древ увеличил количество тренировок до пяти раз в неделю. А это означало, что - при учёте занятий с профессором Люпином по защите от дементоров, каждое из которых выматывало больше, чем шесть квидишных тренировок - у Гарри оставался только один вечер в неделю на выполнение всех домашних заданий. Несмотря на это, он уставал меньше, чем Гермиона, которую, похоже, задавил тот груз, который она на себя взвалила. Каждый вечер без исключения Гермиону можно было видеть в уголке общей гостиной; вокруг неё сразу на нескольких столиках валялись книги, таблицы по арифмантике, рунические словари, плакаты с изображениями муглов, поднимающих тяжёлые предметы, увесистые стопки пространных записей... Гермиона практически ни с кем не разговаривала и огрызалась, когда к ней обращались.
- Как ей это удаётся? - как-то раз тихонько пробормотал Рон. Гарри в это время заканчивал заданное Злеем жутко сложное сочинение про необнаружимые яды. Он поднял глаза. Гермиону было едва видно за шаткой башней из учебников.
- Что удаётся?
- Успевать на все занятия! - воскликнул Рон. - Я слышал, как она разговаривала с Векторшей, ну, этой, арифмантичкой. Они обсуждали вчерашний урок. Но ведь Гермиона никак не могла быть на нём, она же в это время вместе с нами была на уходе за магическими существами! И ещё - Эрни МакМиллан говорил, что она не пропустила ни одного мугловедения, а половина этих уроков совпадает с прорицанием! А ни одного прорицания она тоже не пропустила!
Но у Гарри совсем не было времени на разгадку мистической тайны Гермионы; кровь из носу, а сочинение для Злея надо было закончить. Однако, через две секунды его снова прервали, на этот раз Древ.
- Ужасные новости, Гарри. Я только что ходил к профессору МакГонаголл по поводу “Всполоха”. Она буквально - м-м-м - наорала на меня. Сказала, что у меня не правильные приоритеты. Она считает, что меня больше волнует кубок, чем твоя жизнь. Всего-навсего потому, что я сказал, что меня, мол, не интересует, скинет тебя метла или нет, лишь бы ты до этого успел схватить Проныру. - Древ в полнейшем недоумении потряс головой. - Нет, правда, она на меня так орала... можно подумать, я сказал что-то ужасное... Тогда я спросил, сколько ещё они собираются держать у себя “Всполох”... - Он скорчил рожу и передразнил профессора МакГонаголл:
- “Столько, сколько потребуется, Древ”... Мне кажется, тебе надо заказать новую метлу, Гарри. В каталоге “Ваша новая метла” сзади приложен бланк заказа... купи “Нимбус 2001”, как у Малфоя.
- Ничего как у Малфоя я покупать не буду, - буркнул Гарри.
Январь незаметно перетёк в февраль, а погода как была отвратительной, так и осталась. Матч с “Равенкло” неуклонно приближался, а Гарри никак не мог заказать себе метлу. После каждого урока по превращениям он донимал профессора МакГонаголл вопросами о “Всполохе”, Рон стоял рядом и с надеждой ждал ответа. Обычно в это же время мимо, отводя глаза, проходила Гермиона.
- Нет, Поттер, пока нельзя, - сказала профессор МакГонаголл в двенадцатый его подход, не дожидаясь вопроса. - Мы проверили метлу на все обычные заговоры, но профессор Флитвик опасается Сбросового Сглаза. Как только мы закончим проверку, я обязательно сообщу об этом. И, пожалуйста, перестаньте донимать меня расспросами.
В довершение несчастий, с защитой от дементоров дела шли совсем не так хорошо, как хотелось бы. Последние несколько занятий Гарри удавалось создать неотчётливую серебристую фигуру, но его Заступник был не настолько убедителен, чтобы отогнать дементора. Полупрозрачное облако бессмысленно болталось в воздухе, и поддержание его существования только выпивало из Гарри всю энергию. Гарри злился сам на себя, на своё неизбывное тайное желание снова услышать голоса родителей.
- Ты хочешь от себя слишком многого, - строго сказал профессор Люпин на четвёртой неделе занятий. - Для тринадцатилетнего колдуна даже нечёткий Заступник - огромное достижение. Ты же больше не теряешь сознание, правда?
- Я думал, Заступник будет... повергать дементоров на пол или что-то в этом духе, - потерянно пробормотал Гарри. - Заставит их исчезнуть...
- Настоящий Заступник так и делает, - подтвердил Люпин. - И всё равно, ты достиг очень многого за очень короткое время. Если дементоры придут на следующий матч, ты сможешь держать их на расстоянии достаточно долго для того, чтобы спуститься на землю.
- Вы говорили, что, когда их много, это труднее, - вспомнил Гарри.
- Я в тебе полностью уверен, - улыбнулся Люпин. - На... ты заслужил.... это из “Трёх мётел”. Ты такого ещё не пробовал...
Он достал из портфеля две бутылки.
- Усладэль! - необдуманно возликовал Гарри. - Обожаю!
Люпин поднял брови.
- О... мне Рон с Гермионой приносили из Хогсмёда, - пришлось соврать Гарри.
- Понятно, - сказал Люпин, хоть и продолжал глядеть с некоторым подозрением. - Ну что? Давай выпьем за победу “Гриффиндора”! Мне, конечно, как педагогу, не полагается иметь предпочтения... - торопливо добавил он.
Они в молчании выпили усладэль. И вдруг Гарри вслух задал давно мучивший его вопрос:
- А что у дементоров под капюшоном?
Профессор Люпин задумчиво опустил бутылку.
- Хм-м-м... те люди, которые действительно это знают, находятся в таком состоянии, что рассказать ничего не могут. Понимаешь, дементоры опускают капюшон только затем, чтобы воспользоваться своим последним и самым страшным оружием.
- Каким?
- Это называется Поцелуй Дементора, - с несколько вымученной улыбкой ответил Люпин. - Они используют его тогда, когда хотят полностью уничтожить личность. Полагаю, что под капюшоном должно быть нечто вроде рта, потому что они прижимают челюсти ко рту жертвы и... и высасывают из него душу.
Гарри от неожиданности поперхнулся.
- Что? Они убивают?...
- О, нет, - сказал Люпин. - Гораздо хуже. Понимаешь, без души жить можно, разумеется, при условии, что мозг и сердце продолжают работать. Но у тебя не остаётся личности... воспоминаний... ничего... И нет ни малейшего шанса восстановить всё это. Ты просто... существуешь. Пустая оболочка. А душа исчезает навсегда...
Люпин глотнул усладэля, а затем проговорил:
- Это то, что ожидает Сириуса Блэка. Об этом сегодня утром напечатали в “Прорицательской”. Министерство дало дементорам разрешение запечатлеть поцелуй, как только они найдут Блэка.
Гарри вдруг представил, каково это, когда твою душу высасывают у тебя изо рта, и сидел потрясённый. Но потом подумал о Блэке.
- Он это заслужил, - выпалил он.
- Ты думаешь? - спокойно спросил Люпин. - Ты правда думаешь, что кто-то может заслуживать такого?
- Да, - вызывающе ответил Гарри. - За... некоторые вещи...
Ему очень хотелось рассказать Люпину о разговоре, подслушанном в “Трёх мётлах”, о том, что Блэк предал его родителей, но тогда пришлось бы признаться в незаконном посещении Хогсмёда, а это, как он знал, не порадует учителя. Поэтому он допил усладэль, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии.
Лучше бы Гарри не спрашивал, что находится у дементоров под капюшоном, таким кошмарным был ответ. Он до такой степени погрузился в размышления об ощущениях человека, из которого высасывают душу, что, поднимаясь по лестнице, воткнулся прямо в профессора МакГонаголл.
- Смотрите, куда идёте, Поттер!
- Простите, профессор...
- Я только что ходила за вами в общую гостиную. Хотела сказать, что мы провели все проверки, какие только смогли придумать. По всей видимости, ваша метла в полном порядке. Где-то у вас есть очень хороший друг, Поттер...
У Гарри отвисла челюсть. Профессор МакГонаголл протягивала ему “Всполох”, прекрасный, как прежде.
- И я могу его взять? - у Гарри отказал голос. - Правда?
- Правда, - ответила профессор МакГонаголл. Она улыбалась. - Осмелюсь предположить, вы бы хотели опробовать его до субботнего матча, ведь так? И ещё, Поттер - постарайтесь выиграть, хорошо? А то мы окажемся за бортом вот уже восьмой раз подряд. Профессор Злей весьма любезно напомнил мне об этом вчера вечером...
Лишённый дара речи, Гарри понёс “Всполох” в гриффиндорскую башню. Едва завернув за угол, он нос к носу столкнулся с Роном, улыбавшимся от уха до уха.
- Уже отдала? Отлично! Слушай, а можно всё-таки мне полетать? Завтра?
- Да... сколько угодно... - с лёгким сердцем пообещал Гарри. Так хорошо ему не было уже давно. - Знаешь что? Надо помириться с Гермионой... Она ведь хотела как лучше...
- Да, точно, - согласился Рон. - Она в общей гостиной - делает уроки, для разнообразия...
Попав в коридор гриффиндорской башни, они увидели Невилля Длиннопоппа. Тот молил о чём-то Сэра Кэдогана. Похоже, рыцарь отказывался впустить его.
- Я записал их на бумажке! - плаксиво объяснял Невилль. - Но, наверно, где-то обронил!
- Знаем мы эти сказки! - ревел Сэр Кэдоган. Тут он заметил Гарри с Роном:
- Добрейшего вам вечера, прекрасные молодые йомены! Я призываю заковать в железо эту деревенщину! Ворваться хочет он в господские покои!
- Ой, заткнись, - отмахнулся Рон, когда они с Гарри подошли к Невиллю.
- Я потерял пароли! - поведал несчастный Невилль. - Я попросил его продиктовать все пароли, которые он собирается назначать на этой неделе, он ведь всё время их меняет! И куда только я их задевал!
- Психнаволикинс, - сказал Гарри Сэру Кэдогану. Тот был крайне разочарован и весьма неохотно уехал вверх вместе с картиной. Как только ребята вошли, все головы повернулись к ним, по гостиной побежал взволнованный шепоток. В следующее мгновение Гарри окружили, отовсюду понеслись возбуждённые восклицания:
- Откуда ты это взял, Гарри?
- Дашь покататься?
- Ты уже летал на ней?
- Всё, у “Равенкло” никаких шансов, у них у всех “Чистые победы 7”!
- Можно подержать, Гарри?
Прошло минут десять или около того, в течение которых “Всполох” передавался из рук в руки. Метлой восторгались, поворачивая её и так, и этак. Наконец, толпа начала рассеиваться, и Гарри с Роном увидели Гермиону, единственного человека, который не суетился возле них. Девочка склонилась над своей работой и тщательно избегала смотреть в их сторону. Гарри с Роном подошли, и тогда она подняла голову.
- Мне отдали её, - Гарри, улыбаясь, держал перед собой “Всполох”.
- Видишь, Гермиона? Ничего плохого с ней не было! - сказал Рон.
- Но... могло быть! - воскликнула Гермиона. - Я хочу сказать, теперь ты, по крайней мере, знаешь точно.
- Да, конечно, - ответил Гарри. - Я пойду отнесу её наверх...
- Я отнесу! - пылко выкрикнул Рон. - Мне всё равно пора давать Струпику крысотоник.
Он взял “Всполох” и, держа его перед собой так, словно он был сделан из стекла, понёс наверх в спальню мальчиков.
- Можно с тобой посидеть? - спросил Гарри у Гермионы.
- Почему же нет, - ответила Гермиона, сгребая с кресла большую стопку пергамента.
Гарри оглядел заваленный бумагами стол, длинную работу по арифмантике, блестевшую непросохшими чернилами; ещё более длинное сочинение по мугловедению (“Зачем муглам электричество”); и перевод древних рун, над которым корпела Гермиона.
- Когда ты всё успеваешь? - спросил Гарри.
- Ну... просто много работаю, - сказала Гермиона. На близком расстоянии было видно, что у неё такое же измождённое лицо, как у Люпина.
- Почему ты не хочешь отказаться хотя бы от пары предметов? - поинтересовался Гарри, глядя, как она ворочает тяжёлые тома, разыскивая рунический словарь.
- Ни за что! - Видимо, самая мысль об этом казалась Гермионе непристойной.
- Арифмантика, по-моему, просто жуть, - Гарри взял в руки сложнейшую таблицу с числами.
- Да что ты! Это же замечательно! Это мой любимый предмет! Это...
Гарри не довелось узнать, что такого замечательного в арифмантике. В это самое мгновение из мальчишеской спальни раздался задушенный вопль. Все в гостиной замерли, потрясённые, все взгляды обратились к лестнице. Раздался быстрый топот, громче, громче - и в поле зрения влетел Рон. Он волок за собой простыню.
- ПОСМОТРИ! - загрохотал он, подбежав к столу, где сидела Гермиона. - ПОСМОТРИ! - вопил он, потрясая простыней у неё перед носом.
- Рон, в чём?...
- СТРУПИК! ПОСМОТРИ! СТРУПИК!
Гермиона в полном недоумении отклонялась от Рона. Гарри посмотрел на простыню. На ней было что-то красное. Что-то красное, до ужаса напоминавшее...
- КРОВЬ! - выкрикнул Рон в зловещей тишине. - ЕГО НЕТ! А НА ПОЛУ - ЗНАЕШЬ, ЧТО?
- Н-нет, - пролепетала Гермиона.
Рон швырнул что-то на рунический перевод. Гермиона и Гарри склонились над этим. Поверх странных, острых закорючек лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.

ГРИФФИНДОР ПРОТИВ РАВЕНКЛО

Похоже, дружбе Рона и Гермионы пришёл конец. Они страшно злились друг на друга, и трудно было себе представить, что им когда-нибудь удастся помириться.
Рон возмущался, что Гермиона никогда не принимала всерьёз попытки Косолапсуса съесть Струпика, не следила как следует за своим котом и даже сейчас имела наглость делать вид, что не верит в его виновность - о чём свидетельствовали её советы поискать Струпика под кроватями. Гермиона, в свою очередь, яростно твердила, что обвинения Рона бездоказательны, что рыжая шерсть могла остаться в спальне с Рождества, и что Рон невзлюбил Косолапсуса с того момента, когда кот прыгнул ему на голову в “Заманчивом зверинце”.
Сам Гарри не сомневался - Косолапсус сожрал Струпика, но, когда он попытался объяснить Гермионе, что все улики говорят в пользу именно этой версии, она набросилась и на Гарри тоже.
- Если ты за Рона - пожалуйста! Ничего другого я от тебя и не ожидала! - выкрикнула она звенящим голосом. - Сначала “Всполох”, теперь Струпик, и конечно же, во всём виновата я! Оставь меня в покое, Гарри, у меня очень много дел!
Рон переживал потерю своего питомца очень и очень тяжело.

- Перестань, Рон, ты же вечно жаловался, что он скучный! - попробовал приободрить брата Фред. - И вообще, он уже давным-давно плохо выглядел, он угасал. Может, так лучше, совсем не мучился - одним глотком - раз и нету! Может, он даже ничего и не почувствовал!
- Фред! - возмущённо укорила Джинни.
- Ты сам говорил, Рон, что он только ест да спит, - сказал Джордж.
- Он однажды укусил Гойла! Он защищал нас! - возразил безутешный Рон. - Помнишь, Гарри?
- Да, это правда, - подтвердил Гарри.
- Звёздный час Струпика, - Фред при всём желании не мог сохранять серьёзность. - Так пусть же шрам на пальце негодяя останется вечным мемориалом памяти покойного. Ладно, хватит, Рон! Сходи в Хогсмёд, купи себе новую крысу, какой смысл сидеть здесь и стонать?
Не зная, чем бы развеселить Рона, Гарри пригласил его на последнюю тренировку перед матчем с “Равенкло” и пообещал, что в конце даст покататься на “Всполохе”. Это и впрямь на некоторое время отвлекло Рона от страданий (“Здорово! А можно мне будет забить пару мячей?”), так что мальчики отправились на квидишное поле вместе.
На мадам Самогони, по-прежнему приглядывавшую за Гарри на тренировках, “Всполох” произвёл не меньшее впечатление, чем на всех остальных. Она бережно взяла метлу в руки и поделилась с ребятами своим профессиональным мнением.
- Вы только поглядите, какая балансировка! Если у “Нимбусов” и есть какие-то недостатки, так это лёгкий крен в хвостовой части - часто бывает, что через пару лет они начинают подволакивать зад. Смотрите, они и у рукояти изменили дизайн... стройнее, чем у “Чистой победы”... напоминает “Серебряную стрелу” - жалко, их перестали выпускать. Я училась летать на “Серебряной стреле” и, доложу вам, это была прекрасная модель!
Некоторое время она продолжала в том же духе, пока Древ не перебил робко:
- Э-э-э... мадам Самогони? Ничего, если Гарри возьмёт свою метлу? Пора начинать...
- О!... Конечно - прошу вас, Поттер, - очнулась мадам Самогони. - Я посижу тут рядом с Уэсли...
Они с Роном удалились с поля и прошли на трибуны. Гриффиндорская команда собралась вокруг Древа, чтобы выслушать последние наставления перед завтрашним матчем.
- Гарри, я сейчас выяснил, кто у “Равенкло” Ищейка... Это Чу Чэнг. Она учится в четвёртом классе и, вообще-то, весьма неплохо летает... признаться, я надеялся, что она играть не будет, у неё была какая-то травма... - Гримаса Древа наглядно отразила его недовольство выздоровлением Чу Чэнг. Затем он продолжил:
- С другой стороны, у неё “Комета 260”, по сравнению со “Всполохом” это просто смешно. - Он окинул метлу Гарри взором, полным пылкого обожания, и скомандовал:
- Окей, давайте начинать...
Настал долгожданный миг - Гарри оседлал “Всполох” и оттолкнулся от земли.
Ощущения от полёта превысили все самые смелые ожидания. “Всполох” реагировал на малейшее прикосновение; слушался скорее мысли хозяина, чем его движений; летел над полем с такой скоростью, что стадион казался размытым серо-зелёным пятном... Гарри очень резко развернулся (Алисия Спиннет завизжала), затем ушёл в стремительное пике... Он ощущал полный контроль над траекторией полёта; легонько провёз пальцами ног по траве, прежде чем вновь взмыть вверх, на тридцать, сорок, пятьдесят футов...
- Гарри, я выпускаю Проныру! - крикнул Древ.
Гарри повернул и следом за Нападалой полетел к кольцам; без малейшего труда обогнал его, увидел, как из рук Древа вырвался Проныра, а через десять секунд уже сжимал трепещущий мячик в ладони...
Команда радостно зааплодировала. Гарри выпустил Проныру, дал ему минутку форы, а потом кинулся вдогонку, ловко петляя между остальными игроками; заметил золотые всплески возле колен Кэтти Бэлл, небрежно обогнул её и снова поймал мячик.
Это была самая лучшая тренировка. Команда, воодушевлённая присутствием “Всполоха”, безупречно выполняла самые сложные движения и, когда все вновь спустились на землю, Древ никому не сделал ни единого замечания, что, как заметил Джордж, случилось с ним впервые в жизни.
- Просто не представляю, что может помешать нам завтра! - воскликнул Древ. - Разве что... Гарри, а ты решил свои проблемы с дементорами?
- Ага, - Гарри подумал о слабосильном Заступнике. Хотелось бы, конечно, чтобы он был повнушительнее.
- Дементоры не придут, Оливер. А то Думбльдор их взорвёт, - с уверенностью заявил Фред.
- Надеюсь, что не придут, - отозвался Древ. - В любом случае - все отлично поработали. Давайте возвращаться в башню... мы сегодня рано закончили...
- Я ещё останусь; Рон хотел полетать на “Всполохе”, - сказал Гарри Древу и, пока остальные игроки расходились с поля, подошёл к Рону, который перепрыгнул через ограждение трибун ему навстречу. Мадам Самогони клевала носом.
- Держи, - Гарри передал Рону “Всполох”.
Рон, с выражением безмерного восторга на лице, сел на метлу и взмыл в темнеющее небо. Гарри, следя за ним глазами, отошёл к краю поля. Уже наступила ночь. Мадам Самогони, дёрнув головой, проснулась, отругала Гарри с Роном за то, что они не разбудили её раньше, и велела им возвращаться в замок.
Гарри водрузил “Всполох” на плечо, и они с Роном вышли за пределы стадиона, обсуждая безупречно ровный ход метлы, её феноменальный разгон и идеально чёткие развороты. На полпути к замку Гарри, случайно поглядев влево, заметил нечто, отчего внутри у него всё перевернулось - два мерцающих в темноте глаза.
Он замер на месте, сердце бешено забилось в груди.
- Что случилось? - встревожился Рон.
Гарри показал рукой. Рон вытащил волшебную палочку и пробормотал: “Люмос!”
Луч света озарил траву под ногами, упал на подножие дерева, перебежал к кроне. На ветвях, среди набухающих почек, сидел Косолапсус.
- Пошёл вон! - заорал Рон, стремительно нагнулся и схватил с земли камень, но, раньше, чем он успел сделать что-нибудь ещё, Косолапсус исчез, вильнув рыжим хвостом.
- Видел? - свирепо рявкнул Рон, бросая камень на землю. - А ей хоть бы что - выпускает его гулять, где ему вздумается! Наверное, решил после Струпика закусить парой птичек...
Гарри не ответил. Он глубоко и с облегчением вздохнул; ведь ему показалось, что это были глаза Сгубита. Мальчики пошли дальше. Немного стыдясь своего испуга, Гарри ничего не стал объяснять Рону - но, на протяжении всего пути, не смотрел ни влево, ни вправо, пока они не дошли до хорошо освещенного вестибюля школы.
Утром Гарри отправился на завтрак в сопровождении всех остальных мальчиков своего класса. По всеобщему молчаливому согласию, “Всполох” заслуживал почётного эскорта. Когда Гарри шёл по Большому залу, вслед метле поворачивались буквально все головы, отовсюду неслись взволнованные восклицания. Особое удовольствие доставил Гарри потрясённый, убитый вид слизеринской команды.
- Видел эту рожу? - в восторге выкрикнул Рон, поглядев на Малфоя. - Он не может поверить собственным глазам! Здорово!
Древ купался в отражённых лучах славы “Всполоха”.
- Положим её сюда, Гарри, - он разместил метлу в центре стола, позаботившись о том, чтобы было видно название. Вскоре начал подходить народ от столов “Хуффльпуффа” и “Равенкло” - взглянуть. Седрик Диггори поздравил Гарри с такой великолепной заменой его “Нимбусу”, а подруга Перси, Пенелопа Кристаллуотер, благоговейно спросила, можно ли ей подержать “Всполох”.
- Смотри, Пенни, без подрывной деятельности! - шутливо ворчал Перси, пока она внимательно изучала метлу. - Мы с Пенелопой заключили пари, чей колледж выиграет, - поведал он всей команде, - на десять галлеонов!
Пенелопа положила “Всполох” на место, поблагодарила Гарри и вернулась к своему столу.
- Гарри, ты уж постарайся выиграть, - лихорадочно зашептал Перси. - А то где я возьму десять галлеонов? Иду, иду, Пенни! - и он бросился к даме сердца, чтобы вместе съесть бутерброды.
- Уверен, что справишься с такой метлой, Поттер? - раздался тягучий, противный голос.
С инспекцией прибыл Драко Малфой. За его спиной, как всегда, стояли Краббе и Гойл.
- А как же, - небрежно бросил Гарри.
- У неё так много всяких специальных функций, - сказал Малфой, и его глаза угрожающе блеснули. - Жаль только, парашют не предусмотрен - вдруг опять дементор придёт...
Краббе с Гойлом заухмылялись.
- Жаль, что к твоей метле нельзя приделать руки, Малфой, - не остался в долгу Гарри. - Может, они бы поймали Проныру...
Гриффиндорский стол загрохотал от смеха. Бледные глаза Малфоя сузились, и он пошёл прочь. Гриффиндорцы проводили его взглядами. Малфой вернулся к команде “Слизерина”, окружившей его и сблизившей головы: без сомнения, они интересовались, действительно ли новая метла Гарри - “Всполох”.
В четверть одиннадцатого игроки “Гриффиндора” отправились в раздевалку. Погода разительно отличалась от той, которая была во время матча с “Хуффльпуффом”. День был ясный, прохладный, дул освежающий ветерок; никаких проблем не предвиделось. Гарри, хотя и нервничал немного, всё-таки ощутил особое счастливое волнение, какое бывало у него только от предвкушения игры в квидиш. За стенами раздевалки было слышно, как стадион заполняется публикой. Гарри снял чёрную школьную робу, вынул из кармана волшебную палочку и сунул её под футболку, поверх которой натянул квидишную форму. Он, конечно, надеялся, что палочка сегодня не понадобится. Вдруг ему стало интересно, здесь ли Люпин, собирается ли он смотреть игру.
- Вы и сами знаете, что должны делать, - сказал Древ на выходе из раздевалки. - Если мы проиграем этот матч, мы выбываем. Поэтому - летайте, как вчера на тренировке, и всё будет в порядке!
Команда вышла на поле под оглушительные овации. Равенкловцы, в голубом, уже выстроились в центре поля. Ищейка, Чу Чэнг, была единственной девочкой в команде, ниже Гарри примерно на голову и к тому же - никакие нервы не помешали ему отметить это - удивительно хорошенькая. Когда команды встали лицом друг к другу позади своих капитанов, она улыбнулась Гарри, и его охватило странное чувство... не имевшее никакого отношения к волнению перед игрой.
- Древ, Дэйвис, обменяйтесь рукопожатиями, - воодушевлённо сказала мадам Самогони, и Древ пожал руку капитану “Равенкло”.
- Седлайте мётлы... по моему свистку... три - два - один...
Гарри взмыл в воздух. “Всполох” летал быстрее и выше любой другой метлы. Гарри пронёсся над стадионом и сразу же начал искать глазами Проныру, одновременно прислушиваясь к комментариям, которыми сопровождал игру приятель близнецов Ли Джордан.
- Они взлетели! В этой игре большим событием стал “Всполох”, на котором за “Гриффиндор” играет Гарри Поттер! Согласно информации каталога “Ваша новая метла”, национальная квидишная сборная выбрала для игр мирового чемпионата именно “Всполох”...
- Джордан, будьте любезны всё же сообщать нам изредка, что происходит в воздухе! - прервал панегирики “Всполоху” голос профессора МакГонаголл.
- Вы правы, профессор, я просто решил дать публике кое-какую необходимую информацию - кстати, забыл сказать, “Всполох” оснащён встроенной автотормозной системой и...
- Джордан!
- Всё, всё, профессор, “Гриффиндор” владеет мячом, Кэтти Бэлл летит к кольцам...
Гарри скользнул в противоположном Кэтти направлении. Он зорко следил, не сверкнёт ли где золотая искорка, отметив при этом, что Чу Чэнг следует за ним по пятам. Она безо всякого сомнения прекрасно летала - и поминутно преграждала ему дорогу, заставляя менять направление.
- Покажи ей, как ты умеешь разгоняться! - проорал Фред, просвистев мимо вдогонку за Нападалой, целившем в Алисию.
Гарри подтолкнул “Всполох”, и кольца “Равенкло” вместе с Чу остались далеко позади. Кэтти забила первый гол, гриффиндорская часть трибун дико взревела, и тут Гарри увидел: Проныра трепыхал крылышками у самой земли, возле одного из ограждений.
Гарри нырнул; Чу заметила это и рванулась за ним - Гарри набирал скорость, и его переполняло радостное возбуждение; подобные стремительные спуски были его коньком, он был всего в десяти футах...
Откуда ни возьмись вылетел один из Нападал, посланный Отбивалой из “Равенкло”. Гарри резко сменил курс, на какую-то долю дюйма избежал столкновения, и за эти критические секунды Проныра исчез.
Болельщики “Гриффиндора” издали разочарованное “Ооооо!”. Болельщики “Равенкло” приветствовали своего Отбивалу. Джордж Уэсли в сердцах послал второго Нападалу прямо в того, кому так аплодировали, и бедняге пришлось перевернуться в воздухе, чтобы уклониться от мяча.
- “Гриффиндор” лидирует восемьдесят - ноль, и вы только взгляните, как безупречно двигается “Всполох”! Смотрите, Поттер демонстрирует всё, на что способна его метла - “Комета” Чу ей в подмётки не годится, идеальная балансировка “Всполоха” особенно видна на этих длинных...
- ДЖОРДАН! ВАМ ЧТО, ПЛАТЯТ ЗА РЕКЛАМУ “ВСПОЛОХА”? ВЫ БУДЕТЕ КОММЕНТИРОВАТЬ МАТЧ ИЛИ НЕТ?
Команда “Равенкло” постепенно выравнивала позиции; они забили три мяча, так что “Гриффиндор” лидировал с разницей всего лишь в пятьдесят очков - если Чу поймает Проныру раньше Гарри, “Равенкло” выиграет. Гарри скачком опустился ниже, чудом не столкнулся с Охотником “Равенкло” и начал внимательнейшим образом сканировать глазами поле. Вот! Золотой всплеск, трепыхание крошечных крылышек - Проныра кружил возле колец “Гриффиндора”...
Гарри, не отрывая глаз от золотой точки, набрал скорость - но именно в этот момент перед ним материализовалась Чу и преградила ему дорогу...
- ГАРРИ, СЕЙЧАС НЕ ВРЕМЯ СТРОИТЬ ИЗ СЕБЯ ДЖЕНТЛЬМЕНА! - раздался рёв Древа, когда Гарри круто изменил курс, чтобы избежать столкновения. - СКИНЬ ЕЁ С МЕТЛЫ, ЕСЛИ НАДО!
Гарри обернулся и на мгновение увидел лицо Чу. Она ухмылялась. Проныра опять исчез. Гарри направил “Всполох” в небо и скоро уже парил в двадцати футах над игрой. Уголком глаза он видел, что Чу не отстаёт от него... Значит, она намерена следить за ним, а не за Пронырой... Ладно... Раз решила летать за ним хвостом, пусть отвечает за последствия своего решения...
Он снова нырнул. Чу, предположив, что он заметил Проныру, последовала за ним; Гарри неожиданно вышел из пике; а девочка по инерции полетела вниз; Гарри со скоростью пули взмыл над игрой и тогда увидел его в третий раз - Проныра лениво трепыхался на равенкловском конце поля.
Гарри набрал скорость; то же самое, далеко внизу, проделала Чу. Он опережал её, с каждой секундой сокращая расстояние до Проныры - но тут...
- Ой! - крикнула Чу, показывая пальцем.
Гарри отвлёкся и посмотрел вниз.
Три дементора, три высоченные чёрные фигуры, смотрели вверх из-под капюшонов.
Гарри поступил не раздумывая. Сунув руку за пазуху, он мгновенно извлёк палочку и взревел: “Экспекто патронум!”
Нечто бело-серебристое, огромное, вырвалось из кончика палочки. Он знал, что оно выстрелило прямо в дементоров, но не стал останавливаться и смотреть, чем кончится дело. Ощущая необыкновенную ясность мыслей, Гарри сосредоточенно глядел вперёд - он почти у цели. Далеко вперёд вытянув руку, которой продолжал держать палочку, он, хотя и с трудом, но всё-таки сумел обхватить пальцами маленького, сопротивляющегося Проныру.
Прозвучал свисток мадам Самогони. Гарри развернулся в воздухе и увидел, что к нему летят шесть малиновых пятен; в следующую секунду его принялись обнимать с такой силой, что чуть не стащили с метлы. Снизу доносился восторженный рёв болельщиков “Гриффиндора”.
- Ай да молодец! - вопил Древ. Алисия, Ангелина и Кэтти целовали Гарри; Фред столь прочувствованно обнимал его за шею, что Гарри боялся, как бы у него не оторвалась голова. Несмотря на полнейшую неразбериху, команда тем не менее умудрилась спуститься на землю. Гарри сошёл с метлы и посмотрел туда, откуда на него неслась толпа гриффиндорцев во главе с Роном. Раньше, чем Гарри успел опомниться, его со всех сторон обступили ополоумевшие от радости болельщики.
- Есть! - орал Рон, выбросив вверх Гаррину руку. - Есть! Есть!
- Отлично сыграл, Гарри! - воскликнул счастливый Перси. - Мне причитаются десять галлеонов! Извини, я должен найти Пенелопу...
- Молодчина, Гарри! - верещал Симус Финниган.
- Вот это я понимаю! - басил Огрид поверх скачущих голов.
- Заступник был что надо, - сказал голос над ухом у Гарри.
Гарри обернулся и встретился лицом к лицу с профессором Люпином, потрясённым и обрадованным одновременно.
- Дементоры на меня вообще не подействовали! - в упоении похвастался Гарри. - Я ничего не почувствовал!
- Это оттого, что они - хм - не были дементорами, - ответил Люпин. - Пойди сюда...
Он вывел Гарри из толпы и подвёл к месту, откуда был виден край поля.
- Ты здорово напугал Малфоя, - сказал Люпин.
Гарри непонимающе уставился туда, куда показывал Люпин. На земле беспомощной кучей валялись Малфой, Краббе, Гойл и Маркус Флинт, капитан слизеринской команды. Они без особого успеха пытались выпутаться из длинных чёрных ряс с капюшонами. Судя по всему, до падения Малфой стоял на плечах у Гойла. Над копошащимися слизеринцами нависала профессор МакГонаголл, чьё лицо выражало беспредельную ярость.
- Что за подлая шутка! - кричала она. - Низкая, трусливая попытка вывести из игры Ищейку “Гриффиндора”! Всем взыскание, и минус пять баллов со “Слизерина”! Я доложу обо всём профессору Думбльдору, можете не сомневаться! Ах, вот и он, наконец!
Если что-то могло внести финальный штрих в блестящую картину гриффиндорской победы, так именно эта сцена. Рон, с трудом пробравшийся к Гарри, согнулся пополам от смеха, глядя, как барахтается Малфой, не в силах выпутаться из рясы, под которой всё ещё скрывалась голова Гойла.
- Пошли, Гарри! - позвал Джордж. - Устроим пир! В гриффиндорской гостиной!
- Идёт! - отозвался Гарри и, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо за последнее время, повёл за собой команду, так и не снявшую малиновой формы, со стадиона к замку.
Можно было подумать, что они уже выиграли квидишный кубок; гулянка продолжалась весь день и плавно перетекла в ночь. Фред с Джорджем исчезли на пару часиков, а потом вернулись с кучей бутылок усладэля и тыквенной шипучки. Ещё они принесли несколько мешков сладостей из “Рахатлукулла”.
- Как вам это удалось? - взвизгнула Ангелина Джонсон, когда Джордж начал швырять в толпу мятными жабами.
- С небольшой помощью господ Луни, Червехвоста, Мягколапа и Рогалиса, - прошептал Фред в ухо Гарри.
И всё же, один человек не принимал участия в празднике. Гермиона сидела в уголке и - невероятно! - читала громадную книгу под названием “Повседневная жизнь и общественные устои британских муглов”. Гарри отошёл от стола, за которым Фред с Джорджем всё ещё чокались бутылками, и приблизился к ней.
- Ты была на матче? - спросил он.
- Разумеется, была, - не поднимая головы, ответила Гермиона странным, необычно высоким, голосом. - Я очень рада, что мы выиграли, и ты был просто великолепен, но мне нужно прочитать это к понедельнику.
- Да ладно тебе, Гермиона, пойдём, съешь чего-нибудь, - предложил Гарри и оглянулся на Рона - достаточно ли хорошее у него настроение, чтобы зарыть топор войны?
- Не могу, Гарри. Мне нужно прочитать ещё четыреста двадцать две страницы! - в голосе девочки явственно слышалась истерика. - В любом случае... - она тоже взглянула на Рона, - он не хочет, чтобы я была с вами.
С этим трудно было спорить - Рон выбрал именно этот момент, чтобы громко сказать:
- Если бы Струпика не сожрали, он съел бы сейчас кусочек мармеладной мухи... Он их так любил...
Гермиона расплакалась. Гарри не успел ни сделать, ни сказать что-либо, а она уже схватила подмышку громадный том, бросилась к лестнице и скрылась из виду.
- Ты что, не можешь оставить её в покое? - тихо укорил Гарри Рона.
- Нет! - отрезал Рон. - Если бы она хотела показать, что сожалеет... но она не умеет признаваться, что не права. Она продолжает вести себя так, как будто Струпик уехал на каникулы!
Вечеринка гриффиндорцев закончилась лишь в час ночи с появлением профессора МакГонаголл в клетчатом халате и сеточкой на волосах. Она велела всем немедленно ложиться спать. Гарри с Роном вскарабкались по лестнице в спальню, не переставая обсуждать матч. Наконец Гарри, измотанный до предела, забрался в постель, тщательно задёрнул шторы, чтобы внутрь не проникали лучи лунного света, лёг и сразу же почувствовал, что погружается в сон...
Ему приснилось что-то очень странное. Он шёл по лесу, со “Всполохом” на плече, следуя за чем-то серебристо-белым. Оно юлило впереди меж деревьев, и Гарри лишь изредка видел отблески в листве. Отстать было нельзя, и Гарри постоянно ускорял шаг, но тогда ускорял шаг и тот, кто шёл впереди. Гарри бросился бежать, впереди застучали, набирая скорость, копыта. Он летел со всех ног и слышал перед собой звуки стремительного галопа. Вдруг он выбежал на полянку и....
- ААААААААА! НЕЕЕЕЕЕТ!
Гарри проснулся так внезапно, словно его ударили по лицу.
Ничего не понимая в кромешной тьме, он сражался с занавесками. Кругом ощущалось движение. Голос Симуса Финнигана крикнул с другого конца комнаты: “В чём дело?”
Гарри показалось, что хлопнула дверь в спальню. Нащупав наконец края штор, он с силой отдёрнул их, а Дин Томас в это же самое время зажёг лампу.
Смертельно напуганный Рон сидел в кровати, шторы с одной стороны были отдёрнуты.
- Блэк! Сириус Блэк! С ножом!
- Что?
- Прямо здесь! Только что! Прорезал занавеску! Разбудил меня!
- А тебе это не приснилось? - спросил Дин.
- Посмотри на занавеску! Говорю вам, он был здесь!
Все выбрались из кроватей. Гарри первым оказался у двери, и мальчики помчались вниз по лестнице. Двери открывались им вслед, сонные голоса вопрошали:
- Кто кричал?
- Куда вы?
Общую гостиную освещал тусклый умирающий огонь в камине. Кругом валялся мусор, оставшийся после вечеринки. Никого не было.
- Ты уверен, что тебе не приснилось, Рон?
- Да говорю вам, своими глазами видел!
- Что за шум?
- Профессор МакГонаголл велела идти спать!
Вниз, запахивая халаты и зевая, спустились некоторые из девочек. Начали спускаться и мальчики.
- Чего, продолжаем? - Фред Уэсли радостно потёр руки.
- Всем вернуться! - в гостиную вбежал Перси, на ходу прикалывая к пижаме значок “Лучший ученик”.
- Перси! Сириус Блэк! - слабым голосом пожаловался Рон. - В нашей спальне! С ножом! Он разбудил меня!
В гостиной стало очень тихо.
- Чушь какая! - воскликнул испуганный Перси. - Ты слишком много съел на ночь, Рон - тебе приснился кошмар...
- Да говорю тебе...
- Ну-ка, хватит!
Вернулась профессор МакГонаголл. Она с шумом захлопнула за собой портрет и гневно оглядела собравшихся.
- Я тоже счастлива, что “Гриффиндор” выиграл матч, но это уже слишком! Перси, от вас я этого не ожидала!
- Я не разрешал им ничего подобного, профессор! - с негодованием отверг обвинения в свой адрес Перси. - Я как раз говорил, чтобы они возвращались в спальни! Моему брату Рону приснился кошмар...
- НИКАКОЙ НЕ КОШМАР! - заорал Рон. - ПРОФЕССОР, Я ПРОСНУЛСЯ, А НАДО МНОЙ СТОЯЛ СИРИУС БЛЭК С НОЖОМ!
Профессор МакГонаголл воззрилась на него.
- Не говорите глупостей, Уэсли, каким, скажите на милость, образом Блэк мог пройти через портрет?
- Спросите у него! - Рон трясущимся пальцем указал на спину Сэра Кэдогана. - Спросите, видел ли он...
С подозрением уставившись на Рона, профессор МакГонаголл толкнула заднюю часть портрета и вышла наружу. Все остальные слушали, затаив дыхание.
- Сэр Кэдоган, вы впускали в башню какого-нибудь мужчину? Только что?
- Разумеется, милостивая леди! - выкрикнул Сэр Кэдоган.
Повисло потрясённое молчание, и снаружи, и внутри гостиной.
- Впускали? - прошептала профессор МакГонаголл. - Но... пароль...
- У него были все пароли! - гордо отрапортовал Сэр Кэдоган. - За целую неделю, миледи! Он зачитал их по бумажке!
Профессор МакГонаголл влезла обратно и, белая как мел, встала перед ошеломлёнными детьми.
- Кто из вас, - спросила она дребезжащим голосом, - какой безмерно глупый человек записал пароли этой недели на бумажке, а потом бросил где попало?
В полнейшей тишине раздался тишайший сдавленный вскрик. Невилль Длиннопопп, дрожащий от макушки до кончиков шлёпанцев с пушистыми помпонами, медленно поднял вверх руку.

ЗЛЕЙ РАЗОЗЛИЛСЯ

Этой ночью в гриффиндорской башне не спал ни один человек. Все ученики колледжа, зная, что замок обыскивают, сидели в общей гостиной и дожидались известия о поимке Блэка. На рассвете пришла профессор МакГонаголл и сообщила, что Блэку снова удалось улизнуть.
В течение дня повсюду проводились мероприятия по усилению охраны; профессор Флитвик с помощью большой фотографии обучал входные двери узнавать Сириуса Блэка; Филч носился туда-сюда по коридорам, баррикадируя всё, от крошечных трещинок в стенах до мышиных нор. Сэра Кэдогана уволили. Его портрет отнесли назад на пустынную лестничную площадку седьмого этажа. Вернулась Толстая Тётя. Её весьма профессионально отреставрировали, но бедняжка всё ещё была очень нервна и согласилась взяться за работу лишь при условии, что ей самой дадут охрану. К ней приставили целую бригаду троллей. Они с грозным видом маршировали по коридору, общались между собой при помощи непонятных рыков и постоянно мерялись дубинками.
Гарри не мог не обратить внимания, что к статуе одноглазой ведьмы на третьем этаже никакой охраны не приставили. Видимо, Фред с Джорджем были правы: никто, кроме них самих - а теперь ещё и Гарри с Роном и Гермионой - не знал про потайной тоннель.
- Как ты думаешь, надо кому-то сказать? - спросил Гарри у Рона.
- Он ведь проник сюда не через “Рахатлукулл”, - отмахнулся Рон. - Мы бы узнали про взлом в кондитерской.
Гарри обрадовался такому ответу. Если бы доступ к статуе одноглазой ведьмы тоже перекрыли, он бы больше не смог попасть в Хогсмёд.
Рон сделался знаменитостью. Впервые в жизни на него обращали больше внимания, чем на Гарри, и было видно, что ему это очень даже нравится. Несмотря на пережитое ночью потрясение, Рон с удовольствием давал подробнейшие ответы на вопросы о том, что же всё-таки случилось.
- ... я спал, и вдруг слышу треск, знаете, как будто кто-то что-то разрывает на части... Я подумал, что это во сне, понимаете? Но потом я почувствовал сквозняк... и проснулся. Занавески с одной стороны были отдёрнуты... я перевернулся... и увидел, что он завис надо мной... как скелет... с копной немытых волос... а в руках огромный длинный нож, дюймов двенадцать, не меньше... он смотрел на меня, а я смотрел на него... а потом я заорал, а он дал дёру.
- Непонятно, кстати, почему, - добавил Рон вполголоса, после того, как второклассницы, внимавшие этой леденящей душу истории, отошли, - чего ему было убегать?
Гарри этого тоже не понимал. Что могло помешать перепутавшему кровати Блэку прикончить Рона, чтобы не орал, а потом уже отыскать Гарри? Двенадцать лет назад Блэк доказал, что ему не составляет труда убивать невинных людей, а на этот раз перед ним было всего-навсего пять невооружённых мальчишек, причём четверо из них крепко спали.
- Наверное, он подумал, что ты мог кого-нибудь разбудить своим криком, и что поэтому ему будет трудно выбраться из замка, - задумчиво произнёс Гарри. - Ему бы пришлось переубивать весь колледж, чтобы выйти через дыру за портретом... а там ещё и учителя...
Невилль подвергся настоящим гонениям. Профессор МакГонаголл от возмущения лишила его всех дальнейших походов в Хогсмёд, назначила взыскание и запретила кому бы то ни было сообщать ему пароли. Теперь бедный Невилль должен был каждый вечер топтаться снаружи под воинственными взглядами троллей-охранников и ждать, пока кто-нибудь проведёт его в башню. И всё же, ни одно из этих наказаний не шло ни в какое сравнение с тем, что припасла для него родная бабушка. Через два дня после вторжения Блэка она прислала внуку самое худшее, что мог получить к завтраку ученик “Хогварца” - Вопиллер.
Утром совы, как обычно, могучим потоком хлынули в Большой зал. Невилль поперхнулся - перед ним села здоровая амбарная сова с малиновым конвертом в клюве. Гарри с Роном, сидевшие напротив, сразу поняли, что это Вопиллер - в прошлом году Рон получил точно такой же от матери.
- Давай действуй, Невилль, - посоветовал Рон.
Невиллю не нужно было повторять дважды. Он схватил конверт и, вытянув его перед собой как бомбу, огромными скачками понёсся из зала. Слизеринцы покатывались со смеху. Было слышно, как Вопиллер взорвался в вестибюле - голос бабушки, стократ усиленный, поносил Невилля за тот позор, которым он покрыл всю семью.
Гарри, от большого сочувствия Невиллю, не сразу заметил, что тоже получил письмо. Хедвига привлекла его внимание, больно ущипнув за запястье.
- Ой! А - спасибо, Хедвига.
Пока Хедвига угощалась его кукурузными хлопьями, Гарри вскрыл конверт. Внутри была записка:
Дорогие Гарри и Рон!
Как насчёт попить со мной чаю сегодня после шести?
Я приду за вами в замок.
ЖДИТЕ В ВЕСТИБЮЛЕ;
ВАМ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ ОДНИМ.
Пока,
Огрид
- Он, наверно, хочет узнать про Блэка! - догадался Рон.
Таким образом, в шесть часов пополудни Гарри с Роном вышли из гриффиндорской башни, бегом пробежали мимо троллей-охранников и помчались в вестибюль.
Огрид уже дожидался их.
- Как жизнь, Огрид? - крикнул Рон. - Хочешь знать подробности про субботний вечер?
- Да я уж знаю, - отозвался Огрид, пропуская ребят на улицу впереди себя.
- О, - Рон был слегка разочарован.
Войдя в хижину, они первым делом увидели Конькура, растянувшегося на кровати поверх лоскутного одеяла. Огромные крылья были плотно прижаты к телу. Гиппогриф угощался дохлыми хорьками из большой миски. Гарри отвёл взгляд от этого малоприятного зрелища и заметил на дверце шкафа невообразимого размера коричневый ворсистый костюм и чудовищно-уродливый жёлто-оранжевый галстук.
- А это зачем, Огрид? - спросил Гарри.
- На слушанье дела Конькура в комитете по уничтожению опасных созданий, - ответил Огрид. - В эту пятницу. Едем с ним в Лондон. Заказали два места в “ГрандУлёте”...
Гарри окатило ужасное чувство вины. Он совершенно забыл про суд над Конькуром. По лицу Рона было видно, что он тоже забыл. Хуже того, они забыли и о своём обещании помочь собрать материалы для защиты; получение “Всполоха” начисто стёрло у них из памяти всё остальное.
Огрид налил чаю и предложил булочки с изюмом, но мальчики благоразумно отказались; они уже не раз имели дело с кулинарными творениями Огрида.
- Хочу с вами кой-чего обсудить, - Огрид уселся между ними с необычно серьёзным видом.
- Что? - спросил Гарри.
- Гермиону, - ответил Огрид.
- А что с ней? - спросил Рон.
- Плохо с ней, вот чего. Она с Рождества всё ко мне ходит. Одиноко ей, тоскливо. То вы с ней не разговаривали из-за “Всполоха”, теперь - из-за того, что ейный кот...
- ... сожрал Струпика! - сердито закончил Рон.
- ... повёл себя, как нормальный кот, - уклончиво продолжил Огрид.. - Сколько она у меня тут слёз пролила... Ей сейчас тяжко. Яс'дело, откусила больше, чем может проглотить, все эти уроки да задания... А ведь ещё нашла время помогать мне с Конькуром, представляете? Отыскала всякие полезные вещи... говорит, у него теперь неплохой шанс...
- Огрид, мы тоже должны были помочь, прости... - неловко начал извиняться Гарри.
- Да я вас не виню! - отмахнулся Огрид. - У вас и так забот полон рот! Я ж видал, как ты в квидиш-то тренируешься, и днём, и ночью, кажный Божий день - только, я вот чего хочу сказать - я думал, вы друзей цените поболе мётел или там крыс. Вот и всё.
Гарри с Роном обменялись взглядами, им стало неудобно.
- Ужасно она переживала, когда Блэк тебя чуть не прикончил, Рон. У ней сердце-то на месте, у нашей Гермионы, а вы, оба два, с ней не разговариваете...
- Если она выкинет своего кота, я сразу начну с ней разговаривать! - яростно выпалил Рон. - Но она же вцепилась в него, как сумасшедшая, и ничего слышать не хочет!
- Что ж, люди иногда глупят, ежели дело касается до ихних питомцев, - мудро изрёк Огрид. Конькур за его спиной выплюнул на подушку пару хорьковых косточек.
Остаток визита прошёл в обсуждении повысившихся шансов “Гриффиндора” на завоевание квидишного кубка. В девять часов Огрид отвёл мальчиков обратно в замок.
Когда они вошли в общую гостиную, то у доски объявлений увидели большую толпу.
- В выходные - Хогсмёд! - выгнув шею, прочитал Рон. - Что скажешь? - добавил он тихо, когда они с Гарри отошли к креслам.
- Ну... Филч не тронул вход в потайной тоннель... - протянул в ответ Гарри, ещё тише.
- Гарри! - раздался голос над правым ухом. Гарри вздрогнул и, оглянувшись, увидел Гермиону. Та, оказывается, сидела сзади за столиком и теперь говорила в проём, который расчистила в загораживающей её книжной стене.
- Гарри, если ты снова пойдёшь в Хогсмёд... я расскажу профессору МакГонаголл про карту! - предупредила Гермиона.
- Она ещё и выступает! - прорычал Рон, не глядя на Гермиону.
- Рон, как ты можешь подбивать его идти туда, после того, как Блэк тебя самого чуть не убил! Я, правда, скажу...
- Значит, теперь ты хочешь, чтобы Гарри исключили! - рассвирепел Рон. - Тебе мало того, что ты уже сделала?
Гермиона открыла было рот, но в этот момент Косолапсус с тихим урчанием вспрыгнул ей на колени. Гермиона испуганно посмотрела на Рона, забрала кота и торопливо направилась к своей спальне.
- Ну так что? - Рон обратился к Гарри так, словно никакого перерыва в их беседе не было. - Решайся, в прошлый раз ты толком ничего не увидел! Даже к Зонко не ходил!
В субботу утром Гарри упаковал плащ-невидимку в рюкзак, сунул в карман Карту Мародёра и вместе со всеми спустился к завтраку. За столом он старательно избегал подозрительных взглядов Гермионы, но потом постарался, чтобы она заметила, как он поднимается вверх по мраморной лестнице, в то время как все остальные потянулись к выходу из замка.
- Пока! - крикнул Гарри Рону. - Увидимся, когда вернёшься!
Рон ухмыльнулся и подмигнул.
Гарри торопливо прошёл на третий этаж, по дороге доставая из кармана карту. Присев на корточки за статуей одноглазой ведьмы, он разгладил пергамент. По направлению к нему двигалась крошечная точка. Микроскопическая надпись гласила: “Невилль Длиннопопп”.
Гарри быстро вытащил палочку, пробормотал: “Диссендум!” и бросил рюкзак в статую, но сам пролезть не успел - из-за угола вышел Невилль.
- Гарри! Я и забыл, что ты тоже не ходишь в Хогсмёд!
- Привет, Невилль, - Гарри поспешно отошёл от статуи, запихивая карту в карман. - Ты что тут делаешь?
- Ничего, - пожал плечами Невилль. - Хочешь поиграть во взрывающиеся хлопушки?
- Э-э-э... не сейчас - я хотел пойти в библиотеку, надо написать сочинение про вампиров для Люпина...
- Я пойду с тобой! - радостно воскликнул Невилль. - Я тоже его ещё не написал!
- Э-э-э... погоди-ка... совсем забыл! Я же закончил его вчера вечером!
- Вот и хорошо, тогда помоги мне! - Невилль вдруг озаботился. - Я совсем не понимаю про чеснок - они что, должны его съесть или...
Он осёкся с перепуганным видом, глядя куда-то за спину Гарри.
Появился Злей. Невилль быстро спрятался за Гарри.
- И что же мы тут делаем? - Злей остановился и переводил взгляд с одного мальчика на другого. - Странное место для встречи...
Гарри очень обеспокоился, когда чёрные глаза Злея, пробежав по ближним дверям, остановились на статуе.
- Мы не назначали здесь встречу, - сказал Гарри. - Мы просто... тут встретились.
- В самом деле? - поднял брови Злей. - У вас есть привычка, Поттер, появляться в самых странных местах и, как правило, не без причины... Я настаиваю, чтобы вы двое вернулись в гриффиндорскую башню, где вам и надлежит находиться.
Гарри с Невиллем без единого слова возражения отправились в путь. Заворачивая за угол, Гарри оглянулся. Злей водил рукой по голове одноглазой ведьмы, внимательно её изучая.
Гарри удалось избавиться от Невилля у портрета Толстой Тёти. Он сказал пароль, а затем притворился, что забыл сочинение про вампиров в библиотеке, и кинулся назад. Удалившись на безопасное расстояние от троллей-охранников, Гарри достал карту и поднёс её близко к носу.
Коридор на третьем этаже опустел. Гарри внимательно изучил карту и увидел, с огромным облегчением, что крошечная точка с пометкой “Злодеус Злей” вернулась в свой кабинет.
Он помчался к одноглазой ведьме, открыл постамент, забрался внутрь и соскользнул вниз, на дно каменного жёлоба, где его дожидался рюкзак. Он стёр изображение с карты и побежал.
Гарри, полностью скрытый плащом-невидимкой, вышел из “Рахатлукулла” на яркий солнечный свет и ткнул Рона в спину.
- Это я, - прошептал он.
- Почему так долго? - просипел Рон.
- Там Злей слонялся...
Они двинулись по Высокой улице.
- Ты где? - Рон цедил слова, почти не открывая рта. - Ты ещё здесь? Очень странное ощущение...
Они зашли на почту. Чтобы Гарри мог как следует осмотреться, Рон притворился, будто интересуется ценой отправки совы в Египет Биллу. На полках, негромко ухая, сидели совы, штук триста, как минимум; самые разные, от больших серых до совсем малюсеньких (“только местная доставка”), которые легко могли бы уместиться у Гарри на ладони.
Ребята посетили хохмазин Зонко, до отказа забитый школьниками. Гарри пришлось сильно постараться, чтобы ни на кого не наступить и не вызвать панику. В лавочке продавались всякие прикольные штучки, способные воплотить самые дикие фантазии даже Фреда с Джорджем; Гарри шёпотом отдавал заказы и передал Рону некоторое количество денег из-под плаща. Когда они ушли от Зонко, кошельки их сильно полегчали, зато карманы отяжелели от навозных бомб, леденцов-икунцов, мыла из лягушачьей икры и кусающих за нос чашек.
День был очень приятный, дул лёгкий ветерок, поэтому им не захотелось сидеть в помещении. Они прошли мимо “Трёх мётел” и начали взбираться по склону, чтобы посмотреть на Шумной Шалман, самое посещаемое привидениями строение Британии. Оно стояло в стороне от деревни и даже при дневном свете выглядело жутковато из-за заколоченных окон и буйно разросшегося дикого сада.
- Сюда даже привидения из “Хогварца” боятся ходить, - сказал Рон. Они, облокотившись на заборчик, рассматривали Шумной Шалман. - Я спрашивал у Почти Безголового Ника... он говорит, тут живут очень серьёзные ребята. Никто не может проникнуть внутрь. Фред с Джорджем, конечно, пробовали, но все двери сразу сами собой опечатались...
Гарри, вспотевший от подъёма, подумывал, не снять ли на пару минут плащ. Вдруг неподалёку послышались голоса. Кто-то взбирался на холм с другой стороны. Через минуту в поле зрения появился Малфой, разумеется, в сопровождении Краббе и Гойла. Малфой как всегда разглагольствовал:
- ... папа должен с минуты на минуту прислать сову. Он должен был присутствовать на слушании, чтобы рассказать про мою руку... как я три месяца не мог ею пошевелить...
Краббе с Гойлом заухмылялись.
- Хотелось бы послушать, как будет оправдываться это волосатое чучело... “От его никакого вреда, чес'слово.”... всё, этот гиппогриф уже покойник!
Малфой вдруг заметил Рона. Его бледное лицо расплылось в зловредной улыбке.
- Ты что здесь делаешь, Уэсли?
Малфой взглянул на полуразрушенный дом за спиной у Рона.
- Полагаю, ты был бы счастлив пожить здесь, Уэсли? Мечтаешь о собственной спальне? Говорят, вся ваша семейка спит в одной комнате - это правда?
Гарри удержал Рона за робу, чтобы тот не бросился на Малфоя.
- Предоставь это мне, - шепнул он на ухо другу.
Такую блестящую возможность было бы грешно упустить. Гарри осторожно прокрался за спину к Малфою, нагнулся и зачерпнул с земли пригоршню грязи.

- Мы только что обсуждали твоего дружка Огрида, - сказал Малфой Рону. - Пытались себе представить, как он будет оправдываться перед комитетом по уничтожению опасных созданий. Как ты думаешь, он будет плакать, когда его любимому гиппогрифу отрубят...
ШМЯК.
Голова Малфоя непроизвольно подалась вперёд, когда глина влепилась ему в затылок; с платиновых волос потекли грязные потоки.
- Что за?...
Рону пришлось схватиться за ограду, чтобы не упасть, он хохотал как безумный. Малфой, Краббе и Гойл синхронно развернулись на месте и тупо уставились в пространство. Малфой при этом пытался вытереть голову.
- Что это было? Кто это сделал?
- Сегодня столько привидений, не правда ли? - произнёс Рон с видом человека, отпускающего банальнейшее замечание о погоде.
Краббе и Гойл испугались. Против привидений их железные мускулы были бесполезны. Малфой судорожно вертел головой, осматривая пустынный ландшафт.
Гарри прокрался по дорожке к луже, поверхность которой была затянута вонючей зелёной мерзостью.
ШЛЁП.
На этот раз досталось Краббе с Гойлом. Гойл бешено запрыгал на месте, оттирая маленькие, тупые глазки.
- Кинули вон оттуда! - крикнул Малфой, глядя футов на шесть влево от Гарри.
Краббе вытянул длинные руки и слепо, как зомби, бросился вперёд. Гарри увернулся, подобрал с земли палку, ткнул ею в спину Краббе и сложился пополам от немого хохота при виде пируэта, который Краббе проделал в воздухе, силясь понять, в чём дело. Рон был единственным человеком, которого Краббе мог видеть, поэтому он и бросился на Рона, но Гарри схватил его за ногу. Краббе пошатнулся - и гигантской лапищей наступил на подол плаща-невидимки. Гарри почувствовал, как плащ натянулся и соскользнул с головы.
Какое-то мгновение Малфой только тупо смотрел на него.
- ААААААА! - завопил он, показывая на висящую в воздухе голову Гарри. Затем развернулся и помчался со всех ног вниз по склону. Краббе и Гойл топотали следом.
Гарри снова натянул плащ на голову, но зло, в сущности, уже свершилось.
- Гарри! - Рон шагнул к тому месту, откуда только что исчез Гарри, и беспомощно уставился в пустоту. - Тебе лучше бежать в замок! Если Малфой кому-нибудь расскажет... тебе надо побыстрее оказаться на месте...
- Ладно, увидимся, - и Гарри без промедления рванул по тропинке к Хогсмёду.
Поверит ли Малфой в то, что видел? Поверит ли кто-нибудь Малфою? Про плащ-невидимку никто не знает - кроме Думбльдора. Гарри обмер - если только Малфой расскажет об увиденном, Думбльдор сразу всё поймёт!
Скорей назад в “Рахатлукулл”, назад по ступенькам в подвал, по каменному полу к люку - Гарри на бегу стянул плащ, перебросил его через руку и помчался, быстрей, быстрей, по тоннелю... Малфой попадёт в школу первым... сколько ему потребуется на то, чтобы найти какого-нибудь учителя? Задыхаясь, испытывая острую боль в боку, Гарри не снижал скорости, пока не добежал до каменного спуска. Придётся оставить плащ-невидимку здесь. Если Малфой успел наябедничать, то плащ будет слишком очевидной уликой - Гарри спрятал плащ в уголке и проворно полез наверх. Потные ладони соскальзывали с краёв желоба. Он добрался до пьедестала, постучал по нему палочкой, высунул голову, осмотрелся и протиснулся наружу; пьедестал закрылся... Едва Гарри выскочил из-за статуи, он услышал быстро приближающиеся шаги.
Это был Злей. Он стремительно - чёрная роба на ходу обвивалась вокруг тела - подошёл к Гарри.
- Ну, - сказал он.
На лице у преподавателя отражался еле сдерживаемый триумф. Гарри напустил на себя невинный вид, при этом слишком хорошо понимая, насколько потная у него физиономия и грязные руки. Но руки, по крайней мере, можно спрятать в карман.
- Пойдёмте со мной, Поттер, - пригласил Злей.
Гарри направился за ним вниз по лестнице, пытаясь незаметно оттереть руки о внутреннюю сторону робы. Они прошли в подземелье и попали в кабинет Злея.
Гарри однажды был здесь, тогда он тоже попал в серьёзный переплёт. Он заметил, что с прошлого раза Злей обзавёлся ещё некоторым количеством банок с гадкими скользкими созданиями. Все они стояли на полках за письменным столом, посверкивая в свете камина и внося немалую лепту в общую зловещую атмосферу.
- Садитесь, - велел Злей.
Гарри сел. Злей остался стоять.
- Ко мне только что приходил мистер Малфой. Он рассказал очень странную историю, Поттер, - заявил Злей.
Гарри промолчал.
- Он утверждает, что возле Шумного Шалмана столкнулся с Уэсли. Тот - якобы - был один.
Гарри молчал.
- Мистер Малфой утверждает также, что, когда он разговаривал с Уэсли, кто-то сзади кинул ему в голову жидкой грязью. Как, по-вашему, это могло произойти?
Гарри придал лицу слегка удивлённое выражение.
- Не знаю, профессор.
Злей сверлил Гарри взором - глаза в глаза. Точно также Гарри заставлял гиппогрифа преклонить колени. Мальчик изо всех сил старался не моргнуть.
- Затем мистер Малфой увидел весьма странное привидение. Можете себе представить, что это было, Поттер?
- Нет, - ответил Гарри, теперь постаравшись, чтобы голос звучал невинно-заинтересованно.
- Он видел вашу голову, Поттер. Висящую в воздухе.
Наступило долгое молчание.
- Наверное, ему надо сходить к мадам Помфри, - сказал Гарри, - если он видит такие вещи...
- Что могла ваша голова делать в Хогсмёде, Поттер? - вкрадчиво спросил Злей. - Вашей голове запрещено появляться в Хогсмёде. Равно как и любой другой части вашего тела.
- Я знаю, - Гарри никак нельзя было допустить, чтобы на лице отразилась вина или страх. - Похоже, у Малфоя была галлюци...
- У Малфоя не бывает галлюцинаций, - свирепо отрезал Злей и наклонился к Гарри, положив руки на подлокотники его кресла. Их лица находились в футе одно от другого. - Если в Хогсмёде гуляла ваша голова, значит, там гуляло и всё ваше тело.
- Я был в гриффиндорской башне, - сказал Гарри. - Как вы и велели...
- Кто-нибудь может подтвердить это?
Гарри промолчал. Злей изогнул губы в чудовищной улыбке.
- Стало быть, вот как, - проговорил он, выпрямляясь. - Все, начиная с самого министра магии, стараются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть его безопасностью занимаются простые люди! Знаменитый Гарри Поттер будет ходить куда захочет, не тревожась о последствиях.
Гарри молчал. Злей провоцировал его, чтобы он признался. Не на того напал. У Злея нет доказательств - пока.
- Удивительно, до чего вы похожи на своего отца, Поттер, - вдруг заявил Злей, сверкая глазами. - Тот тоже был излишне самоуверен. И тоже считал, что, если он что-то из себя представляет на квидишном поле, это ставит его выше других. Расхаживал с напыщенным видом по замку в сопровождении друзей и поклонников... Сходство между вами поразительное.
- Мой отец не расхаживал с напыщенным видом, - не сдержался Гарри, - и я тоже не расхаживаю.
- Ваш отец тоже не обращал особого внимания на установленные правила, - продолжал наступление Злей, его худое лицо было полно злобы. - Правила - для простых смертных, не для квидишных чемпионов. У него было такое самомнение...
- ЗАМОЛЧИТЕ!
Гарри не заметил, как вскочил на ноги. Его охватил гнев, такой, какого он не испытывал с памятного вечера на Бирючиновой аллее. Ему было плевать, что лицо Злея окостенело от ярости, что чёрные глаза горят зловещим огнём.
- Как вы сказали, Поттер?
- Я сказал, чтобы вы не говорили гадостей о моём отце! - заорал Гарри. - Я знаю правду, ясно? Он спас вам жизнь! Думбльдор мне всё рассказал! Вас вообще бы тут не было, если бы не мой отец!
Жёлтая кожа Злея приобрела цвет сметаны.
- А рассказал ли вам директор об обстоятельствах, при которых ваш отец спас мне жизнь? - страшным шёпотом спросил он. - Или он счёл подробности слишком неприятными для деликатных ушек драгоценного Поттера?
Гарри закусил губу. Он не знал подробностей, но не хотел признаваться в этом - но Злей, похоже, догадался об этом.
- Я не могу допустить, чтобы у вас оставались ложные представления о вашем отце, Поттер, - с чудовищной ухмылкой произнёс Злей. - Вы, видимо, воображали себе некое героическое деяние? Тогда разрешите вас просветить - ваш священный папаша вместе с дружками собирался сыграть со мной очень смешную шутку, которая непременно окончилась бы моей смертью, если бы ваш отец в последний момент не перетрусил. В том, что он сделал, не было ничего героического. Он спасал собственную шкуру - ну, и мою заодно. Если бы шутка удалась, его бы исключили из “Хогварца”.
Неровные, желтоватые зубы Злея были оскалены.
- Выверните карманы, Поттер! - неожиданно рявкнул он.
Гарри не пошевелился. Сердце грозило выпрыгнуть из груди.
- Выверните карманы или я отведу вас прямо к директору! Выверните!
Похолодев от страха, Гарри медленно вытащил мешок с покупками от Зонко и Карту Мародёра.
Злей взял в руки мешок.
- Это мне дал Рон, - сказал Гарри, молясь про себя, чтобы ему предоставился шанс намекнуть о своей лжи Рону раньше, чем до него доберётся Злей. - Он... он принёс это из Хогсмёда в прошлый раз...
- В самом деле? И с тех пор вы с этим не расстаётесь? Как трогательно... А это что?
Злей держал в руках карту. Гарри отчаянно пытался сохранить невозмутимое выражение лица.
- Кусок пергамента, - пожал плечами он.
Злей повертел пергамент так и сяк, не сводя глаз с Гарри.
- Зачем же вам нужен такой старый кусок пергамента? - спросил он. - Может быть, я... выброшу его?
Он потянулся рукой к огню.
- Нет! - выкрикнул Гарри.
- Так! - Злей раздул ноздри. - Ещё один памятный подарок от мистера Уэсли? Или - что-то другое? Письмо, написанное невидимыми чернилами? А может быть - инструкции, как пробраться в Хогсмёд, минуя дементоров?
Гарри моргнул. Злей блеснул глазами.
- Дайте-ка взглянуть, дайте-ка взглянуть, - забормотал он, доставая палочку и раскладывая карту на столе. - Открой свой секрет! - приказал он, коснувшись пергамента палочкой.
Ничего не произошло. Гарри сцепил пальцы, чтобы они не тряслись.
- Покажись! - сказал Злей, с силой стукнув по карте.
Лист остался пустым. Гарри глубоко вдыхал и выдыхал, стараясь успокоиться.
- Профессор Злодеус Злей, преподаватель этой школы, приказывает тебе выдать информацию, которую ты скрываешь! - Злей хлестнул карту палочкой.
На гладкой поверхности пергамента стали появляться слова, быстро, как будто их писала чья-то невидимая рука.
"Мистер Луни шлёт профессору Злею свои наилучшие пожелания и умоляет его держать свой противоестественно огромный нос подальше от чужих дел.”
Злей застыл. Гарри, совершенно ошарашенный, взирал на сообщение. Но карта ещё не всё сказала. Под первым сообщением появилось второе.
"Мистер Рогалис желает выразить своё согласие с мнением мистера Луни и хотел бы добавить, что профессор Злей - невообразимый придурок.”
Всё это было бы смешно, когда бы не было печально. А карта продолжала писать:
"Мистер Мягколап не может не поделиться своим изумлением, что подобный идиот вообще умудрился стать профессором.”
Гарри в ужасе закрыл глаза. Когда он снова открыл их, карта дописала свои последние слова:
"Мистер Червехвост желает профессору Злею хорошего дня и настоятельно рекомендует ему вымыть голову.”
Гарри приготовился встретить удар.
- Ну... - просипел Злей. - С этим мы разберёмся...
Он прошёл к камину, выхватил из банки на каминной полке пригоршню сверкающего порошка и швырнул его в огонь.
- Люпин! - позвал Злей. - Надо поговорить!
Бесконечно изумлённый, Гарри увидел, как в языках пламени возникла чья-то быстро вращающаяся фигура. Через пару секунд из камина вылез профессор Люпин, отряхивая на ходу пепел с драной робы.
- Звали, Злодеус? - мягко поинтересовался Люпин.
- Разумеется, - Злей направился обратно к столу, и его лицо было искажено от ярости. - Я только что велел Поттеру вывернуть карманы. И нашёл вот это.
Злей показал пергамент, где всё ещё сияли заявления господ Луни, Червехвоста, Мягколапа и Рогалиса. Странное, замкнутое выражение повисло на лице у Люпина.
- Что скажете? - спросил Злей.
Люпин продолжал молча смотреть на карту. У Гарри создалось впечатление, что Люпин что-то очень быстро вычисляет про себя.
- Ну? - снова спросил Злей. - Этот пергамент очевидно полон чёрной магии. А это - ваша епархия, Люпин. Как вы думаете, где Поттер мог взять такую вещь?
Люпин поднял глаза и, быстрым полувзглядом в сторону Гарри, подал ему знак не вмешиваться.
- Полон чёрной магии? - успокаивающим тоном повторил он. - Вы и правда так думаете, Злодеус? По-моему, это просто кусок пергамента, который оскорбляет всякого, кто захочет прочитать его. Детские шуточки... вряд ли это опасно. Видимо, Гарри купил его в хохмазине...
- Да что вы? - съязвил Злей. У него даже челюсти свело от гнева. - Думаете, такие вещи продаются в хохмазине? А вам не кажется, что он получил это непосредственно от производителя?
Гарри совсем не понимал, о чём говорит Злей. Люпин, судя по всему, тоже.
- Вы имеете в виду, от Червехвоста или кого-то из этих господ? - уточнил он. - Гарри, ты знаком с кем-либо из них?
- Нет, - быстро ответил Гарри.
- Видите, Злодеус? - Люпин повернулся к Злею. - Мне кажется, эта вещь от Зонко...
Как по заказу, в кабинет ворвался Рон. Он страшно запыхался и остановился как вкопанный у самого стола Злея, прижимая ребро ладони к груди и через силу выговаривая слова:
- Эту - штуку - дал - Гарри - я, - задыхался он. - Купил... у... Зонко... сто... лет... назад...
- Вот видите! - воскликнул Люпин, хлопнув в ладоши и с радостным видом оглядывая присутствующих. - Всё и прояснилось! Злодеус, вы позволите мне взять это с собой? - он свернул карту в трубочку и сунул к себе под робу. - Гарри, Рон, пойдёмте со мной, я хочу вам кое-что сказать про сочинение о вампирах... извините нас, Злодеус...
Выходя из кабинета, Гарри не осмелился взглянуть на Злея. Они с Роном и Люпином молча поднялись в вестибюль. Потом Гарри повернулся к Люпину.
- Профессор, я...
- Не нужно никаких объяснений, - прервал его Люпин. Он окинул быстрым взглядом пустынный вестибюль и понизил голос. - Так уж случилось... Мне известно, что много лет назад эта карта была конфискована мистером Филчем. Да-да, я знаю, что это именно карта, - подтвердил он, глядя на изумлённые лица мальчиков. - Я не хочу знать, как она попала к вам. В то же время я глубоко потрясён, что вы не отдали её преподавателям. Особенно после того, что случилось в прошлый раз, когда ученик потерял бумагу с ценной информацией. И я не могу отдать тебе эту карту, Гарри.
Гарри ожидал такого поворота событий, но слишком хотел узнать подробности, чтобы протестовать.
- Почему Злей подумал, что я получил эту карту от производителя?
- Потому что... - Люпин помедлил, - потому что один из изготовителей этой карты очень хотел бы выманить тебя из школы. Ему бы это показалось страшно забавным.
- Вы их знали? - Гарри был под большим впечатлением.
- Мы встречались, - коротко ответил Люпин. Он смотрел на Гарри очень серьёзно.
- Не жди от меня, Гарри, что я буду бесконечно покрывать твои проделки. Я не могу заставить тебя принимать Сириуса Блэка всерьёз. Но мне казалось, что, то, что ты слышишь, когда к тебе приближаются дементоры, должно было бы сильнее подействовать на тебя. Твои родители, Гарри, отдали свои жизни в обмен на твою. И это плохой способ отблагодарить их - ставить на кон такую жертву против пары волшебных игрушек.
Он ушёл, оставив Гарри с таким ужасным ощущением, какого у него не было даже в кабинете у Злея. Медленно, они с Роном стали взбираться по лестнице. Проходя мимо одноглазой ведьмы, Гарри вспомнил, что оставил под ней плащ-невидимку - но сейчас он не осмелился бы спуститься за ним.
- Это я виноват, - прерывисто сказал Рон. - Я уговорил тебя пойти. Люпин прав, это глупо, мы не должны были...
Он умолк. Они добрели до коридора, где вышагивали тролли-охранники. Навстречу ребятам шла Гермиона. Одного взгляда на её лицо было достаточно, чтобы понять - она знает о случившемся. У Гарри защемило сердце - неужели она сказала профессору МакГонаголл?
- Пришла позлорадствовать? - свирепо рыкнул Рон, когда девочка остановилась перед ними. - Или будешь читать мораль?
- Нет, - ответила Гермиона. Она держала в руках письмо, и губы у неё дрожали. - Я просто подумала, что вы должны знать... Огрид проиграл дело. Конькура казнят.

КВИДИШНЫЙ ФИНАЛ

- Он... прислал вот это, - Гермиона протянула письмо.
Гарри взял в руки влажный пергамент. Чернила настолько сильно расплылись в тех местах, куда упали огромные капли слёз, что иногда было почти невозможно разобрать слова.
Дорогая Гермиона!
Мы проиграли. Мне разрешили отвезти его назад в “Хогварц”.

День казни пока не назначен.
Коньке очень нравится в Лондоне.
Я никогда не забуду, сколько ты для нас сделала.
Огрид
- Они не могут так поступить, - неверяще прошептал Гарри. - Не могут. Конькур не опасен.
- Отец Малфоя совсем запугал комитет, и им пришлось пойти на это, - Гермиона вытерла глаза. - Вы же знаете, какой он. А комитет - кучка слабоумных старых дураков, их легко запугать. Конечно, можно подавать аппеляцию, так оно и будет... Но у меня, честно говоря, нет никаких надежд... Аппеляция ничего не изменит.
- Нет, изменит, - яростно выпалил Рон. - На этот раз тебе не придётся заниматься этим одной, Гермиона. Я помогу.
- О, Рон!
Гермиона бросилась на шею к Рону и, совершенно не владея собой, разрыдалась. Рон, в ужасе от происходящего, неловко хлопал её по макушке. Наконец, Гермиона отстранилась.
- Рон, мне, правда, очень-очень жалко Струпика... - всхлипывала она.
- О!... Ну... Он был уже старый, - Рон испытывал глубочайшее облегчение от того, что его выпустили. - И вообще от него было мало проку. А потом, кто знает, может, мне теперь мама с папой купят сову.
Меры безопасности, введённые после второго вторжения Блэка, не давали Гарри, Рону и Гермионе никакой возможности навещать Огрида по вечерам. Поговорить с ним можно было только на уроке по уходу за магическими существами.
Огрид был потрясён приговором и, казалось, ничего не ощущал.
- Всё я виноват. Как язык проглотил. Они сидят вокруг, в чёрных робах, все дела, а я... бумажки роняю, даты забываю, ну, эти... которые ты для меня выписала, Гермиона. А потом встал Люциус Малфой, говорил речь, а комитет так всё и сделал, как он сказал...
- Можно же ещё подать аппеляцию! - с чувством выкрикнул Рон. - Погоди, не сдавайся, мы над этим работаем!
Они в это время шли к замку вместе с остальными ребятами. Впереди, рядом с Краббе и Гойлом, шагал Малфой. Он постоянно оглядывался, издевательски смеясь.
- Всё без толку, Рон, - печально вздохнул Огрид, когда они подошли к парадной лестнице. - Комитет-то у Люциуса Малфоя в кармане. Мне одно осталось - скрасить Коньке последние деньки. Это мой долг...
Огрид поспешно отвернулся и пошёл к своей хижине, зарыв лицо в носовой платок.
- Смотрите, как мы разнюнились!
Малфой, Краббе и Гойл стояли в дверях замка и всё слышали.
- Видели когда-нибудь что-либо более жалкое? - процедил Малфой. - И это называется учитель!
Гарри с Роном бросились на Малфоя, но Гермиона их опередила и - ХРЯСЬ! - со всей силы врезала Малфою по физиономии. Малфой пошатнулся. Гарри, Рон, Краббе и Гойл застыли, как громом поражённые. Гермиона снова замахнулась.
- Не смей называть Огрида жалким, ты... мерзкий... злобный...
- Гермиона! - слабым голосом воскликнул Рон и попытался отвести руку девочки.
- Уйди, Рон!
Гермиона выхватила волшебную палочку. Малфой отпрянул. Краббе и Гойл парализованно ждали приказаний.
- Пошли отсюда, - буркнул Малфой, и через секунду все трое уже исчезли в коридоре, ведущем в подземелье.
- Гермиона! - снова воскликнул Рон. В голосе звучало удивление, смешанное с восхищением.
- Гарри, пожалуйста, побей его в финале! - звенящим голосом попросила Гермиона. - Побей, прошу тебя, я не перенесу, если “Слизерин” выиграет!
- Нам пора на заклинания, - Рон всё ещё таращил глаза на Гермиону. - Пошли.
Они спешно поднялись вверх по мраморной лестнице к кабинету профессора Флитвика.
- Опаздываем, мальчики! - укорил профессор, когда Гарри открыл дверь в класс. - Заходите быстрее, доставайте палочки, сегодня мы экспериментируем с Хахачарами, мы уже разделились на пары...
Гарри с Роном торопливо прошли к столу в задней части класса и открыли рюкзаки. Рон оглянулся.
- А куда делась Гермиона?
Гарри тоже оглянулся. Гермиона не вошла вместе с ними в класс, хотя Гарри был абсолютно уверен, что, когда он открывал дверь, она стояла у него за спиной.
- Странно, - Гарри уставился на Рона. - Может... может, она пошла в туалет... или ещё куда?
Но Гермиона так и не появилась на уроке.
- А ведь ей бы тоже не повредили Хахачары, - сказал Рон уже после урока, когда класс отправился на обед, причём все улыбались до ушей - Хахачары поселили в них чувство безграничного довольства жизнью.
Гермиона не пришла и на обед. К тому времени, как Гарри с Роном доели яблочный пирог, действие чар стало потихоньку выветриваться, и мальчики забеспокоились.
- Как ты думаешь, Малфой ничего не мог с ней сделать? - тревожно спросил Рон. Они стремительными шагами поднимались в гриффиндорскую башню.
Миновав троллей-охранников и назвав Толстой Тёте пароль (“сплетница”), они через отверстие за портретом проникли в общую гостиную.
За столом, уронив голову на учебник арифмантики, спала Гермиона. Мальчики сели по обе стороны от неё. Гарри слегка толкнул Гермиону и разбудил её.
- Чт.. что такое? - Гермиона вскинула голову и дико огляделась по сторонам. - Уже пора? А какой... какой сейчас урок?
- Прорицание, но оно ещё через двадцать минут, - ответил Гарри. - Гермиона, почему ты не была на заклинаниях?
- Что?! О, нет! - вскричала Гермиона. - Я забыла!
- Как ты могла забыть? - поразился Гарри. - Ты дошла с нами до дверей класса!
- Не могу поверить! - застонала Гермиона. - Профессор Флитвик очень сердился? Это всё Малфой, я думала о нём и перестала соображать!
- Знаешь что, - Рон поглядел на громадный учебник арифмантики, служивший Гермионе подушкой, - по-моему, ты надорвалась. Ты на себя слишком много взвалила.
- Ничего подобного! - Отбросив со лба волосы, девочка беспомощно озиралась в поисках своего рюкзака. - Просто я всё перепутала! Я лучше пойду извинюсь перед профессором Флитвиком... Встретимся на прорицаниях!
Гермиона догнала их через двадцать минут у подножия раздвижной лестницы, ведущей в класс прорицаний. Бедняжка выглядела совершенно потерянной.
- Как же я могла пропустить Хахачары! Ведь они будут на экзамене; профессор Флитвик намекнул мне на это!
Они вскарабкались по лестнице в душную полутёмную комнату. На столиках, отливая загадочным светом, стояли хрустальные шары, наполненные перламутрово-белым дымом. Гарри, Рон и Гермиона сели за один, сильно расшатанный, столик.
- А я думал, хрустальные шары начнутся только в следующем семестре, - пробормотал Рон, осторожно оглядываясь - нет ли рядом профессора Трелани.
- Зато хиромантия кончилась, - пробормотал в ответ Гарри. - А то я уже устал - она, как посмотрит на мою ладонь, всякий раз зажмуривается!
- Доброго вам всем дня! - изрёк знакомый мистический голос. Далее, как обычно, последовал театральный выход профессора Трелани из полумрака. Парватти и Лаванда задрожали от восторга. Их лица были подсвечены молочным сиянием хрустального шара.
- Я решила, что нам следует заняться хрустальными шарами раньше, чем мы планировали, - Профессор Трелани уселась спиной к огню и обвела глазами класс. - Парки уведомили меня, что эта тема будет у вас на экзаменах в июне, и я хочу дать вам как можно больше практических занятий.
Гермиона фыркнула.
- Скажите, пожалуйста!... “Парки уведомили её”!... А кто даёт темы для экзаменов? Сама и даёт! Потрясающее предсказание! - Гермиона даже не потрудилась понизить голос. Гарри и Рон подавили смешки.
Трудно сказать, услышала их профессор Трелани или нет - её лицо скрывалось в тени. Однако, она продолжила свою речь так, словно ничего не слышала:
- Гадание на хрустальном шаре - особое, тонкое искусство. Я не ожидаю от вас, что с первого же взгляда в бесконечные глубины Шара вы сможете Видеть. Мы начнём с релаксации сознания и вашего наружного зрения, - Рон неуправляемо захихикал и был вынужден засунуть в рот кулак, - чтобы прояснить внутреннее зрение и подсознание. Если же нам повезёт, то некоторые из вас начнут Видеть уже на этом занятии.
Занятие началось. Гарри чувствовал себя до крайности глупо. Он бессмысленно глядел в хрустальный шар, стараясь ни о чём не думать, в то время как в голове отчётливо проносилось: “какая чушь”. Рон то и дело хихикал, а Гермиона цокала языком, и это ещё больше мешало сосредоточиться.
- Видите что-нибудь? - Гарри уже целых пятнадцать минут молча таращился в шар.
- Ага. В столе кто-то прожёг дырку, - показал Рон. - Свечкой, наверно.
- Пустая трата времени, - прошипела Гермиона. - Лучше бы я занималась чем-нибудь полезным. Поучила бы Хахачары, например...
Мимо прошелестела профессор Трелани.
- Кому-нибудь нужна помощь в интерпретации расплывчатых предзнаменований Шара? - промурлыкала она под звякание украшений.
- Мне помощь не нужна, - шепнул Рон. - и так всё ясно. Сегодня вечером будет густой туман.
Гарри с Гермионой заржали. Все головы повернулись к ним. Парватти и Лаванда были глубоко шокированы.
- Что такое, в самом деле! - воскликнула профессор Трелани. - Вы нарушаете вибрацию сигналов грядущего! - Она подошла к их столику и вгляделась в шар. У Гарри упало сердце. Он легко мог предугадать, что сейчас будет...
- Здесь что-то есть! - шёпотом воскликнула профессор Трелани, приблизила лицо к шару, и он дважды отразился в огромных очках. - Что-то движется... но что?
Готов держать пари на всё, что у меня есть, включая “Всполох”, подумал Гарри - что бы там ни двигалось, оно несёт недобрую весть.
- Мой дорогой... - выдохнула профессор Трелани, взглядывая на мальчика. - Он здесь, отчётливее, чем когда-либо... Мой дорогой, к тебе подбирается, всё ближе и ближе... Сгу...
- Ради всего святого! - громко оборвала её Гермиона. - Опять этот идиотский Сгубит!
Профессор Трелани подняла на Гермиону огромные глаза. Парватти шепнула что-то Лаванде, и они обе гневно воззрились на Гермиону. Профессор Трелани выпрямилась, источая нескрываемую ярость.
- С сожалением вынуждена признать, что, с самого первого момента твоего появления на моих занятиях, моя дорогая, стало очевидно, что тебе не даровано то, чего требует благородное искусство предсказания судеб. В самом деле, у меня ни разу ещё не было ученицы с таким приземлённым мышлением.
Последовало минутное молчание. А затем...
- И очень хорошо! - Гермиона вдруг встала и запихнула “Растуманивание будущего” в рюкзак. - Отлично! - повторила она, перебрасывая рюкзак через плечо. При этом она чуть не сшибла Рона с пуфика. - Я умываю руки! Я ухожу!
Под изумлёнными взглядами всего класса Гермиона прошагала к люку, открыла его ногой и слезла вниз.
Прошло несколько минут, прежде чем класс успокоился. Профессор Трелани совершенно позабыла о Сгубите. Она резко отвернулась от стола Гарри и Рона и, тяжело дыша, поплотнее укуталась в газовую шаль.
- Оооооо! - внезапно закричала Лаванда. Все вздрогнули. - Ооооо, профессор Трелани, я только что вспомнила! Вы ведь видели, как она уходит! Помните, профессор? “В районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда”! Вы знали об этом давным-давно, профессор!
Профессор Трелани, с влажными от благодарности глазами, одарила её улыбкой.
- Да, моя дорогая, я действительно знала, что мисс Грэнжер покинет нас. И всё же, мы всегда надеемся, что могли неверно истолковать Знаки... Должна признаться, Внутренний Глаз - это тяжкий крест!..
Лаванда и Парватти благоговейно внимали её словам. Они подвинулись, и профессор Трелани села к ним за столик.
- Ну и денёк у Гермионы, да? - пробормотал Рон с каким-то недоверчивым восхищением.
- Да уж...
Гарри глядел в хрустальный шар, но ничего, кроме кружащего белого дыма, не видел. Неужели профессор Трелани снова узрела Сгубита? Этого ему только не хватало - ещё одного несчастного случая! Как раз перед квидишным финалом.
В пасхальные каникулы особо отдохнуть не удалось. Им ещё никогда не задавали столько домашней работы. Невилль Длиннопопп был близок к нервному расстройству, да и не только он один.
- И это называется каникулы! - взвыл как-то Симус Финниган. - Экзамены ещё неизвестно когда! Что они с нами делают?!
Но, никому не приходилось работать так много, как Гермионе. Даже без прорицания, она изучала больше предметов, чем кто-либо другой. По вечерам она покидала общую гостиную последней, а по утрам приходила в библиотеку первой; под глазами у неё пролегли тени, такие же глубокие, как у Люпина, и вообще, Гермиона постоянно находилась на грани истерики.
Поиск информации для аппеляции по делу Конькура Рон взял на себя. В свободное от домашних заданий время он просматривал множество толстенных книг: “Карманный справочник по психологии гиппогрифов”, “Птица или зверь: трактат о жестокости гиппогрифов”... Рон был так погружён в это занятие, что даже забывал прогонять от себя Косолапсуса.
Гарри каждый день приходилось выкраивать время для занятий в перерывах между тренировками и бесконечными обсуждениями тактики боя с Древом. Матч “Гриффиндор” - “Слизерин” должен был состояться в первую же субботу после пасхальных каникул. “Слизерин” лидировал в турнире со счётом двести очков ровно. А это означало (о чём неустанно напоминал Древ), что гриффиндорцам для получения кубка нужно было выиграть матч, набрав более двухсот очков. Это также означало, что вся ответственность за выигрыш практически полностью ложилась на Гарри, так как поимка Проныры приносила сто пятьдесят очков.
- Не забудь, ты начинаешь ловить Проныру, только когда мы наберём больше пятидесяти очков, - твердил Древ. - Только когда у нас будет больше пятидесяти очков, Гарри, иначе мы выиграем матч, но не получим кубок. Ты понял меня, да? Лови Проныру, только когда...
- Я ПОНЯЛ, ОЛИВЕР! - заорал Гарри.
В “Гриффиндоре” все думали только о матче. Колледж не завоёвывал квидишного кубка со времён легендарного Чарли Уэсли (второго по старшинству брата Рона). И всё же, никто так страстно не желал выиграть, как сам Гарри.
Их вражда с Малфоем достигла своего апогея. Малфой не мог пережить унижения от того, что его забросали грязью в Хогсмёде и был в ярости, что Гарри удалось увильнуть от наказания. Гарри, в свою очередь, не забыл попытки Малфоя вывести его из игры во время матча с “Равенкло”. Теперь же его решимость поквитаться с Малфоем на глазах у всей школы подогревала история с Конькуром.
Никогда раньше в преддверии матча атмосфера не бывала так накалена. К концу каникул напряжённость между игроками команд, равно как и остальными учениками колледжей, грозила взрывом. В коридорах вспыхивали мелкие ссоры. Кульминация наступила, когда четвероклассник из “Гриффиндора” и шестиклассник из “Слизерина” попали в больницу с проросшими из ушей побегами лука-порея.
Для Гарри это время было особенно тяжёлым. Он не мог выйти из класса без того, чтобы какой-нибудь слизеринец не подставил ему подножку; Краббе и Гойл повсюду преследовали его, вырастая как из-под земли, и разочарованно удалялись, увидев, что он не один. Древ приказал никуда не отпускать Гарри без сопровождения, на случай, если слизеринцы попытаются вывести его из строя. Весь колледж с энтузиазмом взялся за это поручение, и Гарри нередко опаздывал на уроки из-за того, что в окружении громадной, оживлённо болтающей толпы можно было передвигаться только в очень медленном темпе. Сам Гарри больше беспокоился о “Всполохе”. В перерывах между тренировками он надёжно запирал метлу в сундуке и на переменах часто прибегал проверить, на месте ли она.
Вечером накануне матча в гриффиндорской башне замерла вся обычная деятельность. Даже Гермиона отложила учебники.
- Не могу сосредоточиться, - пожаловалась она.
Кругом было очень шумно. Фред с Джорджем от напряжения вели себя ещё более буйно, чем обычно. Оливер Древ сидел в уголке над макетом квидишного поля, волшебной палочкой передвигал по нему маленькие фигурки и бормотал что-то себе под нос. Ангелина, Алисия и Кэтти истерично хохотали над шуточками близнецов. Гарри сидел в сторонке рядом с Роном и Гермионой и старался не думать о завтрашнем дне - всякий раз, как он о нём думал, появлялось чувство, будто что-то огромное стремится вылезти у него из живота.
- Всё будет хорошо, - успокаивала Гермиона, хотя вид у неё при этом был испуганный.
- У тебя же “Всполох”! - убеждал Рон.
- Да... - отвечал Гарри, все внутренности которого выворачивались наизнанку.
Он с облегчением воспринял неожиданно раздавшийся приказ Древа:
- Команда! Спать!
Спал Гарри очень плохо. Сначала ему снилось, что он проспал, и что Древ вопит на него: “Ты где был?! За тебя пришлось играть Невиллю!” Потом снилось, что Малфой и остальные слизеринцы прилетели на матч на драконах. Гарри мчался на огромной скорости, пытаясь уйти от языков пламени, вырывающихся из пасти малфоевого чудовища, и вдруг понял, что забыл взять “Всполох”. Он начал падать и, вздрогнув, проснулся.
Прошло несколько секунд, прежде чем Гарри осознал, что матча ещё не было, что он благополучно лежит в постели и что слизеринской команде вряд ли разрешат летать на драконах. Ужасно хотелось пить. Насколько мог тихо, он слез с кровати и направился к столику у окна, на котором стоял серебряный кувшин с водой.
Во дворе было очень тихо. Ни малейшего дуновения ветра; верхушки деревьев Запретного леса стояли не шелохнувшись; Дракучая ива недвижно уронила ветви и выглядела вполне безобидно. Да, условия для игры самые подходящие.
Гарри поставил на место чашу и собирался уже вернуться в постель, как вдруг его взгляд уловил какое-то движение. По серебристому газону крался зверь.
Гарри метнулся к прикроватному столику, схватил очки, нацепил их и бросился назад к окну. Только не Сгубит - только не сейчас - не перед самым матчем...
Он стал оглядывать двор и, после минуты пристального наблюдения, обнаружил животное. Оно уже приближалось к опушке Запретного леса... Это вовсе не Сгубит... это кот... Гарри с облегчением вцепился руками в подоконник, когда узнал бутылочный ёршик хвоста. Это же просто Косолапсус...
Просто Косолапсус или?... Гарри прищурился, прижав нос к стеклу. Косолапсус резко остановился. Гарри был уверен, что на фоне чёрных деревьев рядом с котом движется кто-то ещё.
И тут он появился - гигантский, косматый, чёрный пёс. Он воровато крался по газону, а Косолапсус трусил следом. Гарри непонимающе уставился на них. Что бы это значило? Если Косолапсус тоже видит пса, как может этот самый пёс быть знамением Гарриной смерти?
- Рон! - зашипел Гарри. - Рон! Проснись!
- У?
- Мне нужно, чтобы ты сказал, видишь ли ты кое-что?...
- Темно же, Гарри, - спросонок тяжело ворочая языком, отозвался Рон. - О чём это ты?
- Да вот же!...
Гарри снова выглянул в окно.
Ни Косолапсуса, ни собаки больше не было. Гарри вскарабкался на подоконник и вгляделся в темноту под самыми стенами замка, но звери исчезли. Куда?
Раздалось громкое сопение - Рон опять заснул.
Настало утро, и Гарри вместе со своей командой под бурные аплодисменты вошёл в Большой зал. Когда Гарри понял, что аплодисменты раздаются не только от их собственного стола, но и от столов “Хуффльпуффа” и “Равенкло”, то не смог сдержать довольной, от уха до уха, улыбки. От слизеринского стола неслось злобное шипение. Гарри заметил, что Малфой сегодня гораздо бледнее обыкновенного.
Во всё время завтрака Древ неустанно заставлял свою команду есть, хотя сам не проглотил ни кусочка. Потом - вся школа ещё сидела за столами - он погнал ребят на поле, чтобы “оглядеться”. Гриффиндорская команда покинула Большой зал тоже под аплодисменты.
- Удачи, Гарри! - крикнула вслед Чу. Гарри почувствовал, что неудержимо краснеет.
- Что ж! Ветра нет... солнце чересчур яркое, могут быть проблемы с видимостью, имейте в виду... земля достаточно твёрдая, это хорошо, быстрее взлетите...
Древ в сопровождении своих игроков расхаживал по полю и дотошно осматривал всё вокруг. Наконец, стало видно, как вдалеке распахнулись двери замка, и оттуда потоком хлынули школьники.
- В раздевалку, - лаконично приказал Древ.
Переодеваясь в малиновые робы, они не разговаривали друг с другом. Гарри интересовало, все ли чувствуют себя так же, как и он: как будто съели на завтрак что-то чрезвычайно вертлявое. Казалось, не прошло и секунды, а Древ уже говорил: “Окей, время, выходим...”
Они вышли на поле. С трибун волной хлынули крики. Три четверти присутствующих надели на робы малиновые розетки, размахивали малиновыми флагами с изображением гриффиндорского льва и потрясали плакатами “ДАЁШЬ “ГРИФФИНДОР” и “КУБОК - ЛЬВАМ!” За слизеринскими кольцами, однако, сидело сотни две ребят в зелёном; у них на флагах сверкала серебром слизеринская змея. Профессор Злей восседал в переднем ряду, тоже в зелёном и с очень мрачной улыбкой на устах.
- Выходят гриффиндорцы! - завопил Ли Джордан, как обычно, выступавший коментатором. - Поттер, Бэлл, Джонсон, Спиннет, Уэсли, Уэсли и Древ. В последние несколько лет прочно закрепившая за собой репутацию лучшей команды “Хогварца”...
Комментарий Ли потонул в воплях “Бууу!”, понёсшихся со слизеринского конца.
- И вот выходят слизеринцы под предводительством капитана Флинта! Он изменил порядок построения - теперь команда выстроена по росту, а не по профессионализму игроков...
Опять “бууу!” от болельщиков “Слизерина”. Гарри подумал, что Ли, похоже, прав. Малфой был самым маленьким игроком в команде; остальные были гренадерского роста.
- Капитаны, пожмите друг другу руки! - сказала мадам Самогони.
Флинт и Древ сошлись и с силой пожали друг другу руки; выглядело это так, как будто они пытаются сломать один другому пальцы.
- По мётлам! - скомандовала мадам Самогони. - Три... два... один...
Звук свистка потерялся в рёве толпы. Четырнадцать мётел как одна взмыли в воздух. Ветер отбросил волосы со лба Гарри; волнение оставило его, сменившись восторгом полёта; он огляделся, увидел Малфоя, севшего ему на хвост, и спокойно полетел искать Проныру.
- Мяч у “Гриффиндора”, Алисия Спиннет ведёт Кваффл прямо к слизеринским кольцам, отлично работает Алисия! О, нет! - Кваффл перехватывает Уоррингтон из команды “Слизерина”, Уоррингтон проносится по полю - ШМЯК! - великолепную работу с Нападалой показал Джордж Уэсли, Уоррингтон упускает Кваффл, мяч подхватывает... Джонсон, “Гриффиндор” вновь владеет мячом, давай, Ангелина! - она красиво обходит Монтегю - ниже голову, Ангелина, это же Нападала! - ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! “ГРИФФИНДОР” ОТКРЫВАЕТ СЧЁТ - ДЕСЯТЬ:НОЛЬ!
На краю поля Ангелина гордо рассекала воздух; малиновое море под ней всячески выражало свой восторг...
- ОЙ!
Ангелина чуть не свалилась с метлы - в неё врезался Маркус Флинт.
- Извиняюсь! - крикнул Флинт в ответ на недовольные вопли снизу. - Я её не заметил!
Через мгновение Фред Уэсли стукнул Флинта клюшкой по затылку. Флинт ткнулся носом в древко собственной метлы. Из носа пошла кровь.
- Ну-ка хватит! - завопила мадам Самогони, мгновенно оказавшаяся между ними. - Пенальти “Гриффиндору” за непреднамеренное нападение на Охотника этой команды! Пенальти “Слизерину” за преднамеренное нападение на Охотника этой команды!
- Да бросьте вы, мисс! - взвыл Фред, но мадам Самогони дунула в свисток, и Алисия вылетела вперёд для штрафного удара.
- Давай, Алисия! - заверещал Ли в тишине, повисшей над стадионом. - ЕСТЬ! ОНА ЗАБИЛА! ДВАДЦАТЬ:НОЛЬ В ПОЛЬЗУ “ГРИФФИНДОРА”!
Гарри резко развернул “Всполох”, чтобы посмотреть на Флинта. Тот подлетал, чтобы бить пенальти, кровь всё ещё текла у него из носа. Древ, сжав челюсти, завис перед кольцами “Гриффиндора”.
- Конечно, Древ превосходный вратарь! - сообщил публике Ли Джордан, пока Флинт дожидался свистка мадам Самогони. - Превосходный! Его очень трудно обыграть - ужасно трудно - ЕСТЬ! - ГЕНИАЛЬНО! - ОН ВЗЯЛ МЯЧ!
Успокоившись, Гарри отлетел в сторону, не переставая искать глазами Проныру и одновременно не упуская ни слова из комментария Ли. Очень важно не подпускать Малфоя к Проныре до тех пор, пока “Гриффиндор” не наберёт больше пятидесяти очков...
- “Гриффиндор” владеет мячом, нет, “Слизерин” владеет мячом - нет! - всё-таки “Гриффиндор” владеет мячом, и это Кэтти Бэлл, Кэтти Бэлл ведёт Кваффл, она пересекает поле - А ВОТ ЭТО БЫЛО ПРЕДНАМЕРЕННО!
Монтегю, слизеринский Охотник, внезапно появился перед Кэтти и, вместо того, чтобы схватить Кваффл, схватил голову девочки. Кэтти перевернулась в воздухе, ухитрилась удержаться на метле, но выпустила Кваффл.
Снова прозвучал свисток мадам Самогони. Она подлетела к Монтегю и стала кричать на него. Через минуту Кэтти забила ещё один штрафной мяч.
- ТРИДЦАТЬ:НОЛЬ! ПОЛУЧИ, БЕСЧЕСТНЫЙ, ГРЯЗНЫЙ...
- Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято...
- Я комментирую как есть, Профессор!
Гарри окатило могучей волной восторга. Он увидел Проныру - мерцающего золотом в каком-то футе от гриффиндорских колец - но его ещё нельзя ловить - а если его увидит Малфой...
Изобразив внезапное сосредоточение, Гарри развернул метлу и помчался к слизеринскому краю поля. Трюк сработал. Малфой заспешил следом, явно поверив, что Гарри заметил Проныру...
ШШШУХ!
Возле правого уха Гарри просвистел Нападала, посланный громадным Отбивалой “Слизерина”, Дерриком. Потом снова...
ШШШУХ!
Второй Нападала задел Гарри по локтю. Приближался второй Отбивала, Боул.
Боковым зрением Гарри заметил, что и Боул, и Деррик с воздетыми клюшками с разных сторон надвигаются на него...
В последнюю секунду он направил “Всполох” вверх, и Боул с Дерриком столкнулись со страшным треском.
- Ха-хаааа! - зашёлся Ли Джордан, когда оба слизеринских Отбивалы отлетели друг от друга, держась за головы. - Не получилось, мальчики! Надо раньше вставать, чтобы побить “Всполох”! Мяч снова у “Гриффиндора”, Кваффл у Джонсон - Флинт не отстаёт от неё - ткни его в глаз, Ангелина! - шутка, профессор, всего лишь шутка - о, нет! - Флинт перехватил мяч и направляется к кольцам “Гриффиндора”, давай же, Древ, спасай!...
Но Флинт всё-таки забил гол; со слизеринского конца понеслись восторженные крики, а Ли так отчаянно ругнулся, что профессор МакГонаголл начала отнимать у него волшебный мегафон.
- Извините, профессор, извините! Больше не повторится! Итак, “Гриффиндор” ведёт со счётом тридцать:десять; мяч у “Гриффиндора”...
Гарри ещё ни разу не принимал участия в такой грязной игре. В ярости, что “Гриффиндор” так скоро вырвался вперёд, слизеринцы не раздумывая использовали любые средства, лишь бы заполучить Кваффл. Боул ударил Алисию клюшкой, объяснив это тем, что принял её за Нападалу. В отместку Джордж Уэсли заехал локтем в лицо Боулу. Мадам Самогони назначила обеим командам штрафной, и Древ в очередной раз очень красиво защитил кольца своей команды. Счёт сделался сорок:десять в пользу “Гриффиндора”.
Проныра тем временем пропал из виду. Малфой не отставал от Гарри, который парил над игрой, следя за золотым мячиком - как только счёт будет больше пятидесяти очков...
Кэтти забила гол. Пятьдесят:десять. Фред и Джордж Уэсли кружили вокруг неё, подняв клюшки - на случай, если слизеринцы захотят отомстить. Боул и Деррик воспользовались отсутствием близнецов и послали обоих Нападал в Древа; мячи, один за другим, ударили бедняге в живот, и он завертелся в воздухе, цепляясь за метлу, ловя ртом воздух.
Мадам Самогони вышла из себя.
- НЕЛЬЗЯ АТАКОВАТЬ ВРАТАРЯ, ЕСЛИ КВАФФЛ НАХОДИТСЯ ВНЕ ЗОНЫ НАПАДЕНИЯ! - исступлённо кричала она Боулу с Дерриком. - Штрафной удар “Гриффиндору”!
И Ангелина забила ещё один гол. Шестьдесят:десять. Через мгновение Фред Усэсли запулил Нападалой в Уоррингтона и вышиб Кваффл у него из рук; Алисия подхватила мяч и отправила в слизеринское кольцо - семьдесят:десять.
Гриффиндорские болельщики охрипли от крика - у “Гриффиндора” шестьдесят очков и, если Гарри сейчас поймает Проныру, кубок взят! Гарри, пролетая высоко над полем, физически ощущал на себе взгляды сотен глаз. Малфой не отставал.
И вот Гарри увидел: Проныра сверкнул футах в двадцати над головой.
Гарри поднажал - ветер сильнее засвистел в ушах - он протянул руку... Вдруг, совершенно неожиданно, “Всполох” замедлил ход...
Гарри в панике оглянулся. Малфой, изо всех сил вытянувшись вперёд, схватил “Всполох” за хвост и тянул его назад.
- Ты!...
Гарри был так зол, что с радостью треснул бы Малфоя, но не мог достать. Малфой пыхтел от усилий, сдерживая “Всполох”, но его глаза лучились злобной радостью. Ему удалось достичь того, чего он и добивался - Проныра испарился.
- Пенальти! Пенальти “Слизерину”! Что это за тактика! - завизжала мадам Самогони, в мгновение ока подлетев туда, где оказался Малфой на своём “Нимбусе 2001”, когда отпустил хвост “Всполоха”.
- АХ ТЫ, ПАРШИВЫЙ МОШЕННИК! - выл в мегафон Ли Джордан, ловко уворачиваясь от профессора МакГонаголл. - АХ ТЫ ДРЯННОЙ, МЕРЗКИЙ...
Профессор МакГонаголл даже не потрудилась прочитать Джордану мораль. Она грозила пальцем Малфою, шляпа у неё слетела, и она тоже вопила от возмущения.
Алисия пробила пенальти, но от ярости промахнулась на несколько футов. Гриффиндорская команда теряла концентрацию, а слизеринцы, в восторге от трюка Малфоя, взмыли высоко в воздух.
- “Слизерин” владеет мячом - “Слизерин” ведёт мяч к кольцам - Монтегю забивает гол... - простонал Ли. - Семьдесят:двадцать в пользу “Гриффиндора”...
Гарри был так близко от Малфоя, что они периодически стукались коленками. Но Гарри не собирался подпускать Малфоя к Проныре...
- Отстань, Поттер! - в бессильной злобе выкрикнул Малфой, когда Гарри не дал ему развернуться.
- Ангелина Джонсон ведёт Кваффл, давай же, Ангелина, давай!
Гарри посмотрел по сторонам. Не считая Малфоя, все игроки “Слизерина”, даже Вратарь, стекались к Ангелине - они хотят заблокировать её...
Гарри развернул “Всполох” на сто восемьдесят градусов, пригнулся так низко, что фактически распластался по древку и пришпорил метлу. Как снаряд, он полетел к слизеринцам.
- АААААААА!
Слизеринский узел развалился; путь Ангелины был свободен.
- ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! ОНА ЗАБИВАЕТ ГОЛ! Счёт восемьдесят:двадцать в пользу “Гриффиндора”!
Гарри, чуть не врезавшийся головой в трибуны, резко затормозил в воздухе, развернулся и быстро полетел к центру поля.
И тогда его глазам предстало зрелище, от которого буквально остановилось сердце. Малфой летел вниз с выражением триумфа на лице - под ним, в нескольких футах над зелёной травой трепетал крошечный, золотой...
Гарри устремил “Всполох” к земле, но Малфой был слишком далеко впереди...
- Давай! Давай! Давай! - понукал Гарри метлу. Он догонял Малфоя - Боул запустил в него Нападалой, и ему пришлось прильнуть к древку - вот он уже у лодыжек Малфоя - вот они летят вровень...
Гарри резко вытянулся вперёд, оторвав обе руки от древка. Он оттолкнул руку Малфоя и...
- ЕСТЬ!
Он вышел из пике, подняв руку высоко над головой. Стадион взорвался овациями. Гарри пролетел над толпой. В ушах странно звенело. Маленький золотой мячик надёжно сидел в кулаке, отчаянно трепеща крылышками.
Подлетел полуослепший от слёз Древ, обхватил Гарри за шею и безудержно разрыдался у него на плече. Два глухих удара по спине - Фред с Джорджем выразили своё восхищение; голоса Ангелины, Алисии и Кэтти: “Кубок наш! Кубок наш!” Соединённая в многоруком объятии, команда “Гриффиндора” спускалась на землю, хрипло и радостно вопя.
Волна за волной малиновые болельщики выплёскивались через барьер на поле. По спинам игроков молотил ливень одобряющих ударов. Перед Гарри все смешалось в единый кричащий водоворот тел. Затем его, вместе с остальной командой, подняли на плечи. Оказавшись над толпой, он увидел Огрида, улепленного малиновыми розетками - “Ты сделал их, Гарри! Ты победил! Вот Конька узнает!” Перси с маниакальным упорством прыгал вверх-вниз, позабыв про достоинство. Профессор МакГонаголл рыдала сильнее Древа, утирая глаза огромным гриффиндорским флагом. Гермиона и Рон, свирепо работая локтями, пробирались к Гарри. У них не было слов. Они просто смотрели, лучась от счастья, на Гарри, которого несли к трибунам, туда, где с громадным квидишным кубком в руках стоял Думбльдор.
Если бы только на поле появился дементор... Получив из рук плачущего Древа кубок, Гарри поднял его над головой и почувствовал, что сейчас мог бы создать самого лучшего, самого надёжного в мире Заступника.

ПРЕДСКАЗАНИЕ ПРОФЕССОРА ТРЕЛАНИ

После завоевания квидишного кубка Гарри пребывал в состоянии эйфории по меньшей мере неделю. Казалось, даже погода празднует победу; приближался июнь, дни стали безоблачными и жаркими. Никто не хотел ничем заниматься. Разгуливать бы по двору да валяться в траве, потягивая тыквенный сок со льдом, играть в побрякуши да наблюдать за озером, над поверхностью которого изредка лениво появлялся гигантский кальмар.
К сожалению, бездельничать было невозможно. Экзамены были на носу и, школьникам приходилось сидеть в замке и усиленно напрягать мозги. Сосредоточиться не удавалось - ветерок то и дело заносил в окна влекущий аромат лета. И всё же, в эти дни даже Фреда с Джорджем можно было видеть за занятиями; им вскоре предстояли экзамены на С.О.В.У. (Совершенно Обычный Волшебный Уровень). Перси ожидал П.А.У.К. (Претруднейшая Аттестация Умений Колдуна) - высшая квалификация, которую мог получить ученик “Хогварца”. Перси хотел пойти работать в министерство магии, для этого требовались самые высшие баллы. Он сделался чрезвычайно раздражителен и назначал суровейшие наказания тем, кто по вечерам нарушал тишину в общей гостиной. Пожалуй, единственным человеком, кто волновался из-за экзаменов больше Перси, была Гермиона.
Гарри с Роном давно уже не спрашивали, как ей удаётся посещать несколько занятий одновременно, однако, увидев расписание экзаменов, которое она записала сама для себя на бумажке, не сдержались. В первой колонке стояло:
Понедельник
9:00 Арифмантика
9:00 Превращения
Обед
13:00 Заклинания
13:00 Древние Руны
- Гермиона? - обратился к подруге Рон, очень осторожно, потому что последние дни она буквально взрывалась, когда ей мешали. - Э-э-э... Ты уверена, что правильно списала время экзаменов?
- Что? - огрызнулась Гермиона. Она взяла в руки расписание и внимательно изучила его. - Да, конечно, уверена.
- Имеет ли смысл спрашивать, как ты сможешь быть на двух экзаменах одновременно? - полюбопытствовал Гарри.
- Не имеет, - отрезала Гермиона. - Вы не видели мою “Нумерологию и грамматику”?
- А как же! Я взял её почитать перед сном, - буркнул Рон, очень и очень тихо. Гермиона стала перекладывать на столе кипы пергамента, стараясь найти книжку. Именно в этот момент от окна донёсся шорох, и в комнату влетела Хедвига с запиской в клюве.
- Это от Огрида, - сказал Гарри, открывая послание. - Аппеляция по делу Конькура назначена на шестое.
- Это день, когда заканчиваются экзамены, - Гермиона не отрывалась от поисков учебника арифмантики.
- Они приедут и будут разбирать дело здесь, - продолжал читать записку Гарри. - Кто-то из министерства и... и палач.
Потрясённая Гермиона подняла глаза.
- Они привезут на аппеляцию палача? Такое впечатление, что они уже всё решили!
- Да, действительно, - медленно проговорил Гарри.
- Так же нельзя! - застонал Рон. - Я столько времени угрохал на сбор материалов; не могут же они это проигнорировать!
Но у Гарри создалось ощущение, что мистер Малфой давно уже всё решил за комитет по уничтожению опасных созданий: за последние несколько дней к Драко, сильно подавленному со времени триумфа “Гриффиндора” в финальном квидишном матче, вернулось былое нахальство. Из презрительных замечаний, которые довелось подслушать Гарри, напрашивался вывод, что Малфой не сомневается в том, что Конькура казнят, и очень счастлив по этому поводу. Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не повторить подвига Гермионы и не надавать Драко по роже. Самое же плохое заключалось в том, что у ребят не было ни времени, ни возможности навестить Огрида - меры предосторожности оставались так же строги, как и прежде, и Гарри даже не решался извлечь плащ-невидимку из-под одноглазой ведьмы.

***

Началась экзаменационная неделя, и в замке воцарилась неестественная тишина. В понедельник в середине дня третьеклассники вышли из кабинета превращений измотанные, с серыми от усталости лицами. Они сверяли результаты и жаловались на безумно сложное задание - нужно было превратить заварочный чайник в черепаху. Гермиона доконала всех шумными переживаниями, что её черепаха оказалась какая-то чересчур морская - вот уж о чём можно было бы и не тревожиться, по мнению остальных учеников класса.
- У моей вообще вместо хвоста остался носик, вот кошмар...
- А черепахи в принципе дышат паром?
- А у моей с панциря не сошла нарисованная ива, как вы думаете, за это снимут баллы?
Ребята наспех пообедали, им нужно было сразу же возвращаться наверх, на экзамен по заклинаниям. Гермиона оказалась права; профессор Флитвик в самом деле дал задание по Хахачарам. Гарри от волнения немного перестарался, в результате Рон, который работал с ним в паре, так зашёлся в припадке истерического хохота, что его пришлось увести в пустой кабинет, где он отсиживался целый час, прежде чем смог приступить к Хахачарам сам. После обеда школьники поскорее вернулись в общую гостиную, но не для того, чтобы отдыхать, а для того, чтобы готовиться к экзаменам по уходу за магическими существами, снадобьям и астрономии.
На следующее утро Огрид председательствовал на экзамене с самым отсутствующим видом. Его мысли витали где-то очень далеко. Он принёс в кабинет большой чан только что накопанных скучечервей и объявил, что для успешной сдачи экзамена необходимо, чтобы по прошествии часа скучечерви оставались живыми. Поскольку скучечерви развивались наилучшим образом, будучи предоставлены сами себе, то экзамен оказался более чем лёгким, а кроме того, Гарри, Рон и Гермиона получили возможность как следует поговорить с Огридом.
- Конька затосковал, - поведал он, склонившись возле Гарри якобы для того, чтобы проверить, жив ли ещё его скучечервь. - Слишком долго взаперти... Зато... послезавтра узнаем, как дело повернётся... так или иначе...
После обеда были снадобья. Этот экзамен стал настоящим несчастьем. Как Гарри ни старался, он не смог заставить запутывающее зелье загустеть, и Злей с мстительным удовлетворением нацарапал в своём блокнотике нечто, подозрительно похожее на ноль.
В полночь была астрономия, на вершине самой высокой башни; в среду утром - история магии, где Гарри пришлось припомнить всё, что когда-то рассказал ему о средневековых сожжениях ведьм Флоран Фортескью, и пожалеть, что сейчас, в этой душной комнате, никто не подаст ему шоколадно-орехового мороженого. В среду после обеда их ждала гербология - в теплице под жарко припекающим солнцем - потом, с обожжёнными шеями, назад в гостиную - мечтать о том, что завтра в это же время экзамены наконец закончатся.
Предпоследним экзаменом, в четверг утром, была защита от сил зла. Профессор Люпин придумал весьма необычный способ проверить их знания; он устроил во дворе на солнышке нечто вроде полосы препятствий. Ребятам надо было пройти по глубокой луже, в которой прятался загрыбаст, потом по рытвинам с красношапами, проложить путь по болоту, игнорируя отвлекающие манёвры финтиплюхов, а потом залезть в старый сундук и сразиться с вризраком.
- Отлично, Гарри, - пробормотал Люпин, когда сияющий Гарри вылез из сундука. - Высший балл.
Окрылённый собственным успехом Гарри слонялся вокруг и смотрел, как сдают экзамен Рон и Гермиона. Рон проходил препятствия очень удачно, пока не позволил финтиплюху обмануть себя и не провалился по пояс в трясину. Гермиона тоже всё делала очень хорошо, пока не дошла до вризрака. Проведя в сундуке минуту, она с криком выскочила наружу.
- Гермиона! - воскликнул поражённый Люпин. - Что случилось?
- П-п-профессор МакГонаголл! - задыхаясь, прошептала Гермиона, тыча пальцем на сундук. - Она говорит... что я провалила все экзамены!
Её насилу успокоили. Когда она наконец взяла себя в руки, друзья втроём отправились обратно в замок. Рон никак не мог угомониться и всё посмеивался над вризраком Гермионы, но все шуточки прекратились, когда ребята подошли к парадной лестнице.
Там стоял Корнелиус Фудж и обозревал окрестности. Он слегка вспотел в своей полосатой мантии. При виде Гарри Фудж вздрогнул.
- Привет, Гарри! - воскликнул он. - Только что с экзамена, как я понимаю? Почти закончили?
- Да, - ответил Гарри. Гермиона и Рон, не бывшие накоротке с министром магии, неловко застыли в отдалении.
- Приятный день, - Фудж бросил взгляд на озеро. - Жаль... жаль...
Он глубоко вздохнул и посмотрел на Гарри.
- Я здесь по неприятному делу, Гарри. Комитет по уничтожению опасных созданий требует, чтобы при казни взбесившегося гиппогрифа присутствовал независимый свидетель. Поскольку мне так и так нужно было в “Хогварц”, проверить, какова ситуация с Блэком, меня попросили выступить в этом качестве.
- Это что же, значит, аппеляция уже состоялась? - вмешался в разговор Рон, сделав шаг вперёд.
- Нет, нет, она будет сегодня после обеда, - Фудж с любопытством глянул на Рона.
- Тогда, может быть, вам вовсе не придётся присутствовать при казни! - решительно заявил Рон. - Может, гиппогрифа освободят!
Раньше, чем Фудж успел ответить, из дверей замка вышли два колдуна. Один был такой древний, что, казалось, с каждой минутой сморщивался всё больше; другой - рослый и крепкий, с тонкими чёрными усиками. Гарри догадался, что это представители комитета по уничтожению опасных созданий - древний колдун прищурился в направлении хижины Огрида и проскрипел старческим голосом: “Святое небо, я уже слишком стар для подобных вещей... Уже два часа, не так ли, Фудж?”
Черноусый трогал собственный ремень; Гарри опустил глаза и увидел, что тот водит широким большим пальцем по сверкающему лезвию топора. Рон хотел что-то сказать, но Гермиона крепко ткнула его под рёбра и подбородком показала на двери в замок.
- Чего ты не дала мне сказать? - сердито спросил Рон, когда они уже пришли на обед в Большой зал. - Ты их видела? Они уже и топор приготовили! Это несправедливо!
- Рон, твой папа работает в министерстве, ты не должен разговаривать с его начальником в таком тоне! - воскликнула Гермиона. Она тоже была ужасно расстроена. - Если Огрид на этот раз не будет терять головы и правильно представит все доказательства, то, может быть, Конькура не казнят...
Однако, Гарри видел, что она не верит в собственные слова. Вокруг шумели школьники, радостно предвкушавшие скорое окончание экзаменов, но Гарри, Рон и Гермиона, вне себя от беспокойства за Огрида и Конькура, не могли разделить их радость.
У Гарри и Рона последним экзаменом было прорицание, у Гермионы - мугловедение. Они вместе взошли по мраморной лестнице; Гермиона оставила мальчиков на первом этаже, а Гарри с Роном поднялись на седьмой, где многие ребята из их класса уже сидели на ступеньках винтовой лестницы у входа в кабинет профессора Трелани и пытались в последнюю минуту выучить весь учебник.
- Она вызывает каждого по отдельности, - проинформировал Невилль, когда Гарри с Роном уселись рядом с ним. У Невилля на коленях лежала книжка, “Растуманивание будущего”, открытая на страницах, посвящённых гаданию на хрустальном шаре. - Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел в шаре хоть что-нибудь? - спросил он несчастным голосом.
- Не-а, - беспечно ответил Рон. Он всё время поглядывал на часы; Гарри знал, что Рон отсчитывает минуты, оставшиеся до аппеляции.
Очередь перед кабинетом уменьшалась очень медленно. Когда из люка по серебряной лестнице спускались уже сдавшие экзамен, сидящие внизу сразу начинали шёпотом галдеть: “Что она спрашивала? Что она спрашивала?”
Но те отказывались отвечать.

- Она сказала, что видела в хрустальном шаре, что, если я скажу вам, со мной произойдёт ужасное несчастье! - всхлипнул Невилль, неуклюже спустившийся вниз к Гарри и Рону, чья очередь наконец-то подошла.
- Какое удобное провидение, - фыркнул Рон. - Знаешь, я начинаю думать, что Гермиона права, она, - он ткнул вверх большим пальцем, показывая на люк в потолке, - просто старая дура.
- Ага, - отозвался Гарри, сам взглядывая на часы. Было уже два. - Хорошо бы она поторопилась...
Вернулась Парватти, раздуваясь от гордости.
- Она сказала, что у меня все задатки, чтобы по-настоящему Видеть, - сообщила она Гарри с Роном. - Я столько всего наразглядела... Ну, удачи!
Она поспешила вниз по винтовой лестнице вслед за Лавандой.
- Рональд Уэсли, - раздался с потолка знакомый загадочный голос. Рон скорчил гримасу и полез вверх по серебряной лестнице. Гарри остался один. Он сел на пол, прислонился спиной к стене и стал слушать, как муха бьётся в залитое солнцем окно. Мыслями он был с Огридом.
Прошло двадцать минут томительного ожидания, и наконец большие ноги Рона снова показались над головой.
- Ну как? - спросил Гарри, вставая.
- Ерунда, - ответил Рон. - Ничегошеньки не увидел, зато напридумывал кучу всего. Вряд ли она поверила, конечно...
- Встретимся в гостиной, - пробормотал Гарри, так как в это время голос профессора Трелани уже позвал: “Гарри Поттер!”
В круглой комнате было ещё жарче, чем обычно; шторы были опущены, камин горел. От извечного тошнотворного запаха Гарри закашлялся. Он стал пробираться между столами и стульями к тому месту, где его ждали профессор Трелани и большой хрустальный шар.
- Добрый день, мой дорогой, - тихо сказала преподавательница. - Не будешь ли так любезен заглянуть в Шар... Не спеши, не торопись... а потом скажи мне, что ты видишь внутри...
Гарри склонился над хрустальным шаром и начал вглядываться, вглядываться изо всех сил, отчаянно желая увидеть хоть что-нибудь помимо клубящегося белого тумана, но ничего не вышло.
- Ну, что? - очень деликатно спросила профессор Трелани. - Что ты видишь?
Жара лишала сил, ноздри горели от ароматизированного дыма, волнами доносимого сзади, от камина. Гарри вспомнил слова Рона и тоже решил притвориться.
- Э-э-э... - промычал Гарри. - Чёрное пятно... хм...
- На что оно похоже? - подсказывала профессор Трелани. - Подумай как следует...
Гарри наспех пораскинул мозгами и вспомнил о Конькуре.
- На гиппогрифа, - решительно ответил он.
- Действительно! - шёпотом восликнула профессор Трелани и радостно зацарапала что-то на пергаменте, лежавшем у неё на коленях. - Мой мальчик, скорее всего, ты Видишь исход дела бедного Огрида, его тяжбы с министерством магии... Взгляни получше... Как тебе кажется, у гиппогрифа есть... голова?
- Да, - твёрдо сказал Гарри.
- Ты уверен? - настаивала профессор Трелани. - Вполне уверен? Может быть, он лежит, извиваясь, на земле, а призрачная фигура заносит над ним топор?
- Нет! - Гарри затошнило.
- Никакой крови? Плачущего Огрида?
- Нет! - повторил Гарри, больше всего на свете желая покинуть эту комнату и избавиться от изнурительной жары. - Он выглядит вполне здоровым, он... улетает...
Профессор Трелани вздохнула.
- Что ж, дорогой, полагаю, достаточно... Я немного разочарована... но я не сомневаюсь, ты сделал всё что мог.
Гарри с облегчением встал, взял рюкзак и повернулся к выходу, но вдруг у него за спиной раздался громкий, хриплый голос.
- ЭТО СЛУЧИТСЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.
Гарри резко обернулся. Профессор Трелани застыла в кресле; её глаза расфокусированно смотрели в пространство, челюсть отвисла.
- П-простите? - запинаясь, переспросил Гарри.
Профессор Трелани не слышала его. Её глаза закатились. Гарри в панике сел. Кажется, у предсказательницы случился припадок. Он заколебался, бежать за врачом или нет - но тут профессор Трелани снова заговорила, тем же хриплым, совершенно не своим, голосом.
- ЧЁРНЫЙ ЛОРД ЛЕЖИТ В ОДИНОЧЕСТВЕ, ВСЕМИ ЗАБЫТЫЙ, ПОКИНУТЫЙ ДРУЗЬЯМИ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ. ЕГО ВЕРНЫЙ СЛУГА НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ БЫЛ В ЗАТОЧЕНИИ. СЕГОДНЯ, ДО ПОЛУНОЧИ... СЛУГА ВЫРВЕТСЯ НА СВОБОДУ И ОТПРАВИТСЯ ИСКАТЬ СВОЕГО ГОСПОДИНА. С ПОМОЩЬЮ СВОЕГО СЛУГИ ЧЁРНЫЙ ЛОРД ВОССТАНЕТ ВНОВЬ, БОЛЕЕ ВЕЛИКИЙ И БОЛЕЕ УЖАСНЫЙ, ЧЕМ КОГДА-ЛИБО ПРЕЖДЕ. СЕГОДНЯ... ДО ПОЛУНОЧИ... СЛУГА... ОТПРАВИТСЯ... ИСКАТЬ... СВОЕГО ГОСПОДИНА....
Голова профессора Трелани упала на грудь. Она не то всхрапнула, не то всхрюкнула. Гарри не мог отвести от неё глаз. Затем, очень неожиданно, преподавательница вскинула голову.
- О, прости меня, дорогой мой мальчик, - сонно произнесла она, - такая жара сегодня... я на минуточку задремала...
Гарри продолжал зачарованно смотреть на неё.
- Что-нибудь не так, дорогой?
- Вы... вы только что сказали, что... Чёрный Лорд восстанет вновь... и что к нему вернётся его верный слуга...
Профессор Трелани была поражена до глубины души.
- Чёрный Лорд? Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Мой дорогой мальчик, такими вещами не следует шутить... Восстанет снова, скажите, пожалуйста!...
- Но вы сами сказали! Только что! Вы сказали, что Чёрный Лорд...
- Ты, наверное, тоже задремал, дорогой мой! - отрезала профессор Трелани. - Я никоим образом не могла сделать такого несообразного предсказания!
Вниз по серебряной лестнице, а потом по винтовой Гарри спускался в полном недоумении... неужели он только что слышал настоящее предсказание? Или, с точки зрения профессора Трелани, таким должно быть эффектное окончание экзамена?
Через пять минут он уже стремглав нёсся мимо троллей-охранников. Слова профессора Трелани продолжали звучать в голове. В противоположном направлении, во двор, вкусить долгожданной свободы, пробегали радостные, смеющиеся гриффиндорцы. К тому моменту, как он добрался до общей гостиной, там уже почти никого не было. В углу сидели Рон с Гермионой.
- Профессор Трелани, - задыхаясь, выпалил Гарри, - только что сказала...
Он осёкся, увидев, какое выражение застыло на лицах друзей.
- Дело Конькура проиграно, - бесцветным голосом произнёс Рон. - Вот, Огрид только что прислал.
На сей раз на пергаменте не было ни единого следа слёз, но, видимо, когда Огрид писал записку, у него так дрожала рука, что слова практически невозможно было разобрать.
Аппеляцию проиграли. Казнь на закате.
Вы ничем не поможете. Не приходите.
Не хочу, чтоб вы это видели.
Огрид
- Надо идти, - сразу же сказал Гарри. - Он не должен сидеть там один и ждать палача!
- Но на закате, - отозвался Рон, тупо глядевший в окно. - Нам не разрешают... особенно тебе, Гарри...
Гарри обхватил лицо ладонями и задумался.
- Если бы только у нас был плащ-невидимка...
- А где он? - спросила Гермиона.
Гарри рассказал, как случилось, что плащ остался в секретном тоннеле под одноголазой ведьмой.
- ... и если Злей снова меня там увидит, то у меня будут серьёзные неприятности, - закончил он.
- Это правда, - согласилась Гермиона, поднимаясь. - Если он увидит тебя... Как, ты говоришь, открывается этот постамент?
- Надо постучать по нему и сказать: “Диссендум”, - объяснил Гарри, - но...
Гермиона не стала ждать продолжения. Она решительно прошагала по комнате, толкнула портрет Толстой Тёти и скрылась.
- Неужели она пошла за плащом? - Рон глядел ей вслед.
Она пошла именно за плащом. Через пятнадцать минут Гермиона вернулась со спрятанным под робу аккуратным серебристым свёртком.
- Ну, я не знаю, Гермиона, что на тебя в последнее время нашло! - воскликнул поражённый Рон. - То ты дерёшься с Малфоем, то уходишь от профессора Трелани...
Гермиона выглядела польщённой.
Они пошли на ужин вместе со всеми, но потом не вернулись обратно в грифиндорскую башню. Гарри спрятал плащ себе под робу; ему пришлось сидеть сложив руки на животе, чтобы никто не заметил выпуклости. Потом они притаились в пустом кабинете недалеко от вестибюля и стали ждать, пока тот опустеет. Они слышали, как по вестибюлю прошли последние припозднившиеся с ужином школьники. Хлопнула дверь. Гермиона высунула голову из кабинета.
- Порядок, - прошептала она, - никого... надеваем плащ...
Они передвигались, тесно прижавшись друг к другу, чтобы никто их не заметил. На цыпочках прокравшись по вестибюлю, они по каменным ступеням спустились во двор. Солнце уже садилось за Запретным лесом, золотя последними лучами верхушки деревьев.
Ребята дошли до хижины Огрида и постучали. Он подошёл через минуту и, открыв дверь, стал непонимающе озираться по сторонам. Он был бледен и трясся с головы до ног.
- Это мы, - прошептал Гарри. - Мы в плаще-невидимке. Пусти нас в хижину, тогда мы его снимем.
- Не надо было приходить, - зашептал Огрид в ответ, но посторонился, и ребята вошли в дом. Огрид быстро захлопнул дверь. Гарри снял плащ.
Огрид не плакал и даже не бросился к ним на шею. У него был вид человека, который не знает, где находится и что надо делать. Эта беспомощность поражала гораздо сильнее рыданий.
- Чаю хотите? - машинально спросил он. Громадные дрожащие ладони потянулись к чайнику.
- Где Конькур, Огрид? - нерешительно спросила Гермиона.
- Я... я его во двор вывел, - ответил Огрид и, переливая молоко в кувшин, разлил его по всему столу. - Стоит стреноженный на огороде, где тыквы. Думаю, пусть посмотрит на.. деревья... подышит свежим воздухом... перед тем как...
Руки Огрида задрожали так, что кувшин выскользнул из пальцев, упал на пол и разбился.
- Дай я сама, Огрид, - Гермиона торопливо подошла и стала собирать осколки.
- В буфете ещё один есть, - Огрид сел и вытер лоб рукавом. Гарри посмотрел на Рона, тот ответил беспомощным взглядом.
- Может, что-то ещё можно сделать? - настойчиво спросил Гарри, садясь рядом с Огридом. - Думбльдор...
- Он пытался, - ответил Огрид. - Нет у него власти идти против комитета. Он им говорил, Конькур неопасный, а им страшно... Вы ж знаете, каков Люциус Малфой... запугал их, я так понимаю... палач, Макнейр, он Малфоев кореш с давних времён... но всё будет быстро... я буду рядом с ним...
Гарри сглотнул слюну. Он бегал глазами по стенам хижины, словно надеясь отыскать лучик надежды или утешения.
- Думбльдор тоже придёт на... процедуру. Написал мне утром. Говорит, хочет быть... со мной. Великий человек, Думбльдор...
Гермиона, всё это время рывшаяся в буфете в поисках кувшина, тихо и коротко всхлипнула. Она выпрямилась, сжимая в руке новый кувшин, храбро борясь со слезами.
- Мы тоже останемся с тобой, Огрид, - начала она, но Огрид покачал кудлатой головой.
- Вы идите обратно в замок. Говорю вам, не хочу, чтобы вы на такое глядели. И вообще, вам здесь быть не след... Ежели Фудж с Думбльдором увидят, что Гарри без разрешения пришёл сюда, ему не поздоровится.
Молчаливые слёзы лились по лицу Гермионы. Чтобы скрыть их от Огрида, она стала готовить чай. Взяв кувшин, чтобы перелить туда молоко из бутылки, она вдруг взвизгнула.
- Рон! Ты... ты только посмотри - это же Струпик!
Рон вытаращил глаза.
- Что ты такое говоришь?
Гермиона поднесла кувшин к столу и перевернула его вверх дном. С диким писком, царапая по стенкам коготками в бесплодных попытках забраться обратно, крыса Струпик выскользнула на стол.
- Струпик! - воскликнул ничего не понимающий Рон. - Как ты здесь оказался?
Он сгрёб со стола сопротивляющуюся крысу и поднял её вверх, ближе к свету. Струпик выглядел ужасно. Он был совсем тощий, большие клоки шерсти выпали, и на их местах остались проплешины. Он отчаянно извивался, стараясь высвободиться.
- Успокойся, Струпик! - уговаривал Рон. - Тут нет кошек! Никто тебя не обидит!
Огрид внезапно поднялся на ноги. Глаза его были прикованы к окну. Его обычно красное лицо приобрело пергаментный цвет.
- Идут...
Гарри, Рон и Гермиона круто развернулись на месте. Вдалеке было видно, как по ступеням замка спускается группа мужчин. Впереди шагал Альбус Думбльдор, его серебряная борода отсвечивала золотом в лучах заходящего солнца. Рядом с Думбльдором трусил Корнелиус Фудж. Следом шли древний представитель комитета и палач, Макнейр.
- Уходите скорей, - заторопился Огрид. Каждый дюйм его тела дрожал. - Вас не должны тут видеть... Идите же...
Рон сунул Струпика в карман, а Гермиона взяла плащ.
- Я вас выпущу через заднюю дверь, - сказал Огрид.
Ребята прошли за ним к двери, выходившей на задний двор. Гарри ощущал странную нереальность происходящего, особенно когда в нескольких ярдах заметил Конькура, привязанного к дереву за тыквенной грядкой. Конькур понимал, что происходит что-то нехорошее. Он свирепо водил головой из стороны в сторону и беспокойно рыл копытами землю.
- Всё хорошо, Конька, - успокоил Огрид, - всё хорошо... - Он повернулся к ребятам. - Давайте идите. Скорей.
Но они не пошевелились.
- Огрид, мы не можем...
- Мы расскажем, как было дело...
- Они не могут убить его...
- Идите! - рыкнул Огрид. - И так всё плохо, не хватало вам ещё попасть в беду!
Выбора не оставалось. Гермиона набросила плащ на голову мальчикам. В этот момент до них донеслись голоса от переднего крыльца. Огрид посмотрел на то место, откуда только что исчезли ребята.
- Быстро уходите, - просипел он. - Не слушайте...
И пошёл назад в хижину. Кто-то стучал в дверь.
Медленно, как в трансе, Гарри, Рон и Гермиона тихо обошли вокруг дома. Когда они оказались с другой стороны, дверь с громким шумом захлопнулась.
- Пожалуйста, пойдёмте скорее, - зашептала Гермиона. - Я не могу, я не вынесу...
Они пошли вверх по склону к замку. Солнце быстро катилось за горизонт; небо сделалось чистого серого, с пурпурными прожилками, цвета. На западе полыхало рубиновое сияние.
Рон остановился как вкопанный.
- Рон, ну, пожалуйста, - начала Гермиона.
- Струпик... не хочет сидеть на месте...
Рон изогнулся, стараясь удержать Струпика в кармане, но крыса как будто сошла с ума. Она громко визжала, извивалась, изворачивалась, стараясь вонзить зубки в руку Рону.
- Струпик, дурень ты этакий, это же я, Рон, - свистящим шёпотом уговаривал Рон.
Они услышали, как позади отворилась дверь. Раздались мужские голоса.
- О, Рон, пожалуйста, пошли скорее, они уже начинают! - выдохнула Гермиона.
- Ладно... Струпик, сиди тихо!
Они пошли дальше; Гарри, как и Гермиона, старался не прислушиваться. Рон снова остановился.
- Не могу его удержать - Струпик, тихо, нас услышат...
Крыса верещала громко, но всё же недостаточно громко, чтобы перекрыть звуки, доносившиеся из садика за домом Огрида - невнятные переговоры, молчание, а затем, без предупреждения, свистящий звук, который ни с чем нельзя было перепутать, и удар топора.
Гермиона покачнулась.
- Уже! - прошептала она, обращаясь к Гарри. - Я... не могу поверить... они казнили его!

КОТ, ПЕС И КРЫСА

У Гарри помутилось в голове. Все трое застыли от ужаса под плащом. Последние лучи заходящего солнца бросали кровавый отсвет на разлинованную длинными тенями землю. Сзади раздался животный вопль.

- Огрид, - прошептал Гарри. Не раздумывая, от хотел броситься назад, но Рон с Гермионой схватили его за руки.
- Нельзя, - Рон побелел как бумага. - Он попадёт в ещё большие неприятности, если узнают, что мы к нему приходили...
Гермиона дышала часто и неровно.
- Как - они - могли? - задыхалась она. - Как могли?
- Пошли отсюда, - у Рона стучали зубы.
Они медленно направились к замку, шагая осторожно, чтобы плащ полностью скрывал их. День стремительно угасал. Они вышли на открытое пространство, и тьма, как по волшебству, сгустилась окончательно.
- Струпик, сиди тихо, - шепотом прикрикнул Рон и прижал ладонь к груди. Крыса бешено извивалась. Рон вдруг резко остановился и попытался запихнуть Струпика поглубже в карман. - Что с тобой такое, тупое животное? Сиди тихо - ОЙ! Он укусил меня!
- Рон, не кричи! - с горячностью зашептала Гермиона. - Фудж с минуты на минуту будет здесь...
- Он - не - хочет - сидеть - смирно...
Струпик был вне себя от страха. Он изворачивался как мог, вырываясь из кулака Рона.
- Да что с ним такое?
В это мгновение Гарри увидел: к ним, низко припав к земле и светя в темноте желтыми глазами, крадучись приближался Косолапсус. Видел он их или следовал за визгом Струпика, трудно было сказать.
- Косолапсус! - простонала Гермиона. - Нет! Уходи отсюда, Косолапсус! Уходи!
Кот неуклонно приближался...
- Струпик - НЕТ!
Но было слишком поздно - крыса выскользнула из крепко сжатых пальцев Рона, ударилась об землю и шмыгнула прочь. Одним прыжком, Косолапсус рванулся следом. Рон, раньше чем Гарри с Гермионой успели остановить его, сбросил с себя плащ и скрылся в темноте.
- Рон! - снова простонала Гермиона.
Они с Гарри переглянулись и побежали за Роном; под плащом невозможно было двигаться как следует, они высвободились из-под него, и он развевался позади как флаг; они неслись за Роном на звук грохочущих по земле ног и дикие крики:
- Отстань от него - пошёл прочь - Струпик, иди ко мне...
Раздался звук удара об землю.
- Попался! Пошёл отсюда, мерзкий кот!...
Гарри с Гермионой чуть не перелетели через Рона; они резко затормозили прямо перед ним. Рон растянулся на земле, зато Струпик был у него в кармане; Рон обеими руками держался за трепещущий карман.
- Рон - вставай - прячься под плащ, - задыхаясь, сказала Гермиона. - Думбльдор - министр - будут с минуты на минуту...
Однако, не успев спрятаться, не успев даже перевести дыхание, они услышали мягкое топотание гигантских лап... Нечто, бесшумное как тень, бросилось на них - огромная, угольно-чёрная собака с бледными глазами.
Гарри потянулся за палочкой, но слишком поздно - собака прыгнула, и две громадные передние лапы ударились ему в грудь; в водовороте шерсти Гарри упал на спину, почувствовал горячее дыхание, увидел зубы длиной в дюйм...
Но сила броска увлекла пса дальше; он перекатился через Гарри. Ослеплённый, опасаясь, что сломаны рёбра, Гарри попытался встать; он слышал, как пёс рычит, изготавливаясь для новой атаки.
Рон был уже на ногах. Когда собака снова прыгнула, он оттолкнул Гарри в сторону, и зубы сомкнулись на протянутой руке Рона. Гарри бросился вперёд, ухватил мерзкое чудовище за шерсть, но оно, не обращая внимания, поволокло Рона прочь без малейших усилий, как будто тот был тряпичной куклой...
Вдруг что-то ударило Гарри по лицу с такой силой, что его снова сбило с ног. Он услышал, что Гермиона тоже закричала от боли и упала.
Гарри старался нашарить свою палочку, часто моргая, чтобы смахнуть кровь с глаз...
- Люмос! - прошептал он.
Лучик осветил толстый ствол; в погоне за Струпиком они оказались возле Дракучей ивы. Ветви дерева скрипели, словно от сильного ветра, и хлестали по земле, не подпуская ребят.
У основания ствола пёс затаскивал Рона головой вперёд в большое дупло. Рон отчаянно сражался, но его голова и грудь быстро исчезали из виду...
- Рон! - закричал Гарри и хотел броситься следом, но тяжелая ветвь страшно разрезала воздух у него перед носом, и ему пришлось отскочить назад.
Теперь они видели одну лишь ногу Рона, которой он зацепился за корень в попытке не дать собаке утащить его под землю - в тишине раздался жуткий хруст; нога Рона сломалась и, спустя мгновение, исчезла в дупле.
- Гарри - надо позвать на помощь, - прохрипела Гермиона; она тоже истекала кровью; Дракучая ива ударила её по плечу.
- Нет! Это чудище такое огромное, оно легко может съесть Рона; у нас нет времени...
- Гарри, нам никогда не пробраться туда без посторонней помощи...
Рядом опять хлестнула ветвь, похожая на сжатую в кулак руку.
- Если этот пёс туда пробрался, то и мы сможем, - через силу выдохнул Гарри. Он метался туда-сюда, пытаясь обойти злобно размахивающие ветви дерева, но не мог подойти ни на дюйм ближе.
- О, помогите, помогите, - жалобно шептала Гермиона, неуверенно подпрыгивая на месте, - пожалуйста...
Косолапсус рванулся вперёд. Он змеёй ускользнул от молотящих по земле ветвей и поместил передние лапы на узловатый нарост на стволе.
Словно обратившись в мрамор, дерево замерло. Даже листья не шевелились.
- Косолапсус! - не веря своим глазам, прошептала Гермиона. Она больно схватила Гарри за руку. - Как он догадался?...
- Он дружит с этой собакой, - мрачно объяснил Гарри. - Я видел их вместе. Пошли - и держи палочку наготове...
За долю секунды они оказались у дерева, но, раньше чем они успели подойти к дуплу, туда, мелькнув бутылочным ёршиком хвоста, проскользнул Косолапсус. Гарри полез следом; он, головой вперёд, осторожно пробрался в дупло и соскользнул по земляному склону на дно очень низкого тоннеля. Косолапсус уже прошёл вглубь, его глаза сверкнули в свете волшебной палочки. Очень скоро, за спиной у Гарри на землю шлёпнулась Гермиона.
- Где Рон? - испуганно прошептала она.
- Там, - сказал Гарри и, согнув спину, отправился за Косолапсусом.
- Куда ведёт этот тоннель? - задыхаясь, спросила Гермиона.
- Не знаю... Он помечен на Карте Мародёра, но Фред с Джорджем говорили, что в него никто никогда не заходил.... Он уходит куда-то за карту, но, судя по всему, ведёт в Хогсмёд...
Они старались двигаться быстро, насколько было возможно в полусогнутом состоянии; перед глазами то появлялся, то исчезал кошачий хвост. Тоннелю не было конца; во всяком случае, он был не короче того, который вёл в “Рахатлукулл”... Гарри мог думать только о Роне и о том, что может с ним сделать страшный пёс... Бежать почти что на корточках было тяжело, от прерывистого, спазматического дыхания становилось больно в груди...
Но вот тоннель начал подниматься; через мгновение он резко повернул в сторону. Косолапсус исчез из виду. Там, где только что был хвост, Гарри теперь видел небольшое отверстие и струящийся сквозь него сумрачный свет.
Они с Гермионой задержались, переводя дыхание, а потом стали осторожно продвигаться к выходу, чтобы посмотреть, куда их вывел тоннель. Оба подняли волшебные палочки.
Оказалось, тоннель выходил в очень пыльную комнату. Там царил страшный беспорядок. Обрывки обоев свисали со стен; пол был весь в пятнах; мебель разломана, как будто кто-то специально крушил её. Окна были заколочены.
Гарри бросил взгляд на Гермиону. Вид у неё был испуганный, тем не менее, она кивнула.
Гарри выбрался из тоннеля и осмотрелся. В комнате никого не было, но дверь справа была распахнута. За нею открывался затенённый проход. Гермиона снова схватила Гарри за руку. Её широко распахнутые глаза перебегали от окна к окну.
- Гарри, - прошептала она, - мне кажется, мы в Шумном Шалмане.
Гарри посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на деревянный стул, с вырванными планками, с отломанной ножкой.
- Это сделали вовсе не привидения, - задумчиво произнёс он.
В это время откуда-то сверху раздался скрип. Ребята подняли глаза к потолку. Гермиона так крепко сжимала Гаррину руку, что пальцы у него почти совсем потеряли чувствительность. Он поглядел на неё, подняв брови; она кивнула и отпустила руку.
Очень-очень тихо, ребята прокрались в холл и поднялись вверх по шаткой лестнице. Всё кругом было покрыто толстым слоем пыли, кроме широкого сияющего следа на полу, оставленного чем-то, что волоком протащили наверх.
Они взошли на тёмную верхнюю площадку.
- Нокс, - прошептали они хором, и свет, исходивший из кончиков волшебных палочек, потух. На втором этаже была открыта только одна дверь. Подкравшись к ней, ребята услышали внутри движение; тихий стон, а затем глубокое, громкое урчание. Они обменялись последним взглядом, последним кивком.
Крепко держа перед собой палочку, Гарри открыл дверь ногой.
На роскошной постели под пыльным балдахином лежал Косолапсус. Увидев знакомых, кот громко замурлыкал. На полу рядом с кроватью, схватившись за ногу, торчавшую под странным углом, лежал Рон.
Гарри с Гермионой бросились к нему.
- Рон, с тобой всё в порядке?
- Где пёс?
- Не пёс, - застонал Рон. Он сжимал зубы от боли. - Гарри, это ловушка...
- Что?
- Он и есть пёс... он анимаг...
Рон смотрел куда-то за спину Гарри. Гарри резко обернулся. Какой-то мужчина, стоявший в тени у входа, с громким стуком захлопнул дверь.
Копна грязных, слипшихся волос свисала до самых локтей. Вид у этого человека был такой, что, если бы не глаза, ярко горевшие в глубоких, чёрных глазницах, можно было подумать, что это труп. Восковая кожа настолько туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп. Жёлтые зубы были оскалены в ухмылке. Перед ними стоял Сириус Блэк.
- Экспеллиармус! - хрипло гаркнул он, указывая на ребят палочкой Рона.
Волшебные палочки вылетели из рук у Гарри и Гермионы и пронеслись по воздуху в руки Блэку. Блэк сделал шаг вперёд. Он не отрывал глаз от Гарри.
- Я был уверен, что ты придёшь на помощь другу, - хрипло сказал он. Голос звучал так, что было понятно - Блэк позабыл, как им пользоваться. - Твой отец сделал бы то же самое для меня. Очень храбро с твоей стороны, не позвать учителя. Я благодарен тебе... так намного проще...
Напоминание об отце зазвенело в ушах у Гарри с такой силой, словно Блэк прокричал свои слова во всю глотку. Кипящая ненависть поднялась в груди у Гарри, не оставив места для страха. Первый раз в жизни он жаждал получить назад свою палочку не для защиты, а для нападения... чтобы убить. Не осознавая, что делает, он ринулся на врага... по обе стороны от него мелькнули руки, потащили назад... “Нет, Гарри!” - шепнул в ухо полный ужаса голос Гермионы. Рон, между тем, заговорил с Блэком.
- Если вы хотите убить Гарри, вам придётся убить и нас тоже! - заявил он яростно, хотя от усилий, потребовавшихся, чтобы стоять прямо, кровь совсем отлила от лица. Рон слегка качался, произнося эти слова.
Что-то мелькнуло в запавших глазах Блэка.
- Ложись, - тихо сказал он Рону. - А то повредишь ногу ещё больше.
- Вы меня слышали? - Рон цеплялся за Гарри, чтобы не упасть и говорил слабым голосом. - Вам придётся убить всех троих!
- Сегодня здесь произойдёт только одно убийство, - ответил Блэк, и его ухмылка сделалась шире.
- Почему это одно? - презрительно бросил Гарри, пытаясь вырываться от Рона и Гермионы. - Прошлый раз вам было всё равно, разве не так? Вы не задумываясь переубивали всех этих муглов, чтобы добраться до Петтигрю... Что это с вами? В Азкабане вы стали добрее?
- Гарри! - испуганно вмешалась Гермиона. - Тише!
- ОН УБИЛ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ! - проревел Гарри и, приложив огромное усилие, вырвался от друзей и бросился на Блэка...
Он совершенно забыл о магии - забыл, что ему тринадцать лет, что он невысок и худощав, а Блэк, напротив, взрослый, крупный мужчина - он знал только одно, что должен причинить Блэку как можно более сильную боль и что ему безразлично, насколько больно будет при этом ему самому...
Возможно, от шока, что Гарри решился на такой глупый поступок, Блэк не поднял палочки вовремя - Гарри одной рукой схватил Блэка за запястье, палочка упала на пол; костяшками пальцев другой ударил Блэка в висок, и они оба покачнулись и привалились к стене...
Гермиона визжала; Рон вопил; палочки в руке у Блэка ослепительно вспыхнули, выпустив в воздух поток искр, чудом не коснувшийся Гарри; Гарри почувствовал, как худая рука под его пальцами бешено выворачивается, но не отпускал хватки, молотя свободной рукой по Блэку, всюду, куда только мог достать.
Тут свободная рука Блэка обхватила Гарри за горло...
- Нет уж, - прошипел он, - я ждал слишком долго...
Пальцы сжались, Гарри стал задыхаться, очки съехали набок.
Потом он увидел ударившую с размаху ногу Гермионы. Блэк завопил от боли и отпустил Гарри; Рон всем телом навалился на ту руку Блэка, в которой была зажата палочка, и до Гарри донёсся тихий стук...
Он выбрался из-под клубка тел и увидел, как по полу катится его собственная волшебная палочка; он рванулся к ней, но....
- Ууууу!
В сражении решил принять участие Косолапсус; он запустил когти передних лап глубоко в руку Гарри; Гарри отшвырнул кота в сторону, но тот стремительно бросился к Гарриной палочке...
- НЕТ УЖ, ДУДКИ! - взревел Гарри и тщательно выверенным ударом отбросил кота в сторону; тот зашипел; Гарри схватил с полу палочку, повернулся...
- Уйдите с дороги! - крикнул он Рону с Гермионой.
Повторять дважды не понадобилось. Задыхающаяся Гермиона, у которой из губы текла кровь, отползла в сторону, подобрав по дороге палочки, и свою, и Рона. Рон подполз к кровати и без сил упал на неё грудью, тяжело переводя дух. Его белое лицо приобрело зеленоватый оттенок. Обеими руками он держался за сломанную ногу.
Блэк распростёрся у стены. Худые рёбра часто вздымались и опадали. Он смотрел на приближающегося Гарри, который целил палочкой ему прямо в сердце.
- Хочешь убить меня, Гарри? - еле слышно пробормотал он.
Гарри навис над Блэком, продолжая направлять палочку ему в грудь. Вокруг левого глаза у преступника наливался лиловым синяк, из носа шла кровь.
- Ты убил моих родителей, - голос у Гарри дрожал, но рука твёрдо держала палочку.
Блэк уставился на него глубоко запавшими глазами.
- Не буду отрицать, - очень спокойно произнёс он. - Но... если бы ты знал всю историю целиком.
- Всю историю целиком? - повторил Гарри. В ушах бешено стучала кровь. - Ты продал их Вольдеморту. Больше мне ничего знать не нужно.
- Ты должен выслушать меня, - сказал Блэк. В его голосе зазвучали нотки отчаянной настойчивости. - Ты будешь жалеть, если не сделаешь этого... Ты не понимаешь...
- Понимаю, причём гораздо лучше, чем ты думаешь, - ответил Гарри, и его голос задрожал сильнее. - Ты не слышал, как она кричала, нет? Моя мама... когда умоляла Вольдеморта не убивать меня... и это всё ты... всё ты...
Раньше, чем кто-либо из них двоих успел что-то сказать, нечто рыжее промелькнуло мимо Гарри; Косолапсус прыгнул Блэку на грудь и уютно примостился, свернувшись клубком, прямо над сердцем. Блэк моргнул и, скосив глаза, посмотрел на кота.
- Иди-ка отсюда, - пробормотал он, пытаясь спихнуть Косолапсуса.
Но Косолапсус вонзил когти в робу Блэка и не давал сдвинуть себя с места. Он повернул уродливую, приплюснутую морду к Гарри и уставил на него огромные жёлтые глаза. Справа громко всхлипнула Гермиона.
Гарри смотрел на Блэка и Косолапсуса, и его пальцы крепче сжимались вокруг волшебной палочки. Что из того, что ему придётся убить и кота тоже? Он заодно с Блэком... Если он готов умереть, защищая Блэка, то его, Гарри, это не касается... И если Блэк пытается спасти кота, это означает лишь, что он больше беспокоится о Косолапсусе, чем о родителях Гарри...
Гарри поднял палочку. Настал решительный миг. Миг отмщения. Сейчас он убьёт Блэка. Он должен убить Блэка. Это его шанс...
Мгновения тянулись. Гарри продолжал стоять на месте, подняв палочку, Косолапсус лежал на груди у Блэка, Блэк не отрывал взгляда от Гарри. От кровати доносилось прерывистое дыхание Рона; Гермиона замерла.
И тогда раздался новый звук...
С лестницы донеслось эхо приглушённых шагов - кто-то поднимался наверх.
- МЫ ЗДЕСЬ! - внезапно завопила Гермиона. - МЫ ЗДЕСЬ, НАВЕРХУ - СИРИУС БЛЭК - СКОРЕЕ!
Блэк резко дёрнулся, Косолапсус чуть не свалился; Гарри конвульсивно вцепился в палочку - Сделай это сейчас! приказал голос в голове - но шаги уже грохотали совсем рядом, а Гарри так ничего и не сделал.
В фонтане красных искр распахнулась дверь, и Гарри, развернувшийся на каблуках, увидел врывающегося в комнату профессора Люпина, с палочкой наизготовку. Лицо профессора было бескровно. Он пробежал глазами по лежащему на полу Рону, по Гермионе, сжавшейся в комок у двери, по Гарри, указывающему палочкой на Блэка, а потом и по самому Блэку, окровавленной кучей лежащему у ног Гарри.
- Экспеллиармус! - выкрикнул Люпин.
Палочка опять вылетела у Гарри из рук; то же самое сделали и те две палочки, которые держала Гермиона. Люпин ловко поймал все три и прошёл к Блэку. На груди у беглого преступника, защищая его, по-прежнему лежал Косолапсус.
Гарри вдруг почувствовал себя опустошённым. Он не смог убить. Не хватило храбрости. Теперь Блэка передадут дементорам.
Люпин заговорил очень напряжённо:
- Где он, Сириус?
Гарри быстро перевёл взгляд на Люпина. Он не понимал, что имеет в виду профессор. О ком спрашивает? Гарри снова посмотрел на Блэка.
У того на лице не отражалось ровным счётом ничего. В течение нескольких секунд он вообще не шевелился. Потом, очень медленно, он поднял руку и показал на Рона. Озадаченный Гарри посмотрел на Рона. Тот явно был ошарашен.
- Но тогда... - пробормотал Люпин, глядя на Блэка так пристально, словно хотел прочесть его мысли, - ...почему он не показывался раньше? Если только, - глаза Люпина вдруг расширились, как будто он видел что-то сквозь Блэка, - если только это был не он... если только вы не перерешили... ничего не сказав мне?
Очень-очень медленно, не отводя от Люпина пустого взгляда, Блэк кивнул.
- Профессор, - громко перебил Гарри, - что происходит?...
Он не успел закончить вопроса, потому что в этот момент увидел такое, отчего у него язык прилип к горлу. Люпин, тоже не отводя взгляда от Блэка, опустил палочку. Он прошёл к Блэку, схватил его за руку и поднял на ноги. Косолапсус свалился на пол. Люпин обнял Блэка как брата.
У Гарри земля разверзлась у него под ногами.
- Я НЕ ВЕРЮ СВОИМ ГЛАЗАМ! - закричала Гермиона.
Люпин отпустил Блэка и повернулся к ней. Она встала с пола и с диким видом показывала рукой на Люпина: “Вы... вы...”
- Гермиона...
- ... вы и он!
- Гермиона, успокойся!
- Я никому не говорила! - завопила Гермиона. - Я покрывала вас...
- Гермиона, послушай меня, пожалуйста! - закричал Люпин. - Я всё объясню!...
Гарри затрясся, не от страха, а от нового прилива гнева.
- Я вам доверял, - закричал он на Люпина, и его голос непроизвольно дрогнул, - а вы всё это время были его другом!
- Ты ошибаешься, - возразил Люпин. - Я не был ему другом, но сейчас - я его друг... Дай мне объяснить...
- НЕТ! - завизжала Гермиона. - Гарри, не верь ему, это он помогал Блэку пробираться в замок, он тоже хочет тебя убить - он оборотень!
Воцарилась звенящая тишина. Все взгляды были теперь прикованы к Люпину, который сохранял невозмутимое спокойствие, хотя и невероятно побледнел.
- Совсем не в твоём духе, Гермиона, - сказал он. - Всего одно попадание из трёх. Я не помогал Сириусу пробираться в замок и, уж конечно, я не хочу убивать Гарри... - Странная дрожь пробежала по его лицу. - Не стану отрицать, однако, что я оборотень.
Рон предпринял доблестную попытку подняться, но, вскрикнув от боли, упал. Люпин заторопился к нему с очень взволнованным видом, но Рон выдохнул:
- Прочь от меня, оборотень!
Люпин замер на месте. Затем, с очевидным усилием, спросил у Гермионы:
- Как давно ты знаешь?
- Сто лет, - шёпотом ответила Гермиона. - С тех пор, как написала сочинение для профессора Злея...
- Он был бы в восторге, - холодно заметил Люпин. - Он и задал его в надежде, что кто-нибудь догадается, что означают симптомы моей болезни... Ты, видимо, сверилась с картой луны и поняла, что я всегда болен в полнолуние? Или ты догадалась, что вризрак при виде меня превратился в луну?
- И то, и другое, - тихо произнесла Гермиона.
Люпин вымученно рассмеялся.
- Для своего возраста ты самая умная ведьма из всех, кого я встречал, Гермиона.
- Ничего подобного, - прошептала Гермиона. - Будь я чуточку умнее, я бы всем рассказала, кто вы такой!
- Но все и так знают, - сказал Люпин. - По крайней мере, учителя.
- Думбльдор взял вас на работу, зная, что вы - оборотень? - задохнулся Рон. - Он что, псих?
- Некоторые из учителей в этом не сомневаются, - ответил Люпин. - Ему пришлось немало потрудиться, чтобы убедить кое-кого, что мне можно доверять...
- ОН БЫЛ НЕ ПРАВ! - заорал Гарри. - ВЫ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ПОМОГАЛИ ЕМУ! - он показал на Блэка, который вдруг прошёл к кровати и опустился на неё, закрыв лицо трясущейся рукой. Косолапсус вспрыгнул на кровать рядом с ним и встал к нему на колени, громко урча. Рон, подволакивая ногу, отодвинулся от них обоих.
- Я не помогал Сириусу, - возразил Люпин. - Если вы мне позволите, я всё объясню. Возьмите...
Он бросил ребятам их палочки; Гарри в совершеннейшем изумлении поймал свою.
- Вот так, - Люпин сунул собственную палочку за пояс. - Вы вооружены, а мы нет. Теперь вы станете меня слушать?
Гарри не знал, что и думать. Это отвлекающий манёвр?
- Если вы ему не помогали, - он бросил свирепый взгляд на Блэка, - то как вы узнали, что он здесь?
- По карте, - ответил Люпин. - Карте Мародёра. Я был в своём кабинете и рассматривал её...
- Вы знаете, как с ней обращаться? - подозрительно спросил Гарри.
- Конечно, знаю, - Люпин нетерпеливо отмахнулся. - Я же помогал создавать её. Я Луни - это моя школьная кличка.
- Вы помогали?...
- Важно то, что я внимательно следил за ней сегодня вечером. У меня были подозрения, что вы с Роном и Гермионой перед казнью гиппогрифа захотите тайком пробраться к Огриду. И я был прав, не так ли?
Он начал расхаживать взад-вперёд по комнате, не сводя глаз с ребят. Невысокие клубы пыли вздымались у него под ногами.
- Я подозревал, что ты воспользуешься плащом твоего отца, Гарри...
- Откуда вы знаете про плащ?
- Я столько раз видел, как Джеймс исчезает под ним... - Люпин снова махнул рукой. - Главное то, что, в плаще или нет, ты всё равно виден на Карте Мародёра. Я видел, как вы прошли по двору в хижину Огрида. Через двадцать минут вы вышли оттуда и направились к замку. Только вы были не одни. Вас сопровождал кое-кто ещё.
- Что? - воскликнул Гарри. - Ничего подобного!
- Я не мог поверить собственным глазам, - Люпин не обратил внимания на слова Гарри и продолжал расхаживать по комнате. - Я решил, что карта испортилась. Как мог он быть с вами?
- Никого с нами не было! - сказал Гарри.
- Потом я увидел ещё одну точку, она очень быстро двигалась по направлению к вам... возле неё была надпись “Сириус Блэк”... Я видел, как он столкнулся с вами; видел, как он утащил двоих из вас под Дракучую иву...
- Одного из нас! - сердито выпалил Рон.
- Нет, Рон, - возразил Люпин, - двоих.
Он остановился и посмотрел на Рона.
- Скажи, пожалуйста, могу я взглянуть на крысу? - спросил он размеренным голосом.
- Что? - поразился Рон. - Какое отношение имеет Струпик ко всему этому?
- Самое прямое, - заявил Люпин. - Могу я на него взглянуть?
Рон поколебался. Потом запустил руку под робу и извлёк отчаянно мечущегося Струпика; Рон чудом не дал ему удрать, схватив за длинный голый хвост. Косолапсус вскочил на ноге у Блэка и тихо зашипел.
Люпин подошёл поближе. Он рассматривал Струпика, затаив дыхание.
- Что? - снова спросил Рон, с испуганным видом прижимая к себе Струпика. - Что вам надо от моей крысы?
- Это не крыса, - вдруг вмешался Блэк.
- Что вы такое... Конечно, это крыса...
- Нет, не крыса, - спокойно сказал Люпин. - Это колдун.
- Анимаг, - добавил Блэк, - по имени Питер Петтигрю.

ЛУНИ, ЧЕРВЕХВОСТ, МЯГКОЛАП И РОГАЛИС

Прошло несколько секунд, прежде чем до ребят дошла вся абсурдность этого заявления. Потом Рон высказал вслух то, о чём Гарри в этот момент думал:
- Вы оба сумасшедшие.
- Бред какой-то! - слабым голосом воскликнула Гермиона.
- Питер Петтигрю погиб! - сказал Гарри. - Двенадцать лет назад его убил этот... - и Гарри показал на Блэка, чьё лицо конвульсивно дёрнулось.
- Хотел убить, - прорычал он в ответ, обнажая жёлтые зубы, - но малышу Питеру удалось меня обставить... тогда, но не сейчас!
Преступник кинулся на Струпика, Косолапсуса сбросило на пол; Рон заорал от боли - Блэк всем телом упал на его сломанную ногу.
- Сириус, постой! - крикнул Люпин, бросаясь оттаскивать Блэка от Рона. - ПОСТОЙ! Так нельзя! Они должны понять... мы должны объяснить...
- Потом объясним! - бешено сопротивляясь Люпину, огрызнулся Блэк. Одной рукой он неустанно хватал воздух в бесплодной попытке дотянуться до Струпика. Тот визжал как резаный и рвался прочь, расцарапывая Рону лицо и шею.
- Они - имеют - право - знать - всё - как - есть! - Люпин задыхался от усилий, удерживая Блэка. - Он был питомцем Рона! А кое-чего я и сам не понимаю! И потом, как же Гарри... Ты обязан рассказать ему всю правду, Сириус!
Блэк прекратил сопротивляться, но не отрывал безжизненных глаз от Струпика, крепко зажатого в покусанных, исцарапанных, кровоточащих пальцах Рона.
- Ну, хорошо, - согласился Блэк, не сводя глаз с крысы. - Расскажи им всё, что сочтёшь нужным. Только быстрее, Рем. Я хочу совершить убийство, за которое был осуждён...
- Вы психи, вы оба, - беспомощно произнёс Рон, оглядываясь на Гарри с Гермионой за поддержкой. - С меня хватит. Я пошёл.
Он хотел встать на здоровую ногу, но Люпин снова поднял палочку и наставил её на Струпика.
- Тебе придётся выслушать меня, Рон, - невозмутимо сказал он. - И пожалуйста, пока я буду говорить, держи Питера крепче.
- ЭТО НЕ ПИТЕР, ЭТО СТРУПИК! - взвизгнул Рон и попытался запихнуть крысу в нагрудный карман, но Струпик сопротивлялся слишком сильно; Рон покачнулся, потерял равновесие, Гарри подхватил его и усадил на кровать. Потом, не глядя на Блэка, Гарри повернулся к Люпину.
- А как же свидетели гибели Петтигрю? - спросил он. - Их была целая улица...
- Они видели совсем не то, что было на самом деле! - яростно выпалил Блэк, продолжая наблюдать за Струпиком, извивающимся в руках у Рона.
- Все подумали, что Сириус убил Питера, - кивнул Люпин. - Я и сам так думал... до тех пор, пока сегодня вечером не увидел карту. Карта Мародёра никогда не обманывает... Питер жив. Он у Рона в руках, Гарри.
Гарри посмотрел на Рона. Их глаза встретились, и они молча согласились друг с другом: и Люпин, и Блэк - оба сошли с ума. Их рассказ лишён всякого смысла. Как может Струпик быть Питером Петтигрю? Блэк всё-таки сдвинулся в Азкабане... Но почему Люпин подыгрывает ему?
В этот момент заговорила Гермиона, дрожащим, псевдо-спокойным голосом, как бы пытаясь возвратить профессора Люпина в чувство:
- Но, профессор Люпин... Струпик никак не может быть Петтигрю... это не может быть правдой, вы же знаете, что не может...
- Почему это не может быть правдой? - преспокойно спросил Люпин, так, будто они находились на уроке, и Гермиона заявила о неточности, подмеченной в очередном опыте с загрыбастом.
- Потому что... потому что о том, что Питер Петтигрю - анимаг, должно было быть известно. Мы проходили анимагов с профессором МакГонаголл. И ещё я, когда делала домашнее задание, читала про них - в министерстве магии хранятся данные на всех колдунов и ведьм, которые умеют превращаться в животных; на каждого есть досье, в котором всё обозначено: в какое животное они превращаются, каковы особые приметы и всё прочее... я даже специально ходила посмотреть в списке профессора МакГонаголл... В этом веке существовало всего семь анимагов, а имени Петтигрю в списке не было...
Гарри едва успел подивиться про себя, насколько серьёзно относится Гермиона к выполнению домашних заданий, как профессор Люпин расхохотался.
- Ты, как всегда, права, Гермиона! - согласился он. - Но в министерство не поступало сведений о том, что в “Хогварце” есть три незарегистрированных анимага.
- Если ты собираешься им всё рассказать, то поторопись, Рем, - рявкнул Блэк, неотрывно следивший за Струпиком. - Я ждал целых двенадцать лет и больше ждать не собираюсь.
- Хорошо, хорошо.. но тебе придётся мне помочь, Сириус, - сказал Люпин. - Ведь я знаю только начало истории...
Люпин вдруг умолк. За его спиной раздался громкий скрип. Дверь в комнату сама собой отворилась. Все пятеро уставились на неё. Потом Люпин подошёл и выглянул на лестницу.
- Никого нет...
- Это привидение! - выкрикнул Рон.
- Ничего подобного, - отозвался Люпин, не отводя озадаченного взгляда от двери. - В Шумном Шалмане никогда не было привидений... Вой и вопли, которые слышали жители деревни, издавал я.
Он отбросил со лба седые волосы, помолчал мгновение, а потом заговорил:
- Пожалуй, всё начинается именно с этого - с того, что я стал оборотнем. Ничего бы не случилось, если бы меня не покусали... и если бы я не был таким бесшабашным...
Он посерьёзнел и выглядел очень уставшим. Рон хотел было прервать его, но Гермиона шикнула: “Шшш!” Она пристально следила за профессором Люпином.
- Я был совсем маленьким мальчиком, когда меня укусил оборотень. Мои родители перепробовали все средства, но по тем временам лечения не существовало. То зелье, которое готовит для меня профессор Злей, изобретено совсем недавно. Оно делает меня безопасным. Я принимаю его за неделю до полнолуния, и у меня сохраняется способность разумно мыслить... тогда я лежу, свернувшись клубком, в своём кабинете - этакий безобидный волк - и жду, пока луна пойдёт на убыль.
- А вот до изобретения волчьелычного зелья я раз в месяц становился настоящим чудовищем. Об учёбе в “Хогварце” нечего было и мечтать. Никто из родителей не согласился бы подвергать своих детей такой угрозе.
- Но, как раз в то время, директором школы стал Думбльдор. Он сочувствовал моей беде. Сказал, что, при условии соблюдения определённых мер предосторожности, у него нет возражений против моего обучения в школе... - Люпин вздохнул и посмотрел Гарри в глаза. - Я как-то говорил тебе, что Дракучую иву посадили в год моего поступления в “Хогварц”. На самом же деле, это дерево посадили из-за того, что я поступил в “Хогварц”. Этот дом, - Люпин тоскливо обвёл глазами комнату, - и тоннель, который сюда ведёт, построили специально для меня. Раз в месяц меня переводили из замка сюда. Здесь я превращался. Дерево у входа в тоннель не давало мне проникнуть обратно в замок, пока я был опасен.
Гарри не мог понять, к чему им вся эта история, но, тем не менее, слушал очень внимательно. Помимо голоса Люпина, в комнате раздавался лишь испуганный писк Струпика.
- В те дни мои... преображения были попросту ужасны. Превращение в волка чрезвычайно болезненно. От людей я был изолирован и не мог никого покусать, но я кусал и царапал самого себя. Жители деревни слышали мои вопли и завывания и думали, что такие звуки способны издавать лишь особо свирепые привидения. Думбльдор всячески поддерживал эту версию... Даже сейчас, когда в доме вот уже много лет не раздаётся ни звука, жители не решаются приблизиться к нему...
- И всё же, если не считать мучительных превращений, я был счастлив. Впервые в жизни у меня появились друзья. Трое близких друзей. Сириус Блэк... Питер Петтигрю... и, разумеется, твой отец, Гарри - Джеймс Поттер.
- Эти три друга не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я придумывал разные истории. Врал, что моя мать больна и я должен навещать её... Я боялся, что они отвернутся от меня, если узнают, кто я на самом деле. Конечно же, они, как и ты, Гермиона, быстро обо всём догадались...
- Но они не отвернулись от меня. Ничего подобного, они сделали ради меня такое, что не просто облегчило мои страдания во время превращений, наоборот, эти периоды стали лучшим временем моей жизни. Мои друзья стали анимагами.
- И мой папа тоже? - поразился Гарри.
- Да, конечно, - сказал Люпин. - У них ушло почти три года на то, чтобы понять, как это сделать. Твой отец и Сириус были самыми умными ребятами в школе, но, кроме того, им ещё и повезло, потому что превращение в животных может пойти совершенно не так, как ожидаешь - именно поэтому в министерстве столь тщательно следят за анимагами. Питеру потребовалась помощь, Джеймс и Сириус старались для него, как могли. Наконец, в пятом классе, они научились по собственному желанию превращаться в зверей - в разных.
- Но каким образом это помогало вам? - в голосе Гермионы звучало недоумение.
- Оставаясь людьми, они не могли составить мне компанию, но зато в виде животных... - пояснил Люпин. - Оборотни опасны только для людей. Каждый месяц мои друзья выбирались из замка под плащом-невидимкой Джеймса. Превращались в животных... Питер, самый маленький, свободно проскальзывал под ветвями Дракучей ивы и нажимал на узел, который обездвиживает её. Потом они пробирались ко мне по тоннелю. Под их влиянием я становился менее опасным. Тело моё было волчьим, но сознание, когда они были рядом - нет.
- Поторопись, Рем, - прорычал Блэк, неустанно следивший за Струпиком с жутким, голодным выражением.
- Я уже подхожу к делу, Сириус... Итак, теперь, когда мы все могли стать животными, перед нами открылись необыкновенные возможности. Вскоре мы начали покидать Шумной Шалман, бродили ночами по территории замка, по деревне. Сириус и Джеймс превращались в крупных зверей и легко могли бы справиться с оборотнем в случае необходимости. Вряд ли, кроме нас, кто-нибудь ещё из учеников “Хогварца” так хорошо знал территорию школы и Хогсмёд... В результате мы создали Карту Мародёра и подписали её нашими прозвищами. Сириус - это Мягколап. Питер - Червехвост. Джеймс - Рогалис.
- А в каких животных?... - начал Гарри, но Гермиона прервала его.
- Но ведь это всё равно очень опасно! Выпускать оборотня по ночам! Что, если бы за вами не уследили и вы бы покусали кого-нибудь?
- Это мысль до сих пор преследует меня, - упавшим голосом признался Люпин. - Были такие случаи, когда этого лишь чудом удавалось избежать... Мы потом смеялись над этим... Мы были молоды, легкомысленны - наше хитроумие затмевало для нас всё остальное.
- Иногда я чувствовал себя виноватым перед Думбльдором, что предал его доверие... Он принял меня в школу, чего не сделал бы ни один директор, но при этом не подозревал, что я нарушаю правила, установленные для общей безопасности - и моей, и других. Он не знал, что по моей вине трое моих приятелей нелегально стали анимагами. Но почему-то всякий раз, когда мы садились планировать наши похождения на следующий месяц, чувство вины исчезало... И я до сих пор такой же...
Лицо Люпина застыло, в голосе зазвучало презрение к себе:
- Весь этот год я боролся сам с собой, раздумывая, сказать Думбльдору или нет о том, что Сириус - анимаг. Так и не сказал. Почему? Потому что я трус. Потому что тогда мне пришлось бы признаться, что я обманывал его доверие, когда учился в школе, и что другие по моей вине... а доверие Думбльдора для меня - всё. Он помог мне, когда я был мальчиком, он помог мне, когда я стал взрослым - дал мне работу, в то время как все остальные избегали меня. Мне удалось убедить себя, что Сириус проникает в замок с помощью чёрной магии, которой научился от Вольдеморта, что его умение превращаться в зверя не имеет с этим ничего общего... так что, в определённом смысле, Злей всё это время был прав относительно меня.
- Злей? - хрипло переспросил Блэк, впервые за всё время отводя взгляд от Струпика. - А при чём тут Злей?
- Он тоже в школе, Сириус, - мрачно пояснил Люпин. - Тоже работает учителем. - Он посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону.
- Профессор Злей учился вместе с нами в школе. Он всячески возражал против моего назначения на пост преподавателя защиты от сил зла. Весь этот год он предостерегал Думбльдора, чтобы тот не доверял мне. На это у Злея есть свои причины... Понимаете, Сириус сыграл с ним злую шутку, в результате чего Злей чуть не погиб. Я тоже в этом участвовал...
Блэк насмешливо хмыкнул.
- Так ему и надо, - презрительно скривился он. - Нечего было высматривать да вынюхивать... всё хотел выведать, чем же это мы занимаемся... надеялся, что нас исключат...
- Злодеуса очень интересовало, куда я пропадаю каждый месяц. - Люпин обращался к Гарри, Рону и Гермионе. - Понимаете, мы были одногодки и... м-м-м... не очень любили друг друга. Особенно Злей не любил Джеймса. Я думаю, он завидовал его успехам в квидише... В любом случае, однажды вечером Злей увидел, как мы с мадам Помфри шли по двору - она вела меня к Дракучей иве перед самым моим превращением. Сириус решил, что будет - скажем так - забавно намекнуть Злею, что нужно лишь надавить длинной палкой на узел на стволе, и он сможет пробраться за мной следом. Разумеется, Злей именно так и собирался поступить - если бы он добрался сюда, то встретился бы лицом к лицу с самым настоящим оборотнем - но твой отец, прослышавший о нашей проделке, побежал за Злеем и вытащил его, с большим риском для собственной жизни... Злей, однако, видел меня краем глаза в конце тоннеля. Думбльдор запретил ему даже заикаться об этом, но с того времени Злей знает, кто я такой...
- Так вот почему Злей не любит вас, - протянул Гарри, - он думает, что вы тоже участвовали в розыгрыше?
- Совершенно верно, - донёсся ледяной презрительный голос из-за спины Люпина.
Злодеус Злей стаскивал с себя плащ-невидимку, нацелив палочку на оборотня.

СЛУГА ЛОРДА ВОЛЬДЕМОРТА

Гермиона завизжала. Блэк вскочил на ноги. Гарри словно ударило мощным разрядом электрического тока.
- Я нашёл это у основания Дракучей ивы, - сказал Злей и отбросил в сторону плащ, не забывая следить за тем, чтобы остриё волшебной палочки указывало прямо в грудь Люпину. - Очень полезная вещь, Поттер, благодарю вас...
Злей немного запыхался, но на лице его отражался тщательно скрываемый триумф.
- Вам, должно быть, интересно узнать, как я догадался, что вы здесь? - глаза Злея сверкали. - Я только что был в вашем кабинете, Люпин. Вы забыли принять вечернюю порцию зелья, и я решил отнести её вам. Очень удачно... для меня, я хочу сказать. На вашем столе лежала небезызвестная карта. Один взгляд на неё дал ответы на все мои вопросы. Я увидел, как вы пробежали по ведущему сюда тоннелю и скрылись из виду.
- Злодеус... - начал Люпин, но Злей перебил его, повысив голос:
- Я столько раз говорил директору, что именно вы, Люпин, помогали Блэку пробираться в замок! И вот доказательство. Однако, я даже предположить не мог, что вы осмелитесь использовать этот старый дом в качестве убежища...

- Злодеус, вы ошибаетесь, - убедительно сказал Люпин. - Вы не знаете всего - я могу объяснить - Сириус здесь не за тем, чтобы убить Гарри...
- Азкабан сегодня получит сразу двух узников, - глаза Злея загорелись отчаянным фанатизмом. - Хотел бы я посмотреть на реакцию Думбльдора, когда он узнает... Знаете, Люпин, он был так уверен, что вы безопасны... ручной оборотень...
- Вы ведёте себя глупо, - мягко произнёс Люпин. - Неужели обида детских лет стоит того, чтобы из-за неё помещать в Азкабан невинного человека?
БАМ! Тонкие, змеевидные верёвки выстрелили из волшебной палочки Злея и обмотали рот, запястья и щиколотки Люпина; он потерял равновесие и упал на пол, не в силах пошевелиться. С яростным рыком Блэк кинулся к Злею, но Злей нацелил палочку Блэку между глаз и прошептал:
- Только дай мне повод... Дай мне повод и, клянусь, я сделаю это.
Блэк остановился как вкопанный. Трудно было сказать, чьё лицо выражает большую ненависть.
Гарри парализовало. Он не знал, что делать, кому верить. Он оглянулся на Рона с Гермионой. Рон пребывал в точно таком же замешательстве и машинально сражался с вырывающимся Струпиком. Гермиона, однако, неуверенно шагнула к Злею и пролепетала еле слышно:
- Профессор Злей... но... можно ведь выслушать, что они хотят сказать.... можно?
- Мисс Грэнжер, вам и так уже грозит исключение из школы, - отрезал Злей. - Вы, Поттер и Уэсли находитесь в неположенном месте в обществе оборотня и человека, осуждённого за убийство. Хотя бы раз в жизни - придержите язык.
- Но... что, если... если это ошибка...
- ЗАМОЛЧИТЕ, БЕССМЫСЛЕННАЯ ВЫ ДЕВИЦА! - заорал Злей. У него сделался вид умалишённого. - НЕ ГОВОРИТЕ О ТОМ, ЧЕГО ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ! - Сноп искр вырвался из острия палочки, по-прежнему нацеленной в лицо Блэку. Гермиона умолкла.
- Месть сладка, - выдохнул Злей, обращаясь к Блэку. - Я так надеялся, что именно мне посчастливится поймать тебя...
- И ты снова посмеялся сам над собой, Злодеус, - огрызнулся Блэк. - Если только этот парень отнесёт свою крысу в замок, - он мотнул головой в сторону Рона, - я пойду без разговоров...
- В замок? - вкрадчиво переспросил Злей. - Зачем же ходить так далеко? Я просто позову дементоров, как только мы выйдем из-под ивы - и всё. Они будут счастливы видеть тебя, Блэк... так счастливы, что, осмелюсь предположить, даже расцелуют тебя...
Лицо Блэка, и без того лишённое красок, совсем побелело.
- Ты... ты должен меня выслушать, - хрипло каркнул он. - Эта крыса.... посмотри на крысу...
Никогда прежде глаза Злея не горели таким безумным огнём. Он не желал слушать никаких объяснений.
- Пойдёмте, вы все, - он щёлкнул пальцами, и концы верёвок, связывавших Люпина, прыгнули ему в руки. - Я потащу оборотня. Возможно, дементоры и его захотят поцеловать...
Не успев подумать, Гарри в три громадных прыжка пересёк комнату и перегородил дверь.
- Прочь с дороги, Поттер, ты и так уже нажил себе неприятности, - рявкнул Злей. - Если бы целью моего появления здесь не было спасение твоей драгоценной шкуры...
За этот год у профессора Люпина была масса возможностей убить меня, - заявил Гарри. - Я сто раз оставался с ним наедине, он занимался со мной защитой от дементоров. Если он помогал Блэку, то почему не прикончил меня?
- Не собираюсь разбираться в тонкостях психологии оборотней, - прошипел Злей. - Прочь с дороги, Поттер.
- ДА ВЫ ПРОСТО ЖАЛКИ! - выкрикнул Гарри. - ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОНИ ПОДШУТИЛИ НАД ВАМИ В ШКОЛЕ, ВЫ НЕ ХОТИТЕ ДАЖЕ ВЫСЛУШАТЬ...
- МОЛЧАТЬ! НЕ СМЕТЬ РАЗГОВАРИВАТЬ СО МНОЙ В ТАКОМ ТОНЕ! - завопил совершенно ополоумевший Злей. - Яблочко от яблоньки! Я только что спас твою шкуру; тебе бы следовало на коленях благодарить меня! Тебе было бы хорошим уроком, если бы он прикончил тебя! Умер бы как отец! Тот тоже был самый умный! Тоже не мог поверить, что может ошибаться в Блэке! А теперь отойди или я заставлю тебя это сделать! ПРОЧЬ С ДОРОГИ, ПОТТЕР!
Гарри решился за долю секунды. Раньше, чем Злей успел сделать хоть шаг, он поднял над головой волшебную палочку.
- Экспеллиармус! - крикнул он. Но его голос не был единственным. Раздался взрыв, от которого дверь чуть не соскочила с петель; Злея приподняло в воздух и впечатало в стену. После секундной паузы Злей сполз на пол, из-под волос потекла струйка крови. Он потерял сознание.
Гарри оглянулся. Оказывается, одновременно с ним Рон с Гермионой тоже решили обезоружить Злея. Палочка преподавателя высокой дугой пролетела по комнате и приземлилась на кровать рядом с Косолапсусом.
- Вам не следовало этого делать, - сказал Блэк, взглянув на Гарри. - Надо было предоставить его мне...
Гарри избегал смотреть в глаза Блэку. Он не был уверен, что поступил правильно.
- Мы напали на учителя... Мы напали на учителя... - причитала Гермиона, испуганно глядя на безжизненное тело. - Что теперь с нами будет...
Люпин пытался выпутаться из верёвок. Блэк стремительно нагнулся и развязал его. Люпин встал, потирая руки в тех местах, куда врезались верёвки.
- Спасибо, Гарри, - поблагодарил он.
- Я не говорю, что поверил вам, - ответил Гарри Люпину.
- Значит, пришло время представить доказательства, - сказал Люпин. - Ну, Рон - отдай мне Питера, пожалуйста. Скорее.
Рон сильнее прижал Струпика к груди.
- Бросьте, - бессильно проговорил он. - Неужели Блэк сбежал из Азкабана только за тем, чтобы достать Струпика? То есть... - Он взглянул на Гарри и Гермиону, ища поддержки. - Ну, хорошо, допустим, Петтигрю умел превращаться в крысу - крыс кругом миллионы - откуда Блэку знать, какая именно ему нужна, после стольких лет в Азкабане?
- Знаешь, Сириус, а ведь это резонный вопрос, - Люпин повернулся к Блэку, слегка нахмурившись. - Как ты узнал, где его искать?
Блэк запустил похожую на лапу руку под робу и извлёк оттуда мятую газетную бумагу. Разглядив её, он протянул вырезку.
Это была фотография Рона с семьёй, появившаяся в “Прорицательской газете” прошлым летом. На плече у Рона сидел Струпик.
- Откуда ты это взял? - спросил поражённый Люпин.
- Фудж, - коротко ответил Блэк, а потом пояснил:
- В прошлом году он приезжал с инспекцией в Азкабан, и я попросил у него газету. И, на первой же странице, увидел Питера... на плече у этого паренька... Я его сразу же узнал... я столько раз видел, как он превращается... А в газете было сказано, что мальчик, его хозяин, осенью возвращается в школу... в “Хогварц”... где Гарри...
- Бог ты мой, - тихо воскликнул Люпин, переводя глаза с фотографии на Струпика и обратно. - Передняя лапа...
- Что передняя лапа? - вызывающе спросил Рон.
- У него нет пальца, - объяснил Блэк.
- Ну конечно... - выдохнул Люпин. - Так просто... так гениально... он сам его отрезал?
- Прямо перед тем, как превратиться, - ответил Блэк. - Когда я зажал его в угол, он заорал на всю улицу, чтобы все слышали, будто бы я предал Лили и Джеймса. А потом, прежде чем я успел послать в него заклятие, он взорвал полулицы, убил всех в радиусе двадцати футов - и скрылся в водостоке, смешавшись с другими крысами...
- Разве ты не знаешь, Рон? - спросил Люпин. - От Питера остался один палец.
- Ну и что?! Может, Струпик подрался с другой крысой или ещё что-нибудь в этом духе! Он у нас уже давным-давно...
- Двенадцать лет, если быть точным, - заметил Люпин. - Тебе никогда не казалось странным, что он так долго живёт?
- Мы... хорошо о нём заботились! - выкрикнул Рон.
- Сейчас, однако, он выглядит так себе, - сказал Люпин. - Видимо, он стал терять в весе с тех самых пор, как узнал, что Сириус на свободе...
- Он боялся этого психованного кота! - Рон кивнул на Косолапсуса, который как ни в чём не бывало лежал на кровати и мурлыкал.
Это не так, вдруг подумалось Гарри... Струпик стал выглядеть плохо ещё до встречи с Косолапсусом... с самого возвращения Рона из Египта... с момента побега Блэка...
- Это вовсе не психованный кот, - хрипло вмешался Блэк. Он протянул костлявую руку и провёл ею по пушистой голове Косолапсуса. - Это самый умный кот, какого я только встречал. Он сразу догадался, что Струпик не тот, за кого себя выдаёт. Встретившись со мной, он тоже сразу понял, что я не настоящая собака. Он нескоро начал мне доверять... Но, в конце концов, мне удалось объяснить ему, какую цель я преследую, и он стал помогать мне...
- Что вы хотите сказать? - еле слышно спросила Гермиона.
- Он пытался привести Питера ко мне, правда, безуспешно... потом он украл для меня гриффиндорские пароли... насколько я понял, он взял их с тумбочки у какого-то мальчика...
- Сознание Гарри отказывалось принимать услышанное. Это абсурд... и всё же...
- Питер догадался, что происходит и сбежал... - надтреснутым голосом продолжал рассказывать Блэк. - Этот кот - Косолапсус, так? - сказал, что Питер оставил на простыне пятно крови... Думаю, он просто укусил сам себя... Что ж, один раз ему уже удалось инсценировать собственную смерть...
- Эти слова вернули Гарри в чувство.
- А вы забыли, зачем ему нужно было инсценировать собственную смерть? - яростно выкрикнул он. - Затем, что он знал: вы хотите убить его, так же как убили моих родителей!
- Ничего подобного, - перебил Люпин, - Гарри...
- А теперь вы заявились сюда, чтобы прикончить его!
- Совершенно верно, - Блэк бросил зловещий взгляд на Струпика.
- Значит, мне не надо было останавливать Злея! - продолжал кричать Гарри.
- Гарри, - торопливо заговорил Люпин, - как ты не понимаешь? Всё это время мы думали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его - но на самом деле всё было наоборот, разве ты не понял? Питер предал твоих маму и папу - а Сириус выследил Питера...
- НЕ ПРАВДА! - вопил Гарри. - ОН БЫЛ У НИХ ХРАНИТЕЛЕМ СЕКРЕТА! ОН СКАЗАЛ ЭТО ДО ТОГО, КАК ВЫ ПРИШЛИ! ОН СКАЗАЛ, ЧТО УБИЛ ИХ!
Он указывал на Блэка, который медленно мотал головой; запавшие глаза вдруг очень ярко заблестели.
- Гарри... я... всё равно что убил их, - выдавил он. - В последний момент я убедил Лили и Джеймса воспользоваться услугами Питера, убедил их, что лучше будет назначить Хранителем Секрета его, а не меня... Я виноват и признаю это... Так уж вышло, что в ночь, когда они погибли, я отправился проверить, в порядке ли Питер. Когда я прибыл туда, где он прятался, его уже не было. Но и следов борьбы тоже не было. Мне это показалось более чем странным. Я испугался. Поспешил к дому твоих родителей. И когда я увидел разрушенный дом, их тела... я понял, что сделал Питер... что я сам наделал...
Его голос прервался. Он отвернулся.
- Довольно разговоров, - сказал Люпин, таким непререкаемым тоном, какого Гарри никогда раньше от него не слышал. - Есть только один способ узнать, как в действительности обстояло дело. Рон, дай мне крысу.
- А если я дам, что вы с ним сделаете? - сдавленно спросил Рон.
- Заставлю его показаться, - ответил Люпин. - Если он настоящая крыса, ему ничего не сделается.
Рон поколебался. Наконец, после долгих размышлений, он протянул Струпика Люпину. Струпик надрывно верещал, извиваясь и изворачиваясь. Маленькие чёрные глазки лезли из орбит.
- Готов, Сириус? - спросил Люпин.
Блэк давно уже держал в руках палочку Злея. Он подошёл к Люпину и извивающейся крысе, и его влажные глаза внезапно зажглись страшным огнём.
- Вместе? - шепнул он.
- Думаю, да, - отозвался Люпин. Одной рукой он удерживал Струпика, а другой поднял палочку. - На счёт “три”. Раз - два - ТРИ!!!
Сине-белый свет ударил из обоих палочек; на какое-то мгновение Струпик завис в воздухе, его маленькое серое тельце бешено завертелось - Рон закричал - крыса ударилась об пол. Ещё одна ослепительная вспышка и...
Это было похоже на ускоренную съёмку того, как растёт дерево. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй; росли руки, ноги; очень скоро на месте Струпика появился человек. Он ломал руки. С кровати зашипел-зарычал Косолапсус; шерсть у него встала дыбом.
Питер был очень невысокого роста, едва ли выше, чем Гарри или Гермиона. Его тонкие, бесцветные волосы растрепались, на макушке блестела лысина. Кожа обвисла, как у человека, который раньше был полным, но за короткое время сильно похудел. Кожа имела неопрятный вид, практически такой же, как и шерсть Струпика, и что-то крысиное оставалось в лице, в остреньком носике и маленьких, слезящихся глазках. Он часто и прерывисто дышал; зрачки бегали. Гарри заметил, что он украдкой кинул взгляд на дверь.
- Ну, здравствуй, Питер, - поздоровался Люпин приветливо, так, как будто для него не было ничего естественнее, чем превращение крысы в старого школьного приятеля. - Сколько лет, сколько зим.
- С-сириус... Р-рем... - Даже голос у Петтигрю был крысиный. - Дорогие друзья... мои дорогие друзья...
Блэк начал возносить над головой палочку, но Люпин перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю, легким, естественным тоном.
- Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати...
- Рем, - задохнулся Петтигрю, и Гарри увидел, как по землистому лицу катятся крупные бусины пота. - Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем...
- Мы слышали об этом, - сказал Люпин более холодным тоном, - но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер, уж будь так...
- Он пришёл, чтобы убить меня! - вдруг громко заверещал Петтигрю, тыча в сторону Блэка, и Гарри увидел, что он пользуется средним пальцем, так как указательный отсутствует. - Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня... Помоги мне, Рем...
Блэк уставил на Петтигрю бездонные глаза, и лицо его более, чем когда-либо, напомнило череп.
- Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, - заверил Люпин.
- Проясним моменты? - пискнул Петтигрю, дико вертя головой, вбирая глазами заколоченные окна и, ещё раз, единственную дверь. - Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!
- Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? - Люпин наморщил лоб. - Хотя раньше это никому не удавалось?
- Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! - пронзительно вскричал Петтигрю. - Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам!
Блэк разразился жутким, безрадостным смехом, заполнившим всю комнату.
- Вольдеморт? Меня? Штучкам? - выговорил он.
Петтигрю вздрогнул, как будто Блэк замахнулся на него хлыстом.
- Что, боишься имени своего бывшего господина? - презрительно бросил Блэк. - Я тебя не виню, Питер. Его приспешники не слишком-то довольны тобой, не так ли?
- Не понимаю, о чём ты, Сириус, - пробормотал Петтигрю. Его дыхание участилось, лицо лоснилось от пота.
- Все эти двенадцать лет ты скрывался не от меня, - продолжал Блэк. - Ты скрывался от сторонников Вольдеморта. В Азкабане до меня доходили разные слухи, Питер... Они все уверены, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы отвечать перед ними... Я слышал, что они выкрикивали во сне. Похоже, они считают, что некий двойной агент дважды предал их. Вольдеморт отправился к Поттерам по твоей наводке... и встретил там свою погибель. А ведь не все бывшие сторонники Вольдеморта оказались в Азкабане. Очень многие на свободе, выжидают, притворяясь, что осознали свои ошибки... Если они узнают, что ты жив, Питер...
- Не понимаю... о чём ты... - снова пробормотал Петтигрю, и голос его прозвучал ещё звонче, чем раньше. Он утёр лицо рукавом и посмотрел на Люпина. - Ты же не веришь в это... в это безумие, Рем...
- Должен признать, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку на протяжении двенадцати лет скрываться в крысином обличье, - размеренно ответил Люпин.
- Невиновному, но напуганному! - взвизгнул Петтигрю. - Приспешники Вольдеморта охотились за мной потому, что из-за меня один из их лучших людей оказался в Азкабане - шпион, Сириус Блэк!
Лицо Блэка исказилось.
- Да как ты смеешь? - зарычал он, и вдруг стало понятно, что совсем недавно он был собакой размером с медведя. - Я, шпион Вольдеморта?! Скажи, я когда-нибудь имел склонность увиваться вокруг сильных и облечённых властью людей? Но ты, Питер!... Не могу понять, почему я сразу не догадался, что ты - шпион? Ты же всегда любил, чтобы у тебя были покровители, которые могут о тебе позаботиться! Сначала это были мы... мы с Ремом... и Джеймс...
Петтигрю снова вытер лицо; он ловил ртом воздух.
- Я - шпион?... Ты совсем с ума сошёл... никогда... не знаю, как ты можешь говорить такие...
- Лили с Джеймсом назначили тебя Хранителем Секрета только из-за меня, - прошипел Блэк, так злобно, что Петтигрю сделал шаг назад. - Я думал, что разработал безупречный план... блеф... Вольдеморт охотился бы за мной, ему бы и в голову не пришло, что они выберут такое слабое, бездарное существо, как ты... Наверное, это был лучший момент в твоей жизни, когда ты сообщил Вольдеморту, что можешь показать, где прячутся Поттеры.
Петтигрю бормотал что-то невразумительное; Гарри уловил несколько слов: “это уж слишком” и “безумие” и в то же время обратил внимание, каким пепельно-серым сделалось лицо Петтигрю и как отчаянно он шнырял глазами от окна к двери.
- Профессор Люпин? - робко позвала Гермиона. - А можно... можно мне сказать?
- Пожалуйста, Гермиона, - любезно разрешил Люпин.
- Понимаете... Струпик.... то есть, этот... этот человек... он спал в одной комнате с Гарри целых три года. Если он работал на Сами-Знаете-Кого, почему же он никак не навредил Гарри за всё это время?
- Вот именно! - вскричал Петтигрю пронзительно, указывая на Рона изувеченной рукой. - Спасибо! Что скажешь, Рем? Я и волоса на его голове не тронул! Да и с какой стати?
- Я тебе объясню, с какой, - отозвался Блэк. - С такой, что ты вообще никогда никому ничего не делал, если не видел от этого пользы. Вольдеморт скрывается уже пятнадцать лет, говорят, он всё равно что мёртвый. Зачем тебе совершать убийство под самым носом у Думбльдора ради какого-то калеки, растерявшего колдовскую силу? Прежде чем возвращаться к нему, тебе надо было удостовериться, что он первый парень на деревне - самый сильный, самый страшный, скажешь, не так? А иначе зачем бы тебе селиться в колдовской семье? Чтобы держать нос по ветру, быть в курсе событий! На случай, если твой бывший покровитель вновь обретёт силу, и будет безопасно присоединиться к нему...
Петтигрю несколько раз открыл и закрыл рот. Видимо, у него пропал голос.
- Э-э-э... мистер Блэк... Сириус? - позвала Гермиона.
От такого обращения Блэк подпрыгнул на месте и уставился на Гермиону так, будто в жизни не видел ничего более диковинного.
- Если вы не возражаете против такого вопроса... как вам удалось сбежать из Азкабана, если вы не пользовались чёрной магией?
- Спасибо! - выдохнул Петтигрю, в бешеном темпе кивая головой в знак согласия с Гермионой. - Именно! Как раз то, что и я собирался...
Люпин одним лишь взглядом заставил его замолчать. Блэк, повернувшись к Гермионе, слегка нахмурился, но не от раздражения. Он обдумывал ответ.
- Я не знаю, как мне это удалось, - задумчиво протянул он. - Прежде всего, мне кажется, я не сошёл с ума только потому, что был уверен в своей невиновности. Это была совсем не счастливая мысль, и дементоры не могли выпить её из меня... и это удерживало меня на плаву, я не забывал, кто я такой... помогало сохранить колдовскую силу... Поэтому когда всё вокруг стало слишком... непереносимо... я, прямо в камере, сумел превратиться в собаку. У дементоров, знаете, нет зрения... - Блэк сглотнул. - Они чуят людей, потому что питаются их эмоциями... Они понимали, что мои чувства стали... менее человеческими, менее сложными... оттого, что я был собакой... но они, разумеется, решили, что я схожу с ума, как и все остальные, и их это не беспокоило. Но я был слаб, очень слаб, и не мог рассчитывать отогнать их, не имея волшебной палочки...
- А потом я увидел Питера на фотографии... понял, что он в “Хогварце”, там же, где и Гарри... идеальная позиция, чтобы начать действовать, как только до его ушей дойдут слухи, что силы зла вновь набирают влияние...
Петтигрю тряс головой и беззвучно шевелил губами, но не сводил глаз с Блэка, как загипнотизированный.
- ... он был готов к нападению в любой момент, как только удостоверится, что у него есть союзники... был готов выдать последнего из Поттеров. Если бы он выдал Гарри, то кто бы посмел утверждать, что он предал Вольдеморта? Нет, его бы приняли с распростёртыми объятиями...
- Теперь вы видите, я обязан был что-то предпринять. Я - единственный, кому было известно, что Питер жив...
Гарри вспомнил слова мистера Уэсли: “Стражники утверждают, что он разговаривает во сне. И всегда одно и то же: “Он в “Хогварце”... ”
- В моём мозгу словно зажёгся свет, и дементоры не могли его погасить... это опять-таки не была счастливая мысль... Это была навязчивая идея... но она давала мне силы, проясняла сознание. Однажды вечером, когда мне принесли еду, я выскользнул в дверь... в виде собаки... Им гораздо труднее ощущать эмоции животных... они растерялись. Я был тощий, ужасно тощий... такой тощий, что смог пролезть между прутьями решётки... Потом - в виде собаки - доплыл до большой земли... отправился на север... оставаясь собакой, проник на территорию “Хогварца”. С тех пор я живу в лесу. Я вышел оттуда только один раз, посмотреть матч. Ты летаешь так же хорошо, как и твой отец, Гарри...
Он посмотрел на Гарри, и тот не отвёл взгляда.
- Верь мне, - надтреснутым голосом попросил Блэк. - Верь мне, Гарри. Я не предавал Лили и Джеймса. Я бы умер, но не предал их.
И тут наконец Гарри поверил ему. У него перехватило дыхание, он не мог говорить, но кивнул.
- Нет!
Петтигрю упал на колени - как будто кивок Гарри означал для него смертный приговор. Не вставая, он пополз вперёд, пресмыкаясь, протянув перед собой сложенные, будто в молитве, ладони.
- Сириус... это же я... Питер... твой друг... ты не можешь...
Блэк пнул ногой, и Петтигрю отскочил.
- Не трогай мою робу, она и без того грязная, - бросил Блэк.
- Рем! - пищаще воззвал Петтигрю, повернувшись к Люпину, извиваясь перед ним в мольбе. - Ты же не веришь в это... Разве Сириус не сказал бы тебе, что они изменили план?
- Не сказал бы, если бы подозревал, что я могу оказаться шпионом, Питер, - ответил Люпин. - Полагаю, ты именно по этой причине не говорил мне, Сириус? - как бы между прочим спросил он поверх головы Петтигрю.
- Прости, Рем, - повинился Блэк.
- Не извиняйся, Мягколап, дружище, - Люпин начал закатывать рукава. - И сам прости меня за то, что я считал шпионом тебя.
- О чём речь, - Тень, даже не тень, а привидение улыбки скользнуло по измождённому лицу Блэка. Он тоже стал закатывать рукава. - Убьём его вместе?
- Думаю, да, - сурово отозвался Люпин.
- Вы не сможете... не можете... - задохнулся от ужаса Петтигрю. И метнулся к Рону.
- Рон... разве я не был хорошим другом... хорошим питомцем? Ты ведь не дашь им убить меня? Ты ведь на моей стороне?
Но Рон взирал на Петтигрю с непередаваемым отвращением.
- И я ещё разрешал тебе спать в моей кровати! - воскликнул он.
- Добрый мальчик... добрый хозяин... - Петтигрю пополз к Рону, - ты не позволишь им сделать этого... я был твоей крысой... я был хорошим питомцем...
- Если крыса из тебя получилась лучше, чем человек, этим не стоит хвастаться, Питер, - режущим голосом заметил Блэк. Рон, ещё сильнее побледнев от боли, отдернул сломанную ногу от Петтигрю. Петтигрю развернулся на коленях, споро проковылял к Гермионе и схватил подол её робы.
- Добрая девочка... умная девочка... ты... ты не позволишь им... Помоги мне...
Гермиона вырвала подол из цепких ручек Петтигрю и в ужасе отшатнулась к стене.
Петтигрю, дрожащий всем телом, повернул голову к Гарри.
- Гарри... Гарри... ты так похож на своего папу... так похож...
- КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОБРАЩАТЬСЯ К ГАРРИ? - взревел Блэк - КАК ТЫ СМЕЕШЬ СМОТРЕТЬ ЕМУ В ГЛАЗА? КАК СМЕЕШЬ УПОМИНАТЬ ПРИ НЁМ ДЖЕЙМСА?
- Гарри, - прошептал Петтигрю и пополз к мальчику, протягивая руки. - Гарри, Джеймс не хотел бы моей смерти... Джеймс понял бы меня... Он проявил бы милосердие...
Блэк и Люпин подошли к Петтигрю, схватили его за плечи и швырнули на пол. Петтигрю сидел, сжавшись от страха, умоляюще подняв глаза.
- Ты продал Лили с Джеймсом Вольдеморту, - сказал Блэк. Он тоже дрожал всем телом. - Ты не отрицаешь этого?
Петтигрю разразился слезами. Он представлял собой омерзительное зрелище - огромный, лысеющий младенец, корчущийся на полу.
- Сириус, Сириус, а что мне оставалось делать? Чёрный Лорд... ты даже не представляешь... у него есть такое оружие, о котором ты представления не имеешь... Я испугался, Сириус, я никогда не был храбрецом, как ты или Рем или Джеймс. Я не хотел, чтобы так вышло... Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут заставил меня...
- НЕ ЛГИ! - прогрохотал голос Блэка. - ТЫ СНАБЖАЛ ЕГО ИНФОРМАЦИЕЙ ЦЕЛЫЙ ГОД ПЕРЕД ГИБЕЛЬЮ ЛИЛИ И ДЖЕЙМСА! ТЫ БЫЛ ЕГО АГЕНТОМ!
- Он... он побеждал повсюду! - задохнулся Петтигрю. - Ч.. чего бы я добился, если бы отказался?
- Чего бы ты добился, если бы стал бороться с самым страшным из когда-либо существовавших злодеев? - Лицо Блэка горело жестокой яростью. - Спас бы невинные жизни, Питер!
- Ты не понимаешь! - заскулил Петтигрю. - Он бы убил меня, Сириус!
- ЗНАЧИТ, НАДО БЫЛО УМЕРЕТЬ! - кричал Блэк. - УМЕРЕТЬ, А НЕ ПРЕДАВАТЬ СВОИХ ДРУЗЕЙ! СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО И МЫ БЫ СДЕЛАЛИ РАДИ ТЕБЯ!
Блэк и Люпин стояли плечом к плечу, подняв палочки.
- Ты должен был понимать, - спокойно произнёс Люпин, - что, если Вольдеморт не убьёт тебя, то убьём мы. Прощай.
Гермиона закрыла лицо ладонями и отвернулась к стене.
- НЕТ! - заорал Гарри. Он выбежал вперёд и загородил собой Петтигрю, глядя прямо в нацеленные палочки. - Вы не можете убить его, - сказал он еле слышно, - не можете.
Оба, и Блэк, и Люпин, были потрясены.
- Гарри, из-за этого жалкого червя у тебя нет родителей, - рявкнул Блэк. - Этот кусок дерьма спокойно бы смотрел, как ты умираешь, и пальцем бы не пошевелил. Ты слышал его признание. Его вонючая шкура для него дороже всей твоей семьи.
- Я знаю, - Гарри задыхался от волнения. - Но давайте отведём его в замок. Передадим его дементорам... Его посадят в Азкабан... только не убивайте его.
- Гарри! - Петтигрю обвил руками колени мальчика. - Ты... спасибо тебе... я не заслуживаю такой милости... спасибо...
- Уйди! - Гарри с отвращением оторвал от себя руки Петтигрю. - Я делаю это не для тебя. Я делаю это потому... потому что мой папа вряд ли захотел бы, чтобы его друзья стали убийцами... из-за тебя.
- Никто не пошевелился и не издал ни звука, кроме Петтигрю, из груди которого вырывался свист. Блэк с Люпином переглянулись. Затем, единым движением, опустили волшебные палочки.
- Твоё слово здесь решающее, Гарри, - сказал Блэк. - Но подумай... подумай, что он натворил...
- Пусть его посадят в Азкабан, - повторил Гарри. - Если кто-то заслуживает этого, так это именно он...
Сзади доносился свист от дыхания перепуганного Петтигрю.
- Очень хорошо, - решил наконец Люпин. - Отойди в сторону, Гарри.
Гарри замер в нерешительности.
- Я должен связать его, - объяснил Люпин. - Больше ничего, клянусь.
Гарри отошёл. Из кончика волшебной палочки Люпина вылетели верёвки и, в следующий миг, Петтигрю уже извивался на полу, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту.
- Только попробуй превратиться, Питер, - прорычал Блэк, держа Петтигрю на прицеле волшебной палочки, - и мы тебя убьём. Согласен, Гарри?
Гарри глянул на жалкую фигурку на полу и кивнул - так, чтобы Петтигрю это видел.
- Что ж, - голос Люпина зазвучал очень по-деловому, - Рон, я не умею лечить кости так, как это делает мадам Помфри, поэтому, мне кажется, самым разумным будет, если мы пока наложим тебе на ногу шину.
Он быстро подошёл к Рону, склонился над ним, постучал по сломанной ноге палочкой и пробормотал: “Ферула.” Бинты обвились вокруг ноги Рона, накрепко привязав её к шине. Люпин помог ему подняться; Рон осторожно ступил на больную ногу и даже не поморщился.
- Гораздо лучше, - сказал он. - Спасибо.
- А как быть с профессором Злеем? - тихонько спросила Гермиона, глядя на распростёртую по полу фигуру.
- С ним ничего серьёзного, - Люпин склонился над Злеем и пощупал пульс. - Просто вы проявили чрезмерный... энтузиазм. Он всё ещё без сознания. М-м-м... наверное, будет лучше, если мы не станем оживлять его до прибытия в замок. Мы понесём его таким образом...
Он проговорил: “Мобиликорпус.” Злей, к шее, запястьям и коленям которого будто бы привязали невидимые верёвки, мгновенно оказался воздвигнут в вертикальное положение. Голова неприятно болталась, как у огромной марионетки. Он висел в нескольких дюймах над землёй, ноги безжизненно раскачивались. Люпин поднял плащ-невидимку и запихнул его в карман.
- Двоих из нас надо приковать к вот этому вот, - Блэк пхнул Петтигрю носком ботинка. - Чтобы наверняка.
- Это буду я, - сказал Люпин.
- И я, - Рон со свирепым видом выскочил вперёд.
Блэк соорудил из воздуха тяжёлые наручники; вскоре Петтигрю уже стоял, и его левая рука была прикована к правой руке Люпина, а правая - к левой руке Рона. Лицо Рона выражало твёрдую решимость. Правду об истинной сущности Струпика он воспринял как личное оскорбление. Косолапсус легко спрыгнул с кровати и, гордо задрав бутылочный ёрш хвоста, первым вышел из комнаты.

ПОЦЕЛУЙ ДЕМЕНТОРА

Никогда прежде Гарри не доводилось участвовать в столь безумном шествии. Возглавил процессию Косолапсус, первым начавший спускаться по лестнице; далее, похожие на некое шестиногое существо, следовали Люпин, Петтигрю и Рон. За ними зловеще плыл по воздуху Злей, задевающий кончиками пальцев за каждую ступеньку. Сириус поддерживал его в вертикальном положении с помощью его же собственной волшебной палочки. Гарри с Гермионой тащились в арьергарде.
Забраться в тоннель оказалось нелегко. Люпину, Петтигрю и Рону пришлось развернуться боком; Люпин, ко всему прочему, не мог ни на мгновение отвести палочки от Петтигрю. Гарри проследил, как они единым конгломератом неуклюже втиснулись в узкий вход. Косолапсус по-прежнему шёл первым. Гарри полез сразу вслед за Блэком, который управлял плывущим впереди Злеем. Злей постоянно задевал болтающейся головой о низкий потолок. У Гарри создалось впечатление, что Блэк не предпринимал никаких действий, чтобы предотвратить это.
- Знаешь, что это означает? - отрывисто спросил Блэк у Гарри посреди тоннеля. - То, что мы сдадим Петтигрю властям?
- То, что вы будете свободны, - ответил Гарри.
- Да... - кивнул Блэк. - Но, помимо этого... я ведь, кроме всего прочего... не знаю, говорили ли тебе когда-нибудь... я твой крёстный.
- Да, я знаю, - отозвался Гарри.
- Твои родители назначили меня твоим опекуном, - продолжил Блэк, - на случай, если с ними что-нибудь случится...
Гарри ждал. Неужели Блэк собирается сказать именно то, что он думает?
- Я, конечно, пойму, если ты не захочешь уезжать от дяди с тётей, - неуверенно проговорил Блэк. - Но... ну... может быть, ты хотя бы обдумаешь... Как только с меня снимут обвинение... вдруг ты захочешь... жить в другом месте...
В самой сердцевине тела Гарри произошёл мощный взрыв.
- Что? Жить с вами? - он нечаянно ударился головой о каменный выступ на потолке. - Уехать от Дурслеев?
- Я так и думал, что ты не захочешь, - быстро перебил Блэк. - Я понимаю, я просто хотел... я...
- Вы с ума сошли? - голос Гарри сделался таким же надтреснутым, как и у Блэка. - Я хочу уехать от Дурслеев! Ещё как хочу! А у вас есть свой дом? Когда мне можно туда переехать?
Блэк круто развернулся и посмотрел на него; Злей заскрёб макушкой по потолку, но Блэку, похоже, было на это совершенно наплевать.
- Ты хочешь этого? - переспросил он. - Ты серьёзно?
- Ещё как серьёзно! - воскликнул Гарри.
И в первый раз увидел на этом измученном лице искреннюю улыбку. Оно мгновенно и абсолютно не правдоподобно изменилось. Сквозь неподвижную маску вдруг проглянул человек на десять лет моложе, человек, в котором можно было узнать весельчака со свадебной фотографии.
Больше до самого выхода из тоннеля они не разговаривали. Косолапсус первым шмыгнул наружу; он, судя по всему, прижал лапой узел у основания ствола, потому что, когда вылезли Люпин, Петтигрю и Рон, хлестания веток не было слышно.
Блэк “вывел” Злея и отступил к стене, пропуская вперёд Гарри и Гермиону. Наконец, из тоннеля вышли все.
Во дворе школы было очень темно; светились лишь далёкие окна замка. Без единого слова процессия двинулась дальше. Петтигрю, как и раньше, дышал со свистом и периодически поскуливал. У Гарри в голове всё гудело. Он покидает Дурслеев!... Он будет жить с Сириусом Блэком, лучшим другом родителей!... Просто голова кружится... Только представить себе, что будет с Дурслеями, когда он им скажет, что уезжает жить к опасному преступнику, которого они видели по телевизору!...
- Одно неверное движение, Питер, - раздался предупреждающий голос Люпина. Направив палочку вбок, учитель следил, чтобы она указывала на грудь Петтигрю.
В молчании следовали они по двору. По мере приближения к замку становилось всё светлее. Злей неестественно плыл впереди Блэка, то и дело стукаясь подбородком о грудь. Вдруг шествие залило лунным светом.
Злей ткнулся в Люпина, Петтигрю и Рона - они резко остановились. Блэк замер. Он выкинул в сторону руку, чтобы остановить Гарри и Гермиону.
Гарри посмотрел на силуэт Люпина. Тот весь окостенел. Затем его руки и ноги задрожали мелкой дрожью.
- О, Бо... - задохнулась Гермиона. - Он не выпил зелье! Он опасен!
- Бегите, - шёпотом приказал Блэк. - Бегите! Быстро!
Но Гарри не мог убежать - ведь к Петтигрю и Люпину был прикован Рон! Гарри бросился к другу, но Блэк обхватил его поперёк туловища и оттащил назад.
- Я сам! БЕГИТЕ!
Раздался ужасающий вой. Голова Люпина стала удлиняться, тело тоже. Плечи сгорбились. На лице и на руках быстро отрастала шерсть, ладони превратились в когтистые лапы. Рыжая шерсть Косолапсуса встала дыбом; кот попятился...
Оборотень припал на задние лапы и защёлкал зубами. В это время Сириус, стоявший рядом с Гарри, пропал. Вместо него появился огромный, медведеподобный пёс. Он бросился к оборотню, который к этому времени успел вывернуться из наручников, схватил его за горло и потащил прочь от Рона и Петтигрю. Пёс и оборотень сцепились мёртвой хваткой, пасть к пасти, раздирая друг друга когтями...
Гарри как заворожённый следил за схваткой. Он боялся за её исход и не замечал ничего вокруг. Из оцепенения его вывел вопль Гермионы...
Петтигрю рыбкой нырнул и сцапал упавшую палочку Люпина. Рон не сумел удержаться на забинтованных ногах и упал на траву. Прогремел гром, вспыхнул свет - Рон затих без движения. Ещё грохот - Косолапсус взмыл в воздух, а потом мешком повалился вниз.
- Экспеллиармус! - заорал Гарри, тыча палочкой в направлении Петтигрю; палочка Люпина улетела высоко в небо и исчезла из виду. - Стой, где стоишь! - выкрикнул Гарри, бросаясь вперёд.
Слишком поздно. Петтигрю уже превратился. Лысый хвост ускользнул сквозь наручник, прикованный к вытянутой в сторону руке Рона. Зашуршала трава.
Вой и рокочущий рык пронзили воздух. Гарри обернулся и увидел убегающего оборотня, он стремглав летел к лесу...
- Сириус, Петтигрю сбежал, он превратился! - крикнул Гарри.
Блэк был весь в крови; и морда, и спина были разодраны. Услышав слова Гарри, он, тем не менее, с усилием поднялся на ноги. Спустя мгновение топот стремительно убегающих лап замер в отдалении.
Гарри и Гермиона бросились к Рону.
- Что он с ним сделал? - прошептала Гермиона. Глаза Рона были полуприкрыты, челюсть отвисла; он определённо был жив, они слышали его дыхание, но он их не узнавал.
- Не знаю...
Гарри беспомощно озирался. Ни Блэка, ни Люпина... один Злей, да и тот без сознания, бессмысленно болтается в воздухе.
- Надо доставить их в замок и позвать кого-нибудь, - сказал Гарри, откидывая со лба волосы и стараясь мыслить здраво. - Пошли...
И тут, откуда-то издалека донёсся жалобный вопль: собака завыла от боли...
- Сириус, - пролепетал Гарри, вглядываясь в темноту.
Сначала он не мог решить, что делать. Но, помочь Рону они сейчас ничем не могли, а Блэк явно попал в беду...
Гарри бросился бежать, Гермиона за ним. Завывания доносились от озера. Ребята устремились туда. Гарри несся на полной скорости и, почувствовав холод, не сразу осознал, что это значит...
Вой внезапно прекратился. Подбежав к берегу, они поняли, почему - Сириус снова превратился в человека. Он стоял на четвереньках, закрыв голову руками.
- Неееет.... - стонал он. - Неееет... умоляю вас...
И тогда Гарри увидел: отовсюду с берегов озера, скользя, к Блэку чёрной массой стекались дементоры. Их было не меньше ста, а может быть, и гораздо больше... Гарри быстро отвернулся. Знакомый, леденящий холод проникал внутрь тела, туман заволакивал зрение; дементоры надвигались со всех сторон; кольцо грозило вот-вот сомкнуться...
- Гермиона, быстро вспоминай что-нибудь очень счастливое! - завопил Гарри, взмахивая палочкой. Он отчаянно моргал, чтобы зрение прояснилось, тряс головой, чтобы заглушить зазвучавшие в мозгу слабые крики...
Я буду жить вместе со своим крёстным отцом. Я больше не буду жить у Дурслеев.
Он заставил себя думать о Блэке и только о Блэке и начал произносить заклинание: “Экспекто патронум! Экспекто патронум!”
Блэк содрогнулся, перекатился на спину и застыл на земле, бледный как смерть.
С ним всё будет в порядке. И я буду жить с ним.
- Экспекто патронум! Гермиона, помогай! Экспекто патронум!
- Экспекто... - залепетала Гермиона. - Экспекто... экспекто...
Но она ничего не могла сделать. Дементоры надвигались, они были уже не более чем в десяти футах. Непроницаемой стеной они окружали Гарри и Гермиону, приближаясь с каждой секундой...
- ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! - орал Гарри, стараясь отключиться от криков, звучавших в ушах. - ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Слабое серебряное облачко, пыхнув, повисло в воздухе. В тот же самый миг Гарри почувствовал, что Гермиона упала в обморок. Он остался один... совсем один...
- Экспекто... экспекто патронум...
Гарри упал на колени в холодную траву. Туман застилал глаза. С огромным трудом он заставил себя вспомнить: Сириус невиновен - невиновен - с нами всё будет хорошо - я буду жить с ним...
- Экспекто патронум! - выдохнул он из последних сил.
В слабом свете бесформенного Заступника он увидел, как совсем рядом резко остановился дементор. Он не мог пройти сквозь облачко серебряного тумана. Мёртвая, скользкая рука выползла из-под рясы. Дементор сделал такое движение, как будто хотел разогнать туман.
- Нет... нет... - задыхался Гарри. - Он невиновен... экспекто... экспекто патронум...
Он чувствовал их взгляды, слышал злобное прерывистое дыхание. Ближайший дементор помедлил, обдумывая, что делать с Гарри. Затем поднял обе руки - и снял капюшон.
Там, где должны были бы находиться глаза, была только тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, затягивавшая пустые, слепые глазницы. Зато рот... разверстая, бесформенная щель, со смертным хрипом всасывающая воздух...
Ужас парализовал Гарри, он уже не мог двигаться, не мог говорить. Заступник поморгал в воздухе и исчез.
Белый туман ослепил мальчика. Надо бороться... экспекто патронум... ничего не видно... далеко-далеко кричит кто-то знакомый... экспекто патронум... где Сириус? Он беспомощно похлопал ладонью по земле и нашарил руку крёстного... им до него не добраться...

Две сильные, покрытые чем-то комковатым руки вдруг обхватили Гарри за шею. Его насильно отрывали от земли... Он чувствовал дыхание... Они хотят сначала избавиться от него.... Какое зловоние... Как кричит мама... Её голос будет последним звуком, который он услышит в своей жизни...
Но тут сквозь туман, обволакивавший Гарри, пробился серебряный свет... Он становился всё ярче и ярче... Гарри упал лицом в траву... Дрожа, ощущая сильную тошноту, он, слишком слабый, чтобы пошевелиться, открыл глаза. Дементор почему-то отпустил его. Ослепительное сияние заливало траву вокруг... Крики прекратились, холод отступал...
Что-то заставило дементоров отойти... Это что-то кружило над ним, над Блэком и Гермионой... Они уходят... Снова стало тепло...
Вложив в своё движение последние силы, Гарри на пару дюймов оторвал голову от земли и в круге ярчайшего света увидел какое-то животное... Оно галопом неслось по поверхности озера... Глаза залило потом, и Гарри не мог рассмотреть, кто это... Сияющее как единорог... Цепляясь за остатки сознания, Гарри проследил, как животное, достигнув противоположного берега, легко остановилось. Сияние, исходящее от этого существа, на мгновение осветило чью-то фигуру... Кто-то ждал его... протянул руку, погладить... Человек показался странно знакомым... но не может же это быть...
Гарри ничего не понимал. Не мог больше думать. Силы оставили его. Он потерял сознание, и его голова стукнулась об землю.

СЕКРЕТ ГЕРМИОНЫ

- Чудовищное происшествие... Чудовищное... Удивительно, что никто не погиб... Неслыханно... Разрази меня гром - какое счастье, что вы оказались там, Злей...
- Благодарю вас, министр.
- Орден Мерлина второй степени, я так думаю. А если удастся протолкнуть - даже первой!
- Чрезвычайно признателен, министр.
- Какой у вас кошмарный порез... Блэк постарался?
- Раз уж вы спросили - это работа Поттера, Уэсли и Грэнжер, министр...
- Не может быть!
- Блэк околдовал их, я сразу понял. Заморочное заклятие, судя по их поведению. Им казалось, что Блэк невиновен. Они не отвечали за свои действия. С другой стороны, из-за их вмешательства Блэк мог сбежать... Очевидно, они не сомневались, что способны изловить Блэка самостоятельно. До этого случая им столько всего сходило с рук... Боюсь, это сделало их излишне самоуверенными... Кроме того, Поттер, разумеется, всегда был у директора на особом, даже исключительном, положении...
- Ах, Злей! Вы же понимаете... Гарри Поттер... Все мы делаемся несколько... слепы, когда речь заходит о нём.
- Тем не менее - разве особое отношение пошло ему на пользу? Лично я всегда старался относиться к нему так же, как и к любому другому учащемуся. А любой другой учащийся был бы - как минимум - временно отстранён от занятий за то, что подверг жизни своих товарищей такой опасности. Подумайте, министр - нарушить все мыслимые и немыслимые школьные правила! Вопреки всем тем мерам предосторожности, которые установили ради его же собственной безопасности! Находиться вне территории школы, ночью, в одной компании с оборотнем и беглым преступником... Кроме того, у меня есть основания полагать, что он и раньше нелегально посещал Хогсмёд...
- Да, да... Посмотрим, Злей, посмотрим... Мальчик, вне всякого сомнения, сглупил...
Гарри слушал это, лежа с крепко зажмуренными глазами. Он был как пьяный. Слова, которые он слышал, доходили до его сознания чрезвычайно медленно, он почти ничего не понимал... Руки и ноги налиты свинцом; веки слишком тяжелы, их невозможно поднять... Хорошо бы лежать здесь, на этой удобной кровати, вечно...
- Что меня поражает больше всего, так это поведение дементоров... Вы и правда не знаете, почему они отступили?
- Представления не имею, министр... К тому времени, как я пришёл в себя, они уже направлялись к своим обычным постам у входа на территорию...
- Поразительно. И всё же Блэк, и Гарри, и эта девочка...
- Все были без сознания, когда я подошёл. Разумеется, я связал Блэка, вставил кляп, наколдовал носилки и незамедлительно доставил всех в замок.
Возникла пауза. Мозги у Гарри заработали немного быстрее и, как только это произошло, в животе образовалась гложущая пустота...
Он открыл глаза.
Всё кругом было размыто. Кто-то снял с него очки. Гарри лежал в неосвещенной больничной палате. В дальнем конце помещения смутно виднелась спина мадам Помфри. Она склонялась над чьей-то постелью. Гарри прищурился. Под рукой мадам Помфри рыжела шевелюра Рона.
Гарри переместил голову на подушке. Справа, на освещенной лунным светом кровати, тоже с открытыми глазами, лежала Гермиона. Она выглядела потрясённой. Заметив, что Гарри очнулся, она приложила палец к губам, а потом показала на дверь в палату. Дверь была приоткрыта. Голоса Фуджа и Злея доносились из коридора.
К Гарриной кровати стремительно приближалась мадам Помфри. Он повернул голову и посмотрел на неё. Она несла в руках шоколад. Такого огромного куска Гарри в жизни не видел - это был не шоколад, а внушительных размеров валун.
- Очнулся! - радостно воскликнула фельдшерица, поместила шоколад на тумбочку и принялась разбивать его на части с помощью маленького молоточка.
- Как Рон? - хором спросили Гарри с Гермионой.
- Жить будет, - сурово ответила мадам Помфри. - Что же касается вас двоих... вы останетесь здесь до тех пор, пока я не буду уверена, что вы... Поттер, что это такое вы делаете?
Гарри сел, надел очки и взял в руки палочку.
- Мне надо видеть министра, - заявил он.
- Поттер, - успокоительно произнесла мадам Помфри, - всё в порядке. Блэка схватили. Он заперт наверху. Дементоры вот-вот запечатлеют Поцелуй...
- ЧТО?!
Гарри выпрыгнул из кровати; Гермиона сделала то же самое. Вопль Гарри услышали в коридоре; через секунду в палату влетели Фудж и Злей.
- Гарри, Гарри, в чём дело? - засуетился Фудж. - Ты должен лежать... Ему дали шоколад? - встревоженно спросил он у мадам Помфри.
- Господин министр! Послушайте! - вскричал Гарри. - Сириус Блэк невиновен! Питер Петтигрю инсценировал свою смерть! Мы видели его сегодня! Не дайте дементорам сделать это с Блэком, он...
Фудж с ласковой улыбкой выслушал бред больного.
- Гарри, Гарри, ты совсем запутался, тебе столько всего пришлось пережить... Ложись скорее, будь умницей, у нас всё под контролем...
- НИЧЕГО ПОДОБНОГО! - заорал Гарри. - ВЫ ВЗЯЛИ НЕ ТОГО ЧЕЛОВЕКА!
- Господин министр, пожалуйста, послушайте, - встав рядом с Гарри, Гермиона умоляюще заглядывала Фуджу в лицо. - Я тоже его видела. Это крыса Рона, он анимаг, Петтигрю, я имею в виду...
- Видите, министр? - вмешался Злей. - Заморочены, оба... Блэк над ними славно поработал...
- МЫ НЕ ЗАМОРОЧЕНЫ! - взревел Гарри.
- Министр! Профессор! - сердито вмешалась мадам Помфри. - Я настаиваю, чтобы вы ушли. Поттер - мой пациент, его нельзя беспокоить!
- Я не беспокоюсь! Я хочу рассказать, как было дело! - бешено выкрикнул Гарри. - Если бы только они послушали...
Но мадам Помфри ловко заткнула ему рот куском шоколада; Гарри подавился, и фельдшерица воспользовалась случаем, чтобы уложить его в постель.
- А теперь, министр, прошу вас - детям нужен покой. Пожалуйста, уходите.
Дверь в палату отворилась. Вошёл Думбльдор. С огромным трудом прожевал и проглотил шоколад, Гарри снова встал.
- Профессор Думбльдор, Сириус Блэк...
- Ради всего святого! - в истерике закричала мадам Помфри. - Здесь больница или что?! Директор, я настаиваю...
- Приношу свои извинения, Поппи, но мне необходимо переговорить с мистером Поттером и мисс Грэнжер, - спокойно сказал Думбльдор. - Я только что побеседовал с Сириусом Блэком...
- И он, конечно же, рассказал вам ту же сказочку, которой задурил голову Поттеру? - плюнул Злей. - Про крысу, про то, что Петтигрю жив...
- Такова, действительно, версия Блэка, - из-за очков со стёклами в форме полумесяца Думбльдор окинул Злея пристальным взором.
- А моё свидетельство для вас ничего не значит? - рявкнул Злей. - Питера Петтигрю не было в Шумном Шалмане, не видел я его и на территории школы.
- Это потому, что вы были без сознания, профессор! - серьёзнейшим тоном заявила Гермиона. - Вы пришли позже и не слышали...
- Мисс Грэнжер, ПРИДЕРЖИТЕ ЯЗЫК!
- Да что вы, Злей, - оторопел Фудж, - юная леди нездорова, нам следует сделать скидку...
- Я бы хотел побеседовать с Гарри и Гермионой наедине, - резко оборвал его Думбльдор. - Корнелиус, Злодеус, Поппи - прошу, оставьте нас.
- Директор! - всполошилась мадам Помфри. - Им необходимо лечение, им нужен покой!...
- Это не может ждать, - отрезал Думбльдор, - я вынужден настоять на своём.
Мадам Помфри поджала губы, прошла в свой кабинет в дальнем конце палаты и захлопнула за собой дверь. Фудж сверился с большими золотыми карманными часами, свисавшими из жилетного кармана.
- Должно быть, дементоры уже прибыли, - объявил он. - Я должен их встретить. Думбльдор, жду вас наверху.
Он прошёл к двери, открыл её и замер в ожидании Злея, но тот не двинулся с места.
- Вы ведь не поверили сказочке Блэка? - прошептал он, не сводя застывшего взгляда с лица Думбльдора.
- Я хотел бы побеседовать с Гарри и Гермионой наедине, - повторил Думбльдор.
Злей сделал шаг к директору.
- Сириус Блэк был способен на убийство в шестнадцатилетнем возрасте, - выдохнул он. - Вы не забыли об этом, директор? Вы не забыли, что однажды он хотел убить и меня?
- С памятью у меня всё в порядке, Злодеус, - невозмутимо ответил Думбльдор.
Злей развернулся на каблуках и решительным шагом вышёл в дверь, которую всё ещё придерживал Фудж. Дверь закрылась за ними, и Думбльдор повернулся к Гарри и Гермионе. Ребята начали говорить одновременно, взахлёб.
- Профессор, Блэк говорит правду - мы видели Петтигрю...
- ... он сбежал, когда профессор Люпин превратился в волка...
- ... он был крысой...
- ... передняя лапа Петтигрю, то есть, палец - он отрезал его...
- ... на Рона напал Петтигрю, а вовсе не Сириус...
Думбльдор поднял руку, чтобы остановить поток объяснений.
- Теперь ваша очередь слушать, и я прошу вас не прерывать меня, у нас очень мало времени, - тихо сказал он. - Нет никаких доказательств правдивости показаний Блэка, кроме ваших слов, разумеется - а слова двух тринадцатилетних ребят мало кого способны убедить. Целая улица свидетелей клялась, что Сириус убил Петтигрю. Я лично свидетельствовал перед министерством, что Сириус был Хранителем Секрета Поттеров.
- Профессор Люпин может рассказать вам... - начал Гарри, не в силах молчать.
- В настоящее время профессор Люпин находится далеко в лесу и никому ничего не может рассказать. К тому моменту, когда он вновь обретёт человеческий облик, будет слишком поздно, Сириус будет хуже чем мёртвый. Должен также добавить, что большинство наших с вами сородичей до такой степени не доверяют оборотням, что показания Люпина будут стоить очень немного - а тот факт, что они с Сириусом старые друзья...
- Но...
- Послушай, Гарри. Слишком поздно, ты понимаешь меня? Ты не можешь не признать, что версия профессора Злея куда более убедительна, чем твоя.
- Он ненавидит Сириуса, - в отчаянии воскликнула Гермиона. - И всё потому, что Сириус сыграл с ним глупую шутку...
- Сириус вёл себя вовсе не как невиновный человек. Он напал на Толстую Тётю - ворвался в гриффиндорскую башню, угрожая ножом... Без Петтигрю, живого или мёртвого, у нас нет ни малейшего шанса изменить приговор Сириуса.
- Но ведь вы верите нам.
- Да, верю, - спокойно подтвердил Думбльдор. - Но я не обладаю такой силой, которая могла бы заставить прозреть другого человека или отменить решение министра магии...
Гарри поднял глаза на суровое лицо директора и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он уже привык, что Думбльдор может найти выход из любой ситуации. Вот и сейчас он ждал, что директор достанет из воздуха какое-нибудь необычное решение. Однако... последняя надежда пропала.
- Что нам нужно, - медленно проговорил Думбльдор и перевёл голубые глаза с Гарри на Гермиону, - так это время.
- Но... - начала Гермиона. И вдруг её глаза округлились. - О!
- Вот что, слушайте внимательно, - Думбльдор говорил очень медленно и очень отчётливо. - Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на седьмом этаже. Тринадцатое окно справа в Западной башне. Если всё пройдёт удачно, вам сегодня удастся спасти не одну невинную жизнь. Но запомните, оба. Вас не должны видеть. Мисс Грэнжер, вам известен закон - вы знаете, что поставлено на карту... Вас - не - должны - видеть.
Гарри совершенно не понимал, что происходит. Думбльдор развернулся на каблуках. Дойдя до двери, он оглянулся.
- Я собираюсь запереть дверь. Сейчас, - он поглядел на часы, - без пяти минут полночь. Мисс Грэнжер, достаточно трёх оборотов. Удачи.
- Удачи? - повторил Гарри, когда за Думбльдором закрылась дверь. - Трёх оборотов? О чём это он? Что мы должны сделать?
Гермиона, не отвечая, теребила ворот, вытаскивая из-под него очень длинную, очень тонкую золотую цепочку.
- Гарри, - настоятельно позвала она. - Быстрее!
Гарри в полнейшем замешательстве придвинулся к ней. Она уже достала цепочку. На ней висели крохотные, блестящие песочные часы.
- Вот...
Она обвила цепочкой и его шею.
- Готов? - спросила она беззвучно.
- Что это такое? - Гарри совершенно растерялся.
Гермиона трижды повернула песочные часы.
Тёмная палата растворилась в воздухе. У Гарри возникло ощущение, что он с огромной скоростью летит назад. Мимо неслись размытые цветовые пятна и предметы непонятных форм, в ушах стучало, он хотел закричать, но не услышал собственного голоса...
Вдруг он почувствовал под ногами твёрдую почву, и всё пришло в норму.
Они с Гермионой стояли в пустом вестибюле. Из открытых парадных дверей на мощёный пол лился поток золотого солнечного света. Гарри дико воззрился на Гермиону. Цепочка врезалась ему в шею.
- Гермиона, что?...
- Быстро сюда! - Гермиона схватила Гарри за руку и потащила через вестибюль к чулану для мётел. Открыв его, она втолкнула Гарри внутрь меж вёдер и швабр и захлопнула за собой дверцу.
- Что?... Как?... Гермиона, что всё это значит?
- Мы переместились во времени, - прошептала Гермиона в темноте, снимая цепочку с шеи Гарри. - На три часа назад...
Гарри нащупал собственную ногу и с силой ущипнул её. Стало очень больно. Это вроде бы исключало возможность того, что он спит и видит чудовищно странный сон.
- Но...
- Шшш! Тихо! Кто-то идёт! Наверно - мне кажется - это мы!
Гермиона прижала ухо к дверце.
- Шаги... Кто-то идёт по вестибюлю... Да, я думаю, это мы идём к Огриду!
- Ты хочешь сказать, - прошептал Гарри, - что здесь в чулане мы, и там тоже мы?
- Да, - Гермиона не отлипала от дверцы. - Я уверена, что это мы. По звуку там не больше трёх человек... и мы идём медленно, ведь мы в плаще-невидимке...
Она замолчала, прислушиваясь.
- Мы спускаемся по ступенькам во двор...
Гермиона села на перевёрнутое ведро с крайне тревожным видом. Но Гарри всё-таки хотелось бы получить от неё ответы на некоторые вопросы.
- Откуда у тебя эти... часы?
- Это называется времяворот, - шепнула Гермиона, - мне его дала профессор МакГонаголл в самый первый день учебного года. Я пользовалась им весь год, чтобы успевать на все занятия. Профессор МакГонаголл взяла с меня клятву, что я никому не скажу. Ей пришлось обращаться в министерство с различными прошениями, чтобы мне разрешили им пользоваться. Ей самой пришлось поклясться, что я образцовая ученица и что я никогда и ни за что не буду перемещаться во времени ни с какими иными целями, кроме учёбы... Я поворачивала его назад, чтобы у меня было дополнительное время... Так мне удавалось бывать на нескольких уроках одновременно. Но...
- Гарри, я не понимаю, чего от нас хочет Думбльдор. Что мы должны сделать? Почему он сказал вернуться назад на три часа? Каким образом это может помочь Сириусу?
Гарри взглянул на её еле видное в темноте лицо.
- Значит, в это время что-то случилось, и он хочет, чтобы мы это изменили, - проговорил он. - Но что? Три часа назад мы пошли к Огриду...
- Сейчас три часа назад, и мы идём к Огриду, - сказала Гермиона, - мы только что слышали, как мы ушли...
Гарри наморщил лоб, мозги гудели от сосредоточения.
- Думбльдор сказал... Сказал, что мы можем спасти не одну невинную жизнь... - И тут он понял. - Гермиона, мы должны спасти Конькура!
- Но... как это поможет Сириусу?
- Думбльдор сказал... сказал, где находится окно - окно кабинета Флитвика! Где заперт Сириус! Мы подлетим к окну на Конькуре и спасём Сириуса! А потом Сириус улетит на Конькуре - они спасутся вместе!
Насколько Гарри мог видеть, Гермиона пришла в ужас.
- Если нам удастся проделать это так, чтобы нас никто не заметил, это будет чудо!
- Надо постараться, что ещё делать, - Гарри встал и прижал ухо к дверце.

- Вроде бы никого... Пошли...
Гарри распахнул дверцу чулана. В вестибюле было пусто. Насколько возможно быстро и бесшумно, они выбрались из чулана и сбежали вниз по каменным ступеням. Тени удлинились, лучи заходящего солнца снова золотили верхушки деревьев Запретного леса.
- Если кто-нибудь выглянет сейчас из окна... - пискнула Гермиона, беспомощно оглядываясь на замок.
- Рискнем, - решительно сказал Гарри. - Давай прямо в лес, ладно? Спрячемся за деревом и будем следить...
- Ладно, только давай обойдём за теплицами! - беззвучно произнесла Гермиона. - Нужно держаться подальше от передней двери в хижину, а то нас увидят! Мы уже совсем рядом!
Ещё не сообразив, что она имела в виду, Гарри пустился бежать, Гермиона поспевала следом. Они промчались по огороду к теплицам, на секунду задержались там, а потом, обогнув Дракучую иву, бросились дальше, под сень лесных деревьев...
Оказавшись в безопасности, в тени густых крон, Гарри оглянулся; через мгновение к нему подбежала запыхавшаяся Гермиона.
- Отлично, - выдохнула она. - Теперь надо пробраться к дому Огрида... Держись незаметно, Гарри...
Они медленно пробирались меж деревьев по самой опушке леса. Затем, когда показался фасад хижины Огрида, до них донёсся стук в дверь. Ребята быстро спрятались за толстым стволом дуба и осторожно выглянули каждый со своей стороны. На пороге появился Огрид, белый и трясущийся, и стал оглядываться - кто стучал. Тогда Гарри услышал собственный голос:
- Это мы. Мы в плаще-невидимке. Пусти нас в хижину, тогда мы его снимем.
- Не надо было приходить, - зашептал Огрид. Он посторонился, а потом быстро захлопнул дверь.
- Это самая странная вещь, которую нам доводилось делать! - пылко воскликнул Гарри.
- Давай немного переместимся, - шепотом сказала Гермиона. - Надо быть ближе к Конькуру!
Они стали красться между деревьями, пока не увидели нервничавшего гиппогрифа, привязанного к ограде возле тыквенных грядок.
- Сейчас? - еле слышно спросил Гарри.
- Нет! - возразила Гермиона. - Если мы уведём его сейчас, представители комитета подумают, что это Огрид отпустил его! Надо подождать, пусть они убедятся, что Конькур привязан во дворе!
- Тогда у нас на всё про всё будет примерно шестьдесят секунд, - проговорил Гарри. Задача начинала казаться невыполнимой.
В это мгновение из хижины донёсся звон разбившегося фарфора.
- Это Огрид разбил кувшин, - прошептала Гермиона. - Сейчас я найду Струпика...
И действительно, через несколько секунд послышался крик удивления.
- Гермиона, - вдруг сообразил Гарри, - а что, если мы... что если мы вбежим и схватим Петтигрю...
- Нет! - беззвучно ужаснулась Гермиона. - Ты что, не понимаешь? Мы и так нарушаем один из самых главных колдовских законов! Никто никогда не должен менять ход истории, никто! Ты же слышал, что сказал Думбльдор, если нас увидят...
- Нас увидит Огрид и мы сами - и всё!
- Гарри, что, как ты думаешь, ты бы сделал, если бы увидел самого себя, врывающегося к Огриду? - поинтересовалась Гермиона.
- Я бы... я бы подумал, что сошёл с ума, - ответил Гарри, - или что происходит что-то из области чёрной магии...
- Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Разве ты не понимаешь? Профессор МакГонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем... В основном дело заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
- Ну, всё, всё, - остановил её Гарри. - Я просто предложил... я подумал...
Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри переместил голову на пару дюймов в сторону, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и Макнейр, палач.
- Сейчас выйдем мы! - еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, через несколько мгновений задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Находясь за деревом, Гарри смотрел на самого себя, стоящего рядом с тыквенными грядками и испытывал очень странные чувства - ничего более странного с ним в жизни не случалось.
- Всё хорошо, Конька, всё хорошо, - сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам:
- Давайте идите. Скорей.
- Огрид, мы не можем...
- Мы расскажем, как было дело...
- Они не могут убить его...
- Идите! И так всё плохо, не хватало ещё вам попасть в беду!
Гарри увидел, как возле тыквенных грядок Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
- Быстро уходите. Не слушайте...
От передней двери хижины донёсся стук. Прибыла исполнительная комиссия. Огрид повернулся и пошёл назад в хижину, оставив дверь незакрытой. Гарри увидел, как вокруг хижины полегает трава под тремя парами удаляющихся ног. Они с Роном и Гермионой ушли... Но тот Гарри и та Гермиона, которые прятались за деревом, смогли услышать через заднюю дверь, что происходит в хижине.
- Где тварь? - процедил ледяной голос Макнейра.
- Т-там... снаружи, - хрипло выговорил Огрид.
В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа.
- Мы... э-э-э... должны зачитать тебе официальный приказ о казни, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо подписать бумагу. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура...
Лицо Макнейра исчезло из окна. Что ж - теперь или никогда.
- Подожди здесь, - шепнул Гарри Гермионе. - Я сам.
Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел через заборчик, огораживающий тыквенные грядки и приблизился к Конькуру.
"По решению комитета по уничтожению опасных созданий гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осуждённый, сегодня, шестого июня, на закате подлежит”...
Ни на секунду не забывая о том, что моргать нельзя, Гарри посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур опустился на шершавые колени, а затем снова поднялся. Гарри начал возиться с узлом верёвок, которыми Конькур был привязан к изгороди.
...“казни через отрубание головы. По указанию комитета приговор будет приведён в исполнение Волгденом Макнейром, палачем”..
- Сейчас, Конькур, - бормотал Гарри, - сейчас мы тебя спасём. Тихо... тихо...
- “в чём и подписуемся”... Огрид, подпишись вот здесь...
Гарри изо всех сил потянул за верёвку, но Конькур упёрся передними ногами.
- Давайте поскорее покончим с этим, - раздался из хижины дребезжащий голос представителя комитета. - Огрид, тебе, наверное, лучше не выходить...
- Нет, мне... я хочу быть с ним... не хочу, чтоб он один...
В хижине эхом отдались звуки шагов.
- Конькур, шевелись же! - зашипел Гарри.
Он ещё сильнее потянул за верёвку, обвязанную вокруг шеи гиппогрифа. Конькур неохотно зашагал, раздражённо шурша крыльями. Они всё ещё были футах в десяти от леса, их было отлично видно от задней двери в хижину.
- Одну минуту, Макнейр, - произнёс голос Думбльдора. - Вы тоже должны подписаться.
Шаги замерли. Гарри дёрнул за верёвку. Конькур грозно щёлкнул клювом и пошёл быстрее.
Из-за дерева высовывалось белое лицо Гермионы.
- Гарри, скорее! - одними губами воскликнула она.
До Гарри всё ещё доносился голос Думбльдора. Он опять дёрнул за верёвку. Конькур в озлоблении перёшел на рысь. Они добрались до опушки...
- Скорее! Скорее! - простонала Гермиона, выскочила из-за дерева и тоже стала изо всех сил тянуть за верёвку, понукая Конькура двигаться быстрее. Гарри оглянулся через плечо; их уже не было видно; и им не был виден задний двор Огрида.
- Стоп! - шёпотом приказал он. - Они могут нас услышать...
Задняя дверь хижины с грохом распахнулась настежь. Гарри, Гермиона и Конькур стояли очень тихо; казалось, даже гиппогриф внимательно прислушивается.
Тишина... а затем...
- Где оно? - продребезжал старческий голос. - Где животное?
- Он был привязан здесь! - зверски крикнул палач. - Я сам видел! Прямо здесь!
- Как странно, - проговорил Думбльдор. В его голосе сквозило изумление.
- Конька! - сипло позвал Огрид.
Прозвучал свист и удар лезвия. Палач, видимо, от ярости, всадил топор в изгородь. А затем раздался вой; и на этот раз ребятам сквозь рыдания были слышны слова:
- Убёг! Убёг! Святое небо, храни его маленький клювик! Выпутался и убёг! Ай да Конька, ай да молодец!
Конькур натянул верёвку, он рвался к Огриду. Гарри и Гермиона вцепились изо всех сил, врывшись ногами в землю, чтобы не пустить его.
- Кто-то отвязал его! - громыхал голос палача. - Надо обыскать территорию и лес тоже...
- Макнейр, если Конькура и в самом деле украли, неужели вы думаете, что вор увёл его по земле? - Думбльдор всё ещё не пришёл в себя от удивления. - Тогда уж обыщите небеса, если сумеете, конечно... Огрид, я бы не отказался от чая. Или даже от бренди. Большой стакан, пожалуйста.
- Ко... ко... конечно, профессор, - Огрид, похоже, совсем обессилел от счастья. - Входите, входите...
Гарри с Гермионой вслушивались очень внимательно. До них донеслись звуки шагов, тихая ругань палача, хлопок двери, а затем - тишина.
- И что теперь? - шепотом спросил Гарри, оглядываясь по сторонам.
- Придётся тут прятаться, - ответила Гермиона, потрясённая до глубины души. - Надо подождать, пока они не уйдут обратно в замок. А потом подождём безопасного момента, чтобы подлететь к окну Сириуса. Он там будет не раньше, чем через пару часов... Всё это будет ужасно трудно!...
Она нервно глянула через плечо в глубину леса. Солнце садилось.
- Надо передвинуться, - Гарри напряжённо думал. - Надо, чтобы было видно Дракучую иву, а то мы не сможем следить за происходящим.
- Верно, - согласилась Гермиона, перехватывая верёвку покрепче, - но в то же время нельзя, чтобы нас увидели, не забывай об этом, Гарри...
Они пошли по опушке леса. Тьма сгущалась. Наконец, ребята встали за небольшой группой деревьев, сквозь которые можно было различить очертания Дракучей ивы.
- Вон Рон! - вдруг воскликнул Гарри.

СНОВА СОВИНАЯ ПОЧТА

- Гарри!
Гермиона тянула его за рукав, глядя на часы:
- У нас ровно десять минут на то, чтобы пробраться в палату и чтобы никто нас не увидел - раньше, чем Думбльдор запрёт дверь...
- Да-да, - сказал Гарри, неохотно отводя взгляд от неба, - пошли...
Ребята проскользнули в дверцу и стали спускаться по узкой винтовой лестнице, пробитой в стене башни. Оказавшись внизу, они вдруг услышали голоса, распластались по стенке и прислушались. Голоса принадлежали Фуджу и Злею. Они быстро шли по ближайшему коридору.
- ... надеюсь, Думбльдор не станет чинить препятствий, - говорил Злей, - Поцелуй будет запечатлён незамедлительно?
- Сразу, как только Макнейр приведёт дементоров. Вообще, вся эта история с Блэком в высшей степени загадочная. Не могу вам передать, до чего мне хочется сообщить в “Прорицательскую”, что мы наконец-то взяли его... Осмелюсь предположить, Злей, они захотят взять у вас интервью... И, когда малыш Гарри придёт в себя, он, видимо, тоже захочет в подробностях рассказать репортёрам о том, как вам удалось спасти его...
Гарри сжал зубы. Промелькнуло довольное, ухмыляющееся лицо Злея - они с Фуджем прошли мимо того места, где прятались Гарри с Гермионой. Ребята для верности подождали пару минут и помчались в противоположном направлении. Вниз по лестнице, потом ещё по одной лестнице, потом ещё по одному коридору - а потом послышалось гадкое хихикание.
- Дрюзг! - пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. - Быстро отсюда!
Они метнулись влево, в пустой кабинет, и как раз вовремя. Дрюзг проскакал мимо по воздуху, пребывая в прекраснейшем расположении духа и радостно хохоча.
- Какой же он ужасный, - шёпотом сказала Гермиона, стоя с прижатым к двери ухом. - Уверена, он такой довольный потому, что дементоры должны вот-вот прикончить Сириуса... - Она сверилась с часами. - Гарри, осталось три минуты!
Они подождали, пока торжествующий голос Дрюзга замер в отдалении, затем осторожно выскользнули из комнаты и снова побежали.
- Гермиона - а что будет - если мы не попадём в палату - до того, как Думбльдор закроет дверь? - задыхаясь на бегу, спросил Гарри.
- Не хочу даже думать об этом! - простонала Гермиона, опять поглядев на часы. - Одна минута!
Они влетели в коридор, ведущий в больничное отделение.
- Так - я слышу голос Думбльдора, - сдавленным от напряжения голосом произнесла Гермиона. - Пошли, Гарри!
Они начали красться по коридору. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
- Я собираюсь запереть дверь, - раздался его голос, - сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грэнжер, достаточно трёх оборотов. Удачи.
Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку, собираясь магическим образом запереть её. Запаниковав, Гарри и Гермиона бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
- Ну что? - почти беззвучно спросил он.
- Получилось! - ответил совершенно задохнувшийся Гарри. - Сириус улетел, на Конькуре...
Думбльдор сиял от радости.
- Молодцы. Мне кажется.... - Он напряжённо прислушался ко звукам, доносящимся из палаты. - Да, кажется, вас тоже уже нет - заходите - я запру вас...
Гарри с Гермионой пробрались внутрь. В палате было пусто, если не считать Рона, неподвижно лежавшего на крайней кровати. Сзади щёлкнул замок, и ребята прокрались к своим постелям. Гермиона на ходу прятала под робу времяворот. Через мгновение из своего кабинета стремительной походкой вышла мадам Помфри.
- Директор ушёл? Я могу наконец приступить к своим обязанностям?
Она пребывала в весьма раздражённом состоянии. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть полагающийся им шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, ждала, чтобы убедиться, что шоколад съеден. Но Гарри с трудом мог глотать. Они с Гермионой лежали и настороженно прислушивались, нервы у них были на пределе... Наконец, когда они оба приняли от мадам Помфри по четвёртому кусочку, откуда-то сверху, издалека, донёсся рёв возмущения...
- Это ещё что? - встревожилась мадам Помфри.
Стали слышны сердитые голоса, они звучали всё громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
- Что за безобразие - они мне всех перебудят! О чём они только думают?
Гарри пытался разобрать, о чём говорят за дверью. Голоса были уже совсем близко...
- Он, должно быть, дезаппарировал, Злодеус. Надо было кого-то при нём оставить. Когда об этом узнают...
- ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! - почти совсем рядом проревел голос Злея. - ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ - ТУТ - ЗАМЕШАН - ПОТТЕР!
- Злодеус - помилуйте - Гарри был заперт...

БАМ!
Дверь распахнулась.
В палату торопливо вошли Фудж, Злей и Думбльдор. Директор единственный из всех выглядел спокойным. И даже вполне довольным собой. Фудж был рассержен. А Злей - вне себя от ярости.
- ПРИЗНАВАЙСЯ, ПОТТЕР! - завопил он. - ЧТО ТЫ ЕЩЁ ВЫТВОРИЛ?
- Профессор Злей! - заверещала мадам Помфри. - Держите себя в руках!
- Послушайте, Злей, будьте благоразумны, - вмешался Фудж, - дверь была заперта, мы сами только что видели...
- Я УВЕРЕН, ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ! - взвыл Злей, указывая на Гарри и Гермиону. Его лицо исказилось; изо рта полетела слюна.
- Придите в себя! - рявкнул Фудж. - Перестаньте нести чепуху!
- ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! - визжал Злей. - ЭТО ОН, Я ЗНАЮ, ЭТО ОН!
- Довольно, Злодеус, - спокойно остановил его Думбльдор. - Подумайте, что вы говорите! Эта дверь была закрыта - я сам запер её десять минут назад. Мадам Помфри, эти ребята вставали со своих кроватей?
- Разумеется, нет! - ощетинилась мадам Помфри. - Я бы услышала!
- Надеюсь, вы убедились, Злодеус, - невозмутимо продолжил Думбльдор. - Если только вы не подозреваете Гарри и Гермиону в том, что они способны быть в двух местах одновременно... Боюсь, что я не вижу оснований, чтобы продолжать их беспокоить.
Злей стоял, источая злобу, переводя глаза с Фуджа, до глубины души шокированного его поведением, на Думбльдора, чьи глаза невинно моргали за стёклами очков. Злей развернулся на месте, с шумом колыхнув робой, и умчался из палаты.
- А парень-то совсем того, - сказал Фудж, глядя ему вслед. - На вашем месте, Думбльдор, я бы последил за ним.
- Да нет, он в порядке, - тихо ответил Думбльдор, - просто он пережил страшное разочарование.
- Не он один! - пыхнул Фудж. - Только представьте, что напишет “Прорицательская”! Блэк был у нас в руках, а мы опять его упустили! Осталось только, чтобы история с гиппогрифом вышла наружу! Тогда я стану истинным посмешищем! Что ж... видимо, мне пора уведомить министерство...
- А дементоры? - напомнил Думбльдор. - Надеюсь, их удалят из школы?
- Да, конечно, им придётся убраться, - Фудж рассеянно провёл пальцами по волосам. - Я и представить себе не мог, что у них хватит наглости попытаться запечатлеть Поцелуй на невинном ребёнке... Совсем вышли из-под контроля... Сегодня же велю им отправляться назад в Азкабан... Может быть, поставить у входов на территорию драконов?...
- Огрид будет в восторге, - Думбльдор улыбнулся Гарри и Гермионе. Они с Фуджем вышли из палаты, и мадам Помфри поспешила запереть дверь. Раздражённо бормоча что-то себе под нос, она направилась в свой кабинет.
С другого конца комнаты донёсся тихий стон. Рон очнулся. Было видно, как он садится, потирает голову, осматривается вокруг.
- Что?... Что произошло? - промычал он. - Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Что вообще творится?
Гарри и Гермиона переглянулись.
- Объясни ты, - сказал Гарри, набрасываясь на шоколад.
Назавтра в полдень Гарри, Рон и Гермиона вышли из больницы и обнаружили, что замок практически пуст. Экзамены кончились, жара стояла изнуряющая - естественно, что все учащиеся воспользовались возможностью насладиться визитом в Хогсмёд. Однако, ни у Рона, ни у Гермионы не было желания туда идти, поэтому они с Гарри просто слонялись по двору, продолжая обсуждать события прошлой ночи и гадать, где сейчас Сириус и Конькур. Сидя у озера, наблюдая, как гигантский кальмар лениво вытягивает над водой щупальца, Гарри взглянул на другой берег и потерял нить разговора. Только вчера оттуда скакал олень...
Над ними нависла тень. Подняв глаза, ребята увидели Огрида. Тот стоял, улыбаясь с туповатым видом, вытирая потное лицо носовым платком размером со скатерть.
- Яс'дело, мне не след радоваться, после всего, чего вчера ночью было, - объявил он. - В смысле, Блэк опять убёг и всё такое... Только знаете чего?
- Чего? - они изобразили любопытство.
- Конька! Улетел! На свободу! Я всю ночь отмечал!
- Это же здорово! - воскликнула Гермиона, метнув укоризненный взгляд на Рона, который был близок к тому, чтобы расхохотаться.
- Ага... Видать, я его некрепко привязал, - Огрид восторженно оглядел окрестности. - Правда, с утра пришлось побеспокоиться... я подумал, вдруг он попался профессору Люпину... но Люпин говорит, он вчера никого не ел....
- Что? - быстро спросил Гарри.
- Батюшки, да неужто вы не слыхали? - улыбка слегка слиняла с физиономии Огрида. - Э-э-э... Злей уж раззвонил своим слизеринцам... Теперь уж, поди, всем известно... Профессор Люпин-то... оборотень! А вчера ночью он бегал по двору на свободе... Ну, он уж, верно, и вещи собрал...
- Как вещи собрал? - Гарри пришёл в ужас. - Зачем?
- Уезжает, - Огрид удивился вопросу. - Прям с утра подал заявление об уходе. Говорит, рисковать больше нельзя.
Гарри поднялся.
- Я пойду к нему, - сказал он Рону и Гермионе.
- Но раз он увольняется...
- ... мы ничего не сможем поделать...
- Мне всё равно. Я хочу его видеть. Я потом приду обратно.
Дверь в кабинет Люпина была открыта. Он уже почти всё упаковал. Рядом с потрёпанным чемоданом, открытым и заполненным доверху, стоял пустой аквариум, в котором раньше жил загрыбаст. Люпин сосредоточенно склонился над своим столом и поднял голову только тогда, когда Гарри постучал.
- Я видел, что ты идёшь ко мне, - улыбнулся он и показал на пергамент, который столь внимательно рассматривал. Это оказалась Карта Мародёра.
- Огрид говорит, вы уволились. Это ведь не правда?
- Боюсь, что правда, - ответил Люпин. Он принялся выдвигать ящики стола и доставать из них содержимое.
- Но почему? - спросил Гарри. - Разве в министерстве магии считают, что вы помогали Сириусу?
Люпин подошёл к двери и плотно прикрыл её.
- Нет. Профессору Думбльдору удалось убедить Фуджа, что я спасал вас. - Он вздохнул. - Но для Злея это оказалось последней каплей. Думаю, его подкосила потеря ордена Мерлина. Поэтому он - м-м-м - случайно обронил за завтраком, что я оборотень.
- Вы не можете уволиться только из-за этого! - выпалил Гарри.
Люпин криво усмехнулся.
- Завтра в это же время начнут приходить совы от встревоженных родителей... Гарри, никто не захочет, чтобы учителем у его ребёнка был оборотень. И, после вчерашней ночи, я с ними согласен. Я мог укусить любого из вас... Такое не должно повториться.
- У нас не было учителя защиты от сил зла лучше вас! - воскликнул Гарри. - Не уходите!
Люпин покачал головой и промолчал. Он продолжал опустошать ящики. Гарри пытался придумать аргумент, который заставил бы его остаться в школе, а Люпин вдруг сказал:
- Я знаю от директора, Гарри, что вчера ночью тебе удалось спасти не одну жизнь. Если есть что-то, чем я мог бы гордиться, так это тем, скольким вещам ты от меня научился... Расскажи мне про твоего Заступника.
- Откуда вы про него знаете? - Гарри отвлёкся от своих мыслей.
- А что ещё могло отогнать дементоров?
Гарри подробно рассказал обо всём Люпину. Когда он закончил, Люпин снова улыбался.
- Да, твой отец превращался именно в оленя, - подтвердил он. - Ты верно догадался... Поэтому мы и звали его Рогалис.
Люпин кинул в чемодан последние книжки, задвинул ящики стола и повернулся к Гарри.
- Держи - я принёс это вчера из Шумного Шалмана, - он протянул мальчику плащ-невидимку. - И ещё... - Люпин поколебался, а потом протянул Карту Мародёра. - Я больше не учитель, поэтому не буду чувствовать себя виноватым, что отдал тебе и это тоже. Мне она вряд ли понадобится, а вы с Роном и Гермионой, осмелюсь предположить, найдёте ей применение.
Гарри взял карту и улыбнулся.
- Вы как-то сказали, что Луни, Червехвост, Мягколап и Рогалис были бы рады выманить меня из школы... вы сказали, что это показалось бы им забавным.
- Так оно и есть, - Люпин нагнулся, чтобы закрыть чемодан. - Ни на секунду не сомневаюсь, что Джеймс был бы в высшей степени разочарован, если бы его сын не нашёл бы ни одного секретного выхода из замка.
В дверь постучали. Гарри торопливо запихал в карман плащ и карту.
Вошёл профессор Думбльдор. Увидев Гарри, он не удивился.
- Карета у ворот, Рем, - сказал он.
- Спасибо, директор.
Люпин поднял свой старый чемодан и пустой аквариум.
- Что ж... до свидания, Гарри, - попрощался он, улыбаясь. - Мне было очень приятно быть твоим учителем. Я уверен, что как-нибудь мы непременно встретимся. Директор, вам не обязательно провожать меня до ворот, я сам...
Гарри показалось, что Люпин хочет уйти как можно скорее.
- Тогда до свидания, Рем, - серьёзно произнёс Думбльдор. Люпин слегка переместил подмышкой аквариум, чтобы обменяться рукопожатием с Думбльдором. Затем, последний раз кивнув Гарри и быстро улыбнувшись, Люпин вышел из кабинета.
Гарри сел на пустой учительский стул, мрачно глядя в пол. Он услышал, как закрывается дверь и поднял голову. Думбльдор не ушёл.
- Ты почему такой грустный, Гарри? - тихо спросил он. - Ты должен гордиться собой после того, что ты вчера сделал.
- А что толку, - с горечью проговорил Гарри. - Петтигрю сбежал.
- Что значит, что толку? - всё так же тихо возразил Думбльдор. - Очень даже много толку, Гарри. Ты помог раскрыть правду. Ты спас невиновного человека от ужасной судьбы.
Ужасной. Это слово что-то всколыхнуло в памяти. Более великий и более ужасный, чем когда-либо прежде... Предсказание профессора Трелани!
- Профессор Думбльдор! Вчера, на экзамене по предсказаниям, профессор Трелани была какая-то... какая-то странная.
- В самом деле? - поднял брови Думбльдор. - Э-э-э... Более странная, чем обычно, ты хочешь сказать?
- Да... У неё сделался такой глубокий голос, глаза закатились и она сказала... сказала, что до полуночи слуга Вольдеморта отправится искать своего господина.... И ещё она сказала, что этот слуга поможет ему вернуться к власти. - Гарри уставился на Думбльдора. - А потом она вроде бы опять стала нормальной и уже не помнила ничего из того, что говорила. Это что - было настоящее предсказание?
Думбльдора впечатлил этот рассказ - хотя и не очень сильно.
- Знаешь, Гарри, мне кажется, что да, - задумчиво произнёс он. - Кто бы мог подумать? Теперь количество сделанных ею настоящих предсказаний равняется двум. Надо повысить ей зарплату...
- Но... - Гарри в ужасе поглядел на директора. Как он может оставаться таким спокойным? - Это же я не дал Сириусу и профессору Люпину убить Петтигрю! Я буду виноват, если Вольдеморт вернётся!
- Ничего подобного, - бесстрастно ответил Думбльдор. - Разве твой опыт обращения с времяворотом ничему тебя не научил? Последствия наших поступков всегда так сложны, так противоречивы, что предсказать будущее действительно очень трудно... Профессор Трелани, благослави её небо, есть живое тому подтверждение... Ты совершил очень благородный поступок, Гарри, когда спас жизнь Петтигрю.
- Но что, если он поможет Вольдеморту обрести власть!...
- Петтигрю обязан тебе жизнью. Ты отправил к Вольдеморту посланника, который перед тобой в неоплатном долгу... Когда один колдун спасает жизнь другому, между ними возникает особая связь... И я сильно ошибусь, если скажу, что Вольдеморту нужен слуга, всем обязанный Гарри Поттеру.
- Я не хочу связи с Петтигрю! - заявил Гарри. - Он предал моих родителей!
- Таков закон волшебства, Гарри, самый загадочный, самый непостижимый. Поверь мне... придёт время, и ты будешь рад, что спас жизнь Петтигрю.
Гарри не мог себе такого представить. Думбльдор прочёл его мысли.
- Я очень хорошо знал твоего отца, Гарри, и в “Хогварце”, и потом, - мягко проговорил он. - Он бы тоже спас Петтигрю, у меня в этом нет сомнений.
Гарри поднял глаза. Думбльдор не станет смеяться - ему можно сказать...
- Я подумал, что это папа создал моего Заступника. Я имею в виду, когда я увидел сам себя на другом берегу... я подумал, что вижу его.
- Весьма простительная ошибка, - тихо отозвался Думбльдор. - Думаю, тебе скоро надоест это слышать, но ты и в самом деле невероятно похож на Джеймса. Вот только глаза... у тебя глаза твоей матери.
Гарри потряс головой.
- Глупо, что я подумал, что это он, - пробормотал он, - я же знал, что он умер.
- Неужели ты думаешь, что мёртвые, те, кого мы любили, когда-нибудь покидают нас? Не о них ли, яснее, чем когда-либо, вспоминаем мы в минуты тяжких испытаний? Твой отец живёт в тебе, Гарри, и сильнее всего проявляется тогда, когда ты нуждаешься в нём. А как бы иначе ты смог создать именно этого Заступника? Прошлой ночью Рогалис снова ступал по этой земле.
Прошло некоторое время, прежде чем Гарри осознал то, что сказал Думбльдор.
- Вчера Сириус рассказал мне, что они все стали анимагами, - улыбнулся Думбльдор. - Необыкновенное достижение - а также и то, что им удалось сохранить это от меня в секрете. А потом я вспомнил, какой необычный вид принял твой Заступник, когда он повалил мистера Малфоя на квидишном матче с “Равенкло”. Знаешь, Гарри, вчера ночью ты, в некотором роде, действительно видел своего отца... Ты нашёл его внутри себя.
И Думбльдор ушёл, оставив Гарри наедине с его непростыми мыслями.
Кроме Гарри, Рона, Гермионы и профессора Думбльдора, никто в “Хогварце” не знал доподлинно, что случилось с Сириусом, Конькуром и Петтигрю. До конца семестра Гарри довелось услышать много различных версий на этот счёт, но ни одна из них и близко не подходила к истинным событиям.
Малфой исходил яростью по поводу Конькура. Он был убеждён, что Огрид нашёл способ тайно переправить гиппогрифа в безопасное место и больше всего злобился оттого, что их с отцом обдурил какой-то дворник.
Перси Уэсли, между тем, много чего имел сказать в отношении побега Сириуса.
- Если я получу работу в министерстве, я внесу много новых предложений по усилению мер магической безопасности! - говорил он единственному человеку, который его слушал - Пенелопе Кристаллуотер.
Несмотря на великолепную погоду, несмотря на царившую в замке радостную атмостферу, несмотря даже на то, что им удалось совершить невозможное и помочь Сириусу сбежать, Гарри ещё ни разу не заканчивал учебный год в худшем настроении.
Он, конечно, был не единственный, кто переживал увольнение профессора Люпина. Весь класс был безутешен.
- Интересно, кто у нас будет на следующий год? - мрачно поинтересовался Симус Финниган.
- Может, вампир? - оптимистически предположил Дин Томас.
Однако, не только уход Люпина висел на душе у Гарри тяжким грузом. Он не мог забыть о предсказании профессора Трелани. Он постоянно гадал, где-то теперь Петтигрю, нашёл ли он уже прибежище у Вольдеморта. А больше всего его угнетала перспектива вернуться к Дурслеям. Особенно после того, как в течении, может быть, получаса, счастливейшего получаса, он верил, что отныне будет жить с Сириусом, лучшим другом его родителей... Это было бы самое лучшее, что только могло бы с ним случиться - если, конечно, не считать возвращения самих родителей. Поэтому, хотя отсутствие новостей о Сириусе само по себе являлось хорошей новостью, так как означало, что тому удалось благополучно скрыться в безопасном месте, Гарри не мог не чувствовать себя несчастным при мысли о доме, который мог бы у него быть, о том, что теперь это невозможно...
Результаты экзаменов объявили в последний день семестра. Гарри, Рон и Гермиона благополучно сдали все предметы. Гарри поразился, что ему удалось сдать зелья. У него были глубокие подозрения, что Думбльдору пришлось вмешаться, чтобы Злей не провалил его намеренно. Последнюю неделю отношение Злея к Гарри попросту пугало. Раньше Гарри не мог себе и представить, что неприязнь Злея способна возрасти, однако это произошло. При виде Гарри уголки тонкого рта Злея начинали неприятно подёргиваться, а пальцы сжимались так, словно он жаждал обхватить ими горло мальчика.
Перси благополучно достался высший П.А.У.К.; Фред с Джорджем вполне удовлетворительно сдали на С.О.В.У. Гриффиндорский колледж, в основном благодаря великолепному выступлению на матче за квидишный кубок, выиграл кубок школы вот уже третий год подряд. По этой причине пир в честь окончания учебного года проходил в малиново-золотых декорациях, и гриффиндорский стол был самым шумным и весёлым из всех. Даже Гарри отбросил на время мысли о возвращении к Дурслеям и ел, пил, болтал и смеялся вместе со всеми.
Следующим утром, когда “Хогварц Экспресс” подъезжал к станции, Гермиона поделилась с Гарри и Роном потрясающей новостью.
- Утром, до завтрака, я была у профессора МакГонаголл. Я решила бросить мугловедение.
- Как же так, ты ведь сдала экзамен на триста двадцать процентов! - воскликнул Рон.
- Да, - вздохнула Гермиона, - но я просто не переживу ещё один такой год. Этот времяворот, он чуть не свёл меня с ума. Я сдала его. А без мугловедения и прорицания у меня снова будет нормальное расписание.
- Я всё-таки не понимаю, как же ты даже нам ничего не рассказала, - проворчал Рон. - Мы же считаемся твои друзья.
- Я обещала, что не расскажу никому, - свирепо отрезала Гермиона. Она обернулась к Гарри, который смотрел, как “Хогварц” скрывается за горой. Пройдёт целых два месяца, прежде чем он снова увидит замок...
- Гарри, пожалуйста, развеселись! - грустно попросила Гермиона.
- Да я в порядке, - быстро ответил Гарри. - Просто задумался о каникулах.
- Я тоже о них думал, - сказал Рон. - Гарри, ты должен приехать пожить у нас. Я договорюсь с предками и позвоню тебе. Я теперь умею обращаться с фелитоном...
- С телефоном, Рон, - поправила Гермиона. - Вот уж кому не помешало бы мугловедение...
Рон пропустил её слова мимо ушей.
- Этим летом - чемпионат мира по квидишу! Как тебе это, Гарри? Приезжай к нам, и мы сможем вместе поехать! Папе обычно удаётся достать билеты на работе.
Предложение Рона действительно очень ободрило Гарри.
- Постараюсь... Дурслеи наверняка будут рады от меня отделаться... особенно после того, что я сделал с тётей Маржи...
Чувствуя себя значительно лучше, Гарри поиграл с друзьями в хлопушки, а потом, когда приехала тележка с едой, купил себе весьма солидный обед - где не было ничего шоколадосодержащего.
И всё же, то, что сделало его по-настоящему счастливым, случилось уже к вечеру...
- Гарри, - спросила вдруг Гермиона, глядя куда-то за его плечо. - Что это такое там, за окном?
Гарри обернулся и посмотрел в окно. За стеклом прыгало, то появляясь, то исчезая, что-то очень маленькое и серенькое. Гарри привстал, чтобы получше рассмотреть, и понял, что это крошечный совёнок с письмом, слишком большим для него. Совёнок был такой маленький, что его постоянно сносило воздушный потоком и переворачивало в воздухе. Гарри поскорее открыл окно, протянул руку и схватил птичку. По ощущениям он как будто взял в руки очень пушистого Проныру. Гарри осторожно втянул руку внутрь. Совёнок уронил письмо на Гаррино сидение и стал метаться по купе, до крайности довольный, что удачно справился с доставкой. Хедвига неодобрительно щёлкнула клювом с видом оскорблённой добродетели. Косолапсус сел на сидении и неотрывно следил за совёнком огромными жёлтыми глазами. Рон, заметив это, отловил совёнка и спрятал его от греха подальше.
Гарри взял письмо. Оно было адресовано ему. Гарри разорвал конверт и завопил: “Это от Сириуса!”
- Что?! - возбуждённо закричали Рон с Гермионой. - Читай вслух!
Дорогой Гарри,
Надеюсь, ты получишь моё письмо раньше, чем приедешь к дяде с тётей. Не знаю, как они относятся к совиной почте.
Мы с Конькуром теперь прячемся, не буду говорить, где, на случай, если этот совёнок попадёт в чужие руки. Сомневаюсь, достаточно ли он надёжен, но ничего лучше я не нашёл, а он горел желанием получить работу.

Думаю, дементоры продолжают искать меня, но здесь им это не удастся. Я собираюсь показаться на глаза паре-тройке муглов, как можно дальше от “Хогварца”, чтобы с замка сняли охрану.
Есть кое-что, чего я не сумел тебе сказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе “Всполох”...
- Ха! - выкрикнула Гермиона с видом триумфатора. - Видите? Я же говорила, что это от него!
- Да, но он не был заговорён! - ехидно отозвался Рон. - Ой! - крошечный совёнок, радостно ухавший у него в кулаке, цапнул его за палец, видимо, выражая этим свою преданность.
Косолапсус отнёс мой заказ на почту. Я назвался твоим именем, но велел взять деньги из моего сейфа в “Гринготтсе”. Считай это подарком на день рождения за все тринадцать лет, что у тебя не было крёстного.
Я бы также хотел извиниться за то, что, должно быть, напугал тебя в прошлом году, когда ты сбежал из дома. Я только хотел взглянуть на тебя перед тем, как двинуться на север, но, думаю, мой вид встревожил тебя.
Я прилагаю ещё кое-что, это, как мне кажется, сделает следующий год в “Хогварце” более весёлым, чем этот.
Если понадоблюсь, пиши. Твоя сова обязательно найдёт меня.
Скоро напишу ещё.
Сириус
Гарри с нетерпением заглянул в конверт. Там лежал ещё один листок пергамента. Он пробежал текст глазами и довольное тепло разлилось по всему телу, как будто он залпом выпил целую бутылку усладэля.
Я, Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Поттера, настоящим разрешаю ему посещать Хогсмёд по выходным.
- Думбльдору этого будет достаточно! - счастливым голосом воскликнул Гарри. Он снова посмотрел на письмо.
- Погодите-ка, тут ещё P.S….
Может быть, твой друг Рон захочет оставить у себя этого совёнка, ведь это моя вина, что он лишился крысы.
Рон вытаращил глаза. Микроскопическая птичка восторженно ухала.
- Оставить у себя? - неуверенно повторил он. Некоторое время он внимательно рассматривал совёнка; потом, к величайшему удивлению Гарри и Гермионы, сунул его под нос Косолапсусу.
- Как ты считаешь? - спросил Рон у кота. - Настоящий?
Косолапсус заурчал.
- А этого достаточно для меня, - радостно сказал Рон, - беру.
Всю дорогу до Кингс-Кросс Гарри читал и перечитывал письмо Сириуса. Он сжимал его в руке даже тогда, когда они с Роном и Гермионой прошли через барьер на платформе девять три четверти. Гарри сразу же увидел дядю Вернона. Тот старался держаться подальше от мистера и миссис Уэсли и подозрительно на них посматривал. Когда миссис Уэсли обняла Гарри, худшие опасения дяди оправдались.
- Я позвоню насчет чемпионата! - проорал Рон вслед Гарри. К этому времени Гарри уже простился с ним и с Гермионой и покатил тележку с сундуком и Хедвигой к дяде Вернону, который поздоровался с племянником в своей обычной манере.
- А это ещё что? - рыкнул он, уставившись на конверт, зажатый в руке у Гарри. - Если это ещё какое-нибудь разрешение, чтобы я подписал, то я...
- Это не разрешение, - весело ответил Гарри, - это письмо от моего крёстного.
- Крёстного? - фыркнул дядя Вернон. - Нет у тебя никакого крёстного!
- Нет, есть, - легким тоном отозвался Гарри. - Он был лучшим другом моих родителей. Он, правда, осуждён за убийство, но он удрал из колдовской тюрьмы и теперь в бегах. Но он всё равно мне пишет... чтобы знать, как я живу... всем ли доволен...
И, широко ухмыльнувшись при виде ужаса, отразившегося на физиономии дяди, Гарри вместе с грохочущей клеткой направился к выходу с вокзала, навстречу лету, гораздо более счастливому, чем прошлое.